Цель БС – формально образованные "винтики" системы рыночного тоталитаризма, легко поддающиеся манипуляции из-за отсутствия у них фундаментальных знаний и целостной картины мира.
В самих высших учебных заведениях БС резко увеличивает значение формального, функционального аспекта по отношению к содержательному – он становится второстепенным; увеличивается власть бюрократа от образования над профессурой, а в преподавательском составе от БС выигрывают наименее творческие и наиболее слабые преподаватели, легко принимающие любую форму и действующие в союзе с бюрократом.
БС – это такая же часть неолиберального проекта как мультикультурализм, толерантность, движение геев и лесбиянок и тому подобное. И цель у нее та же, что и у неолиберального проекта – разрушение общества Модерна, европейской цивилизации и христианской (особенно православной) культуры. Я уже не говорю о том, что БС отсекает от реального образования, а следовательно в будущем – от общественного пирога – огромную массу населения. Так, помимо прочего, верхушка решает проблему устранения социальной конкуренции, грозящей их детям и внукам, ведь в учебных заведениях для верхних 2 % нет ничего из БС, нет также тестовой системы, там принципиально иная система образования, которая готовит хозяев жизни, "хозяев истории". Поэтому сопротивление БС – это форма классовой борьбы, сопротивление тому, что А. Грамши называл "культурной гегемонией" буржуазии. Кроме того, такое сопротивление – долг каждого цивилизованного европейца, защищающего исторические достижения своей цивилизации. Поэтому БС нужно саботировать – средств для этого много, было бы желание. Думаю на этом можно поставить точку, тем, кто хочет больше подробностей, рекомендую посмотреть мои статьи против БС в Интернете.
– Если структура русской истории связана, как Вы пишете, со структурой североатлантической истории, с ее циклами накопления капитала и гегемонии, то какова возможность Запада планировать покорение России?
– Действительно, после того как в XVI–XVIII вв. в Западной Европе возник и оформился новый хищный геоисторический субъект – североатлантический, который создал капитализм в его трех ипостасях (собственно капитал, государство/state и закрытые наднациональные структуры мирового согласования и управления), а в северо-восточной, русской Европе – другой новый субъект, самодержавие, их развитие протекает параллельно и в то же время в борьбе.
Так, голландскому циклу накопления капитала (и, соответственно, голландской гегемонии) в мировой капиталистической системе соответствует Московское царство, британским циклу накопления и гегемонии – Петербургская империя, американским циклу накопления и гегемонии – СССР.
Тесная связь между западным (капиталистическим, североатлантическим) и русским (самодержавно-коммунистическим, евразийским) потоками развития проявляется в мировых войнах. Как известно, когда в истории капиталистической системы прежний гегемон вступал в полосу упадка, появлялись претенденты на его корону. После "ухода" Голландии это были Великобритания и Франция, после "ухода" Великобритании – США и Германия (формально, поскольку реально ситуация в ХХ в. была сложнее, чем в XVIII – начале XIX в.). Нетрудно заметить, что один из претендентов был морской державой (Великобритания, США), а другой – континентальной (Франция, Германия). Во всех мировых войнах за гегемонию внутри капиталистической системы – британско-французских (1756–1763, 1792–1815 гг.) и англосаксонско-германских (1914–1918, 1938–1945 гг.; 1938 г. – я веду отсчет реального начала последней Мировой войны ХХ в. с Мюнхенского сговора) морские державы, англосаксы брали верх над континенталами. Из этого нередко делается вывод о принципиальном преимуществе морских держав над континентальными, англосаксов – над французами и немцами. Вывод этот, мягко говоря, неверный, а если называть вещи своими именами – лживый. Он делается при полном игнорировании роли России и русского театра военных действий – восточного фронта – в мировых войнах. При всей важности морской войны и флотов, мировые войны выигрывались на суше, и решающую роль в этих победах играл гиперконтинентальный союзник англосаксов Россия. Именно Россия нанесла поражение Наполеону, размазав его армию по русскому пространству; именно Россия спасла в 1914 г. Париж, после чего о немецкой победе можно было забыть; это – не говоря о том, какие немецкие силы оттягивала Россия на востоке; именно СССР разгромил Гитлера – англосаксы открыли второй фронт только тогда, когда стало ясно: русские разделаются с рейхом и в одиночку.
Парадокс: Россия и СССР, не претендовавшие на роль и место гегемона капиталистической системы, своим участием, своей людской, пространственной и экономической массой решали исход борьбы за то, кто будет "властелином капиталистических колец".
Еще один парадокс: этот исход они решали в пользу своего главного (с конца XVIII в.) геоисторического и стратегического противника – англосаксов, который ситуационно тактически оказывался союзником в мировой войне. Разумеется, и французов, и особенно немцев англичане (а Гитлера и американцы) умело натравливали на Россию/ СССР, сталкивая европейские и евразийского континентальных гигантов в своих интересах, но это уже вопрос дипломатии и разведки.
В борьбе за Европу англичане с XVI в. последовательно и логически двигались с запада на восток, убирая одного своего конкурента за другим: Испания, Франция, Германия. К борьбе с евразийским гигантом в XIX в. они привлекли все великие державы Запада (Крымская война), а в ХХ в. англоамериканский союз привлек к решению этой задачи весь Запад и значительную часть мира – от Японии и Китая до арабских монархий и латиноамериканских диктатур (Холодная война). Разумеется, без предательства и капитуляции части советской верхушки Западу не удалось бы одержать победу в Холодной войне, но это отдельная тема. Сейчас мы говорим о геополитике, в частности о том, что сегодня англосаксы в их Drang nach Osten докатились до Китая, но ситуация для них осложняется тем, что часть англо-американской верхушки и сшившего их еврейского капитала по тактическим соображениям заинтересована и в Китае с его юанем и в существовании относительно сильной России как противовеса Китаю. Иными словами, игра планировщиков истории усложнилась, а время – кризис – поджимает. И здесь мы подходим к очень важному вопросу – о планировании в истории.
– Мне кажется, здесь мы подходим к очень важному вопросу – о возможности планировать ход истории.
– Одно из главных отличий капитализма от других систем, его главная тайна заключается в том, что его история с определенного, причем довольно раннего момента, примерно с середины XVIII в. приобретает проектно-конструируемый, если угодно, направляемый, номогенетический характер. Нельзя сказать, что до XVIII в. никто, никакие группы и силы никогда не предпринимали попыток направить ход истории тем или иным образом. Однако эти попытки, за редкими исключениями, во-первых, носили локальный характер; во-вторых, были краткосрочными и, как правило, проваливались; в-третьих, до середины XVIII в., а точнее до хроноотрезка 1750-1850-х годов для такого рода попыток не было серьезной производственной базы.
Возможности проектировать и направлять ход истории, конструируя ее, зависят от нескольких факторов:
• наличия организации, способной ставить и решать задачи подобного рода, т. е. обладающей геоисторическим целеполаганием, способностью к стратегическому планированию в мировом масштабе и волей действовать на этой основе;
• адекватного объекта манипуляции как средства решения задач проектно-конструкторской (геоинженерной) исторической деятельности;
• наличия финансовой базы, обеспечивающей доступ к власти и собственности и сохранение прочных позиций в обеих этих сферах;
• контроля над информационными потоками при значительной роли последних в жизни общества или, как минимум, его верхов;
• наличия структур рационального знания, анализирующего закономерности истории, массовые процессы и социальные группы в качестве объектов и средств реализации проектно-конструкторской деятельности.
– И все это, по-вашему мнению, появилось в Западной Европе в XVIII веке?
– Да. Организацией, способной определенным образом направить ход истории, было английское масонство, опиравшееся на финансовую мощь Сити, мощь операторов мирового рынка (буржуазии), аристократических клубов и, конечно же, государства Великобритании. В конце XVIII в. к масонам "присоединились" иллюминаты, "созданные" иезуитами для борьбы с масонством, но вышедшие из-под их контроля, а сами масоны получили сработанную ими оперативную базу – искусственно созданное, полигонно-историческое государство США, куда вскоре устремились и иллюминаты, процветающие там до сих пор (Йель: "Череп и Кости"), и другие группы и структуры, неуютно чувствовавшие себя в Европе.
В середине XVIII в. удивительным образом одновременно возникли и адекватный объект манипуляции – массы ("вещество"), и мощнейшая финансовая база – деньги ("энергия"), и новые информпотоки ("информация").
Объектом манипуляции может быть масса, в меньшей степени – класс, т. е. такой атомизированно-агрегированный человеческий материал, который состоит из индивидов, а не из коллективов, массовый индивид. Любым традиционным коллективом, укорененным в "малой традиции", имеющими общие нормы, ценности, предание, будь то община, клан, племя, каста и т. п. трудно манипулировать. А вот "одинокая толпа" (американский социолог Д. Рисмэн) городов, особенно прединдустриальных и раннеиндустриальных, еще не превратившаяся в "трудящиеся классы" и только еще превращающаяся в "опасные классы", столь красочно описанные французским писателем – современником Бальзака Эженом Сю, – совсем другое дело, это адекватный объект для широкомасштабных исторических манипуляций. И появляется этот объект, это "вещество" – массы – именно в середине XVIII в., чтобы взорваться, а точнее, быть взорванным в "эпоху революций" (английский историк Э. Хобсбаум), в 1789–1848 гг.
Выход масс на авансцену истории предоставил огромные возможности широкомасштабным манипуляторам.
В середине XVIII в. начинается финансовый взрыв; если во второй половине XVII в. "высокие финансы" снимают урожай "длинного XVI века", то в середине XVIII в. формируются основы современной финансовой системы. Разумеется, и в докапиталистическую эпоху, и на заре капитализма в XV–XVI вв. банкиры могли оказывать существенное воздействие на ход истории.
Взрыв в развитии банковского капитала, о котором идет речь и который сделал его всесильным, был обусловлен тремя факторами, стимулировавшими развитие "высоких финансов": британско-французской борьбой за мировое господство; колониальной экспансией европейских держав и начавшейся промышленной революцией.
Наконец, последнее по счету, но не по значению – роль информации. В XVIII в. произошло еще одно изменение кардинального порядка – резко, качественно выросла роль определенным образом организованной ("упакованной"), подаваемой в качестве рациональной, научно обоснованной, принципиально новой и направленной информации и контроль над ней. Эти информпотоки обосновывали претензии новых социальных групп и их союзников из структур Старого Порядка на участие во власти и становились мощным психоисторическим оружием КС в переформатировании сознания элиты, социальной вербовке адептов средством тщательно подготавливаемого перехвата власти с помощью массового движения, первым из которых впоследствии станет Французская революция 1789–1799 гг.
"Энциклопедия" продемонстрировала ту роль, какую играет в обществе претендующая на рациональную новизну и социально ориентированная и идейно упакованная информация (информация специального и политического назначения), каково ее воздействие на элиты, ставящее их под воздействие определенного информпотока и открывающее их таким образом влиянию КС или даже превращающее во внешний круг последних. По сути "Энциклопедия" – это первый пример успешной информационной войны эпохи Модерна, причем войны двойной: энциклопедистов и тех, кто стоял за ними, против Старого Порядка за умы и сознание элиты и войны между основными кланами самих энциклопедистов за то, кто будет влиять на элиту и получит главные дивиденды от этого.
Таким образом, в середине – второй половине XVIII в. впервые в истории в невиданных доселе масштабе и форме произошло соединение вышедших на первый план по логике развития капитализма как системы "больших финансов" (денег, золота), информпотоков и больших масс атомизированного населения. Произошло соединение в одной точке Вещества (массы), Энергии (деньги) и Информации (информпотоки, идеи), концентрация их в одних контролирующих руках. Точкой соединения и одновременно субъектом последнего, соединителем, контролером стали, прежде всего, закрытые наднациональные структуры согласования и управления, в данном конкретно-историческом случае – масонские конспироструктуры (КС).
– Вы говорите о социально-экономическом историческом планировании. А геополитическое?
– Геополитическое планирование появилось раньше. В частности планы Запада по установлению контроля над Россией возникли в последней трети XVI в. почти одновременно в Священной Римской империи, у католиков, и в Англии, у протестантов. В Англии астролог, математик и разведчик Джон Ди, подписывавший свои донесения королеве Елизавете I "агент 007" выдвинул концепцию "Зеленой империи", предполагавший установление контроля Англии над Северной Америкой и Северной Евразией, т. е. Россией. Кстати, сын Джона Ди под фамилией "Диев" подвизался в Московском царстве в конце XVI – начале XVII в. в качестве медика и фармацевта (готовил лекарства и яды при дворе), ну и, конечно же, английского разведчика.
Оба плана установления контроля над Россией – немецко-католический и английско-протестантский просуществовали, видоизменяясь до ХХ в. и нашли отражение в планах Рокфеллеров и Ротшильдов по ослаблению и разрушению России, но это отдельная тема.
– Мировое правительство – это миф или реальность?
– Мировое правительство как некий единый орган, все решающий и направляющий из-за кулисы – это миф. И одновременно это мечта верхушки мирового капиталистического класса, к осуществлению которой эта верхушка – прежде всего англо-американская, крепко спаянная еврейским капиталом – стремится уже почти два столетия, и все время на ее пути оказывается Россия, сначала самодержавная, а потом советская. Отсюда – западная русофобия, отсюда же отношение к сербам как к "балканским русским".
Мирового правительства нет – мир слишком сложен и велик, чтобы его контролировать из одного центра. А вот система, сеть тесно связанных между собой закрытых наднациональных структур мирового согласования и управления существует. Фасадными организациями этой сети выступают различные ложи (масонские), клубы (Бильдербергский, Пилигримов, Римский, Богемской рощи и др.), комиссии (Трехсторонняя). Но все это структуры прежде всего согласования, реализующие интересы 300–400 семей/кланов, сконцентрировавших в своих руках власть, собственность и средства массовой информации. Решения же принимаются в значительно более узком кругу, на неформальных встречах или в структурах, о которых мы не знаем – реально тайных, а не просто закрытых.
– Почему при капитализме должны существовать закрытые наднациональные группы?
– Закрытые структуры мирового согласования и управления (и стоящие за ними тайные общества) – имманентная черта капитализма как системы. Без них его воспроизводство как системы трудно себе представить, оно невозможно, они снимают базовое противоречие капитализма. В экономическом плане капитализм – цельно-мировая, наднациональная (supranational) система, мировой рынок не знает границ. А вот в политическом плане капиталистическая система – это не целостность, а совокупность, мозаика государств, их международная (international) организация, т. е. организация национальных государств. Это одно из серьезнейших противоречий капитализма – противоречие между капиталом и государством, мировым и национальным (государственным).
У крупной буржуазии, в какой бы стране она ни жила (особенно если это крупная страна), прежде всего у ее финансового сегмента, всегда есть интересы, выходящие за национальные рамки, за пределы государственных границ – своих и чужих. И реализовать эти интересы можно только нарушая законы – своего государства или чужих, а чаще и своего, и чужих одновременно. Причем речь идет не о разовом нарушении, а о постоянном и систематическом, которое, следовательно, должно быть как-то оформлено. Ведь одно дело, когда капиталу противостоит слабая или даже не очень слабая полития в Азии, не говоря уже об Африке – здесь достаточно силового варианта "дипломатии канонерок". А как быть в мире равных или относительно равных: Великобритания, Франция, Россия, Австрия, со второй половины XIX в. – Германия, США? Это совсем другое дело. Здесь необходимо не огнестрельное, а организационное оружие, которое оформило бы воедино интересы капиталистических верхушек различных государств и стало выразителем их целостных и долгосрочных интересов.
Таким образом, поскольку товарные цепи на мировом рынке постоянно нарушают государственно-политические границы, нередко вступая при этом в противоречие с интересами "пересекаемых" государств, верхушке капиталистического класса, во-первых, необходимы наднациональные, надгосударственные структуры/организации; во-вторых, эти организации должны быть если не совсем тайными, то закрытыми от широкой публики; в-третьих, эти организации/структуры должны иметь возможность эффективно влиять на государства, воздействовать на их руководителей, лидеров, находясь одновременно и над государством, и над капиталом.
По сути то, чем занимаются эти структуры, иначе чем перманентным и институциализированным заговором, не назовешь. А потому речь должна идти о КС. К ним относятся все типы закрытых, в условиях капитализма чаще всего (хотя далеко не всегда) наднациональных структур – масонские ложи, закрытые клубы, тайные общества, организации орденского типа и т. д. КС ни в коем случае не исчерпываются масонерией и квазимасонерией, хотя в XVIII в. и в значительной части XIX в. они были доминирующей формой организации КС. Однако с конца XIX в. и тем более в XX в. возникают новые, более современные формы КС, не отменяющие старых, нередко связанные с ними, но значительно более непосредственно связанные с политикой, экономикой, разведкой.
– Как бы Вы охарактеризовали то, что называете конспироструктурами и как бы Вы определили их место в капиталистической системе?