Вкладывание капиталов в промышленность в известной мере компенсировало этот недостаток, но и здесь устойчивость самого "дела" целиком зависела от промышленной политики феодального государства, т. е. от того, в какой мере оно создавало условия для его функционирования. Это, прежде всего, обеспечение в условиях крепостничества необходимой рабочей силой, поддержка ссудами "на обзаведение", освобождение от тягот, которые несло посадское население, и пр. Кроме того, весьма существенное значение имела возможность использования в условиях феодально-крепостнического строя дополнительных источников накопления, каковыми являлись, например, питейные откупа, разнообразные подряды, должности по городской торгово-промышленной службе, ростовщичество, эксплуатация торговых "вотчин" и т. д.
Взаимосвязь между продолжительностью и социальной устойчивостью купеческих фамилий, с одной стороны, и тенденцией к переливу капиталов в промышленное производство – с другой, прослеживается довольно ясно.
При этом наивно было бы, конечно, полагать, что взаимосвязь между социальной стабильностью купеческого рода и занятием его представителей промышленным предпринимательством будет стопроцентной. В человеческой жизни, тем более в жизни целой семьи или рода, действует слишком много различных факторов, случайных и закономерных. Тем убедительнее выглядят факты, вытекающие из сравнения купеческих фамилий, владевших промышленными заведениями, и фамилий, выделявшихся среди московских первогильдейцев и именитых граждан своей генеалогической продолжительностью (3-5 поколений) и социально- экономической устойчивостью (на протяжении 20, 30 и более лет).
Из4 153 изучаемых фамилий, по нашим подсчетам, 59 являлись владельцами различных фабрик и заводов. Группа из числа наиболее продолжительных и стабильных составляет приблизительно 60 фамилий , т. е. примерно равна первой и, следовательно, сравнима.
Поименное сравнение составов этих двух групп дает совпадение по 37 фамилиям . Все остальные фамилии либо, хотя и являлись фабрикантами или заводчиками, были кратковременны, либо были стабильными, но не за счет промышленного предпринимательства. К числу первых относятся, в частности, поздно и временно записавшиеся (во второй половине 80-х-90-х годах) в московское купечество крупные фабриканты-крестьяне, перебравшиеся затем в начале XIX в. к месту своих промышленных предприятий (Г. Александров, А. Жирной, Г. Чориков – для них запись в московское купечество носила, скорее, престижный характер), а также те из них, кто, не выдержав конкуренции, скатился в начале XIX в. в мещане (И. С. Музалев, Курносовы, Заикины, Богомоловы). В числе вторых были именитые граждане Уваровы и Хрящевы, а также первогильдейцы Птицыны, Ратковы, Сырейщиковы и др., державшиеся за счет торговли, питейных откупов или служб .
Столь высокий процент совпадений не может не свидетельствовать о зависимости стабильности купеческого рода от того, в какую область предпринимательства вложены капиталы. Тем не менее только чуть меньше половины промышленников оказались вне пределов этой зависимости, и естественно попытаться выяснить – почему?
Ответ надо искать прежде всего в характере самих промышленных заведений и в условиях их функционирования, а также во всем объеме деятельности их владельцев. Даже самое общее знакомство с материалами по фабрикам и заводам, принадлежавшим московским первогильдейцам, показывает, что они четко делятся на две группы: те, которые пользовались разного рода привилегиями со стороны государства, и те, которые "помощи от казны не имели".
И граница этого деления пролегает одновременно между купеческими фамилиями со стабильным и малоустойчивым характером развития.
Большинство из 37 перечисленных фамилий пользовались поддержкой абсолютизма.
Компанейщиками большой Московской суконной мануфактуры (вместе с Г. Сериковым и А. Болотиным) были Докучаевы и Суровщиковы. Компания дважды – в 1720 г. на 3 года и 1744 г. на 10 лет – получала от правительства ссуды в 30 тыс. руб. Кроме того, компанейщики были уволены от служб и постоев, получили на 15 лет право беспошлинной торговли сукном, и им было позволено купить до 2 тыс. душ крепостных с землями. К 1759 г. на мануфактуре работали 2106 человек, из которых 1209 составляли приписные .
С 1735 г. Докучаевы в компании с Ситниковыми и Кропиными владели фабрикой плащеного золота и серебра в Москве, будучи уволены при заведении от служб и постоев, а в 50-х годах получили разрешение на покупку 150 крепостных . В середине 60-х годов их было 97, а после "чумного" 1771 г.- всего 39 .
В 30-х годах "по привилегиям Анны Иоанновны" заводят суконные фабрики Бабкины (совместно с Е. Еремеевым) и Журавлевы, получив освобождение от служб и постоев и субсидии от казны по 10 тыс. руб. на 3 года .
Им не было дано разрешение на покупку крепостных, и работы на их фабриках производились преимущественно трудом приписных крестьян.
На фабрике Бабкиных было занято 226 душ (в 1778 г., после чумы 1771 г.,- 48), а у Журавлевых – 215 приписных (в 1778 г.- 68) и еще 27 покупных (в 1778 г.- 24) .
В 1724 г. производство заливных труб содержали Шапошниковы, уволенные указом Мануфактур-коллегии от служб и постоев .
В 1753 г. основал фабрику беления воска Григорий Манатейщиков, получив увольнение от постоев и разрешение на покупку "деревень до 25 душ" .
В 1759 г., с освобождением от служб и постоев и разрешением купить "с землями и без земель 300 душ", завел суконную фабрику в Тульском и Алексинском уездах П. Струговщиков, а год спустя его брат Иван купил у симбирского купца И. Твердышева пуговичную фабрику , на которой в 70-х годах работало 13 крепостных .
Е. Дудышкин вместе с А. Пичюгиным с 1759 г. имел шелковую фабрику, на которой "постоев ставить не велено" . В середине 80-х годов на фабрике работало приписных людей 27 душ мужского и 25 женского пола . Впоследствии, однако, число приписных сократилось, а большую часть рабочих составляли "вольные". В 1809 г. на фабрике Дудышкиных работало 18 приписных и 55 вольнонаемных .
В 1769 г. совладельцем большой Московской суконной мануфактуры вместе с И. Докучаевым, М. Гусятниковым и В. Суровщиковым стал Григорий Лихонин, пользуясь всеми предоставленными этой компании привилегиями .
Одной из крупнейших суконных фабрик конца XVIII в. была фабрика, принадлежавшая Козновым. Она входила в число "обязанных", т. е. заведенных по указу правительства для поставки сукна в армию, и потому работы на ней осуществлялись трудом 494 человек приписных и купленных .
Освобождением от служб и постоев пользовалась фабрика плащеного и волоченого золота и серебра Девятовых, купленная в 1763 г. В конце XVIII – начале XIX в. ее обслуживало 3 приписных и 29 вольнонаемных рабочих .
Ефим и Дмитрий Грачевы, записавшиеся в Москву в середине 90-х годов, уже будучи крупными крестьянскими фабрикантами, широко использовали труд крепостных и приписных крестьян. На ивановских предприятиях Д. Грачева к моменту переезда его в Москву работали 63 покупных крестьянина, а в 1801 г. ему было позволено купить еще 300 душ . К 1809 г. на ситцевых фабриках Грачевых использовалось уже 369 купленных и крепостных , да на бумажной фабрике в 1813-1814 гг. наряду с 648 вольными работали 318 купленных .
Труд купленных и приписных крестьян использовался также на фабрике сусального золота и серебра Ямщиковых , заведенной "по привилегиям" , на парусно-полотняной фабрике Баташевых, действовавшей с 1746 г. , на суконной фабрике Гребенщикова, которую обслуживали с начала ее заведения в 1760 г. 230 покупных .
На шелковой фабрике Москвиных в Звенигородском уезде работали в конце века 460 купленных .
В 1748 г. Шорины купили у С. М. Нестерова суриковую и белильную фабрику с разрешением на приобретение "деревень до 100 душ", хотя на ней уже работало приписных людей 41 человек . Но к началу века производство сократилось и на фабрике числилось купленных всего 3 души мужского и 6 женского пола . Кроме того, в 1753 г. М. Шорин в компании с петербургскими купцами Ф. Ямщиковым и др. завел в Москве фабрику листового сусального золота, получив монополию на производство, освобождение от служб и податей ("кроме окладов по торговому обращению") и разрешение на покупку деревень с землею до 200 душ . Сколько было куплено – не известно, но в середине 70-х годов на фабрике работали 46 крепостных .
Труд крепостных использовался также на крупнейшей перчаточной фабрике в селе Кунаево Алатырского уезда, приобретенной Пивоваровыми в 80-х годах .
Таким образом, 20 из 37 промышленных и наиболее устойчивых купеческих родов 1-й гильдии самым теснейшим образом в своей деятельности были связаны с абсолютизмом и феодальным сектором, пользуясь привилегиями и ссудами правительства, освобождением от постоев, служб, налогов, получая право на монопольное производство и продажу товаров и использование крепостного принудительного труда.
Мы не упомянули здесь именитых граждан, таких, как Бабушкины, Гусятниковы, Губины, Кирьяковы, Колосовы, Насоновы, Суровщиковы, в деятельности которых эти связи приобрели настолько широкий размах, а поддержка государства была столь могучей, что по характеру своего положения они стояли выше многочисленных представителей иных захудалых дворянских фамилий, владея казенными посессиями, земельными вотчинами с крепостными, труд которых использовался не только на их промышленных предприятиях, но и для "хлебопашества", как это позволяли себе Колосовы . Не случайно многие из них в конце концов выбились в дворяне. А пока этого не произошло, владение фабриками и заводами, основанное на принудительном труде крепостных, поддерживаемое государством через ссуды и привилегии , обеспечивало им прочную социально-экономическую стабильность, а вместе с тем и процветание рода.
Однако хотя указанные выше факторы были и основными гарантами устойчивости купеческих фамилий, но не единственными. Купцы использовали любую возможность для увеличения своих капиталов и, следовательно, для упрочения своего положения. Изучение этих возможностей также вскрывает, что нити их тянутся к внутренним ресурсам функционирования социально-экономической системы феодализма.
Одним из таких источников был питейный откуп и питейный сбор, дававшие широчайшие возможности для финансовых злоупотреблений . 24 семьи из 153 изучаемых имели в разное время отношение к питейным откупам . Пять из них стали в конце XVIII в. именитыми гражданами. Это Бабушкины, состоявшие в компании питейных откупщиков в 30-х годах; Губины, точнее, сам именитый гражданин Михаил Павлович, состоявший ларечным в 1780 г. в казенной палате на Каменном мосту; Гусятниковы, полвека державшие питейные откупа то в Москве (30-40-е, 50-60-е годы), то в Воронежской губернии (70- 80-е годы); Колосовы, имевшие питейный откуп в Москве в 1787- 1791 гг.; Мещаниновы, державшие питейный откуп в Москве в 50-х годах и в 1787-1795 гг., в Новгороде – в 60-х годах.
Из первогильдейцев питейные откупа имели Гребенщиковы в Петербурге в 40-х годах; Девятовы – откуп на питейные сборы в Москве в 1781 г.; Емельяновы – винный откуп в Мирополье в 1779-1784 гг.; Журавлевы – винные откупа в 1775-1784 гг. в Шацке, Кунгуре, Соликамске, Чердыне, Коломне, Муроме, Саратове, Тамбове и Тобольской губернии; Зубковы – откуп на питейные сборы в Москве в 80-х годах; Кондыревы – откупа в московской компании и "порубежных" городах в 1748 г.; Котельниковы- в Саратове в 1775-1779 гг.; Лихонины – в компании московских питейных сборов откупщиков в 1759-1766 гг.; Павловы – там же в 1787-1791 гг.; Пищальниковы были "во услужении" у питейных компанейщиков в 1748 г.; Плотниковы держали откуп на сбор кабацких и конских денег в 1765 г.; Рыбинские были в компании московских питейных откупщиков в 30-х годах; Самгины имели откуп в Касимове в 1748 г. и Вельске в 1763 г.; Скрепковы – в Калуге в 1748 г., Струговщиковы – в Москве и Петербурге в 1772-1779 гг.; Угримовы держали откуп на сбор кабацких и конских денег в Переяславле-Залесском в 1756 г.; Хилковы имели питейные откупа в Москве в 1748 г.; Ямщиковы- в Москве в 1764-1765 гг.
Меньшее значение имели подряды, но это, скорее, связано с недостатком известий об этом в материалах архивов, хотя по фонду Подрядной конторы явствует, что подряды осуществлялись купцами более низких рангов. Тем не менее Гусятниковы, например, не гнушались подряда на поставку французских водки и коньяка в 50-60-х годах, Мещаниновы- на поставку вина в 40-50-х годах, Волоковы – на поставку кож в 1748 г., Заплатины занимались разными подрядами в 1767 г., Плотниковы имели подряд на поставку вина на питейные дворы в 1741 г., Сахаровы занимались поставкой кож в 1748 г., Холщевниковы – поставкой овса, сухарей и другого провианта для нужд армии в 1714 и 1717 гг.
И, наконец, совсем неожиданным источником пополнения купеческих капиталов является сдача в наем торговых "вотчин" в рядах. Мы располагаем здесь интересным материалом из фонда Юстиц-коллегии, содержащего записные кабалы на аренду лавок, палатей, шалашей и погребов в торговых рядах Москвы за 1703, 1732, 1757, 1763 и 1779 гг. Казалось бы, сдача в аренду собственных торговых точек должна быть проявлением застоя в торговле. И действительно это имеет место, например, по отношению к угасающим родам гостей и гостиной сотни. Вдовы и неспособные потомки этих некогда могущественных торговых фамилий с охотой сдавали в наем свои торговые вотчины, находя в этом средство для существования.
Однако удивляет другое. Не менее охотно сдачу в наем осуществляли и крупные купцы, в том числе и первогильдейцы. Причем чем крепче чувствовал себя тот или иной купец, тем шире был размах сдачи. Объяснением этому может служить, видимо, то, что по большей части этим занимались промышленники, отошедшие от торговой деятельности (хотя бы частично) и реализующие теперь некогда приобретенную недвижимость. В их числе мы встречаем Бабушкиных, Гусятниковых, Бабкиных, Долговых, Струговщиковых, Рыбинских, Девятовых, Докучаевых и др. И надо сказать, некоторым из них это приносило существенные доходы.
Например, обер-директор Московского магистрата М. П. Гусятников в 1757 г. сдал в общей сложности 12 лавок сроком от 2 до 3 лет на сумму 227 руб. за год . В этом же году В. В. Суровщиков сдал в наем 2 лавки на 5 лет по 250 руб. каждая за год и 1 палатку на 2 года по 50 руб. за год . Бабушкины в 1757 г. сдали 19,5 лавки (сдавались не только лавки целиком, но и поллавки и часть лавки), погреб и 2 палатки сроком на 3 и 5 лет за 360 руб. ежегодно . В 1763 г. они же отдали в наем 7 лавок на 5 лет на сумму 260 руб. за год , а в 1779 г.- 3 лавки на 5 лет по 200 руб. погодно .
Стоимость найма определялась состоянием лавки (каменная, деревянная, с палаткой или погребом, с деревянным или железным запором) и ее местоположением. И если, скажем, А. И. Долгов в 1763 г. сдал 10,25 лавки и 4 палатки за 286 руб. ежегодных, то A. А. Медветков за 1 каменную лавку в Китай-городе, сдаваемую на 2 года, взял 250 руб. ежегодной платы .
Чтобы составить представление о широте этого явления среди изучаемых родов, просмотрим целиком книгу арендных записей за один, 1779 г. В этом году Сырейщиков сдал лавку на 5 лет по 100 руб. за год , Волоков-1 лавку на 5 лет по 50 руб. , И. С. Макаров – 2 лавки на 5 и 3 года по 50 и 80 руб. , И. С. Пивоваров – лавку и питейный погреб на 4 и 3 года по 45 и 50 руб. , Г. И. Емельянов – 21 лавку на 3,5 и 7 лет по 995 руб. ежегодно , Л. Девятое – 4 лавки на 3 года по 895 руб. ежегодно , В. В. Суровщиков – 3 лавки на 5 лет по 850 руб. ежегодно , И. Г. Хрящев – 3 лавки на 5 лет по 175 руб. ежегодно , Я. А. Еврейнов – 5 лавок на 3 и 5 лет по 670 руб. ежегодно , А. В. Андронов – 2 лавки на 5 лет по 150 руб. ежегодно , Б. Д. Еврейнов - 2 питейных погреба на 5 лет по 340 руб. ежегодно со всех , B. И. Докучаев – 7 лавок на 4 года по 472 руб. за год со всех , А. М. Еврейнов – 4 лавки на 4 и 5 лет по 310 руб. , А. П. Струговщиков – 2 лавки на 3 и 5 лет по 105 руб. , Лихонины - 4 лавки на 3 и 5 лет по 240 руб. , А. В. Лукутин – 1 лавку на 5 лет по 100 руб. , А. Д. Ситников- 1 лавку на 4 года по 120 руб. , Котельников – 1 лавку на 5 лет по 200 руб. , Зубов – 1 лавку на 5 лет по 50 руб. , А. Г. Осипов – 5 лавок на 3 года по 130 руб. , C. Г. Бабкин – погребок каменный "с 2 насатками" и 4 лавки на 5 лет по 570 руб. , А. А. Медветков – 2 лавки на 2 и на 4 года по 255 РУб. , П. А. Вандышников – 0,5 лавки на 5 лет по 130 руб. , С. К- Калинин – 1 погреб на 5 лет по 70 руб. , Ф. И. Иванов – 1 лавку на 5 лет по 50 руб. , Н. П. Павлов – 4 лавки на 4 и 5 лет по 380 руб. , Грачевские – 1 погребок на 3 года по 130 руб. , А. В. Зубков – 1 погребок на 5 лет по 300 руб. , А. И. Потепалов – 1 погребок на 5 лет по 80 руб. , П. А. Вандышников – 2 погребка на 5 лет по 262,5 руб., П. А. Бабушкин – 1 погребок на 5 лет по 50 руб. , И. И. Заикин – 1 погребок на 5 лет по 100 руб. , И. Н. Никифоров – 2 палатки на 4 года по 50 руб.
Поразительно, но факт – весь состав купцов, сдавших свои торговые вотчины в наем в 1779 г., целиком совпадает (не хватает 5 имен) с группой из 37 фамилий первогильдейцев и именитых граждан конца XVIII в., чья устойчивость на протяжении наиболее возможной для купеческого рода длительности находилась в прямой связи с абсолютизмом и феодальной системой.
И это совпадение не может свидетельствовать ни о чем другом кроме того, что сдача в аренду торговых мест представляла собой одну из выгоднейших и существеннейших статей купеческого феодального дохода, находившуюся примерно на одном уровне с ростовщичеством.