Арии считали, что, умерев, человек не выпадает из круга земных воплощений. Ему надлежало родиться в этом мире вновь. О том, когда это произойдет – сразу или через значительное время, – об этом должны были позаботиться потомки ария. Главное, чтобы о человеке не забыли, чтобы его душа не осталась неузнанной. Именно поэтому у индоевропейцев процветали ритуалы возвращения души в мир людей, и не просто в мир людей, а в родную семью и род. Имена предков давали новорожденным. Ритуальные убийства стариков устраивались только для того, чтобы душу старика можно было, не откладывая дело в долгий ящик, вновь наделить новым телом. Этот путь непрестанного движения души из высшего мира в земной и обратно индоевропейцы и арии называли "путем предков" (питрияной).
Круговорот душ и воды в природе
Герой одной из древнейших Упанишад – "Чхандогьи", – царь племени панчалов Правахана Джайвали еще находит поэтические выражения, дабы описать скитания души. Он говорит о духах предков: "Они возвращаются той же дорогой, что и пришли сюда. Сначала они становятся пространством, затем – ветром, потом – дымом, потом – туманом и облаком. Из облака они проливаются плодородным дождем на землю и вновь рождаются здесь, в чреве матери". Мы видим, что странствие души отождествляется с круговоротом воды в природе. Если про круговорот воды мы слышали еще в школе, то про круговорот душ в природе нам в советской школе не рассказывали. Поэтическое отождествление круговорота души с природными явлениями заставило собирателя русского фольклора А. Н. Афанасьева впрямую отождествлять эти явления. Эта точка зрения была представлена в его капитальном труде "Поэтические воззрения славян на природу". Исследователь попался на удочку, приняв метафору за прямое отожествление. Афанасьев много говорит о туче, об огне молнии, о плодородном дожде и видит в этом явления, тождественные круговороту душ в природе. Конечно, природные явления занимали много места в мифологии индоевропейцев и славян, но вряд ли наши предки были так наивны, что не умели отличить природные явления от жизни души. Отождествление жизни души с природными явлениями представлено в заговорах, поговорках, сказках, легендах и мифах. Однако отождествление это нельзя считать полным. У брахманов был собственный мир в голове, и сообразно внутренней логике сакрального мира они проводили свои богослужения. Иносказания, понятные простому народу, появились значительно позже, когда потребовалось упростить ритуал и сделать его доступным для разных слоев общества.
"Путь богов"
Постепенно "путь предков" превратился для потомков ариев в страшную обузу. Пришло понимание того, что из замкнутого круга страданий невозможно вырваться, прибегая только к практике ритуальных жертвоприношений. В Упанишадах мы уже встречаем указание на иной путь. Вступив на этот путь, можно разорвать тяжелую и мучительную цепь перерождений и бесконечных странствований души. Это "путь богов" (деваяна). Выясняется, что этот путь уготован не всем, а лишь избранным, кто в состоянии постичь трансцендентную реальность Брахмана. "Путь богов" завершается не новым возвращением в мир. Душа счастливчика проникает в "мир Брахмана" (брахмалоку). Именно в этом счастливом месте душа остается навсегда. Таким образом был осуществлен отказ от прежней арийской идеологии. Новые жрецы исподволь подменили ее на новую.
Арии считали Брахмана "коровником, где собраны все боги". Жрец культа приобщался к Брахману для того, чтобы обеспечить успех жертвоприношения. Впоследствии потомки ариев стали понимать под Брахманом нечто другое: это то место, куда следует стремиться, чтобы обрести индивидуальное спасение. Брахман стали понимать как Мировую душу, и эта Мировая душа сделана из того же самого теста, что и душа человека.
Как избежать нового рождения
Сливаясь с Мировой душой, человеческая душа (атман) обретала освобождение от тягот земной атмосферы. Возникло представление, что душа человека после смерти подвергается испытаниям. Она подлетает к обители Брахмана – брахмалоке, которая находится на луне. Луна спрашивает душу человека: "Кто ты?" Душе надлежало ответить: "Я – Брахман!" После этого двери открываются в обитель счастья и возвышенная душа влетает в обитель богов, становясь частью самого Брахмана. Таким образом можно было остановить колесо сансары и избавиться от последующих перевоплощений. Но как всегда: сказать легко, а сделать трудно. Душа после смерти тела все время забывала простую истину, что она и есть Брахман. В ответ на провокационный вопрос луны: "Кто ты?" душа лепетала нечто невразумительное. Врата в обитель богов не открывались. Душа была вынуждена вновь возвращаться в обитель страданий. Рыдая и скорбя, она искала новое материнское лоно, войдя в которое ей надлежало вновь родиться. Причем лоно это было порой совсем не такое, какое желала бы в качестве утешения душа. Можно было родиться в роду чандалов и млеччхов. Чтобы родиться в роду дважды рожденных – брахманов и кшатриев, нужно было следовать иным религиозным практикам.
Тайная дверца психики
Кроме того, все понятия брахманической науки в Упанишадах обретают новую грань. Они превращаются в инструмент своеобразного мистического самоисследования. Магическое сочетание звуков, которое надлежит повторять, становится ключом, который позволяет открыть тайную дверцу. Очередной неуспех души обрести вечное спасение трактуется как неудача и неверное понимание мистических компонентов учения. Индивидуализм и психологизм – вот те особенности, которые отличают поздние вариации брахманизма от изначального учения. Центр тяжести переносится с глобального мира и миропонимания в плоскость индивидуального психологизма. Мистическое сочетание священных звуков "Аум" ("Ом") является ключом к учению о четырех состояниях сознания человека. В "Мандукья-упанишаде" мы встречаем краткое и афористическое описание этих четырех состояний сознания: АУМ – это прошлое, будущее и настоящее, а также то, что находится за пределами временного фактора. Все это есть Брахман. Брахман есть Атман.
Таким образом ненавязчиво внушается, что душа человека – атман – тождественна Брахману. Тот, кто уверует в это и постигнет эту истину при помощи исследования своей психики, тот не ошибется и в нужный момент на вопрос луны: "Кто ты есть?" ответит: "Я есть Брахман!"
Жуткая история
"Не вспоминай его, рогатого!"
Читатель, конечно, может спросить: "Ну, и какое дело мне, современному человеку, до всех этих чертей, многоглавых змеев и прочей нечисти?"
Не будем уподобляться героине Н. В. Гоголя "Мертвые души" Коробочке, которой снится рогатый черт и которая страшно пугается упоминания имени черта. Как считал психоаналитик Карл Густав Юнг, божества, в которые верили наши предки, до сих пор живут в нашем коллективном бессознательном и нередко являются нам во сне. Единственный путь исцеления – это вывести все эти страхи из сферы бессознательного в сферу сознания и осветить их лучом всезнания.
Все дело в том, что наши предки действительно верили в того, кого мы называем сегодня чертом. Это было божество скотоводческого культа. Оно имело антропоморфный вид, козлиную голову с рогами, копыта и хвост. И этому божеству приносили в жертву скот и просили его о приплоде, богатстве, счастье и благополучии. Что было, то было… Из песни слов не выкинешь!
С чертом и его прототипом более или менее понятно. Однако остается еще вопрос по поводу многоглавого божества.
Мы можем предполагать, основываясь на исторических изысканиях, что образ многоглавого змея возник благодаря обряду жертвоприношения, когда на священное древо (Мировое древо) вешались головы отрубленных врагов или умерших родственников.
Как выглядело такое дерево издали? Как новогодняя елка, украшенная пугающими подношениями? Дерево с черепами на ветвях могло восприниматься нашими далекими пращурами как аналог многоглавого змея. Мы предполагаем, что чувства при взгляде на такое дерево у индоевропейца возникали совсем не те, которые могут возникнуть у нас с вами, окажись мы рядом с ним.
Священное древо
Священное древо с укрепленными на его ветвях черепами предков воспринималось как родовое древо и являлось частью ритуала воскрешения из мертвых. Как мы уже говорили, древние индоевропейцы считали голову вместилищем души человека. Жрец культа, зашедший в священную рощу, творил обряд, снимая с ветки и производя определенные манипуляции с черепом предка, которого желал воскресить. Цель этого обряда была понятна и проста: душа человека, чья голова до той поры висела на древе, должна была вселиться в новое тело. При этом череп сжигался или разбивался, а вскоре производилось в надлежащем месте и освященное жрецом зачатие нового тела.
На Кавказе кое-где до XIX века сохранялись обычаи старины глубокой. Правда, на древо уже вешали не головы людей, а головы животных – баранов, козлов, быков и т. д., которые выступали в качестве заместительной жертвы. Сохранились записки христианских миссионеров, которые сбивали со священных деревьев палками эти черепа, не без основания считая этот обряд язычеством в чистом виде. Ныне известно несколько святилищ, наполненных рогами и черепами животных.
У шаманов Западной Сибири поныне сохранился обряд почитания священных деревьев. У ненцев – жителей Севера сегодня известны десятки священных мест, расположенных в укромных и глухих уголках заповедного леса. На поляне обычно находится жертвенник, а деревья, стоящие вокруг такой поляны, увешаны черепами животных: лосей, оленей, медведей, волков, собак и т. д. На таких полянах вокруг священных лиственниц шаманы проводят ритуал камлания. При этом шаманы устанавливают связь с душами предков, просят у них совета или помощи или вызывают душу предка для нового рождения.
Как обеспечить плодородие царя
Арии в качестве священного дерева почитали дерево Ашваттху – смоковницу, или фиговое дерево. Дословно "ашваттха" переводится как "лошадиная стоянка". У священного древа приносили в жертву коня. Культ близнецов Ашвинов как раз связан с почитанием священного древа. В Индии издавна известен ритуал, когда с царем последовательно соотносили четыре священных дерева. Во время этого ритуала жрец, кшатрий, вайшья и представитель низшей касты по очереди подносили царю чаши для омовения. Каждая чаша была сделана из священного дерева. Цель ритуала состояла в том, чтобы обеспечить функцию плодородия. Понятно также, почему священное дерево называют также деревом плодородия… Сохранилось крылатое выражение "фиговый листок". Мы все знаем, что скрывается под ним.
Здесь мы видим, как царь узурпировал жреческую функцию вызывания душ из иного мира. Он вместо жреца получает соответствующие знаки внимания представителей четырех каст и наделяется функцией сакрального проводника из мира мертвых. В былые времена эта функция была закреплена за жрецом – брахманом.
Как полагают историки, изначально образ человеческой души, пребывающей в райских кущах, связан с Мировым древом. Священное древо с черепом человека на нем ассоциировалось с космическим первочеловеком Пурушей, а также с самым первым жертвоприношением, во время которого боги расчленили тело Пуруши на части и изготовили из него четыре касты индийского общества.
Очевидно, арии 3500 лет назад могли принести в Индию обряд поклонения священному древу. Однако этот обряд зафиксирован также и у жителей доарийской Индии (цивилизация Хараппы). В Хараппу обряд почитания священного древа мог попасть непосредственно от северных племен индоевропейцев еще до прихода в Индию индоариев.
Дурной пример заразителен
Обряд вывешивания на священном древе черепов врагов и умерших родственников встречается поныне у народности нага, проживающей на северо-западе Индии. Страна, где практиковали такой ритуал, называлась в древности Нагадвипа, – дословно "Страна нагов". Вообще надо отметить, что с корнем "нага" связано большое число индийских топонимов. Народности и племена нага живут не только в самой Индии, но и за ее пределами – на северо-западе Мьянмы. Нага не без основания считают "охотниками за черепами". Издревле мужчины племен и народностей нага (всего известно около 20 племен и народностей нага) убивали своих врагов, а отрезанные головы вывешивали на священные деревья. Под тропическим солнцем головы усыхали до невероятно маленьких размеров. Нага по сей день хранят эти головы-талисманы и считают их источниками силы. С ними связаны всевозможные обряды плодородия. Есть все основания полагать, что монголоидное население северо-запада Индии и Мьянмы переняло обряд "коллекционирования" голов у индоариев и даже у еще более древних праиндоевропейцев.
Мужчина нага должен был принести жрецу одну или несколько голов, только тогда он может взять себе в жены девушку и завести детей. Этот обряд напоминает обряд инициации, существовавший до недавнего прошлого в Индонезии. Молодежь враждующего племени совершала ночные вылазки на территорию врага. При помощи тайных засад и всяческих ухищрений молодежь узнавала имя того или иного местного жителя и после этого похищала и убивала его. Отрезанную голову приносили местному жрецу, который разрешал убийце – прошедшему инициацию юноше – заводить семью. Именем погибшего нарекали первенца. По сути дела, этот обряд чем-то напоминает и обычаи скифов, ариев, индоевропейцев и других кочевников.
Гирлянда из человеческих голов
Можно предполагать, что на каком-то этапе у нага имело место "культурное" заимствование.
В доказательство возможного заимствования можно привести следующие детали видового фильма, снятого этнографами у одной из народностей нага.
Жрец нага во время современной церемонии инициации облачен в специальный костюм. У него на шее на специальном шнуре висит уже не подаренная юношей голова; ее место занял муляж. На голове у самого жреца надето нечто напоминающее конусообразный шлем, а голову жреца венчают два бычьих рога. Юноши и девушки, проходящие обряд инициации, танцуют "танец скота", быстро перебирая и дрыгая ногами характерным для животных образом. Они также играют на пастушеских флейтах. Все эти детали указывают на то, что заимствование культа могло иметь место у скотоводов, коими и были праиндоевропейцы и арии.
Очевидно, на шее у жреца нага, которого все называют царем, в былые времена висел не муляж головы человека, а самые настоящие головы людей, высохшие до миниатюрных размеров. Именно такие гирлянды из черепов на шее мы видим на изображениях индийской богини Кали. В индийской миниатюре, как и вообще на Востоке, принято изображать демонов со зверскими лицами и с гирляндами голов на шее, танцующими вокруг ритуальных костров. Причем головы на гирляндах гораздо меньше по своим размерам, чем настоящие.
С другой стороны, у скифов известен обычай приторачивать к седлу головы врагов. Головы также гораздо меньшего размера, чем нужно. На позднем этапе существования скифского общества эти головы стали заменять антропоморфными бляхами-талисманами из металла. На сбруе коня висело несколько бронзовых или покрытых позолотой изображений голов. Вероятно, в давние времена имел место кровавый обычай добычи голов. Имелась специальная технология сушки голов на высоком сухом древе без листвы под лучами солнца. Голова порой ссыхалась до размеров теннисного мяча.
Предки германцев, славян, кельтов и балтов сушили головы своих недругов, надев на палки и жерди, воткнутые возле жилища. Головы-талисманы выполняли охранительную функцию. Вспомним в этой связи, как выглядит жилище русской богини смерти Бабы-яги. Ее избушку окружают жерди с черепами.
Известны также средневековые изображения танцующих мангусов с гирляндами из человеческих черепов.
Обычно на средневековых монгольских и бурятских рисунках мы видим мангусов в крайне неприглядном виде. Но надо понимать, что такая трактовка вторична. Так, Великая мать – прародительница и охранительница рода у праиндоевропейцев превратилась в злую демоницу.
Рис. 53. Демоница мангуса. Монголия. Реконструкция автора
Горесть утрат и радость возвращения
Можно реконструировать древний обычай кочевников-индоевропейцев таким образом: люди умирают и зимой и летом. Никто не застрахован от этого. Копать могилы в каменистой степи занятие не очень-то приятное. К тому же не было в давние времена железных лопат. Поэтому голова покойника, как вместилище души, отрезалась, а тело сжигалось. Табун продолжал движение, кочуя по степи. Голову сохраняли и, прибыв к тому месту, где устраивались заупокойные службы, вешали голову на священное древо. Вероятно, на таком дереве оказывалось сразу много голов. За время выпаса скота успевал умереть не один покойник. Прибавьте к этому еще вражду племен, набеги неприятеля и незапланированные смерти от болезней. Когда кочевое племя возвращалось на зимнее стойбище, в кибитках уже имелось немало голов – своих и чужих. Эти головы вешали на священное сухое дерево. Под воздействием ветра и солнца они ссыхались до небольших размеров. Весной, когда начинала пробуждаться природа, устраивали специальный обряд ритуальных похорон. Дерево, обложенное хворостом, сжигалось вместе с черепами, висевшими на нем. После этого проводился праздник возрождения жизни, праздник любви. Во время этого праздника, который длился неделю, а то и больше, игрались свадьбы и молодые пары соединялись узами брака. Имена погибших и умерших своей смертью давали зачатым в тот день детям. При этом считалось, что душа покойника вселяется в новое тело и возвращается в мир живых.
Горящее дерево с черепами людей на его ветвях могло вызывать стойкую ассоциацию с огненным многоглавым змеем. Впоследствии этот обряд получил свое развитие у южных славян, когда под Новый год сжигают сухое дерево Бадняка. По уголькам били кочергой, гадали и проговаривали специальный текст – формулу успеха и возвращения из мертвых.
Когда мы наряжаем под Новый год елку, украшаем ее огнями и гирляндами, то даже и не предполагаем, что этот обряд для чьей-то души когда-то был пропуском в новую жизнь.
Родовое древо человека
В древних индийских текстах сакрализуется родовое древо человека. Оно уподобляется священному дереву. В "Матсья-пуране" присутствует описание четырехугольного жертвенника с арками из четырех деревьев. Каждое из этих деревьев соответствует одной из четырех индийских каст. Такое устройство алтаря отсылает нас к самому первому жертвоприношению космического первочеловека Пуруши. Согласно "Ригведе", "Атхарваведе" и "Шатапатха-брахмане", тело первочеловека было расчленено. Из разных его частей были "изготовлены" четыре касты: брахманы-жрецы, кшатрии-воины, вайшьи-скотоводы и земледельцы и шудры – низшая каста. Таким образом, каждая каста имеет свое собственное родословное древо, которое отождествляется со священным древом.