У ариев был ритуал жертвоприношения человека – пурушамедха. Цель его проведения состояла в том, чтобы поддержать заведенный мировой порядок. При этом тело жертвы расчленялось. Разные члены отождествлялись с различными кастами древнеиндийского общества: голова – с брахманами, руки – с кшатриями, бедра – с вайшьями, ноги – с шудрами. Ритуал проходил у священного древа или жертвенного столба. При этом разные члены отождествлялись не только с разными кастами, но и с элементами космоса. Арии были уверены, что от проведения этого ритуала зависело благополучие всего индийского общества и каждого индивида в отдельности. Впоследствии ритуал жертвоприношения человека – пурушамедха был заменен на ритуал жертвоприношения коня – ашвамедха. При этом череп коня, шкура и передние ноги вешались на священное дерево. Глаза коня отождествлялись с солнцем. В русской народной сказке имеется сходный мотив жертвоприношения коня: Иванушка-дурачок (жрец) пасет в ветвях дерева своего коня. В другой народной сказке "Сивко-Бурко" из собрания А. Н. Афанасьева Иван-дурак выезжает на поиски царевны на трехногой кобыле. Выехав в чистое поле, он приносит в жертву кобылу, сдирает с нее шкуру и вешает на забор вокруг скотного выгона. После этого Иван-дурак призывает к себе Сивку-Бурку. Таким образом, мотив жертвоприношения коня присутствует и в русских народных сказках. Этим устанавливается единство происхождения русского и индийского этносов.
Тайна "дерева Езуса"
Не стоит питать иллюзий по поводу происхождения ритуала жертвоприношения скота и прочих животных. В далекие времена индоевропейского единства он существовал наряду с ритуалом жертвоприношения человека. На это указывают многочисленные параллели в мифологии индоевропейцев. Из текстов римского поэта I в. Лукана и средневековых толкований на его сочинения следует, что у кельтов существовал бог Езус. Нельзя исключать, что в жертву этому богу когда-то приносили людей. При этом тело жертвы расчленялось и вешалось на дерево. Езус обычно изображался с ритуальным топориком или серпом в руке, стоящим у омелы. С "деревом Езуса" ассоциировался бык. Вероятно, впоследствии в жертву Езусу друиды стали приносить быка, вешая его голову и шкуру на омелу. Омела – это вечнозеленое растение-паразит, растущее на ветвях других деревьев. Оно разрастается пышным и густым кустом. Ветви омелы срезают во время зимнего и летнего солнцестояний, которые ассоциируются со смертью и возвращением из мертвых. Срезанные ветви омелы развешивают внутри и снаружи дома, а также в помещении для скота. Омела также ассоциировалась с божественными близнецами. Сдвоенные листья и ягоды омелы символизируют собой высшую плодотворную потенцию. Они использовались кельтскими друидами во время проведения свадебных церемоний.
Таким образом, древний мотив почитания священного древа у кельтских друидов сохранился. Однако в качестве древа предков стала почитаться омела. Срезание ветвей омелы и помещение этих ветвей в спальню молодоженов является свидетельством непрерывности родословной человека и веры в перевоплощение души. Друиды срезали ветви омелы золотым серпом и, собрав людей, проводили праздник любви, сопровождаемый танцами и весельем. Считалось, если женщина носит ветку омелы с собой, то это способствует зачатию.
Таким образом, друиды напрямую отождествляли священное древо предков с родовым древом человека.
Римский поэт Вергилий в "Энеиде" описывает, как Эней по совету Сивиллы срезал ветвь омелы – "золотую ветвь" и спустился в подземное царство для свидания со своим отцом. Очевидно, этот сюжет указывает на древний ритуал нисхождения в царство мертвых и вызволения из него своих родственников. Дж. Фрейзер в своей книге "Золотая ветвь" связывает ритуал добывания омелы друидами с ритуальным обычаем убийства жрецом своего предшественника. Этот обычай существовал у жрецов святилища Дианы на озере Неми. Молодой жрец культа убивал своего старого предшественника.
Живые мертвецы
Подземное путешествие Ивана-царевича
Здесь мы видим четкую параллель с русским сказочным персонажем. Иван-дурак рубит головы Змею Горынычу, добывает невесту и Жар-птицу и отправляется в иной мир, убитый своими братьями. Однако впоследствии он чудесным образом воскресает из мертвых. Все члены его тела, собранные и сложенные вместе Серым Волком и окропленные живой водой, срастаются воедино.
Таким образом, можно восстановить изначальный сакральный мотив древнего индоевропейского мифа: убитый жрец является гонцом из мира живых в мир мертвых. Он послан с поручением к хозяину преисподней. Он находит в царстве мертвых царевну и с позволения тамошнего царя вступает с ней в брачную связь. От этого действа зависит благополучие живущих на земле его родственников.
Образ Ивана-дурака или Ивана-царевича сакрализуется. Он сознательно приносит себя в жертву и лишает возможности иметь продолжение в виде своего потомства на земле. Его родовое древо обрубается, и род его прекращается. Некому позаботиться о его душе и вызвать ее из царства мертвых. Однако помощь приходит откуда не ждали – царь мертвых разрешает живой душе царевича жениться на своей дочке. В результате этого брака наоборот, заключенного в царстве мертвых, Иван-царевич вновь рождается на земле. Этот сюжет в разных вариациях мы видим во многих русских народных сказках, например, в сказке о Царь-девице. Спящая Царь-девица – это образ, аналогичный спящей царевне. Посланник из мира живых пробуждает дремлющие в ее груди силы, и она возрождается к жизни. В сказке разбуженная Царь-девица преследует Ивана-царевича три года и настигает его в его родном городе. Царь выдает ей сына в обмен на грозный ультиматум – разрушить славное царство. Тут и выясняется, что у Ивана-царевича за три года успело вырасти два взрослых сына-близнеца, которые росли не по дням, а по часам… Этот сюжет позволяет нам соотнести его с аналогичными сюжетами о близнецах в других индоевропейских мифологиях. Таким образом, перефразируется древний сюжет о чудесном рождении солнечных братьев-близнецов. Жизнь продолжается, и душа Ивана-царевича может быть спокойна – у него есть наследники, зачатые и рожденные чудесным образом от царевны подземного царства. Смерть ему больше не угрожает, его наследники смогут возродить его душу из небытия.
Грустная история Орфея
Путешествует в мир иной и герой греческих мифов Орфей. Он сын фракийского речного бога, и его связь с водной стихией вполне очевидна. Орфей славится как певец и музыкант. Его дарованием восхищаются не только люди, но и небожители. Он является спутником аргонавтов в походе за золотым руном. Жена Орфея Эвридика умирает от укуса змеи, и Орфей отправляется в царство мрачного Аида на ее поиски. Орфей покоряет владыку царства мертвых Аида и стража мертвых Кербера своим музыкальным мастерством, и те обещают ему отпустить его жену. Однако Орфей нарушил обещание и оглянулся, дабы убедиться, что его жена следует за ним. Эвридика навсегда остается в царстве мертвых.
Согласно мифу, Орфей почитал бога солнечного света Гелиоса и совсем не почитал бога плодородия Диониса. И за это был наказан Дионисом. Менады растерзали тело Орфея и разбросали его части повсюду. Тело Орфея собрали воедино музы и погребли его, а вот голова, согласно мифу, плыла по реке, пока не достигла острова Лесбос. Она была выловлена местными жрицами; пророчествовала и творила разные чудеса. По версии, изложенной Овидием, Орфея растерзали вакханки. Очевидно, это произошло от нежелания Орфея вступать с ними в брачную связь. Душа Орфея после смерти спустилась в аид и соединилась с душой Эвридики.
Таким образом, легенды об Орфее и Садко имеют весьма прямые параллели. Оба чудесные музыканты и певцы. Они отправляются в гости в царство мертвых, дабы обрести там жену. Римский поэт Лукан упоминает кельтского бога Тевтата, которому приносили жертвы. Эти жертвы топились в воде. Вероятно, таким образом друиды отправляли гонцов в царство мертвых, чтобы вывести из него души томящихся в нем людей. В этой связи может быть переосмыслен и общеиндоевропейский миф о боге-громовержце и его змееобразном противнике, скрывающем в своем подземелье людей и скот. Посланец людей и первый жрец Трита был отправлен в преисподнюю, дабы помочь богу-громовержцу Индре освободить украденных коров. Вероятно, в первоначальном варианте индийского мифа в подземелье содержались не только украденные коровы, но и люди. Этот сюжет весьма характерен для славянской мифологии. Змей Горыныч уносит царевну, похищает людей и держит их в неволе. Могучий богатырь Добрыня (добро) побивает змея и освобождает из подземелья пленников.
Царство мрачного Аида
Что касается древних греков, то им всегда представлялось, что место, где пребывают души покойников, весьма мрачное. Аид буквально означает "безвидный", "ужасный". Аид постоянно находится в своем подземелье вместе со своей супругой Персефоной, которую он похитил, когда та собирала на лугу цветы.
Поневоле мы отмечаем явные сюжетные параллели с русскими народными сказками конца XIX века, записанными фольклористами. Змей или Кощей Бессмертный унес красавицу, когда она собирала цветы на лугу. Нельзя исключать вторичного заимствования у греков. Однако и у славян в былые времена имелись весенние обряды принесения в жертву молодой цветущей девушки-девственницы ранней весной, когда вся природа расцветает. Впоследствии ритуал был заменен на сжигание куклы Мары-Маринки.
Аид – обладатель несметных человеческих душ, а также скрытых в земле несметных сокровищ. У Аида имеется чудесный шлем, делающий его невидимым. Здесь угадывается явная параллель с шапкой-невидимкой, которой завладел Иван-дурак. У Аида в Греции было мало почитателей. Ему был посвящен храм в Элиде. Один раз в год в нем отворялись двери. Это делалось подобно тому, как один раз в конце своей жизни люди могут войти в царство смерти. Входить в храм Аида разрешалось лишь священнослужителям. Однако с Аидом рискнул сразиться Геракл. Во время этого поединка он ранит Аида и похищает стража царства мертвых злобного пса Кербера. Отечественный персонаж Иван-царевич пошел куда дальше: он убивает трехглавого змея, педантично отрубая все его головы. Этот акт свидетельствует о торжестве жизни над смертью. Однако дракон все же продолжает жить в своих иных, более грозных ипостасях. Ивану-царевичу пришлось сразиться и убить еще девятиглавого и двенадцатиглавого змея. Только тогда победа оказывается окончательной. Этот трехчастный поединок с хозяином преисподней можно истолковать как влияние зороастризма. Окончательное освобождение и воскрешение из мертвых наступит тогда, когда будущему драконоборцу удастся умертвить скованного цепями дракона Ажи-Дахаку.
Как выкупить "мертвые души"
Таким образом, для всей индоевропейской мифологии характерно, что аид является не тем местом, куда все стремятся. Согласно Гомеру, тени умерших блуждают в мрачных глубинах аида на лугу поросшем асфоделами. Гомер также называет в аиде и место для праведников – елисейские поля, или элизиум. Здесь мы видим, что царство мрачного Аида уже дифференцировалось, в нем появились зоны для vip-персон, хорошо зарекомендовавших себя в этой жизни. В этом также можно усмотреть влияние зороастризма.
Предки индоевропейцев полагали, что душе человека особо делать нечего в царстве мертвых. Напряженная и радостная жизнь проходит в мире живых. Именно с этим связаны были ритуалы вызволения из царства мертвых своих родных и знакомых и заботы о скорейшем возвращении в жизнь себя самих и своих близких. Из мира мертвых вызволялись также души скота. Этому были посвящены особые ритуалы скотоводческого культа, которые, впрочем, не сильно отличались от ритуалов вызволения из заточения человеческих душ. Принцип здесь довольно простой – надо заарканить душу скота или человека и принудить ее родиться в новом теле.
Как живучи древние мифы! Вспомним жизнерадостный оптимизм, с которым Чичиков из "Мертвых душ" пытается выкупить мертвые души у помещиков и выдать их за живых. В этом произведении Гоголь, несомненно, опирался на древние индоевропейские параллели. В былые времена индоевропейского единства "выкупать" души у царя мертвых дозволялось лишь жрецам. Они приносили в царство мертвых подарки, ублажали слух царя своими сладкими речами и песнопениями, игрой на древних инструментах. В результате они возвращались в мир, несся с собой целую "авоську" душ, которые они раздавали членам только своего племени.
Как тарас бульба убивал своего сына
Убедить того или иного земного царя, что у него родится душа его умершего отца, было несложно. Другое дело, что жрецу на самом деле надлежало убедиться в том, что это так. Выдать чужую душу за душу предка не дозволялось. Это было чревато всякими нехорошими последствиями. Древние индийские мифы полны историй о том, как в роду царя рождается его заклятый противник, а то и демон. Вырастая, демон убивает отца и уничтожает весь его род, а также транжирит все богатство царя и пускает его на ветер, разоряет царство. Жуткая история… Не пустить в царский род врага или демона была первейшая обязанность жреца-брахмана, обслуживающего царские интересы. А если жрец подкуплен врагом и специально пускает в царский род души неприятелей? В общем, головной боли у индийских жрецов и царей хватало, да и не только у них. Вспомним, всем известную строчку из произведения Гоголя "Тарас Бульба". Бульба обращается к сыну с такими словами: "Я тебя породил, я тебя и убью!" И убил-таки. Бульба отдал приказ казакам заманить Андрия в лес и убил его собственноручно. Перед смертью Андрий только и успел прошептать имя любимой панночки. Мораль проста: нечего путаться с дочкой неприятеля. А вспомним Шекспира, его трагедию "Ромео и Джульетта". Враждующие кланы Монтекки и Капулетти никак не могли примириться с их внезапной страстью. Хитрость с инсценировкой смерти не удалась. Дело окончилось плачевно – оба влюбленных ушли в мир иной. Души их, вероятно, встретились в ином мире. В другой раз, в следующей своей жизни, они будут аккуратнее и родятся в дружественных кланах.
Подмена принципа веры
Однако жрецы на то и жрецы, чтобы отличить чужую душу от родственной. Для своих – вечная жизнь в родном клане, для чужих – вечное изгнание и небытие. Этот принцип исповедовали арийские жрецы. Религиозная реформа Зороастра внесла в этот принцип существенные коррективы. Несмотря на то, что в зороастризме все еще существовали касты, родственные отношения перестали играть главенствующую роль. Своими стали считать души, рожденные в святом духе. В "Гатах" Заратуштра пишет: "Я хочу сказать о двух духах в начале бытия, из которых светлый (Спента-Майнью) говорит злому (Ангро-Майнью): "Не согласуются у нас ни мысли, ни учение, ни воля, ни убеждения, ни слова, ни дела, ни наша вера, ни наши души". Напомним, что это говорит один божественный брат-близнец другому. В результате произошел раскол на Небе. Один из близнецов был ввергнут в ад, специально для этого созданный. Вслед за ним отправились и его последователи – ненавистные туранцы. Напомним, что иранцев и туранцев связывали родственные узы. И те и другие были выходцами из Великой степи.
В результате появились изгои – не принимающие единого бога. Родственные связи при этом отступают на второй план. Изгоями запросто могли стать родственники, исповедующие чужую религию. Родство в боге становится главным объединяющим стержнем представителей разных каст и социальных групп населения. Это впоследствии перекочевало и в новые религии: иудаизм, христианство, ислам. Лозунг "Мы – братья по вере" подменил лозунг "Мы – кровные братья". Братьями и сестрами стали называть незнакомых людей, которые придерживались одних и тех же религиозных принципов.
Быть может, на этом историческом этапе реформации древних религиозных культов и возник сюжет о третьем брате-жреце Трите, посаженном в колодец своими кровными братьями. Вероятно, Трита (Иван-дурак) исповедовал старые религиозные догмы, за это и был наказан. Но по милости многоглавого Брихаспати – своего бога – Трита был возвращен к новой жизни. Древняя арийская вера пробила себе дорогу сквозь дебри реформации.
"Свобода, равенство, братство"
Таким образом, мы видим, что опасение арийских жрецов, что в род брахманов и царей могут проникнуть иноплеменники, впоследствии вылилось в попирание принципов родственных связей и провозглашение нового принципа – религиозного братства. Однако и в религиозной общине случаются разногласия. Вспомним известное изречение Иисуса Христа, обращенное к апостолу Павлу: "Отойди от меня, сатана! Ты мне соблазн! Потому что ты думаешь не о том, что Божье, а о том, что человеческое". Родственными душами во многих религиозных общинах объявляются те, кто придерживаются единых принципов веры и пренебрегают принципами родства. До своеобразного логического завершения этот принцип довели масоны. Их лозунг: "Свобода, равенство, братство" использовали якобинцы и большевики.
Революционеры не верили в переселение душ. Они верили в торжество человеческого разума. Верность идеалам провозглашалась как первейший принцип, объединяющий людей. Однако в том-то и дело, что говорить можно одно, а думать о другом. Революционеры попали в ловушку догмата веры. Догматическое поведение не отменяет самую разнообразную мотивацию. Вспомним иезуитов, которые успешно мимикрировали под адептов других религиозных течений и конфессий, чтобы установить над ними тайный контроль и захватить власть в свои руки.
Так или иначе, жреческий принцип отслеживания той или иной души и рождение этой души в определенном роду гораздо более продуктивен. Душа стремится родиться в сообществе душ, ее достойных. В функцию арийского жреца входило и отслеживание незыблемых принципов родства. Что на Небе – то и на земле.
Из царства света – в царство тьмы
Однако вернемся к священному растению омеле. В русских сказках существует сюжет, когда Баба-яга прикасается заговоренным прутом к прекрасной деве и погружает ее в вечный сон. Иван-царевич пытается разбудить деву и вернуть ее к жизни. Этакие Ромео и Джульетта в русском фольклоре…
Быть может, в этом сюжете отразилось двойственное отношение к священному древу предков: ветвь, срезанная с этого древа, может принести смерть. Здесь имеет место смысловой перевертыш: древо жизни индоевропейцев под влиянием новых религиозных идей превращается в древо смерти. Старые культы пугают приверженцев новых религий.
Однако похожий сюжет есть и у германцев. У них на тот свет отправляется юный бог Бальдра. Его случайно убил стрелой, сделанной из прута омелы, слепой бог Хед. Тело Бальдра помещают в лодку и, оттолкнув от берега, поджигают. Жена Бальдра умирает от горя, и ее тело также кладут на погребальный костер мужа. В этом костре сгорает и тело принесенного в жертву коня героя.
Казалось бы, ритуал окончен. Умершего и его супругу не вернешь. Но нет! Брат Бальдра – Хермод отправляется на тот свет, дабы вывести душу умершего на свет божий. Хозяйка царства мертвых дает согласие отпустить душу Бальдра из царства смерти. Однако все дело портит злокозненный бог Локи. Он не желает возвращения Бальдра из царства мертвых, и герой остается на том свете.
Здесь мы видим один из вариантов индоевропейского сюжета о двух братьях. Один из них становится вечным изгнанником.