На протяжении всей жизни Локк жадно покупал и читал книги, в которых описывались путешествия в экзотические страны, интересовался жизнью, обычаями и верованиями диких племен всего мира, Индией, Китаем и Америкой. В его архиве – тщательно подобранный гербарий [153] . Чтение таких книг и составление их рефератов являлись уставными обязанностями всех членов Лондонского королевского общества, а особенно имевшегося в его рамках специального комитета по переписке, который прямо обязывал своих членов изучать труды о путешествиях и обнаруженных новых растениях, животных, минералах и т. п. [154]
В конце XVII – начале XVIII в. одним из крупнейших коллекционеров образцов флоры был ирландский врач, натуралист и впоследствии основатель Британского музея (открылся для публики в 1759 г.) и президент Лондонского королевского общества (после смерти Ньютона) сэр Ганс Слоун (член Лондонского королевского общества с 1685 г.), коллекции которого на момент его смерти содержали 71 тысячу единиц. Гигантская коллекция была собрана отцом и сыном Традескантами. Джон Традескант был садовником у Карла I и собрал, не выезжая из Англии, огромное число образцов растений. Его сын Джон Традескант-младший продолжил дело отца, однако занимался коллекционированием растений, отправляясь в экспедиции в Новый Свет. Коллекции Традескантов легли в основу Ашмолеанского музея в Оксфорде, названного в честь построившего его члена Лондонского королевского общества с 1661 г. Элиаса Ашмола. Музей был открыт в 1683 г. герцогом Йоркским, членом Лондонского королевского общества с 1665 г.
В доме Шефтсбери Локк прожил восемь лет (с мая 1667 по ноябрь 1675 г.), и за это время известно лишь о двух случаях его пребывания в Оксфорде – в сентябре 1671 г. и в феврале 1675 г. Об этом периоде и о том, каковы были его обязанности, мы знаем мало, поскольку он начал вести дневник лишь в 1675 г., когда отправился во Францию, тем не менее известно, что летом 1669 г. ему было поручено вести предварительные переговоры о женитьбе сына лорда Ашли, будущего второго графа Шефтсбери, на леди Дороти Маннерс, дочери графа Ратленда, а в 1671 г. он принял роды у Дороти Ашли Купер, подарившей миру будущего третьего графа Шефтсбери. По мнению Дж. Милтона, в период с 1672 по 1675 г. его можно было бы назвать главным секретарем Шефтсбери, однако сам Локк отрицал, что когда-либо занимал такую должность в "домохозяйстве", заявляя, что был скорее одним из "домашних" (domestic) и выполнял множество поручений, иногда мелких, а иногда важных. Среди них, безусловно, покупка книг для библиотеки патрона, составление разного рода меморандумов.
Локк оказывал разного рода услуги не только своему патрону, но и дому Нортумберлендов: весной 1671 г. он сопровождал леди Нортумберленд в поездке во Францию. Он был также в курсе дел лорда Холлиса, графа Солсбери и герцога Бекингема. Впрочем, что касается Нортумберлендов, возможно, дело было в том, что в их доме работал в качестве наставника и врача его друг по Вестминстерской школе Джон Мейплтофт, переводчик Сиденхема на латинский язык и его ученик (член Лондонского королевского общества с 1676 г. и, по-видимому, родственник Томаса Фирмина). Помимо Мейплтофта в этом доме жила дальняя родственница Локка г-жа Маргарет Бломер – жена графского капеллана Томаса Бломера и компаньонка леди Нортумберленд.
В 1675 г., после того как новый глава правительства граф Данби предложил свой билль о проверке, вызвавший жаркие дебаты в парламенте с последующим перерывом в его работе, Шефтсбери удалился в родовое поместье в Дорсете, возможно взяв с собой и Локка. Вернувшись в октябре, Шефтсбери привез с собой "Письмо знатного лица", опубликованное в начале ноября 1675 г.
Спустя несколько дней после выхода в свет "Письма" Локк отбыл во Францию. Еще в феврале 1675 г. он получил желанную степень бакалавра медицины и лицензию на занятие медицинской практикой и был немедленно зачислен "студентом" медицины по "ирландской" квоте (не благодаря ли Бойлю?), что давало ему официальное право оставаться в Оксфордском университете даже в случае отзыва королевской диспенсации. Его отъезд не был связан с тем, что он опасался за свою жизнь, а стал осуществлением давнего плана.
В любом случае не сохранилось никаких следов, свидетельствующих о том, что Локк, находясь в Дорсете, занимался составлением "Письма знатного лица". Это всего лишь предположение в развитие старой гипотезы Де Мезо и Коллинза, повторенное теми историками, которые считали, что принадлежность к государственной службе и политическое влияние возвышают философа или ученого в глазах читающей публики и являются дополнительным доказательством значения его философских или научных взглядов. Вполне возможно, что в Дорсете он находился даже не в поместье Шефтсбери, а в доме Роберта Бойля. Косвенным подтверждением того, что поездка Локка во Францию не была бегством от неприятностей, служит то, что он отправился на корабле вместе с Джоном Беркли, одним из лордов – собственников Каролины, а теперь посланником короля в Париже.
Находясь во Франции, Локк переписывался со стюардом дома Шефтсбери Томасом Стрингером, и в его письмах не было ровным счетом никакой политики. Графиня Шефтсбери питала большой интерес к садам, и в течение всей своей долгой французской поездки Локк регулярно присылал в Лондон черенки и отводки, которые находили свое место в родовом поместье Шефтсбери, а также собирал информацию о различных плодах – винограде, персиках, оливках и фигах. Но не исключено, что этот интерес Шефтсбери и Локка был связан и с Каролиной.
Прибыв во Францию, Локк почти полтора года жил в Монпелье, на юге страны, в одном из центров европейской медицинской и научной мысли, а также месте расположения одного из шести крупнейших ботанических садов Европы (наряду с Падуей, Лейденом, Оксфордом, Парижем и Упсалой) – этих попыток воссоздать Эдем. Затем он оказался в Париже. Откликнувшись на просьбу богатого торговца из Ост-Индской компании и одновременно члена Лондонского королевского общества сэра Джона Бэнкса, Локк согласился сопровождать его восемнадцатилетнего сына Калеба в так называемом Grand Tour – необходимом для образования английского джентльмена долгом путешествии по европейским странам, целью которого было расширение кругозора. Локк воспользовался возможностью попутешествовать и в каждом из городов, которые они посещали (Орлеан, Ларошель, Тулуза, Бордо и многие другие), заводил знакомства с врачами и учеными. К сожалению, из-за тревоги, которую родители Калеба испытывали за своего единственного сына, "Grand Tour" сократился до "Little Tour".
В Монпелье и Париже Локк познакомился с медиками и учеными, такими как Шарль Барбейрак (учитель Сиденхема) и Пьер Маньоль, и множеством других интересных людей. Среди новых парижских знакомых были библиотекарь и "королевский секретарь" Анри Жюстель, устраивавший еженедельные салоны (член Лондонского королевского общества с 1681 г.), доктор медицины, голландский физик, астроном и естествоиспытатель Христиан Гюйгенс (член Лондонского королевского общества с 1663 г.), путешественник-ориенталист и гассендист Франсуа Бернье (автор имевшегося в библиотеке Локка "сокращенного" изложения идей Гассенди в восьми томах под названием "Abrege de la Philosophic de Gassendi", Lyons, 1678), известный врач Пьер Режис.
С одним из новых знакомых, посетителем салона Жюстеля Николасом Тойнардом Локк долгие годы поддерживал переписку, в которой они обсуждали вопросы астрономии, микроскопии, гигрометрии, фонетики и древней хронологии. Одним из "полезных" изобретений Тойнарда была пушка, заряжавшаяся с казенной части. Кроме того, через Тойнарда Локку поступала самая разнообразная информация от других медиков и ученых. В круг Тойнарда входил Джон Брисбейн из английского посольства, в 1680 г. ставший секретарем адмиралтейства. Среди новых знакомых были также математики и астрономы аббат Жан Пикар и Олаф Рёмер. В Париже Локк жил у аптекаря и автора фармакологических трудов и знатока ядов Моиза Шараса (Moise Charas) (вскоре ставшего аптекарем Карла п), а затем у гассендиста Жиля де Лонэ.
Локк познакомился с янсенистской литературой, в 1676 г. перевел три эссе Пьера Николя из его "Essais de Morale" (1671) [155] , которые позднее презентовал графине Шефтсбери. Освоив французский язык, Локк прочитал трактат Николя Мальбранша "De la Recherche de la Verite" (1674–1676) [156] . Об интересе Локка к Мальбраншу свидетельствует то, что в его библиотеке было не одно, а несколько изданий "De la Recherche…". Во Франции Локк продолжил прерванную работу над будущим "Опытом о человеческом понимании", взяв с собой в путешествие первые его наброски в отдельной папке под названием "Essay de Intellectu".
Однако большую часть времени Локк продолжал посвящать медицине, посещал лекции известных врачей, изучал новые рецепты и лекарственные препараты, наконец, занимался врачебной практикой. В Монпелье его пациентами стали коллекционер Уильям Чарлтон и сэр Джон Чичелей, а в Париже – Томас Герберт, позднее восьмой граф Пемброк, страдавший лихорадкой и крайне болезненным орхитом. В записных книжках Локка того времени – описания всего, что он увидел во Франции, от сельского хозяйства и промышленности до устройства французской армии, в деталях, касающихся обмундирования и жалованья военнослужащих, а также административного устройства различных французских провинций [157] .
Локк вернулся в Лондон в конце апреля 1679 г. вместе с Олафом Рёмером, которого сразу же представил Бойлю и королевскому астроному Джону Флемстиду (члену Лондонского королевского общества с 1677 г.). Его возвращение произошло вскоре после падения графа Данби и назначения Шефтсбери на пост лорда-председателя Тайного совета, однако не сохранилось никаких данных о том, что в то время он выполнял какие-либо политические поручения своего патрона, поскольку еще в 1676 г. Шефтсбери взял себе нового секретаря. Единственное упоминание о новых поручениях касается внука Шефтсбери, будущего третьего графа, задача воспитания которого, как в свое время и воспитание второго графа, была возложена на Локка.
Врачебный долг вынудил Локка отправиться в Кент к заболевшему малярией Калебу Бэнксу, а по возвращении в октябре в Лондон он начал лечение родственника Дэвида Томаса капитана Гринхилла. В Лондоне Локк время от времени встречался с Бойлем и Сиденхемом (который теперь выполнял обязанности личного врача Шефтсбери), продолжал, через Тойнарда, переписку с французскими медиками, обмениваясь последней информацией о методах лечения различных болезней, особенно с помощью хинина, который также называли перуанской корой, индейской корой и иезуитской корой. В Оксфорде он передал семена около двадцати растений из Монпелье смотрителю Ботанического сада Якобу Боберту, получив взамен семена для Ботанического сада в Париже, которые отослал Тойнарду.
Дописав трактат об оливках и винограде, Локк до конца апреля 1680 г. занимался опытами в лаборатории Дэвида Томаса в Солсбери, затем вернулся в Оксфорд, после чего провел пару недель в поместье Джеймса Тиррела, жену которого он лечил от лихорадки, детей – от кори, а ребенка одного из слуг пытался спасти от смерти после укуса бешеной собаки.
Иногда Локка привлекали для выполнения разного рода заданий, все же имевших отношение к политике: в 1681 г. он участвовал (как известно, крайне неохотно и будучи больным) в организации сессии Оксфордского парламента, обеспечив Шефстбери и его окружению место для временного проживания в доме Уоллиса, а после ареста графа в какой-то момент побывал в Тауэре, куда его вызвали для медицинской консультации по поводу ухудшившегося состояния здоровья патрона, страдавшего в тюрьме лихорадкой.
Когда в сентябре 1683 г. Локк отправился в Нидерланды, его встретили там не как члена "семьи" Шефтсбери, а прежде всего как коллегу-врача, натурфилософа и преподавателя из Оксфорда, важного человека из окружения Роберта Бойля. Его обширные связи в мире политики имели значение лишь во вторую очередь, хотя поначалу свою роль играло и то, что Локк как бы представлял одновременно и верхушку англиканской церкви, будучи человеком Джона Фелла. Об истинном положении Локка стало известно лишь после того, как он был исключен из колледжа Крайст-Чёрч. Фелл попытался положить это распоряжение королевской канцелярии в долгий ящик, однако в конце концов должен был выполнить приказ короля. Таким образом, можно сделать вывод, что еще в 1684 г. Локк сохранял дружеские отношения с одним из главных идеологов так называемых тори-англикан. Можно даже предположить, что исключение Локка было предупреждением Феллу и его окружению, которые, вероятно, уже в то время начали игру против выходившего из англиканской орбиты католического дома Стюартов. Еще одним выводом может быть то, что появление Локка на континенте было вовсе не бегством, а служило некоей заранее спланированной миссии, возможно, как-то связанной с Бранденбургом. Но это всего лишь догадки. В начале 1685 г. умер Карл II, в 1686 г. скончался Фелл, до конца жизни сожалевший об исключении своего "студента", к которому он испытывал чувство глубокого уважения.
Доктор Петер Генелон, с которым Локк познакомился еще в Париже, представил его другим амстердамским врачам. Все указывало на то, что зиму 1683/84 года Локк проведет в доме Генелона, изучая новейшие медицинские трактаты в тепле, у очага, который голландцы топили торфом, а не дымным углем, как англичане. В январе Генелон пригласил его поприсутствовать на вскрытии львицы, замерзшей от холода в зоопарке. Во время этого события, собравшего множество местных врачей, Локк познакомился с ученым-любителем и профессором теологии Филиппом ван Лимборхом, о котором более подробно будет рассказано в следующей главе. В то время большую популярность в Амстердаме получили анатомические театры, которые в свою первую голландскую зиму Локк часто посещал вместе с друзьями-медиками из неофициальной медицинской "коллегии".
Весной Локк отправился в короткий тур по Голландии, посетив университет во Франекере, затем побывал в Леевардене, Гронингене, Девентере (где через Каспара Сибелиуса познакомился с работой эпидемиолога д-ра И.Вепфера), Арнхеме, Нимвегене, Утрехте. В октябре он вернулся в Амстердам и начал посещать собрания "коллегии" (Collegium Privatum Medicum), основанной в 1664 г. близким к общине амстердамских сефардов Герардом Блазиусом (Блезом) и собиравшейся регулярно в домах своих участников. Самым знаменитым участником этой "коллегии" был Ян Сваммердам, присоединившийся к его работе в 1665 г. (ум. в 1680). Среди восьми участников, которых застал Локк, были Вин, Генелон, Лимборх (единственный теолог), Питер Бернажи, Абрагам Киприанус (которого Локку удалось переманить в 1695 г. в Англию, где он стал членом Лондонского королевского общества в 1700 г.), Абрагам Кина, Мэтью Слейд (псевдоним– Теодерус Алдес, или Англус, в конце концов тоже перебравшийся в Англию, где через Локка был представлен английскому медицинскому истеблишменту). В Голландии именно Слейд рекомендовал Локка "коллегии".
На этом обследование голландского медицинского сообщества не закончилось. Вскоре Локк отправился в Лейден, где находилась знаменитая медицинская школа, и познакомился там с эпидемиологом Лукасом Шахтом, ятрохимиком Кристианом Марграфом, специалистом по восточным и тропическим растениям Полом Херманном, а также с молодым ирландским студентом Томасом Молинё, впоследствии очень известным врачом (членом Лондонского королевского общества с 1686 г.).
Получив сообщение о своем исключении из колледжа Крайст-Чёрч "за виггизм" [158] , без какого-либо разбирательства, предполагавшего его возвращение в Англию [159] , Локк, конечно, расстроился. Беспокоила его и судьба собранной библиотеки. Когда возникла угроза его личной безопасности – его включили в список разыскиваемых английским правительством мятежников, опасных и требующих наказания, – он воспользовался помощью новых друзей, и прежде всего д-ра Вина, в доме которого более года скрывался под именем д-ра Ван дер Линдена, выходя на воздух лишь по ночам. Впрочем, причина смены имени остается неясной, поскольку голландские власти хорошо знали, кто такой Локк и где он скрывается. Но, возможно, это было сделано, чтобы не быть выслеженным английскими агентами.
О медицинской практике не могло быть и речи, поэтому Локк вернулся к своим записям и черновикам под названием "De Intellectu" и в течение года, запертый в четырех стенах, занимался вопросами, ранее остававшимися на периферии его внимания. Благодаря преследованиям английского правительства и был создан знаменитый труд "Опыт о человеческом понимании" [160] . С Локком произошла точно такая же история, что и с Френсисом Бэконом. Последний никогда не смог бы войти в историю в качестве мыслителя, не пав жертвой интриг герцога Бекингема и не лишившись всех регалий и должностей, что дало ему возможность сосредоточиться на создании программы "великого восстановления". Годы изгнания стали самыми продуктивными в его жизни.
Из подполья Локк вышел лишь в мае 1686 г., после чего продолжил сбор информации о лечении различных заболеваний, познакомившись с врачом голландской Ост-Индской компании и известным ботаником и ориенталистом д-ром Тен Райном Батавским и продолжив переписку с Тойнардом. После того как, несмотря на изъятие его имени из списка разыскиваемых лиц, местные власти попросили Локка покинуть Утрехт, где он продолжил работу над "Опытом", он вновь поселился в доме Вина, где и закончил свою книгу.
В начале 1687 г. Локк переехал в Роттердам, в дом Бенджамина Ферли, английского коммерсанта и квакера из Колчестера, давно жившего в Голландии, занимался лечением сына Ферли и перепиской с друзьями, в частности с Уильямом Чарлтоном по поводу его головной боли и головокружений, просил передать некие семена смотрителю Оксфордского ботанического сада Якобу Боберту-младшему, отвечал Дэвиду Томасу на вопросы, касающиеся его алхимических опытов, а также участвовал в семинаре не вполне медицинского характера, "попивая эль и обсуждая политику, философию и медицину" [161] . Об этом семинаре, его целях и участниках более подробно будет рассказано во второй главе.
В конечном счете все преследования прекратились, Локка вычеркнули из черного списка, и он смог возобновить свои поездки по голландским городам – отправился в Гаагу, Лейден, Гарлем и Делфт. В Делфте встретился с Антони ван Левенгуком (членом Лондонского королевского общества с 1680 г.), который продемонстрировал ему результаты своих исследований и возможности новейших микроскопов.
В январе 1688 г., когда в "Bibliotheque Universelle" появилось сокращенное изложение "Опыта", Локк переслал копии Пемброку, Бойлю, Томасу, протеже Сиденхема д-ру Чарлзу Гудоллу, д-ру Хаттону (в будущем главному врачу Вильгельма III и члену Лондонского королевского общества с 1697 г.) и Сиденхему. В том же 1688 г. в Голландию приехал Дэвид Томас, с которым Локк посетил медицинские школы в Лейдене, Утрехте и Амстердаме. В ноябре 1688 г., когда сын Лимборха заболел оспой, Локк направил своему другу рекомендации по лечению этого заболевания методом Сиденхема, и, к счастью, смертельного исхода удалось избежать.