А ведь царю в России приходилось управлять буквально всем. - Правда, формально с 1864 г. существовало земское самоуправление (и то, кстати, не во всех губерниях), а в городах были городские думы. Но выборы в эти органы самоуправления при всём желании нельзя назвать справедливыми. Так, земства избирались тремя группами населения - крестьянами, помещиками и горожанами. Число мест в земствах распределялось между группами соответственно сумме налогов, платимой каждой группой. Нетрудно догадаться, кому принадлежало подавляющее большинство голосов в земстве.
Городское самоуправление (дума) избиралось домовладельцами. Тут не только рабочие, но и генералы, и профессора, не имевшие домов, были лишены права голоса. Пушкин и Лермонтов, кстати, тоже не имели собственных домов.
Но и такое, назовём его сословным, самоуправление решало узкий круг хозяйственных задач - устройство сточных канав, ремонт мостов на просёлочных дорогах, правила содержания собак и скота, очистка отхожих мест и т.п.
Чтобы читатель представил себе разграничение полномочий властей, приведём примеры деяний Николая II в мае 1895 г.: "15 мая Его Величество Император соизволил дать своё согласие на создание в больницах города Нижний Новгород четырёх коек, предоставляемых старикам, на сумму 6300 рублей, пожертвованных вдовой генерала Д. г-жой Катериной Д. В тот же день Его Величество дал своё согласие на создание стипендии в Первой Казанской гимназии на сумму 5 тысяч рублей, пожертвованных вдовой дворецкого советника, а также стипендии 300 рублей за счёт выручки, получаемой этим городом".
Захотел, скажем, деревенский сход или местный помещик поставить в деревне или в имении церковь - на утверждение надо посылать план постройки в Петербург, на усмотрение высших сфер.
17 января 1895 г. представители дворянства и земства семидесяти с лишним губерний и областей России собрались в Петербурге для поздравления нового императора. Царю преподнесли массу подарков, льстивые верноподданнические адреса. Однако в некоторых из адресов содержались робкие и неопределённые намёки на расширение прав земств.
Царь вышел к представителям дворянства и земств и произнёс речь, периодически заглядывая в шапку, где была спрятана шпаргалка, написанная обер-прокурором Синода К.П. Победоносцевым: "Мне известно, что в последнее время слышались в некоторых земских собраниях голоса людей, увлекавшихся бессмысленными мечтаниями об участии представителей земства в делах внутреннего управления; пусть все знают, что я, посвящая все свои силы благу народному, буду охранять начала самодержавия так же твёрдо и неуклонно, как охранял его мой покойный незабвенный Родитель".
Текст в шапке был плохо виден, или император волновался, во всяком случае, вместо "беспочвенные мечтания" он прочитал "бессмысленные". Но дело не в упаковке, а в сути. Царь ясно заявил России, что никаких реформ он проводить не намерен.
Сейчас куча борзописцев тужится доказать, что Николай II желал постепенных реформ, которые-де ему мешали проводить революционеры и придворные сплетники.
Увы, у Николая II не было никаких планов вообще, ни либеральных, ни реакционных. Была единственная идея - сохранение собственной власти любой ценой. Все же реформы, от созыва думы до создания батальонной артиллерии, достигались лишь большой кровью. Но кровью пока не царя и его близких, а кровью русских людей - солдат, жандармов и революционеров на полях Маньчжурии, Восточной Пруссии и на баррикадах Пресни. Любые самые малые реформы проводились после полного краха старых законов, указов и уставов.
Ни в экономике, ни в военном деле, ни в области общественных отношений за 23 года царствования нигде нет определённой линии, даже негативной. Везде метания, зигзаги, шаг вперёд - два шага назад. Такая анархия вовсе не свойственна самодержавной монархии вообще или русской в частности. Пётр I, Екатерина II, Александр I, Николай I, Александры II и III - у всех были определённые планы, своя направляющая во внутренней и внешней политике. Да и к своей власти предшествующие русские самодержцы относились по-другому. Пётр Великий считал себя солдатом, служащим отечеству. Екатерина на склоне лет любила подсчитывать, сколько новых земель она принесла в приданое России, сколько новых городов построила. Александр I часто говорил, что закон превыше его. Эта фраза даже попала в роман "Война и мир". Помните, царя просят простить Денисова за мародёрство: "Я не могу, генерал, и потому не могу, что закон сильнее меня". А на закате лет Александр I заявил: "Отслужил 25 лет России, пора бы и на покой".
А Николай II во всероссийской переписи лучше всех оценил себя сам: "Хозяин земли русской". Он действительно чуть ли не буквально представлял империю имением, с которого он и его родственники должны кормиться. Николай ни в коем случае не был кровавым тираном, он просто относился к России как к "скотскому хутору", вспомним роман Джорджа Оруэлла.
Лишь сделав такое допущение, можно понять, как царь мог с утра лично насмотреться на сотни трупов на Ходынском поле, а вечером первым пуститься в пляс на балу у французского посланника, который, кстати, был абсолютно уверен, что по случаю катастрофы бал отменят. Ну, по недосмотру прислуги погибла скотина - почему бы и не поплясать? Царь не мог пару дней подождать в Киеве до похорон премьера П.А. Столыпина. Мало того, в день похорон Столыпина царь отплясывал на балу в Благородном собрании в Севастополе. Ну, помер изрядно надоевший слуга, тоже не повод для траура.
Новым премьером стал В.Н. Коковцев, исправный служака, добросовестный чиновник. Но стоило ему выплатить "материальную помощь" какой-то даме по записке императрицы из дворцового фонда, а не украсть из других статей бюджета, так императрица повернулась к премьеру спиной. И бедолаге Коковцеву пришлось продолжать доклад заду императрицы. Риторический вопрос - могла бы позволить себе такое Екатерина Великая с Паниным или Потёмкиным? Для всего мира Коковцев был премьером Великой Империи, а для Алисы - лишь холопом со "скотского хутора".
И титулованные холопы терпели все оскорбления, по крайней мере до того момента, когда им стало очевидно, что государственный корабль тонет. Первыми начали давать отпор августейшим хамам женщины, начиная от императрицы Марии Фёдоровны и кончая обычными светскими дамами. Так, на одном из своих первых петербургских балов Александра Фёдоровна заметила, что у одной из танцующих слишком откровенное декольте. Немедленно была послана фрейлина.
- Мадам, Её Величество послала меня сказать вам, что в Гессен-Дармштадте не одеваются подобным образом.
- В самом деле? - нашлась молодая женщина, в то же время так одёргивая платье, чтобы декольте стало ещё ниже, - Пожалуйста, передайте Её Величеству, что в России мы одеваемся именно таким образом.
Наша интеллигенция до сих пор издевается над Хрущёвым за то что он запретил танец "буги-вуги". Зато теперь почти никто не помнит, что Николай II потребовал изъять из словаря слово "интеллигенция" и запретил танцевать "неприличный" танец - танго. Ну что ж, эволюция налицо. Павел I запретил вальс, Николай II - танго, а Хрущёв лишь "буги-вуги". Любопытно, что бы стало с Николаем, если бы он увидел "буги-вуги", да ещё в исполнении московских стиляг?
Одни оправдывают поведение Николая II в первые годы его царствования молодостью, неопытностью. Тот же А. Боханов утверждает: "А кто был готов к царской роли?" Пардон, Николай II вступил на престол в 26 с половиной лет. В этом возрасте Александр Македонский покорил почти все страны античного мира, Александр Невский побил шведов и немцев, Александр I благодаря своему уму сумел избавить страну от деспотии и сам успешно вышел из весьма щекотливого положения с убийством Павла I. Пётр I закончил азовские походы, строил флот и успел провести многие реформы.
Пётр, Екатерина, Наполеон, да все выдающиеся монархи всегда оказывались готовыми к принятию престола.
Ну а если на престол всходит человек с ограниченными умственными способностями? На этот случай ещё Пушкин дал отменный совет: "Так если невозможно тебе скорей домой убраться осторожно… хоть умного себе возьми секретаря".
Ведь, в конце концов, при весьма недалёкой Елизавете русские войска разбили Фридриха Великого и взяли Берлин. А Франция стала лидером в европейской политике при слабовольном и неумном Людовике XIII, которому и Елизавета, и Николай II могли дать сто очков вперёд. Ведь короля делает свита, а иногда всего один человек из свиты, особенно когда он кардинал Ришелье.
Свита знаменитых монархов сама становится знаменитой в истории, вспомним "Екатерининских орлов", "птенцов гнезда Петрова", "когорту Бонапарта".
Увы, Николай II больше всего боялся своей свиты. Да, да, больше, чем немцев, японцев, большевиков, эсеров и Льва Толстого, вместе взятых.
Существенную роль в общем кризисе Российской империи играл династический кризис. 5 апреля 1797 г. Павел I издал закон о престолонаследии. Он писал: "Дабы государство не было без Наследника. Дабы Наследник был назначен всегда законом самим. Дабы не было ни малейшего сомнения, кому наследовать".
Впоследствии этот закон в несколько уточнённой редакции был включен в Основные законы Российской империи.
Согласно закону от 1797 г. престол переходил прежде всего к старшему сыну царствующего императора, а затем - к его мужскому потомству. По пресечении потомства старшего сына престол переходит ко второму сыну императора и соответственно его потомству, затем к третьему сыну и т.д. Только когда пресечётся последнее мужское поколение из рода, престол переходит к женскому поколению.
Нарушение закона о престолонаследии считалось тяжким государственным преступлением. Согласно статье 100 третьей главы Уголовного уложения: "Виновный в насильственном посягательстве на… порядок наследования престола… наказывается: смертной казнью".
Закон 1797 г. о престолонаследии успешно действовал 100 лет. Немецкие принцессы исправно рожали царям большое потомство. Власти и население всегда знали наследника престола (цесаревича). Единственная оплошность - несвоевременное объявление наследником великого князя Николая Павловича вместо великого князя Константина Павловича - привела к восстанию декабристов.
К моменту вступления на трон Николая II наследников мужского рода было более чем достаточно. В стране имелось около двух десятков великих князей. В конце 1890-х гг. была создана парадная картина - на переднем плане лихо скачет Николай II в форме кавалергарда, а за ним - десять упитанных великих князей. На ней, правда, нет братьев царя - 23-летнего Георгия и 16-летнего Михаила. Судя по всему, Высочайший заказчик не хотел видеть их рядом с собой.
Тем не менее закон о престолонаследии с занятием престола Николаем II автоматически установил и наследника - цесаревича Георгия. Наследник из Георгия был неважный - он постоянно болел и находился на курортах. Зато младший брат Михаил рос умным, физически сильным в отца, красивым юношей, любимцем всей фамилии Романовых. Существует версия, по которой умирающий Александр III просил Николая передать престол Михаилу после достижения им совершеннолетия.
В 1899 г. умирает великий князь Георгий, и наследником цесаревичем опять же автоматически становится Михаил.
Монархисты всех стран, говоря о преимуществах монархии над иными формами правления, подчёркивают, что будущий монарх с самого рождения готовится к управлению страной.
Казалось бы, сам Бог велел молодого умного наследника престола привлечь к руководству и управлению страной. Но Николай II патологически ненавидел брата. Внешне это почти никак не проявлялось. Но Николай с самого начала царствования твёрдо решил ни при каких обстоятельствах не передавать трон брату. Ему дали под начало эскадрон гвардейской кавалерии - командуй своими кирасирами и ни во что не лезь! Затем Михаила "повысили" - дали гусарский полк в глуши за 700 вёрст от Петербурга.
Опять мы видим психологию владельца "скотского хутора". Думал ли Николай II об интересах 150 млн подданных, о судьбе огромной империи? Ведь достаточно одной бомбы террориста, и кто бы принял престол - командир кирасирского эскадрона?
Николай надеялся на любимую Алике, но она упорно рожала только дочерей: 3 ноября 1895 г. - Ольгу, 29 мая 1897 г. - Татьяну и 14 июня 1899 г. - Марию.
Поздней осенью 1900 г. Николай традиционно находился на отдыхе в Ливадии. Там царь заболел. Лейб-медик, престарелый Гирш, поставил диагноз - инфлюэнца (т.е. простуда или грипп). Однако царю становилось всё хуже. Вызванный из Петербурга профессор Военно-медицинской академии Попов изменил диагноз на брюшной тиф. С 1 по 28 ноября царь находился в тяжелейшем состоянии. Врачи не исключали летального исхода.
Императрица-мать в это время гостила у родных в Дании. Узнав о болезни сына, Мария Фёдоровна срочно отправила несколько телеграмм в Ливадию Александре Фёдоровне с предложением пригласить лучших европейских врачей к сыну и просила сообщить, когда ей лучше приехать. Александра сухо отклонила оба предложения. Присутствие в Ливадии императрицы-матери и свидетелей-иностранцев не входило в планы Алике.
Ряд министров и генералов во главе с военным министром А.Н. Куропаткиным (будущим "маньчжурским героем") начали подготовку к государственному перевороту. В случае смерти Николая они собирались возвести на престол пятилетнюю дочь Татьяну, а царица становилась регентшей. Однако премьер-министр С.Ю. Витте отказался присоединиться к заговору, за что заслужил пожизненную ненависть царицы. Михаила любила гвардия, да и вся Россия от аристократов до социалистов слишком хорошо знала прелести женского правления в XVIII в., и страна вряд ли тихо приняла бы на престол пятилетнюю девицу. Таким образом, уже в 1900 г. Россия была поставлена на грань гражданской войны.
Царь выздоровел, и переворот оказался ненужным.
Тут нелишне заметить, что согласно Своду законов Российской империи (разд. I, гл. четвёртая): "По кончине Императора, Наследник Его вступает на Престол силою самого закона о наследии, присвояющего Ему сие право… Верность подданства воцарившемуся Императору и законному Его Наследнику, хотя бы он и не был наименован в манифесте, утверждается всенародною присягою".
Таким образом, присяга царствующему императору (Николаю II) включала и присягу наследнику (Михаилу), и в силу присяги каждый подданный империи был обязан выступить против любых иных претендентов на престол.
Однако через некоторое время по приказу царя обер-прокурор Святейшего Синода К.П. Победоносцев и министр юстиции Муравьёв составили указ о том, что наследницей престола становится старшая дочь Николая II. Указ был секретным, и о нём знали даже не все министры. Так, например, Витте о нём по секрету рассказал Победоносцев.
Все же 150 миллионов подданных ничего не знали о заговоре Куропаткина в 1900 г. и о последующем секретном указе. По всей огромной империи попы, муллы и шаманы возводили молитвы за здравие царя Николая и наследника цесаревича Михаила.
Из-за упрямства и эгоизма одного человека страна находилась в подвешенном состоянии. Всем известен афоризм: "История не терпит сослагательного наклонения". То есть какой смысл говорить о возможном ходе событий в той или иной ситуации? Где-то это справедливо. Что толку гадать, какое "счастливое будущее" нам готовили Столыпин, Керенский или Троцкий? Однако только тщательный анализ возможных ситуаций позволяет отделить в истории случайное от закономерного. Не злая воля Ленина или масонов свергла царя. Он сам с первых дней своего царствования подкладывал мины под свой же престол.
И дело тут не только в вероятности возникновения гражданской войны. Слабость власти и непредсказуемость ситуации в случае болезни монарха во все времена порождали заговоры людей, близких к трону. В великосветских гостиных не могли не судачить: "А вдруг опять заболеет или покушение эсеров, то кто? Великий князь Николай Николаевич? Великий князь Кирилл Владимирович? А может, всё-таки Михаил?"
Наконец 30 июля 1904 г. у царской четы рождается долгожданный сын Алексей. Интересно, что крёстным отцом Алексея стал не кто иной, как германский император Вильгельм II.
Михаил перестал быть наследником-цесаревичем.
Однако радость августейших родителей была недолгой. 8 сентября 1904 г. царь записал в дневнике: "Алике и я были очень обеспокоены кровотечением у маленького Алексея, которое продолжалось с перерывами до вечера из пуповины! Пришлось выписать Коровина и хирурга Фёдорова; около 7 час. они наложили повязку. Маленький был удивительно спокоен и весел! Как тяжело переживать такие минуты беспокойства!
День простоял великолепный" [24. С. 228].
Это была страшная и неизлечимая болезнь - гемофилия. Заболевание вызывается отсутствием в плазме крови вещества, необходимого для её свёртывания. Для больного гемофилией любой порез, удаление зуба вызывает опасное для жизни кровотечение. Небольшой ушиб без повреждения кожного покрова приводит к обширным подкожным, внутримышечным и внутрисуставным кровотечениям. Для гемофилии характерны кровоизлияния в полости крупных суставов (коленных, голеностопных) с последующими тяжёлыми изменениями в них, лишающими человека возможности передвигаться.
Больные гемофилией фактически становятся инвалидами. Наиболее тяжёлые её формы обнаруживаются в младенческом возрасте, более лёгкие - у подростков и взрослых людей. У человека, больного гемофилией с детства, специфика болезни неизбежно вызывает психические отклонения.
Своеобразной особенностью этой болезни является то, что ей болеют только мужчины, а передают болезнь только женщины.
Носительницей гемофилии оказалась царица Александра Фёдоровна. Когда Алисе было 12 лет, от гемофилии умер её тридцатилетний дядя Леопольд. Ещё раньше, когда ей было 2 года, от гемофилии умер её старший брат, трёхлетний Фридрих. В 1888 г. её старшая сестра Ирэна вышла замуж за принца Генриха Прусского и родила детей-гемофиликов.
Я специально подчёркиваю даты, чтобы читателю стало ясно, что вся эта эпидемия гемофилии была среди родственников Алике задолго до брака с Николаем.
Волей-неволей возникает вопрос - о чём думали Николай и его родные перед свадьбой? Сейчас некоторые сверхбдительные патриоты выискивают "страшный заговор" Вильгельма II с целью подсунуть кузену больную невесту и тем самым лишить Российскую империю наследника престола. Разумеется, никакого заговора не было, а были лишь глупость и упрямство Николая. Мария Фёдоровна не отходила от умирающего Александра III. Августейшую родню и придворных больше занимали интриги, чем стратегические интересы империи.
К больному младенцу Алексею были вызваны лучшие медики России, которые единодушно поставили диагноз - гемофилия. Врачи начала XX в. знали об этой болезни почти столько, сколько и сейчас. О неизлечимости её и дальнейших осложнениях было доложено императору.
Забегая вперёд, скажем, что апологеты Николая II объясняют положение Распутина тем, что лучшие врачи не могли справиться с болезнью царевича и только старец Григорий мог ему помочь. Допустим, что так. Но тогда напрашивается вопрос: как мог Николай предложить России такого монарха в столь бурный и жестокий XX век?