В создавшемся положении не могли помочь и срочные перемены в командном составе английских войск. 24 декабря командира 11-й дивизии Мюррей-Льона заменил бригадный генерал Пэрис, в тот же день были сменены все командиры бригад этой дивизии (впрочем, следует сказать, что все они находились в госпиталях). Перед новым командиром дивизии, как и перед другими британскими командирами в Малайе (оставались еще части на восточном берегу и некоторые подразделения, не входившие в 11-ю дивизию), никто не ставил задачи победить японцев или хотя бы перейти в наступление. В Сингапуре были убеждены, что отступление неизбежно - вопрос лишь в том, чтобы отступать как можно медленнее и не отдать японцам аэродромы в Южной Малайе, с которых можно бомбить Сингапур и транспорты, идущие по Малаккскому проливу с запада, - на прибытии подкреплений из Европы и с Ближнего Востока и строился весь расчет. Переход от уверенности в том, что с японцами справиться нетрудно, к убеждению о неизбежности поражения произошел так незаметно, что эту грань невозможно сегодня определить ни по официальным сводкам, ни по воспоминаниям участников событий.
В начале января генерал Ямасита приказал 5-й дивизии разделить свои силы. Часть их была направлена по шоссейной дороге с задачей прорваться к главному городу Центральной Малайи - Куала-Лумпуру, остальные должны были по прибрежным дорогам и на захваченных судах зайти в тыл к английским войскам, чтобы изгнать их из Центральной Малайи.
Наступление вдоль шоссе велось 42-м пехотным полком, усиленным танковой ротой, практически же в прорыве участвовало куда меньше японских войск - не более батальона. Впрочем, это не смущало японское командование, так как близко подходящие к шоссе лесистые холмы не давали возможности развернуть более значительные силы. Англичане также понимали, что танки и грузовики японцев могут двигаться только по дороге, и потому построили эшелонированную оборону на много километров вглубь в виде застав и преград на шоссе. Штабы же английских полков и бригад располагались под прикрытием леса в стороне от дороги.
Поздно вечером 6 января китайские беженцы с севера сообщили английским постам, что по шоссе движутся японские танки. Сообщение это стало известно передовой, 12-й бригаде, но до второй, 28-й бригады оно так и не дошло. К 3 час. ночи взошла луна, и при ее свете перед заставой хайдарабадского полка показались танки, а за ними - грузовики с солдатами. Грузовики были в основном английские, трофейные, некоторые без шин, но японцы научились ездить и на них и даже порой предпочитали это делать: стук ободов по шоссе напоминал стук гусениц танков, и не раз новобранцы из индийских частей бежали при одном этом звуке. Под прикрытием танков солдаты из грузовиков быстро разобрали завал на дороге и двинулись дальше - закрепление успеха отводилось на долю батальонов, движущихся следом. У следующего заслона эта история повторилась. Пенджабский полк, старавшийся задержать японцев, был почти полностью уничтожен, и оставшимся в живых солдатам пришлось пробираться к своим по густому лесу. Таким образом, к утру 15 японских танков и батальон механизированной пехоты уже разгромили два английских полка. Примерно в 7 час. утра о том, что 12-я бригада ведет бой, узнал командир дивизии генерал Пэрис, но в штабе самой бригады об этом пока не знали, потому что офицеры штаба еще спали в 1 км от шоссе в доме владельца каучуковой плантации.
Следующий английский батальон встретился с японским авангардом неподалеку от Селима. Батальон шагал плотным строем, чтобы занять позицию на шоссе. Танки открыли огонь, и от первых двух рот в строю осталось чуть более 20 человек. Затем наступила очередь 2-го батальона 2-го полка гуркхов, который также не успел занять позиции. Две противотанковые батареи 137-го полка стояли у дороги, полагая, что находятся в глубоком тылу; танки задержались на несколько минут, чтобы расстрелять и раздавить пушки. В 8 час. 40 мин. утра танки вышли к р. Селим. У моста их встретила батарея зенитных орудий и взвод саперов, которые готовили мост к взрыву. Подавив батарею и заставив саперов разбежаться, японцы оставили один танк сторожить мост и двинулись дальше. Через четыре километра они столкнулись со свежим 155-м полком, который шел в подкрепление 28-й бригаде. Танкам удалось разгромить штаб полка и смять его передовые роты, однако артиллеристы успели выкатить на шоссе орудие и прямой наводкой подбить передний танк. После этого танки отошли за реку. Вернувшиеся после отступления танков английские саперы срочно взорвали мост, и солдатам из разбитых частей 11-й дивизии, выходившим к р. Селим, приходилось переправляться на южный берег по остаткам моста; многие из них при этом срывались и гибли в быстрой, глубокой реке.
Таким образом, в течение ночи и утра 7 января роте танков и батальону пехоты удалось фактически разгромить 11-ю дивизию - основного противника японцев в этом районе. Рейд японского авангарда оказал роковое влияние на последующие события в Малайе - фронт был оголен, войска деморализованы. Генерал Персиваль рассматривал планы быстрого отступления, чтобы оторваться от японских войск и получить возможность создать новую линию обороны в Южной Малайе. Однако, прежде чем он успел отдать соответствующие приказания, в руководстве военными действиями в Юго-Восточной Азии произошли кардинальные перемены.
На новом театре войны, который охватывал всю акваторию Тихого океана и постепенно расширялся на Индийский океан и прилежащие страны, было по крайней мере пять верховных главнокомандующих из разных стран антифашистской коалиции, и каждый из них заботился прежде всего об интересах своего государства. Чтобы координировать действия союзников в регионе, на совещании Исполнительного (позднее - Объединенного) комитета начальников штабов США и Великобритании в Вашингтоне 25-26 декабря 1941 г. было решено создать объединенное командование союзными войсками в зоне Дальнего Востока, Юго-Восточной Азии и Тихого океана. Называлось это командование АБНА (Америка, Британия, Нидерланды, Австралия). Американцы предложили назначить главнокомандующим АБНА английского генерала Уэйвелла. Черчилль, да и сам Уэйвелл согласились на это не без серьезных колебаний. Положение в зоне было катастрофическим, не сегодня-завтра можно было ожидать новых ударов.
При определении границ зоны поднялся вопрос о Бирме. Бирма в английской структуре обороны была включена в индийское командование, и англичане желали оставить ее вне АБНА, ссылаясь на то, что все снабжение Бирмы идет через Индию, а единственный большой бирманский порт, Рангун, относится к бассейну Индийского океана, т. е. лежит вне пределов зоны АБНА. Однако американская точка зрения, указывающая на значение Бирмы как пути снабжения Китая, победила, и Бирма также подпала под общее командование Уэйвелла. В то же время из зоны АБНА были исключены Таиланд и Французский Индокитай, поскольку американцы обещали Чан Кайши включить их в Китайскую зону, а также Австралия и Новая Зеландия (хотя оперативно они оставались в зоне).
Прилетев в середине января в Сингапур, Уэйвелл немедленно отправился на фронт. Положение там он нашел настолько безнадежным, что сейчас же приказал остаткам 11-й дивизии оставить Центральную Малайю и отступить на юг, в Джохор, где японцев должна была встретить австралийская дивизия, находившаяся до того в резерве. После этого Уэйвелл вернулся в Сингапур и обследовал его укрепления. Здесь он обнаружил то, о чем и не подозревали в Лондоне, - что Сингапур беззащитен с севера. Оказалось, что мощные орудия береговой обороны, охранявшие остров с юга, не могут быть обращены на север без больших фортификационных работ, времени для которых уже не оставалось. Получив доклад Уэйвелла, Черчилль направил начальникам штабов записку, в которой, в частности, отмечал: "Я должен признаться, что совершенно поражен телеграммой Уэйвелла от 16 января... Мне ни на секунду не приходило в голову, что могучая крепость Сингапур, отделенная от суши рвом шириной в полмили, совершенно не была подготовлена к нападению с севера. Какой же смысл превращать остров в крепость, если его нельзя защитить? Почему могло получиться, что ни один из вас не указал мне на это во время соответствующих совещаний?"
Пока в Лондоне решали, кто виноват в том, что Сингапур оказался беззащитным, японские войска продолжали наступление. Куала-Лумпур, большой город с громадными складами, без единого выстрела перешел в их руки. Правда, генерал Уэйвелл настаивал на его защите, однако это указание противоречило приказу самого же Уэйвелла об отступлении из Центральной Малайи, которое и начало осуществляться по плану, разработанному Персивалем.
Еще в дни отступления 11-й дивизии из Северной Малайи в Сингапур начали прибывать подкрепления. Вслед за австралийцами прибыла 53-я английская бригада, которая перед этим провела три месяца в море, так как противоречивые указания, куда ей направляться, заставляли транспорты с войсками все время менять курс. Прибыла 45-я индийская бригада, укомплектованная новобранцами, никогда не нюхавшими пороха; прибыли сразу три артиллерийских полка, в том числе один противотанковый и один зенитный, правда, без орудий... Танки в Сингапур так и не были отправлены, поскольку они были нужны на Ближнем Востоке. Но главная беда англичан заключалась не в отсутствии танков и авиации, а в том, что английские генералы уже перестали верить в возможность победы. Все они, включая главнокомандующего, были озабочены только тем, чтобы отступить с минимальными потерями. В результате, как только подкрепления разгружались с транспортов, их немедленно бросали в бой, стараясь заткнуть очередную дыру на фронте. Никаких попыток создать стратегические резервы, использовать свежие войска для контрнаступления, никаких попыток перехватить инициативу не было - были только постоянные смены командиров, перекраивание оперативных групп и приказы удерживать тот или иной пункт до последнего человека.
В соответствии с планом Персиваля остаткам 11-й дивизии и другим частям, потрепанным в боях с японцами, было приказано отступить на 200 км южнее и занять позиции от Бату-Пахата у западного побережья до станции Палох на железной дороге. Здесь эти части должны были построить линию обороны, отдохнуть и переформироваться. На смену отступающим на передний край выдвигались две бригады австралийской дивизии, 9-я индийская дивизия и 45-я индийская бригада, которые должны были занять фронт протяженностью почти 70 км от г. Муар на побережье, в устье одноименной реки, до узловой станции Гемас. Таким образом, создавались два эшелона обороны, один в 40 км от другого, и в каждом из них было больше войск, чем всего в распоряжении генерала Ямаситы. Однако эти два эшелона практически не были связаны между собой и, несмотря на возражения командира австралийской дивизии генерала Беннета, подчинялись разным штабам.
Отступление англичан сразу на 200 км не нарушило планов генерала Ямаситы наступать, по-прежнему сочетая танковые прорывы по шоссе с обходными маневрами. В распоряжении Ямаситы оставались все те же две дивизии - 5-я и императорская гвардейская, и подкрепления к нему подходили куда реже, чем к англичанам, так как стратегические резервы Японии в эти дни были брошены на завоевание других стран. Пока австралийские и индийские бригады занимали свои позиции, а отступавшие части проходили сквозь их боевые порядки, Ямасита разделил свои войска: 5-й дивизии было поручено двигаться вдоль железной дороги, а гвардейской дивизии - по дорогам вдоль побережья.
В то время как австралийцы довольно успешно сдерживали натиск 5-й дивизии, японские гвардейцы вышли к р. Муар. Англичане, перегнавшие на южный берег широкого Муара все лодки и джонки, чувствовали себя здесь в совершенной безопасности. Они даже умудрились не заметить, как несколько десятков японских добровольцев на плотах и бревнах ночью переплыли реку и, отвязав все лодки и джонки, переправили их на свой берег. На следующую ночь (а пропажа почему-то осталась незамеченной) японцы смогли уже крупными силами форсировать реку. Уничтожив сторожевую роту, они начали обходить 45-ю бригаду с востока, а основные части гвардейской дивизии рванулись к югу по прибрежной дороге, чтобы зайти бригаде в тыл. Узнав об этом, Персиваль в нарушение приказов Уэйвелла, который требовал, чтобы в Сингапуре накапливались резервы для контрнаступления, бросил на помощь только что сошедшую с кораблей 53-ю английскую бригаду. Бригада попала в распоряжение нового командира 11-й дивизии генерала Кея, а тот оставил ее у себя на левом фланге, чтобы прикрывать прибрежную дорогу на "английском" фронте, находившемся, как известно, в 40 км за линией огня. Не встречая сопротивления, танки и пехота японцев вышли на дорогу, соединявшую тыл 45-й бригады с городком Бакри, и начали окапываться на ней. Тут обнаружилось, что другая дорога, идущая вдоль моря, никем не охраняется, и японский 4-й гвардейский полк, не обращая внимания на остающиеся у него в тылу части противника, начал продвигаться по ней к г. Бату-Пахат, который был одним из ключевых пунктов "английского" фронта. В результате 45-я бригада и два австралийских батальона были отрезаны. Приказ оставить позиции у р. Муар и отступить к Бакри и далее на юг был отдан им лишь 19 января, примерно на сутки позже, чем следовало. К этому времени 5-й гвардейский японский полк уже оседлал дорогу между "австралийским" и "английским" фронтами, и отступавшим австралийцам и индийцам пришлось не только отбиваться от преследующих их японских частей, но и прорываться сквозь заслоны вдоль шоссе. Если им удавалось преодолеть один из заслонов, японцы планомерно и спокойно отступали на несколько сотен метров, где уже была готова следующая оборонительная полоса.
Весь день австралийцы и индийцы, непрерывно сражаясь, пробивались от Бакри к мосту через р. Симпанг-Кири, где их должны были встретить выдвинутые вперед подразделения "английского" фронта. И лишь вечером стало известно, что мост находится в руках японцев. Как потом оказалось, частям, которые должны были охранять мост, 18 января не подвезли еды, и к утру 19 января, решив, что о них забыли, они покинули свои позиции и отправились в тыл искать полевую кухню. Правда, 53-й бригаде был отдан приказ пробиться навстречу 45-й, но, несмотря на отчаянные требования находившегося далеко и бессильного что-либо сделать Беннета, командир бригады так и не двинулся с места. А остатки прорывавшихся частей застряли у моста. Желая спасти раненых, полковник Андерсон, заменивший убитого командира бригады, решился на меру, продиктованную его пониманием того, как следует вести войну. Он погрузил в две оставшиеся у него кареты "скорой помощи" наиболее тяжело раненных и под белым флагом отправил их к мосту, чтобы японцы разрешили им проехать к "английскому" фронту. Как только машины приблизились к мосту, японцы приказали им остановиться и направили Андерсону ультиматум: либо он и его бригада немедленно сдаются, либо раненые будут тут же перебиты. Было уже темно, и, пока Андерсон тянул время, надеясь, что японцы не пойдут на такое нарушение кодекса войны, водители карет "скорой помощи" (кстати, оба тоже раненные), воспользовавшись тем, что дорога к мосту шла в гору, незаметно для японцев отпустили тормоза; машины, набирая скорость, покатились назад и под прикрытием огня австралийцев скрылись за поворотом дороги.
На несколько ночных часов бой затих. В 9 час. утра Андерсон в последний раз поднял солдат в атаку, но и на этот раз мост взять не удалось. Все эти часы австралийцы и индийцы ждали, что в тылу японцев раздадутся выстрелы, но помощи не было: "английский фронт" готовился к отступлению. Понимая, что дальнейшее промедление приведет к истреблению всей бригады, Андерсон приказал уничтожить все снаряжение, машины и даже пулеметы, и через болота и джунгли прорываться к своим. Сделать это удалось лишь четверти из тех, кто сражался у Муара.
Раненых вместе с медицинским персоналом и добровольцами, согласившимися остаться с ними (тяжело раненных, которые не могли идти, было более 200), разместили в деревушке у дороги. Через час после того как последний из солдат Андерсона скрылся в джунглях, к деревушке подъехали японские машины, и всех раненых и медперсонал загнали в хижины. Если раненые просили пить, японские солдаты подходили к дверям хижин с кувшинами воды и демонстративно выливали ее на землю. Вскоре приехали несколько офицеров; по их приказу раненых и медиков стали вытаскивать на дорогу и, связав, расстреливать из пулемета и добивать штыками. Трупы облили бензином и сожгли. Лишь три человека смогли спастись и впоследствии дать показания на суде над японскими военными преступниками в Токио. Командир гвардейской дивизии генерал Нисимура, санкционировавший это и многие подобные убийства, был приговорен к смертной казни.
Казалось бы, горький опыт отступления должен был уже чему-то научить англичан, однако они с каким-то упорством повторяли одни и те же ошибки. Недалеко от места гибели 45-й бригады и австралийских батальонов в местечке Бату-Пра оборонялась 53-я бригада. С каждой минутой росла опасность, что она будет отрезана точно так же, как 45-я, которой она не пришла на помощь. Западнее ее, в г. Бату-Пахат, держалась 15-я бригада, которая должна была обеспечить ей пути отхода. Никто в обеих бригадах не знал, что батальон 4-го гвардейского японского полка, зайдя на лодках морем им в тыл, уже перерезал дорогу на Бенут. 23 и 24 января, с трудом удерживая отрезки дороги между деревнями, командиры бригад просили разрешения отойти. Но Сингапур такого разрешения не давал. После двух дней бесплодных попыток прорваться 15-я бригада была уничтожена, и 11-я дивизия во второй раз перестала существовать.
В эти же часы подобная драма разыгрывалась далеко от побережья. Вдоль железной дороги на юг отступали 22-я и 8-я индийские бригады, составлявшие 9-ю дивизию, 22-я бригада находилась в арьергарде, а 8-я составляла вторую линию обороны. Вечером 7 января по ошибке был взорван мост между расположением этих бригад. Ничего никому не сообщив, 8-я бригада отступила, оставив 22-ю в окружении. Четыре дня таявшая в арьергардных боях бригада прорывалась на юг, но вокруг были только японцы. На пятый день от бригады осталось примерно 10 % состава - измученных, падающих от усталости солдат. И когда в горной долине японцы окружили эту группу, остатки бригады, израсходовав последние патроны, сдались.
Этими похожими эпизодами фактически закончились военные действия на полуострове Малакка. Английские части, как потрепанные в боях, так и не участвовавшие в них, откатились к дамбе, которая соединяла Сингапур с материком. Начался последний этап войны - оборона Сингапура.
О-в Сингапур, отделенный от материка Джохорским проливом шириной от полумили до нескольких миль, протянулся на 27 миль с запада на восток и на 30 миль - с севера на юг. На его южном берегу находится сам город, население которого к началу войны составляло 550 тыс. человек, но к моменту подхода к острову японцев практически удвоилось, в основном за счет беженцев. Город был охвачен слухами, с каждым днем в нем увеличивалось число дезертиров, полиция не справлялась с преступностью, госпитали не могли принять всех жертв ежедневных бомбежек. Каждый день в среднем погибало и получало ранения до тысячи человек. Кроме того, на острове скопилось более 10 тыс. раненых, привезенных из Малайи, а так как к февралю японский флот полностью господствовал в Сингапурском и Малаккском проливах, надежды на эвакуацию практически не было.