Это мнение нашло подтверждение на совещании рейхсканцлера Г. Гертлинга с представителями парламентских партий 7(20) декабря. В выступлении статс-секретаря ведомства иностранных дел Р. Кюльмана, которому предстояло возглавить германскую делегацию на переговорах о мире, оно было сформулировано так, чтобы исключить какие-либо обвинения во вмешательстве во внутренние дела России, ибо федералистские декларации Украинской народной республики не позволяли считать ее полностью самостоятельным государством. "Императорское правительство намерено признать независимость Финляндии и Украины лишь в том случае, если такое признание последует со стороны русского правительства", – заявил Кюльман .
В Киеве, конечно, этого осложняющего обстоятельства пока не знали. Но там не было еще и готовности к немедленному миру с Четверным союзом. Напротив, в Генеральном секретариате преобладали украинские социал-демократы и социалисты-федералисты, не оставлявшие мысли занять место в ряду западных демократий – держав Согласия. Для этого следовало поддерживать боеспособность фронта хотя бы в той части, которая пролегала вдоль территории Украины. Отсюда – провозглашение самостоятельного Украинского фронта под началом командовавшего Румынским фронтом генерала Д. Г. Щербачева, который имел возможность действовать в полном контакте с союзническими военными миссиями. С точки зрения политиков Центральной рады, неприемлемым представлялся также переход к большевикам Верховного командования. Был, очевидно, расчет и на то, что с образованием самостоятельного фронта дислоцированные там части проще будет преобразовать в национальную украинскую армию.
"События, которые произошли в Ставке Главковерха, нарушили оперативную связь фронтов, что угрожает украинской территории опасностью из-за всяких возможностей вплоть до подписания мира", – такой невразумительной фразой начиналась резолюция Генерального секретариата от 23 ноября (6 декабря) о создании Украинского фронта . Кроме всего прочего, в ней ложным было утверждение о нарушении оперативной связи Ставки и фронтов. При всем драматизме ситуации командные должности в Ставке и на фронтах занимались генералами и высшими офицерами, выполнявшими свой профессиональный долг согласно предписаниям о полевом управлении войсками в военное время. Нарушение этого порядка началось именно с вторжения украинских властей в непосредственное управление фронтами и их важнейшими подразделениями. Так, Симон Петлюра, минуя фронтовое командование, стал отдавать приказы службе военных сообщений, внося, по словам обратившегося к нему 29 ноября (12 декабря) начальника штаба М. Д. Бонч-Бруевича, "дезорганизацию и путаницу" .
Представитель Генерального секретариата на Юго-Западном фронте И. И. Красковский 24 ноября (7 декабря) предпринял демарш против исполнявшего должность командующего фронтом генерала Н. Н. Стогова за переданное им по армиям распоряжение о прекращении огня. "Я не политик, между тем войска разделены на признающих 1) правительство народных комиссаров; 2) не признающих их; 3) признающих лишь Раду и 4) казаков, признающих лишь свои войсковые правительства", – писал генерал по этому поводу главковерху, подчеркивая серьезность положения, при котором воинские приказы потеряли силу .
Вскоре обнаружилось, что провозглашение Украинского фронта не привело к сплочению частей и повышению их боеспособности. Напротив, на Румынском фронте целая 8-я армия не признала своей принадлежности к Украинской народной республике. Чрезвычайный съезд Юго-Западного фронта, состоявшийся 18–24 ноября (1–7 декабря), хотя и направил приветствие властям Украинской республики, но не согласился с переходом в их подчинение, а в вопросе о политической власти высказался за Советы солдатских, рабочих и крестьянских депутатов в центре и на местах . Обеспокоенный положением на передовой генерал Стогов телеграфировал в Киев, что "русские части угрожают бежать с Украинского фронта. Катастрофа не за горами" . По данным работавших в армии большевиков, в войсках Румынского и Юго-Западного фронтов этнических украинцев насчитывалось самое большее одна треть .
Правительству Центральной рады нечего было предложить неукраинцам-окопникам, чтобы задержать их на позициях, кроме строгого напоминания об их долге "добросовестно и честно выполнять свои обязанности по охране Украинского фронта" . Зато в тыловых частях и гарнизонах, где среди военнослужащих царил такой же разброд, генеральные секретари решили провести чистку по этническому признаку, тем более что они долго тешили себя представлением о большевизме как чисто русском явлении, якобы чуждом украинцам. Немало большевизированных подразделений скопилось в Киеве, где они смыкались в идейно-политических предпочтениях с Советом рабочих и солдатских депутатов и его Красной гвардией. Впрочем, все вместе они, по данным украинского исследователя, к концу ноября 1917 года располагали еще вдвое меньшими силами, чем находившиеся там же украинские войска.
При этом Киевский комитет большевистской партии отклонил предложение некоторых своих членов о вызове в город большевизированного 2-го гвардейского корпуса, потому что рассчитывал победить в политической борьбе на Всеукраинском съезде Советов, назначенном на 4(17) декабря. Однако украинские власти, заранее начав ликвидацию отрядов Красной гвардии и аресты выборных командиров воинских частей, спровоцировали комитет на решение предъявить Генеральному секретариату ультиматум и опередили большевиков, проведя до истечения срока ультиматума, в ночь с 29 на 30 ноября (12–13 декабря), разоружение и вывоз за пределы края пробольшевистски настроенных неукраинизированных частей без оружия, в том числе без принадлежавших им 380 артиллерийских орудий и другого имущества.
Большевистская пропаганда заклеймила случившееся как шовинистический акт и оскорбление воинской чести. "Мы отправляли украинцев петроградского гарнизона на Украину с музыкой и оружием, – говорилось в приказе Николая Крыленко по армиям от 16(29) декабря 1917 года. – Мы братски делились с ними оружием. Рада с нашими товарищами поступила так, как поступают немцы с военнопленными, если не хуже. Как арестантов, как грабителей с большой дороги отправила их под конвоем на вокзал... голых и босых она их выгнала из Киева" .
Одновременно с киевскими событиями в Одессе Украинская рада 29 ноября (12 декабря) запретила отправку на Дон против Каледина отряда Красной гвардии и матросов. В ответ красногвардейцы и присоединившиеся к ним солдаты захватили автомобили украинских добровольцев-гайдамаков – разгорелся настоящий бой, в котором было убито до 300 красногвардейцев вместе с их командиром и четырьмя гайдамаками . Вслед за этим украинские власти и в других городах попытались ликвидировать Красную гвардию, в некоторых распустили Советы, разоружили ряд гарнизонов и частей – тех, которые не выполнили приказ Симона Петлюры об увольнении солдат-неукраинцев. Такой приказ был отдан по всему Одесскому военному округу, что, по документам Ставки, окончательно "запрудило дороги и ослабило резерв", а с социально-политической точки зрения только пополнило ряды растекавшихся по Украине лишенных средств к существованию, на все готовых люмпенов. При этом части, признавшие власть Украинской центральной рады, украинское командование стало перемещать с внешнего фронта к северным и восточным пределам Украинской республики .
30 ноября (13 декабря) Петлюра направил командующим фронтами и украинским комиссарам телеграмму о запрете следования воинских эшелонов без специального разрешения Генерального секретариата по военным делам . Получив сообщение об этом, генерал Бонч-Бруевич предписал "продолжать отдавать распоряжения согласно положению о полевом управлении войсками" .
Все эти события вызвали тревогу в Петрограде. 2(15) декабря на заседании Совета народных комиссаров одним из пунктов значилось: "Украинский вопрос (доклад товарища Сталина) в связи с инструкцией Крыленко по телеграфу". Столь же малоинформативным для исследователя оказалось и постановление: "Дать соответствующую инструкцию Крыленко по телеграфу" . Однако в сделанной от руки черновой секретарской записи есть более развернутый, но недописанный и вычеркнутый затем фрагмент: "1) Войска против Каледина продвин[уть] через Украину, не считаясь с последствиями. 2) Офиц[иально] признавать независимость Украинс[кой] республики Советов с конфискацией земли у помещиков. 3) Выразить..." . На этом запись обрывается. Из нее следует, во-первых, что обострение ситуации с Украиной для большевистского руководства явилось исключительно производным событий на Дону; во-вторых, что большевики в качестве средства воздействия на строптивого соседа готовились сыграть на самом чувствительном для крестьян-украинцев пункте – земельном вопросе, в котором Украинская центральная рада бездействовала.
Очевидно, на основании полученной инструкции Николай Крыленко направил 3(16) декабря директиву Военно-революционному комитету Юго-Западного фронта, армейским Советам и комиссарам армий Юго-Западного и Румынского фронтов: "Ввиду обострения отношений с Украинской народной республикой, не остановившейся перед разоружением наших полков в Киеве, захватом имущества, систематической дезорганизацией фронта прошу принять экстренно меры к приостановке украинизации, в случае необходимости – обезоружения враждебно настроенных частей и к немедленному снаряжению войск для обеспечения тыловых учреждений фронта. Я не остановлюсь перед самыми решительными мерами для охраны целости фронта и защиты интересов рабочих и крестьян и солдат вверенной мне армии на Юго-Западном и Румынском фронтах" .
Директива осталась невыполненной. С 4 по 11 (1724) декабря украинские войска захватили штабы фронтов, армий вплоть до полков, произвели аресты членов Военно-революционных комитетов и комиссаров-большевиков, некоторых расстреляли, хотя, как пишут украинские авторы, "ряд большевистских Военно-революционных комитетов был готов идти на компромисс и сотрудничество с Центральной Радой" . Генерал Стогов в личном письме генерал-квартирмейстеру Ставки А. С. Гришинскому писал 7(20) декабря: "Вам, конечно известно, что Бердичев и Штаюз (штаб Юго-Западного фронта в Бердичеве. – И. М.) в руках украинцев, и я силой вещей вынужден был допустить украинский контроль над всей работой штаба. Я поставлен в такое положение, что хотя номинально и не освобожден от должности, но фактически сделать ничего не могу, и распоряжается всем у нас Фронтовая рада во главе с комиссаром. Все это ставит фронт в ужасное положение" . Таким образом, армию, бывшую более трех лет на острие "того великого ужаса, который именуется войной" , теперь сделали первым объектом и полем столкновения политико-идеологических противоречий в расколотой, прежде единой стране.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Дорошенко Д. И. Война и революция на Украине // Историк и современник. – Берлин, 1924. Т. V. С. 71.
2. Цит. по: Історія України. Нове бачення. – Київ, 1996. Т. 2. С. 21.
3. Українська центральна рада: Документи і матеріали (УЦР). – Київ, 1996. Т. 1. С. 363.
4. ГАРФ. Ф. 1779. Оп. 1. Д. 374. Л. 22.
5. АВП РФ. Ф. 219. Оп. 1. Д. 17. П. 1. Л. 2, 3.
6. Дорошенко Д. И. Война и революция на Украине // Историк и современник. – Берлин, 1924. Т. V. С. 102.
7. УЦР. Т. 1. С. 408.
8. РГВИА. Ф. 2003. Оп. 1. Д. 533. Л. 96.
9. Дорошенко Д. И. Война и революция на Украине // Историк и современник. – Берлин, 1924. Т. V. С. 103–104.
10. УЦР. Т. 1. С. 398–400.
11. Там же. С. 405.
12. Там же. С. 393, 404–405, 434, 570–571.
13. Там же. С. 409.
14. РГВИА. Ф. 2003. Оп. 1. Д. 533. Л. 208.
15. Там же. Л. 209–210.
16. Там же. Л. 225.
17. УЦР. Т. 1. С. 454–455, 459.
18. Октябрь на фронте // Красный архив. – 1927. – № 4. – С. 236.
19. РГВИА. Ф. 2003. Оп. 4. Д. 50. Л. 83.
20. Дознание по делу об убийстве генерала Духонина // Правда. – 1917. – 30 ноября (13 декабря).
21. Шульгин В. В. 1917–1919 // Лица: Биографический альманах. – М.-СПб., 1994. Т. 5. С. 185, 307.
22. См.: Лукомский А. Из воспоминаний // АРР. – М., 1991. Т. 5. С. 155.
23. ГАРФ. Ф. 130. Оп. 1. Д. 75. Л. 56.
24. АВП РФ. Ф. 413. Оп. 1. Д. 2. П. 16. Л. 1–3.
25. Там же. Л. 4.
26. См.: УЦР. Т. 1. С. 400, 409, 567–568.
27. УЦР. Т. 1. С. 448, 459, 492; Винниченко В. Відродження нації. – Київ-Відень, 1920. Ч. 2. С. 118–122, 229–244; Христюк П. Замітки і матеріали до історії української революції 1917–1920 рр. – Відень, 1921. Т. 2. С. 92.
28. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 1-а. Д. 252. Л. 10.
29. Там же. Л. 10-об; см. также: Протоколы Центрального Комитета РСДРП(б) август 1917 – февраль 1918. – М., 1958. С. 155.
30. АВП РФ. Ф. 413. Оп. 1. Д. 2. П. 16. Л. 4.
31. Щусь О. Й. Питання військового захисту УНР на першому етапі ії розбудови // Центральна рада на тлі Української революції. – Київ, 1996. С. 101–102.
32. РГВИА. Ф. 2003. Оп. 1. Д. 533. Л. 166–167, 168.
33. Там же. Оп. 4. Д. 38. Л. 17.
34. РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 2447. Л. 18, 19, 20–24, 77–79; ГАРФ. Ф. 130. Оп. 1. Д. 89. Л. 11–24.
35. РГВИА. Ф. 2003. Оп. 4. Д. 38. Л. 87.
36. Там же. Д. 50. Л. 305.
37. Сводка материалов по истории Ревельского Укрепленного района // АРР. – М., 1991. Т. 13. С. 158–189.
38. ГАРФ. Ф. 130. Оп. 1. Д. 1. Л. 3-об.
39. 1917 год на Киевщине: Хроника событий. – Киев, 1928. С. 529–534.
40. РГАСПИ. Ф. 19. Оп. 1. Д. 4. Л. 2.
41. ГАРФ. Ф. 130. Оп. 1. Д. 1. Л. 7-7-об.
42. УЦР. Т. 1. С. 461–462.
43. Там же. С. 466–468.
44. Там же. С. 473–474.
45. Там же. С. 469; АВП РФ. Ф. 413. Оп. 1. Д. 2. П. 17. Л. 1-1-об.
46. УЦР. Т. 1. С. 465, 471.
47. РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 2447. Л. 9-11.
48. ГАРФ. Ф. 130. Оп. 1. Д. 75. Л. 15–19.
49. АВП РФ. Ф. 413. Оп. 1. Д. 2. П. 16. Л. 1.
50. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 116.
51. АВР РФ. Ф. 413. Оп. 1. Д. 2. П. 16. Л. 1.
52. РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 2447. Л. 5, 6.
53. Цит. по: Милюков П. Н. История второй русской революции. – М., 2001. С. 312.
54. ГАРФ. Ф. 130. Оп. 1. Д. 75. Л. 20–21.
55. Там же. Д. 47. Л. 39, 42, 43–44.
56. Директивы Главного командования Красной Армии (1917–1920). – М., 1969. С. 14.
57. АВП РФ. Ф. 413. Оп. 1. Д. 2. П. 16. Л. 2–3, 4.
58. РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 2447. Л. 3–6, 12–13.
59. УЦР. Т. 1. С. 475.
60. РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 2447. Л. 7.
61. УЦР. Т. 1. С. 475.
62. Там же. С. 482.
63. Там же. С. 521–522.
64. АВП РФ. Ф. 413. Оп. 1. Д. 11. П. 1. Л. 12.
65. Подробнее см.: Михутина И. В. Украинский вопрос в России (конец ХІХ – начало ХХ века). – М., 2003. С. 32–53, 170–187.
66. УЦР. Т. 1. С. 522–523.
67. Симоненко Р. Г. Брест: Двобій війни i миру. – Київ, 1988. С. 184.
68. ГАРФ. Ф. 5889. Оп. 1. Д. 1. Л. 3.
69. Советско-германские отношения от переговоров в Брест-Литовске до подписания Рапалльского договора: Сборник документов. – М., 1968. Т. 1. С. 111.
70. УЦР. Т. 1. С. 471.
71. РГВИА. Ф. 2003. Оп. 1. Д. 533. Л. 271.
72. Там же. Оп. 4. Д. 50. Л. 166.
73. УЦР. Т. 1. С. 574; см. также: Соколов Б. Защита Всероссийского Учредительного собрания // АРР. – М., 1992. Т. 13. С. 21.
74. РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 2447. Л. 73.
75. Там же. Д. 2446. Л. 9.
76. УЦР. Т. 1. С. 472.
77. Солдатенко В. Ф. Запровадження автономії України і збройни сили республіки // Український історичний журнал. – 1992. – № 7–8. – С. 34–35.
78. ГАРФ. Ф. 130. Оп. 1. Д. 15. Л. 10-об.
79. УЦР. Т. 1. С. 495, 529, 577–578.
80. Солдатенко В. Ф. Запровадження автономії України і збройни сили республіки // Український історичний журнал. – 1992. – № 7–8. – С. 35; Щусь О. Й. Питання військового захисту УНР на першому етапі ії розбудови // Центральна рада на тлі Української революції. – Київ, 1996. С. 105; РГАСПИ.
Ф. 2. Оп. 1. Д. 25622. Л. 4–5.
81. РГВИА. Ф. 2003. Оп. 1. Д. 533. Л. 233.
82. Там же. Л. 248.
83. ГАРФ. Ф. 130. Оп. 1. Д. 1. Л. 24.
84. РГАСПИ. Ф. 19. Оп. 1. Д. 16. Л. 1.
85. ГАРФ. Ф. 130. Оп. 1. Д. 1. Л. 24.
86. РГВИА. Ф. 2003. Оп. 1. Д. 533. Л. 257.
87. Бойко О., Буравченков А. Український фронт у 1917 р. // Центральна рада на тлі Української революції. – Київ, 1996. С. 94–96.
88. РГВИА. Ф. 2003. Оп. 1. Д. 533. Л. 289–290.
89. Будберг А. Дневник // АРР. – М., 1991. Т. 12. С. 199.
Глава 3
РАЗВИТИЕ КОНФЛИКТА МЕЖДУ СОВНАРКОМОМ И ПРАВИТЕЛЬСТВОМ УКРАИНСКОЙ ЦЕНТРАЛЬНОЙ РАДЫ
Совнарком готовит передачу в Киев украинских исторических реликвий, а члены Украинской секции ВЦИК излагают требования Генерального секретариата как условия установления его отношений с Совнаркомом. – Разгром калединцами ростовского Совета и разоружение неукраинских частей в Киеве – причины ультиматума Совета народных комиссаров правительству Украинской центральной рады. – Провал Всеукраинского съезда Советов в Киеве. – Советские отряды через Харьков направляются на борьбу против калединских войск, а Петлюра приказывает украинизированным частям остановить у Петрограда движение советских войск на юг. – Попытка урегулировать отношения Петрограда и Киева при посредстве Украинского революционного штаба Петроградской краевой войсковой рады. – Арест членов штаба. – "Детективная" история Ф. А. Мишуровского. Посредничество делегатов Второго Всероссийского крестьянского съезда: большевистское руководство готово удовлетворить все требования генеральных секретарей за отказ Центральной рады от поддержки донской контрреволюции. – Совет народных комиссаров направляет своего представителя для переговоров в Киев: Василюк сомневается, а Троцкий верит в успех этой миссии. – Пропаганда Украинского революционного штаба в Петрограде. – Всеукраинский съезд Советов в Харькове. – Образование нового центра власти на Украине.