Сейчас, когда наконец можно говорить правду о былом, всё чаще задают вопрос о подлинной роли Троцкого в организации Октябрьского вооружённого восстания в Петрограде. На этот счёт существует много самых разных версий. Конечно же, ответа в нашей историографии мы не найдём, поскольку практически во всех работах, включая многотомную "Историю КПСС", энциклопедию "Великая Октябрьская социалистическая революция" и других, изданных до начала перестройки, имя Троцкого либо вообще не упоминается, либо приводится с фальсифицирующим оттенком. Западные историки, как правило, склонны преувеличивать его роль. Нельзя же, например, принимать всерьёз утверждение Дж. Кармайкла, одного из биографов Троцкого, что фактически именно Троцкий, опираясь на партийную печать и аппарат партии, а также на своё положение законно избранного председателя Петроградского Совета, задумал и осуществил весь переворот. Дж. Кармайкл исходит из того, что Ленин скрывался на конспиративной квартире, а Троцкий действовал легально, да ещё обладал большой властью.
Общеизвестно, что подготовка и проведение вооружённого восстания велись под руководством Ленина. Он писал почти ежедневно статьи, брошюры, посылал в ЦК и Петроградский комитет записки и письма. Думается, нет необходимости доказывать ещё раз то, что у нас не вызывает сомнений и является бесспорным.
Другое дело роль Троцкого. Хотя достаточно привести одно свидетельство, и всё станет на свои места. Речь идёт о статье, которая была опубликована в "Правде" в первую годовщину революции. До начала тридцатых годов она входила в различные сборники, затем Сталин велел снять её и больше не включать. "Вдохновителем переворота, - говорилось в этой статье, - от начала до конца был ЦК партии во главе с Лениным… Вся работа по практической организации восстания проходила под непосредственным руководством председателя Петроградского Совета тов. Троцкого. Можно с уверенностью сказать, что быстрым переходом пролетариата на сторону Советов и умелой постоянной работой Военно-революционного комитета партия обязана прежде всего и главным образом Троцкому".
Под статьёй стояла подпись И. Сталина. И включалась статья в сборники работ И. Сталина.
Позднее в двухтомнике "Сталин" Троцкий напишет: "Он не мог никак приписать себе ни руководство Октябрьским переворотом, ни руководство гражданской войной. Но он с первого дня неутомимо подкапывал авторитет тех, кто участвовал в руководстве, неутомимо, осторожно, шаг за шагом, сперва без какого-либо общего плана, лишь повинуясь основной пружине своей натуры. Уже через год после переворота, признавая за Троцким руководящую роль в перевороте, он в то же время осторожно противопоставлял ему ЦК в целом… Но в то же время под безличной фирмой ЦК он резервировал для себя место в будущем. Одна и та же политика, система этапов, переходов в отношении Октябрьского переворота, как и Красной Армии. Сперва признание руководящей роли другого, но ограничение её ролью ЦК. Затем сужение чужой руководящей роли и постепенное оклеветание всех остальных членов ЦК, кроме мёртвого Ленина, который не опасен, но зато может служить прикрытием".
Да уж, в чём-в чём, а в отсутствии ума и логики Льва Давидовича не упрекнёшь. Он мастерски разделывается с далёким кремлёвским соперником, правда, памфлетными средствами. Но стрелы его иронии пропитаны убийственным сарказмом, ядовитым смехом, уничижительными издёвками. В 1922 году народный комиссариат просвещения выпустил сборник "За пять лет", в который вошли пятнадцать статей, в том числе статья, посвящённая строительству Красной Армии и статья "Два года на Украине". О роли Сталина в этих статьях ни слова. В том же двадцать втором году издан был в двух томах сборник "Гражданская война. Собрание документов и материалов по истории Красной Армии". В то время никому не было интереса придавать этому сборнику тенденциозный характер; тем не менее во всём сборнике о Сталине ни слова. В 1923 году издательством Центрального Исполнительного Комитета выпущен том в четыреста страниц "Советская культура". В разделе об армии напечатаны многочисленные портреты создателей Красной Армии. Сталина среди них нет. В главе "Революционные силы за первые семь лет Октября" имя Сталина даже не упоминается. Здесь названы и изображены в портретах следующие лица: Троцкий, Будённый, Блюхер, Ворошилов; названы Антонов-Овсеенко, Бубнов, Дыбенко, Егоров, Тухачевский, Уборевич и другие, почти все объявленные позже врагами народа и расстрелянные. В статьях по поводу девятилетнего юбилея Красной Армии имя Сталина не названо ни разу. 2 ноября 1927 года Ворошилов произносит на партийной конференции Краснопресненского района речь, посвящённую Красной Армии. В этой речи нет и намёка на то, что Сталин - её организатор. Самая мысль об этом просто не приходит Ворошилову в голову. Только через три года он не без осторожности приступит к выполнению этого поручения.
Ох, смотрите, Лев Давидович, не приведёт к добру такая памятливость. Кремлёвский орёл хотя и упивается победой, но зорко присматривается к тому, что выходит из-под пера побеждённого, но по-прежнему опасного противника. А изгнаннику неймётся. Он вспоминает октябрьские дни семнадцатого года - Сталин был лишь одним из членов большевистского штаба, притом менее заметным, чем ряд других.
"На фоне грандиозных митингов, демонстраций, столкновений он политически едва существовал, - злорадствует Троцкий. - Но и на совещаниях большевистского штаба он оставался в тени. Его медлительная мысль не поспевала за темпом событий. Не только Зиновьев и Каменев, но и молодой Свердлов, даже Сокольников занимали большее место в прениях, чем Сталин, который весь 1917 год провёл в состоянии выжидательности". Позднейшие попытки наёмных историков приписать Сталину в 1917 году чуть ли не руководящую роль (через посредство несуществовавшего "Комитета" по руководству восстанием) представляют грубейшую историческую подделку.
После высылки Троцкого о центре стали писать с большей настойчивостью. После великой "чистки" центр был введён в учебники, в живопись и фильмы. Мифы, как известно, не раз вдохновляли художественное творчество. Но никто до сих пор не сказал, где и когда заседал этот центр, что делал, кому отдавал приказания, почему отсутствовал в самые важные моменты и почему о нём никто никогда ничего конкретного не вспоминал.
Окончательное узаконение призрака в качестве руководителя Октябрьского переворота было дополнено тем, что Сталину была отведена руководящая роль внутри центра. Для этого протокольная запись не давала даже внешних оснований: на первом месте стоит имя Свердлова, а не Сталина. Но в конце концов это лишь деталь. Большой подлог был бы незаконченным, если б его не дополнить малым подлогом.
А может, Сталин не искал известности, популярности? - задаётся вопросом Троцкий. И сам себе отвечает: неправда, он напряжённо и страстно искал её, но не умел найти. Эта неспособность всегда сверлила его сознание и толкала на обходные и кривые пути. Но в тот период, когда известность можно было получить непосредственно волею самих масс, когда завоевать её можно было лишь пером, устной речью, теоретическим творчеством - эта известность оставалась для него совершенно недоступной. Нужно было, чтоб известность и популярность привела к образованию аппарата и чтоб этот аппарат сам стал машиной для фабрикации популярности, славословия вождя.
Дальше - больше. Сталин, по Троцкому, не мыслитель, не писатель и не оратор. Он - серая посредственность и завладел властью до того, как массы научились отличать его фигуру от других во время торжественных шествий по Красной площади. Сталин завладел властью не при помощи личных свойств, а при помощи безличного аппарата. И не он создал аппарат, а аппарат создал его. Троцкий доказывает, что Сталин не был теоретиком: при жизни Ленина его не включали в комиссию по подготовке проекта Программы партии.
Сам собой напрашивается вопрос: если у Сталина обнаружено гигантское количество недостатков, просчётов и ошибок, то уж, наверное, человек, взявший на себя смелость громогласно обличить его в глазах просвещённого мира, более-менее безупречен? Увы, исторические свидетельства этого не подтверждают. Наоборот, и советские, и зарубежные источники здесь совпадают в оценках. Признавая, что Троцкий был одним из создателей регулярной Красной Армии, они сходятся в том, что создавалась она суровыми, а нередко откровенно жестокими методами. Биограф Троцкого Дж. Кармайкл свидетельствует: "Троцкий открыл "зелёную улицу" жестокости, присущей всякой гражданской войне: всё, вплоть до смертной казни, могло быть оправдано интересами дела. Полное слияние Троцкого с Великой Идеей делало его неумолимым; слово "безжалостно" стало его любимым выражением. Он казнил одного из адмиралов (Щастного) по обвинению в саботаже. Щастный был назначен самими большевиками; он спас Балтийский флот и, преодолевая огромные трудности, привёл его в Кронштадт и в устье Невы. Он пользовался большой популярностью среди матросов; твёрдая позиция по отношению к новой власти делала его совершенно независимым. Это раздражало Троцкого, который самолично выступил - к тому же, единственным - свидетелем; не затруднив себя доказательствами, он просто заявил на суде, что Щастный - опасный государственный преступник, который должен быть "безжалостно" наказан… Троцкий ввёл и другую варварскую меру - захват заложников; по его приказу был составлен список родственников офицеров, ушедших на фронт".
В августе 1919 года Троцкий подписал инструкцию армейским ответственным работникам. Представление о её характере дают три произвольно взятые параграфа. Четвёртый: "Необходимо немедленно приступить к формированию заградительных отрядов…" Шестой: "Каждый комиссар должен точно знать семейное положение командного состава… по двум причинам: во-первых, чтобы прийти на помощь семье в случае гибели командира в бою, во-вторых, для того, чтобы немедленно арестовать членов семьи в случае измены или предательства командира…" Восьмой: "Особый отдел… должен действовать в тесном сотрудничестве с политотделом и трибуналом… наказания должны следовать как можно скорее за преступлением".
Пример в выполнении своей же инструкции подавал лично сам. В нашей исторической литературе описан случай жестокой расправы Троцкого с одним из полков, который покинул без приказа линию обороны. Председатель Реввоенсовета республики, наркомвоенмор приказал расстрелять командование полка. Но и этого ему показалось мало. Полк был выстроен в шеренгу, особисты выдёргивали из строя каждого десятого красноармейца и здесь же, на глазах у всех, для острастки других, расстреливали.
В годы гражданской войны, да и после неё, среди красных командиров ходило немало легенд о знаменитом поезде Троцкого. Он был столь тяжёлый, что для его передвижения требовалось два-три локомотива. Это был своеобразный прообраз передвижного командного пункта. Троцкий не был военным человеком, он и не стремился стать полководцем в прямом смысле этого слова. Он был наркомвоенмором, то есть народным комиссаром, а не командующим войсками. Именно Троцкий настоял на введении в Реввоенсовете должности главнокомандующего вооружёнными силами республики. При нём её занимали И.И. Вацетис, а затем С.С. Каменев - полковники старой армии.
Не считая кратких наездов в Москву, председатель Реввоенсовета прожил в поезде почти два с половиной года, мотаясь с фронта на фронт. Троцкий получил полную свободу передвижения по стране в бронепоезде, что помогло ему, среди всего прочего, нажить немало врагов. Поезд Троцкого появлялся на самых трудных участках. Его ждали и боялись одновременно. Ждали потому, что Троцкий обладал большой властью и, как правило, оказывал немедленную помощь попавшим в затруднительное положение войскам - снимал с других участков корпуса и дивизии, распоряжался резервами, поворачивал в нужную сторону эшелоны с боеприпасами и продовольствием. Боялись потому, что знали крутой, беспощадный нрав наркомвоенмора - не церемонился с командирами и комиссарами, отдавал под трибунал, снимал с должностей. Благо что в поезде всегда возил с собой командированных на фронт военспецов, политработников, которых тут же назначал на освобождавшиеся должности.
Чтобы выделить своих людей, Троцкий одевал всю команду поезда в кожаное обмундирование, ввёл даже отличительный нарукавный знак. Этот знак в обязательном порядке должны были носить команда охраны и сотрудники. На знаке красовалась надпись: "Предреввоенсовета Л. Троцкого". Знаки изготовлялись на Монетном дворе и имели выгравированные номера, выдавались каждому под расписку. Виновные в утере немедленно изгонялись.
Поезд Троцкого имел канцелярию, библиотеку, медчасть, радио- и телеграфную станцию, свой мототранспорт и даже походную типографию. В ней печаталась газета "В пути", которая раздавалась не только по штабам армий, дивизий и бригад, но и непосредственно красноармейцам на вокзалах, а также перепечатывалась в местной прессе и распространялась среди крестьян по всей линии следования поезда. В походной типографии печатались приказы, обращения, воззвания Троцкого. Отсюда уходили жестокие требования расправы с вешенскими, мигулинскими, еланскими казаками, восставшими против чересчур переусердствовавших местных ревкомов, проводивших невзвешенные директивы Южного фронта. "Гнёзда бесчестных изменников и предателей должны быть разорены! Каины должны быть истреблены! Никакой пощады к станицам, которые будут оказывать сопротивление!" - гремел наркомвоенмор, обрушивая на головы непослушных свинец, сталь и огонь.
Не только кровавая вакханалия расказачивания на Дону несмываемым пятном легла на душу Троцкого. Он повинен не только в расправе над командующим 2-й Конной армией Ф. Мироновым, который был оклеветан и погиб в 1921 году в Бутырской тюрьме. "Для него идеалы Октябрьской революции как революции мировой были высшей целью, во имя достижения которой он считал моральным перешагивать через любые ценности, включая бесценное - человеческие жизни", - пишет о нём Д. Волкогонов. Троцкий верил в эффективность насилия, террора как метода выправления положения на фронтах. "Полевые трибуналы приступили к работе. Произведены первые расстрелы дезертиров. Объявлен приказ, возлагающий ответственность за укрывательство дезертиров на совдепы, комбеды и домохозяев. Первые расстрелы уже произвели впечатление. Необходима дальнейшая посылка твёрдых работников", - докладывал он Свердлову с Воронежского фронта.
Надо сказать правду: на подобные доклады в центр не следовало сдерживающих или осуждающих сигналов. Хотя широкая практика расстрелов на фронтах стала известна многим членам партии и даже всплыла на VIII съезде РКП(б). Однако "военная оппозиция" против Троцкого поддержки съезда не получила. Сам Троцкий всячески подчёркивал, что его суровая политика велась с одобрения ЦК. В книге "Моя жизнь" бывший предреввоенсовета республики приводит пример одобрения Лениным его методов руководства армией. Якобы Ленин, чтобы подчеркнуть своё доверие к Троцкому, передал ему чистый бланк Председателя Совнаркома, написав в его нижнем углу: "Товарищи! Зная строгий характер распоряжений тов. Троцкого, я настолько убеждён, в абсолютной степени убеждён, в правильности, целесообразности и необходимости для пользы дела даваемого тов. Троцким распоряжения, что поддерживаю это распоряжение всецело. В. Ульянов-Ленин". Троцкий утверждает в биографической книге, что хранил этот бланк чистым всю свою жизнь.
В задачу этой главы не входит анализ взаимоотношений Троцкого с Лениным. Как известно, они были достаточно сложными в разное время. Но факт остаётся фактом: мы не располагаем ни одним свидетельством относительно постановки вопроса Лениным о замене Троцкого на посту предреввоенсовета и наркомвоенмора. И это несмотря на то, что многие уполномоченные ЦК, командующие фронтами и армиями высказывали Ленину своё недовольство действиями Троцкого и даже жаловались на его во многих случаях совершенно неоправданный жёсткий режим. Тем не менее Ленин, как видно из его записок и телеграмм, высоко отзывался о военно-организаторских способностях Троцкого. Это не значит, что у Троцкого не было грубейших ошибок, допущенных им на посту председателя РВС. Их предостаточно, в том числе просчёты в определении стратегических приоритетов в действиях войск, направлений главных ударов, не говоря уже об отдельных конкретных действиях, выразившихся в санкционировании смертной казни в отношении ряда преданных революции красных командиров, террора против безграмотных крестьян, не понимавших, что происходит. Однако сравнивать действия Троцкого с теми невиданными репрессиями, которые обрушили на свой народ Сталин и его подручные, нельзя. Это несоизмеримо ни по масштабам, ни по коварству, ни по идеологическому прикрытию.
Со свойственной ему проницательностью Ленин предвидел, что отношения между Сталиным и Троцким могут составить большую половину опасности раскола ЦК. В завещании он наметил меры для избежания раскола. Однако завещание было скрыто от партии, и после смерти Ленина Сталин и Троцкий сшиблись в борьбе за власть. Десятилетиями нам твердили, что это была борьба идей. Мол, ультралевый Троцкий, придерживавшийся крайних, экстремистских взглядов, ратовал за превращение страны в гигантскую армейскую казарму, где все живут и работают по принципам воинской дисциплины, за сверхиндустриализацию, трудовые армии, которыми следует руководить при помощи бюрократического аппарата. Ну, а Сталин был продолжателем построения социализма по ленинскому плану.
Сегодня со всей определённостью ясно, что это была не борьба идей, а борьба людей. Цель одна - обладание властью. Идеи играли вспомогательную, отвлекающую роль. Было обыкновенное соперничество вождей. Ведь только сейчас, спустя много лет, выясняется, что оппозиция, к которой принадлежал Троцкий, боролась против сталинской фракции за индустриализацию, за плановое начало, за более высокие хозяйственные темпы, против ставки на кулака, за коллективизацию. Да-да, представьте, все эти знакомые понятия, неразрывно связанные со сталинскими пятилетками, родились именно в рядах оппозиции. До февраля 1923 года сталинская фракция считала необходимым опираться на крепкого крестьянина и отказывалась приносить его в жертву в интересах индустриализации. Плановое хозяйство подвергалось осмеянию: мол, мы зависим от дождя, а не от плана. В 1927 году Сталин в борьбе против Троцкого при поддержке Молотова, Ворошилова и других заявлял, что Днепрострой нам так же нужен, как мужику граммофон вместо коровы. Подумать только: с 1923 года оппозиция требовала подготовки пятилетнего плана и сама намечала его основные элементы. Вот вам и первая сталинская пятилетка!
Выдворив Троцкого за границу, Сталин полностью взял на вооружение его планы. Проводится насильственная коллективизация, "трудовые армии" заключённых строят города и заводы, страна превращается в армейскую казарму с жестокой военной дисциплиной. Спрашивается, о чём же они спорили в середине двадцатых годов, если развитие последующих событий показало, что сам Сталин на деле был троцкистом?