Когда же "классические" двухмоторные ночные истребители начали в массовом порядке оснащаться бортовыми радарами и перешли на тактику свободного ночного боя, надобность в "диких кабанах" отпала. В марте 1944 г. его дивизию расформировали, а его 23 марта перевели на пост командира 1.Jagddivision. Тяжелые бомбардировщики союзников совершали массированные налеты на цели по всей территории Германии, и Херрманн как мог пытался бороться с ними, хотя в его распоряжении было совсем немного сил. Однако высшее командование люфтваффе не было удовлетворено его усилиями, и потому 1 сентября его сняли с должности и отправили в резерв.
В конце октября Херрманн был прикомандирован к штабу II.Jagdkorps. В декабре во время немецкого наступления в Арденнах он предложил использовать ночные истребители Ju-88 для ночных штурмовых ударов по узлам связи и коммуникациям союзников в Северной Франции и Бельгии. При этом сам Херрманн снова сел за штурвал Ju-88 и совершил несколько боевых вылетов.
И вот в конце декабря он возглавил вновь формируемую 9.Fligerdivision (J). Основной задачей Херрманна было переформирование бомбардировочных эскадр в эскадры истребителей-бомбардировщиков Ме-262 и организация переподготовки их пилотов. Это была крайне сложная и в складывающихся обстоятельствах практически уже невыполнимая задача. Аэродромы дивизии непрерывно подвергались штурмовым ударам авиации союзников.
Затем Херрманн в своей книге "Крылья орла" писал:
"Ме-262 был нашей последней надеждой и ключом к нашему успеху в воздухе. Это должно было быть очевидно для каждого, кто имел глаза, чтобы видеть, и мозг, чтобы думать…
Однако было ясно и то, что старые поршневые самолеты не могли уже обеспечить надежное прикрытие, под которым внизу на земле могли бы множиться реактивные машины – одна за другой, десятками, сотнями…
Все они сгорали в огне противника, иссякали в его безумном натиске, даже не успев пройти надлежащей подготовки…"
Как и многие другие, Херрманн понимал, что судьба рейха решена. Огромный промышленный потенциал и тотальное численное превосходство авиации союзников должны были в скором времени окончательно подавить еще остававшиеся силы люфтваффе. Однако он считал необходимым продолжать борьбу, чтобы использовать все шансы и попытаться вынудить союзников пойти на более приемлемые для Германии условия капитуляции.
По мнению Херрманна, массированная атака поршневых истребителей на соединения вражеских бомбардировщиков могла нанести им тяжелые потери и тем самым заставить командование союзной авиации на время прекратить массированные налеты на Германию. Воспользовавшись такой передышкой, люфтваффе завершили бы формирование и обучение новых частей, оснащенных реактивными Ме-262, которые затем могли бы внести перелом в ход воздушной войны над Западной Европой.
Надо заметить, что аналогичные планы имели и другие лица из руководства люфтваффе. Так, подобную операцию под кодовым наименованием "Большой удар" в ноябре 1944 г. хотел провести командующий истребительной авиацией генерал-лейтенант Адольф Галланд. По его расчетам, массированный удар около двух тысяч истребителей позволил бы сбить в течение одного дня от 400 до 500 вражеских тяжелых бомбардировщиков, при этом собственные потери люфтваффе могли составить около 500 самолетов. Однако по различным причинам, и в том числе из-за конфликта Галланда с рейхсмаршалом Герингом, эта операция так и не была проведена.
Тем не менее план Херрманна имел одно принципиальное отличие. Тот считал, что классическая тактика боя с противником, имеющим подавляющее численное превосходство, не даст нужного результата. Поэтому он предложил сформировать специальные истребительные части, для которых главной и единственной задачей был таран вражеских четырехмоторных бомбардировщиков. Это была своеобразная модификация тактики действий штурмовых групп люфтваффе, пилоты которых должны были только в крайнем случае таранить вражеские бомбардировщики.
FW-190А, использовавшие в штурмовых группах, имели дополнительное бронирование и вооружение и потому требовали сильного истребительного прикрытия, так как в воздушном бою становились легкой добычей для истребителей союзников. Поэтому Херрманн предполагал использовать высотные истребители Bf-109G-10 и K-1. Для этого с них снималось все "лишнее" бронирование и оборудование, а также большинство вооружения, кроме одного 13-мм пулемета MG131. Самолет становился легче приблизительно на 200 кг и получал дополнительную прибавку скорости в 39 км/ч.
"Модернизированные" таким способом "Мессершмитты" должны были набирать высоту 12 000 м и, пикируя оттуда, атаковать противника. При этом преимущество в скорости должно было позволить им оторваться от вражеских истребителей. Сбивать бомбардировщики они должны были тараном, целясь при этом в место стыковки фюзеляжа с хвостовым оперением, то есть в наиболее уязвимое место. При этом шансов выжить у пилота "Мессершмитта" было, как говорится, 50 на 50.
В соответствии с концепцией Херрманна однократное массовое применение 800 подобных самолетов, которые пилотировали бы добровольцы, могло позволить уничтожить около 400 тяжелых бомбардировщиков, что вынудило бы союзное командование на несколько недель прекратить дневные налеты на Германию. В конце декабря 1944 г. он через командира II.Jagdkorps генерал-майора Дитриха Пельтца передал свои предложения Герингу. Тот в целом поддержал план, но выразил сомнение в том, что найдется требуемое число добровольцев.
Гитлер, которого также ознакомили с предложением Херрманна, дал разрешение на проведение подобных операций, получивших общее наименование "Оборотень" ("Wehrwolf"), только при условии, если будет достаточное число добровольцев. Оберст был уверен, что такие добровольцы найдутся в большом количестве, и рейхсмаршал поручил ему разработать специальное обращение к пилотам.
Тщательно подбирая слова, Херрманн написал его текст. В нем открыто говорилось об опасности предстоящей операции, но при этом скрывались ее подробности. Первый проект обращения Геринг отверг, поскольку в нем имелся пункт о том, что он лично встретится с добровольцами перед вылетом, чтобы поддержать их и пожелать успеха. И только после того, как это положение было убрано, шеф люфтваффе подписал текст. Позднее Херрманн говорил, что он тогда подумал, что Геринг просто неспособен появиться перед своими летчиками из-за чувства вины за положение, в котором те оказались.
Ознакомившись с планом операции и текстом обращения, командующий воздушным флотом "Рейх" генерал-оберст Ханс-Юрген Штумпф сказал Херрманну: "Учитывая значение этого задания, вы можете ожидать от меня полную поддержку во всем". В своем комментарии, направленном вместе с обращением командирам подчиненных ему эскадр, Штумпф написал: "Пожалуйста, сообщите мне имена всех добровольцев, чтобы мы могли использовать их как высшие примеры героизма".
В 15.25 8 марта текст обращения Геринга был передан во все части воздушного флота "Рейх". Он имел грифы "секретно" и "после прочтения уничтожить". Были предприняты строгие меры, чтобы сохранить в тайне предстоящую операцию. Командиры эскадр, групп и эскадрилий перед прочтением обращения предупреждали подчиненных о его секретности. Сохранилась лишь одна копия этого обращения, которую по недосмотру не уничтожили в штабе NJG3. В нем говорилось:
"Роковая битва за рейх, наш народ и нашу Родину вступила в критическую стадию. Почти целый мир против нас.
Противник поклялся уничтожить нас в бою и в своей слепой ярости стереть нас с земли. Последними усилиями мы выдерживаем его накатывающиеся волны.
Как никогда прежде в истории нашей Родины, мы стоим перед окончательным уничтожением, после которого будет невозможно никакое возрождение. Эта опасность может быть предотвращена, если мы будем вести бой в соответствии с самыми высокими германскими традициями.
Я обращаюсь к вам в этот решающий момент. Я прошу, чтобы вы спасли, одним усилием воли, вашу нацию от окончательного уничтожения. Я призываю вас выполнить задание, вернуться из которого имеется лишь малая возможность. Те из вас, кто вызовутся, немедленно приступят к летным тренировкам.
Товарищи, почетное место в славной истории люфтваффе будет вашим. В этот час серьезной опасности вы дадите немецкому народу надежду на победу и останетесь примером на все времена".
Херрманн не сомневался, что найдется достаточно добровольцев, чтобы претворить его план, но даже он был поражен результатами это обращения. В первые же дни в частях воздушного флота "Рейх" желание участвовать в предстоящей операции изъявили более двух тысяч человек. Большинство из них были еще совсем молодыми людьми, лишь недавно окончившими летные школы. Порой добровольцами записывались целые эскадрильи, как, например, пилоты 1./JG300. Этого числа было более чем достаточно, и дальнейшая отправка обращения Геринга в другие части люфтваффе была отменена.
Надо отметить, что эти люди отнюдь не были нацистскими фанатиками, как может показаться на первый взгляд. У них имелись различные мотивы записаться добровольцами. Кто-то в результате бомбежек союзников потерял всех родственников. Другие полагали, что им предстоит применить новое "чудо-оружие", о котором постоянно твердила пропаганда. Но все они были едины в одном – они солдаты и должны защищать свою родину всеми доступными средствами.
Из 2000 добровольцев для дальнейшей подготовки отобрали 1500. Однако если с пилотами проблем не было, то с истребителями для них дело обстояло по-другому. Практически все новые самолеты сразу направлялись в боевые части, при этом их суточный выпуск едва покрывал потребности воздушных флотов. Еще хуже было с запасами авиационного топлива. Посему начальник Генерального штаба люфтваффе генерал Коллер отказался выделить 1500 истребителей и предложил сначала провести операцию значительно меньшим числом самолетов, чтобы доказать правильность предложенной тактики.
Херрманн встретился с ним, чтобы попытаться убедить изменить мнение. Оберст доказывал, что если угроза массированных налетов бомбардировщиков союзников будет снята на время, то немецкая авиапромышленность сможет существенно увеличить выпуск новых самолетов. Однако генерал, помнивший слова Гитлера, что действия на Восточном фронте остаются главным приоритетом для люфтваффе, стоял на своем. Не помогло даже вмешательство Геринга, заявившего, что необходима как минимум тысяча истребителей. В конце концов переговоры закончились тем, что Коллер обещал передать в распоряжение Херрманна только 350 истребителей.
15 марта рейхсминистр пропаганды Геббельс записал в дневнике: "Фюрер согласился использовать примерно 300 смертников с 95-процентной гарантией самопожертвования против групп вражеских бомбардировщиков, с тем чтобы при любых обстоятельствах один истребитель сбивал один вражеский бомбардировщик".
Центром для подготовки предстоящей операции был выбран аэродром Штендаль. Чтобы сохранить ее в тайне, а также учитывая, что рядом с аэродромом протекала Эльба и что многие добровольцы еще не завершили летную подготовку, центр получил наименование "Учебные курсы "Эльба" (Schulungslehrgang Elba). Надо заметить, что в некоторых источниках его также называют Rammkommando Elbe, но все же первое название более правильное.
По предложению Херрманна "учебные курсы" возглавил майор Отто Кёнке, с которым он давно дружил, и тоже имевший богатый боевой опыт пилота бомбардировщика. Летя на Не-111В, тот участвовал еще в гражданской войне в Испании. 1 мая 1942 г. гауптмана Кёнке, командовавшего тогда II./KG4, наградили Рыцарским крестом. 27 сентября того же года, в ходе очередного вылета на Восточном фронте, он получил тяжелое ранение в ногу, которую в итоге пришлось ампутировать.
После излечения Кёнке с апреля 1943 г. числился в штате военно-воздушного атташе при германском посольстве в Венгрии. Через пять месяцев, после окончания курсов в школе командного состава люфтваффе, его назначили начальником авиашколы А14, находившейся в Клагенфурте.
Будучи способным командиром, Кёнке в то же время никогда не стеснялся высказывать вслух мнение о руководстве. В конце концов, осенью 1944 г. его нелестные критические высказывания дошли до начальника Генерального штаба люфтваффе генерала Коллера. Тогда одноногого майора от обвинений в нарушении субординации и возможного суда спас все тот же Херрманн, пользовавшийся авторитетом у высшего командования. Кёнке отделался легко: 2 декабря его сняли с должности начальника авиашколы, а потом 15 февраля 1945 г. назначили начальником инспекции по летной подготовке при штабе Fliegerschuldivision 1.
И вот теперь – в конце марта 1945 г. – Херрманн снова вспомнил о своем друге. Вероятно, он полагал, что именно Кёнке, с его талантом руководителя и ореолом боевого летчика, потерявшего в боях ногу, сможет, как никто другой, подготовить и воодушевить молодых летчиков.
Отобранные добровольцы прибыли в Штендаль 24 марта. На следующий день состоялась их встреча с Херрманном, который впервые рассказал им о сути предстоящей в ближайшие две недели операции. В завершение он сказал, что теперь у каждого из присутствующих есть время еще раз обдумать свое решение и возможность отказаться от участия. В результате только один человек покинул "учебные курсы". Никто из оставшихся не выразил сомнения относительно плана операции, и никто не посчитал это задание самоубийственным.
К началу апреля к действиям были готовы уже 250 человек из состава Schulungslehrgang Elba. Однако при этом в их распоряжении имелись лишь 150 специально модернизированных "Мессершмиттов". Истребители рассредоточили на нескольких аэродромах, так как командование люфтваффе весьма справедливо считало, что если собрать вместе, то союзники быстро обнаружат и уничтожат их.
1 апреля главный нацистский пропагандист Йозеф Геббельс отметил в своем дневнике: "Эскадры вражеских бомбардировщиков непрерывно появляются над Германией, причиняя нам огромнейший ущерб. Отныне против этих бомбардировочных эскадр будут применяться в качестве таранящих истребителей старые немецкие самолеты. Нужно исходить из того, что потери этих истребителей-таранов при их тотальном использовании против вражеских бомбардировщиков составят до 90 процентов. Использование старых истребителей в качестве воздушных таранов должно начаться через восемь – десять дней. Ожидают, что это даст исключительный эффект".
"Нельзя падать духом"
Когда утром 7 апреля 1945 г. в штаб 9.Fligerdivision (J), находившийся уже в Праге, пришло сообщение о трех крупных соединениях бомбардировщиков, пересекших побережье Голландии, оберст Херрманн отдал приказ привести в готовность все силы Schulungslehrgang Elba. Вскоре стало ясно, что американцы направляются в сектор Ганновер – Бремен и менее чем через час войдут в зону досягаемости подчиненных ему истребителей.
В 11.15 с командного пункта дивизии был дан приказ на взлет. Несмотря на то что операция готовилась заранее, события с самого начала стали развиваться совсем не по плану:
– в Штендале имелись всего 16 Bf-109 – остальные обещанные самолеты еще не прибыли, и в итоге сорок пилотов просто остались не у дел;
– с аэродрома Делич, в 20 км севернее Лейпцига, смогла взлететь только часть "Мессершмиттов", так как выяснилось, что на все просто не хватает подвесных топливных баков;
– на аэродроме Мёртитц, в 25 км северо-восточнее Лейпцига, из-за нехватки запасных частей и топлива готовыми к вылету оказались только 24 истребителя;
– из Гарделегена поднялись лишь 20 Bf-109, а еще столько же остались на земле потому, что на них не были завершены ремонтные работы.
И лишь из Захау, в 10 км юго-западнее Гарделегена, взлетели все тридцать находившихся там истребителей.
Всего с пяти этих аэродромов поднялись 120 "Мессершмиттов". Их прикрывали FW-190D-9 и Та-152Н из I./JG301, взлетевшие из Зальцведеля.
Кроме того, с аэродромов Клецани и Рузине, расположенных соответственно в 10 км севернее и в паре километров западнее Праги, были подняты еще 60 Bf-109 из Schulungslehrgang Elba.
Несмотря на все накладки, это, по воспоминаниям очевидцев, был торжественный и трагический момент. Все осознавали опасность предстоящего вылета. Наземный персонал и летчики, оставшиеся на земле, молча отдавали честь своим друзьям, выруливавшим на старт.
Служба радиоперехвата союзников, контролировавшая частоты люфтваффе, немедленно засекла взлет большого числа истребителей. Однако ее операторы сразу же поняли, что на этот раз происходит что-то необычное. Сначала во время старта в наушниках пилотов Schulungslehrgang Elba играли воинственные мелодии. Но вскоре зазвучал женский голос, поминавший жертвы налета на Дрезден, когда в ночь на 14 февраля погибли около 60 тысяч человек, и говоривший летчикам, что на них надеются их родные и друзья.
Даже спустя десятки лет оставшиеся в живых участники той операции говорили, что они ясно помнят голос этой женщины, которая, казалось, разговаривала с каждым из них в отдельности. Был еще один необычный момент, на который сразу же обратила внимание служба перехвата союзников. Радиопередачи были односторонние, они шли только с наземных командных пунктов. Бывшие пилоты Schulungslehrgang Elba утверждали, что тогда они были просто не в состоянии говорить друг с другом или с землей.
Херрманн приказал, чтобы 84 Bf-109, вылетевшие из Захау, Делича и Мёртитца, к 11.40 сосредоточились в районе Магдебурга. Последний должен был оказаться на южном фланге соединений бомбардировщиков, если те продолжали бы следовать прежним курсом. Остальные же 36 "Мессершмиттов" из Штендаля и Гарделегена были направлены севернее, к городку Дёмиц, расположенному в 30 км северо-западнее Виттенберге.
По мере того как "Мессершмитты" набирали высоту, начали появляться новые проблемы. Вскоре восемь пилотов из-за технических неполадок повернули назад. Погода была далека от идеальной, сильная облачность снижала видимость. Дополнительные трудности создавал морозный воздух. Если температура на земле находилась между 8–10 °С, то на высоте 5000 м она падала до –20 °С, а на 10 000 м составляла уже –48 °С. Выяснилось, что в таких условиях неопытным молодым пилотам трудно удерживаться даже в разомкнутом строю. Некоторые из них полностью потеряли ориентировку. Так, часть истребителей из Захау повернула на северо-запад, в направлении Гамбурга, вместо того чтобы лететь на юго-восток – к Магдебургу.
Таким образом, к 12.00 в назначенном районе вместо 84 смогли собраться лишь около 70 Bf-109.
Тем временем бомбардировщики изменили курс. В-24 из 2-й авиадивизии в районе озера Дюммер повернули на северо-восток, к Гамбургу. В-17 из 3-й авиадивизии, пройдя южнее Оснабрюкка, тоже направились на северо-восток – к озеру Штайнхудер-Мер, где затем разделились на две группы. Одна продолжила полет на северо-восток, в сторону Ильцена, а другая повернула на восток, к Гарделегену. "Летающие крепости" же из 1-й авиадивизии в районе Хильдесхайма резко повернули на север – к Гамбургу.