К таким базовым первоэлементам искусства, как ритм и форма, в мустьерское время прибавляется цвет. Человек этого времени научился распознавать и использовать природную минеральную краску — охру. В культурных слоях мустьерских слоев памятников Франции, Германии и Италии обнаружены комочки охры (Ля Ферраси, Комб-Капель, Ле Мустье и др.), камни с выбитыми на них углублениями в виде лунок (Ля Ферраси, Таволи), кости животных с насечками и узорными линиями (Ле Мустье), каменные плитки с участками, окрашенными красной краской (Ля Ферраси). Таким образом, в период мустье были созданы и в некоторой степени использованы все необходимые предпосылки для формирования «технических» искусств или художественной деятельности, предполагающей использование специальных естественных и искусственных средств при создании какого-либо произведения. Что касается «мусических» искусств (пение, танцы), то их возникновение, по-видимому, можно отнести к более раннему времени, чем искусств «технических».
Расцвет первобытного изобразительного искусства приходится на верхний палеолит. Некоторые достижения искусства этого времени (например, наскальная живопись) остались непревзойденными во все последующие стадии первобытной эпохи.
Верхнепалеолитическое искусство появляется в нескольких формах: наскальная живопись, гравировка, рисунок, скульптура, барельеф. В рамках этой эпохи происходили эволюция и обогащение форм и стилей изобразительности. Данная эволюция рассматривается обычно на материалах Западной Европы, которая является основным очагом палеолитического изобразительного искусства. Имеются претендующие на универсальность базовые классификационные системы А. Брейля и А. Леруа-Гурана. Применительно к Восточной Европе перекликающаяся с указанными общая схема разработана Я. Козловским. Исходным для концептуальных систем французских исследователей служило положение об однолинейном поступательном и эволюционном развитии палеолитического искусства. Согласно схеме А. Брейля, выделяется два последовательных цикла в развитии наскальной живописи Европы — ориньякско-перигордийский и солютрейско-мадленский. В сформулированных позднее (к середине 60-х годов XX в.) и основанных на структурном анализе изображений обобщениях А. Леруа-Гурана совокупность произведений изобразительного искусства палеолита Западной Европы подразделяется на более дробные составляющие. Выделяется четыре стиля, которые последовательно сменяют друг друга. Характеристики их, естественно, описываются с опорой, главным образом, на наскальное искусство, которое для Западной Европы гораздо более показательно и богаче, нежели скульптура. Однако принципы выделения этих стилей в основном применимы и к произведениям искусства малых форм.
Стиль 1 («первый примитивный») по А. Леруа-Гурану соответствует ориньяку и началу граветта (35–28 тыс. лет назад). Главной особенностью этого стиля является нечеткая обрисовка контуров животных и незаконченность фигур. В тематике явно выделяется знаковое изображение женских признаков пола.
Наскальная живопись из верхнепалеолитической пещеры Нио (Франция)
Стиль 2 («второй примитивный») связан с граветтом — началом солютре (28–20 тыс. лет назад). Изображение животных оформляется «синусоидной» линией, которая обрисовывает шею и спину. Рога показываются в профиль или в фас в искаженной перспективе. Ноги часто отсутствуют или только обозначены. В некоторых случаях ноги не редуцированы и оформлены на всю длину. Это период женских скульптурных изображений, называемых «палеолитическими венерами».
Стиль 3 («архаический») относится к концу солютре и началу мадлена (19–16 тыс. лет назад). Изображения животных этого периода характеризуются объемностью тела. Часто передняя часть тела преувеличена, а ноги укорочены.
Стиль 4 («классический») соотносится со средним и поздним мадленом (15–12 тыс. лет назад). В начале периода пропорции фигур животных становятся реалистичными, но в изображениях сохраняется скованность; фигуры как бы висят в воздухе. Этот стиль подразделяется на две стадии — раннюю и позднюю. Уже на ранней стадии отмечается исключительная согласованность деталей изображаемого объекта и большее соответствие изображений морфологическим соотношениям реального животного. Грива всегда передается штриховкой, показывается волосяной покров на различных участках тела. К концу периода реализм в передаче экстерьера усиливается.
С концом верхнепалеолитической культуры происходит и закат искусства древнекаменного века. В классическом районе верхнепалеолитического искусства в период мезолита мы находим главным образом раскрашенные гальки (Мае д’Азиль). Традиция наскальной живописи перемещается в Восточную Испанию и переживает здесь расцвет между VIII–V тысячелетиями до н. э.
Неолитическое искусство земледельцев Европы приобретает декоративно-прикладной, с современной точки зрения, характер. В эту эпоху широко входят в практику роспись керамических сосудов и мелкая скульптура. В Северной Европе распространяется традиция петроглифов (резные, гравированные, выбитые наскальные изображения).
Основной объект искусства каменного века — животное. Живописью, скульптурой, гравировкой передаются образы животных, служивших охотничьей добычей человека. Сам человек меньше интересует первобытного художника. Если человек и изображается (в основном в виде «палеолитических венер»), то условно и при полном отсутствии стремления к воссозданию портретного сходства. Достаточно много в палеолитическом искусстве орнаментальных и знаковых изображений. Они, как правило, сопровождают реалистические фигуры. Ученые уделяют много внимания расшифровке семантики и содержания схематических изображений, но говорить о крупных достижениях в этой сложнейшей области не приходится. Достоверной можно считать разгадку большой группы стилизованных изображений как женских знаков пола — мотив весьма распространенный в первобытном искусстве.
Дискуссионной является проблема функции первобытного искусства. Если подходить к этому вопросу с точки зрения современного исследователя, то можно установить целый ряд ролей, выполнявшихся комплексом ранних искусств: идеологической, образовательной, социальной, познавательной, магической. Иными словами, первобытное искусство выполняло, в принципе, те же функции, что и современное. С этой точки зрения споры на данную тему представляются искусственными. Можно рассуждать о восприятии этих функций самим палеолитическим человеком. При таком подходе, вероятно, должны быть выделены эстетическая, религиозная и социальная функции. Они могли проявляться как порознь, так и неразрывно друг от друга.
НЕОЛИТ И НЕОЛИТИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
Неолит — эпоха, охватывающая в областях динамического развития древних культур примерно три тысячелетия (VII–V тыс. лет до н. э.) и знаменующая начало принципиально нового этапа эволюции человеческой культуры. Изменения, произошедшие в эту эпоху в материальной культуре, хозяйстве, быту, этносоциальной и демографической сферах, были столь значительны, что получили в науке название «неолитическая революция». В это время уже окончательно утверждается оседлость. Происходят решающие перемены во всей стратегии жизнеобеспечения, связанные с переходом от простого присвоения природных пищевых ресурсов к их активному «искусственному» воспроизводству. Возникшая производящая экономика положила начало культурно-хозяйственной дивергенции земледельческого tf скотоводческого направлений развития. Новые возможности стабильного самообеспечения, основывавшиеся на земледелии и скотоводстве, вызывали ускорение темпов роста народонаселения. Производящая экономика и связанная с нею оседлость и хозяйственная дивергенция приводили к формированию этнокультурных общностей, имеющих значительно большую пространственную стабильность, чем в предшествующие эпохи. На характер этой стабильности стал оказывать влияние не только природный, как прежде, но и демографический фактор, значение которого с наступлением неолита неизмеримо возросло. Коренные изменения в хозяйственной деятельности стали во многом определять социальные отношения во всех основных сферах жизни общин — в системе брака и семьи, в родственных, экономических и общественных регламентациях. Утвердившийся в неолите хозяйственный механизм, по существу, уже предопределял возникновение частной собственности, имущественного расслоения, разрушение социального эгалитаризма и появление государства. Таковы наиболее показательные характеристики неолита, если рассматривать эту эпоху максимально обобщенно — как этап в усредненной схеме эволюции человеческой культуры. Конкретные проявления эпохи, разумеется, многообразны и порой даже трудно сопоставимы при рассмотрении различных территорий.
Орудия и утварь эпохи неолита: 1 — каменный топор в деревянной муфте (стоянка Воймежное, Русская равнина); 2 — зернотерка (Телль Гихейю, Южная Аравия); 3 — каменные сосуды и песты (Телль Гихейю, Южная Аравия); 4 — расписные сосуды (поселение Хаджилар, Юго-Западная Анатолия).
Приведенные выше общесоциологические признаки базируются на конкретном археологическом и палеоэкономическом содержании неолита. С собственно археологической точки зрения, эта эпоха характеризуется появлением новых технологий: регулируемого обжига глины, шлифовки каменных орудий, ткачества. Принципиально важным является первое из этих достижений. Благодаря ему в быт широко внедрилась керамическая посуда — кухонная, столовая, тарная. Использование шлифовки было вызвано необходимостью изготовления крупных утилитарных каменных орудий (топоры, тесла, навершия булав и др.) и престижных изделий (жезлы и т. п.), потребность в которых именно в это время возрастает. Указанные предметы не могли быть изготовлены в требуемом совершенстве при использовании только существовавших прежде способов и приемов обработки камня. Некоторые из этих орудий требовались для разнообразных работ по дереву (строительные работы, изготовление деревянной утвари, саней-волокуш, лыж и т. д.). Общий набор орудий в рассматриваемое время дополнился прежде всего еще довольно простым земледельческим инструментарием (специализированные мотыги, серпы).
В неолите получили дальнейшее развитие и бытовавшие ранее технологии. Археологически неолит остается все-таки эпохой камня. Обработка камня традиционными способами достигает в нем полного расцвета, а состав сложных и комбинированных орудий становится максимально разнообразным. Наконечники стрел, копий и дротиков настолько совершенны, что в последующем эти же изделия из металла только повторяли форму и размеры существовавших ранее каменных. В неолитическую эпоху подверглись одомашниванию животные и окультурации растения.
Выдающийся вклад в решение проблемы происхождения культурных растений был сделан академиком Н.И. Вавиловым после более сотни экспедиций, охвативших десятки стран мира и практически все регионы СССР. Первый вариант схемы центров культивирования растений был опубликован Н.И. Вавиловым в 1926 г. Наибольшую стройность эта схема получила в последней работе ученого в 1940 г. В этом, четвертом, варианте она содержит семь основных географических центров происхождения культурных растений. Наиболее значительным среди них является юго-западноазиатский центр, включающий Анатолию, Кавказ, Иран, Афганистан, Среднюю Азию и Северо-Западную Индию. В пределах этого центра выделены три очага, имеющие самостоятельное значение: кавказский, переднеазиатский (с территориями внутренней Сирии, Анатолии, Палестины, Иордании, Ирана, Северного Афганистана и Средней Азии) и северо-западноиндийский (охватывает Пенджаб, Северную Индию, Белуджистан, Южный Афганистан и Кашмир).
Работы Н.И. Вавилова, основывавшиеся на сформулированном им «дифференциальном ботанико-географическом» методе, во многом гениально предвосхитили последующие открытия археологов. В частности, именно в пределах юго-западноазиатского центра были открыты памятники, содержащие наиболее ранние находки культурных злаков (пшеница, ячмень, просо). Подтвердились и предположения о самостоятельности в рамках этого центра кавказского и других очагов. Н.И. Вавилов, по существу, положил основу для нового — палеоэтно-ботанического подхода к изучению древности. В частности, он писал по этому поводу: «Невольно исследователь растительных культур подходит вплотную к проблеме автономии и взаимоотношения человеческих культур. Мы не сомневаемся в том, что, детально изучив очаги формообразования важнейших культурных растений, ботаник в состоянии внести существенные поправки в представления историков и археологов. Автономные очаги генов культурных растений являются и вероятными автономными очагами человеческой культуры» (Избр. труды. М., 1965. Т. 5. С. 119).
Раннеземледельческое неолитическое население вело, как правило, комплексное хозяйство. Первые следы доместикации животных (овцы, козы) отмечаются в материалах переднеазиатских памятников, относимых к VIII тысячелетию до н. э. Этот процесс зависел от биологических ресурсов конкретных территорий, этологии животных и прежде всего их способности поддаваться одомашниванию, а также от уровня культуры, исторического и социального опыта человеческих коллективов. Так, овцы и козы были одомашнены в Передней Азии и на Кавказе, так как именно там располагался естественный ареал того единственного вида дикого барана (переднеазиатский муфлон), который оказался оптимальным для этих целей. Значительно позже подошло к доместикации животных население пустынных районов Юго-Западной Азии (например, Аравийского полуострова). Здесь, по всей видимости, был одомашнен верблюд, но уже много тысячелетий спустя после овец, коз и начала разведения коров на территории соседнего Восточного Средиземноморья. Еще более масштабны различия механизмов этого процесса, если сопоставлять его проявления на различных континентах. Однако при всех различиях того, какие виды животных приручались и когда это происходило, последствия перехода к скотоводству, так же как и к земледелию, везде были однонаправленными.
Масштабы последствий при переходе к производящему хозяйству на различных территориях оказывались различными. В плодородных долинах крупных рек этот процесс потенциально приводил к созданию раннегородских цивилизаций, развившихся уже в посленеолитическое время. А в районах с экстремальными природными условиями он не получал своего полного завершения. Но и здесь последствия перехода к производящему хозяйству имели принципиальное значение для будущей социальной эволюции тех или иных обществ. Наиболее существенным здесь явилось то, что новая форма хозяйства позволяла получать избыточный продукт.
Труд при оседлом земледельческом хозяйстве индивидуализировался в несравненно большей степени, чем прежде. Соответственно персонифицировались и результаты труда. Иным становилось отношение к экономической территории, эксплуатируемой общинами. Подготовка разрозненных участков земли к посеву, долгий уход за ними, включавший иногда и искусственное орошение, неизбежно приводили к закреплению конкретных участков земли за минимальными социальными ячейками — семьями. Земли, не требовавшие приложения дополнительных усилий по их использованию, оставались одинаково доступными для всех членов коллектива, но и они находились во владении определенной общины или рода. Таким образом, прежняя достаточно аморфная система племенных территориальных приоритетов в неолитическое время постепенно конкретизировалась в понятиях дифференцированной собственности племени, общины, рода и семьи.
В областях своего интенсивного развития земледелие приводило к разрушению племенной структуры и замене ее на относительно небольшие союзы общин, объединенных экономическими интересами и не предполагающих жестких регламентаций. Экономический фактор приобретал все большее значение и во внутриобщинной жизни. При этом родовые связи не утрачивали своей роли. Трудовая кооперация, различные виды взаимопомощи, семейно-брачные отношения — все это находило свое выражение, прежде всего в сфере родовых структур. Однако по мере утверждения отношений собственности и появления новых ценностей социального престижа и тут происходили определенные трансформации. Они особенно проявлялись в сегментации родов и сосредоточении норм родовых отношений в большей мере на круге лиц, объединенных относительно узким родством (большая семья, братская семья, патронимия и т. п.).
В ходе указанных перемен укреплялась социальная и экономическая роль семьи. Появление избыточного продукта и возможность его наследования привносили в семейно-брачные отношения фактор прямой экономической зависимости членов семьи друг от друга, главным образом, жены от мужа и детей от отца. Усложнились брачные обряды и церемонии. Они стали сопровождаться различными формами выкупа в виде дарений родителям невесты. Дарение стало практиковаться и в других сферах внутриобщинной и межобщинной жизни. Смысл его состоял в утверждении отдельными членами общины своего социального статуса и налаживании дружеских отношений между соседними общинами.
Появление элементов частной собственности и разрушение эгалитарного общества не могло не сказаться на формах общественной регламентации и организации власти. Регламентации расширялись за счет экономической сферы, особенно в отношениях землепользования и взаимных экономических обязательств как между членами общины, так и между общинами в целом. Решения по важным вопросам жизни, вероятно, принимались по-прежнему еще собранием всех взрослых членов. Однако вес голосов участников собраний не был одинаковым. Традиционно признавалось первенство мнений авторитетных представителей родов, знахарей и колдунов. С появлением имущественных различий этот круг пополнялся лицами, владевшими относительно большой собственностью, которая использовалась хозяином частично на нужды рода и общины. Потомки таких лиц имели больше возможностей играть впоследствии важную роль в жизни общины, так как вместе с имуществом отца они наследовали и атрибуты социального престижа.