Что интересно! Иосиф Сталин о ЧП узнал не сразу, а, узнав, приказал командира полка полковника Сталина В.И. с должности снять с формулировкой: "За пьянство и разгул". Сказано жёстко, но тут уж ничего не поделаешь: так приказал Верховный! Он приказал также без его распоряжения никаких командных постов сыну не давать.
После госпиталя Василий Сталин был назначен рядовым лётчиком-инструктором 193-го авиаполка. Причём длительный перерыв в его боевой биографии – с апреля 1943 года по январь 1944 года – был так велик потому, что ранение оказалось непростым, со сложной травмой пятки.
16 января 1944 года он приступил к исполнению обязанностей инспектора-лётчика по технике пилотирования в том же 1-м Гвардейском истребительном авиакорпусе, в котором воевал до ЧП. То есть "отбояриться" от него его бывшее командование не стремилось.
В представлении Василия Сталина к выдвижению на должность командира дивизии командир 1-го ГвИАК генерал Белецкий написал:
"В должности лётчика-инспектора с января 1944 года. За это время проявил себя весьма энергичным, подвижным и инициативным командиром…
Обладает отличной техникой пилотирования, лётное дело любит…
Тактически грамотен, боевую работу авиационных полков и дивизии может организовать хорошо.
С людьми работать умеет, но иногда проявляет излишнюю горячность, вспыльчивость…"
18 мая 1944 года полковник Василий Сталин вступил в командование 3-й Гвардейской истребительной авиационной Брянской дивизией.
К этому времени он имел 3 105 часов налёта. Для 23 лет – огромный налёт. И одно это делало Василия опытным лётчиком-пилотажником.
Тогда росли быстро. Вот три фото Артёма Сергеева: апрель 1943 года – капитан; июнь 1943 года – майор; октябрь 1943 года – подполковник, командир артиллерийского полка.
И это при том, что Сергеев в 1941 году попал в окружение, был пленён, бежал и до сентября 1941 года командовал партизанским отрядом в Белоруссии. Потом, после ранения, его эвакуировали на "Большую землю". Причём участие Сталина-отца в судьбе названного сына было нулевым: во время войны Артём, находясь в боях, практически выпал из поля зрения Верховного главнокомандующего, что было вполне объяснимо.
Другой пример… Блестящий воздушный боец и пилотажник Евгений Савицкий стал командиром авиадивизии в 28 лет – в 1938 году. В 1942 году он уже был генералом и командиром авиакорпуса.
Василий же Сталин стал генерал-майором авиации лишь в 1947 году, после трёх представлений, которые заворачивал назад Иосиф Сталин.
ИНОГДА утверждают, что Василий Сталин "не обладал никакими способностями командира". А вот это попросту ложь!
О том, был ли Василий Сталин компетентным командиром авиадивизии, можно судить по его донесению 1944 года командиру корпуса о действиях в условиях угрозы дивизии на аэродроме Слепянка со стороны прорывавшейся на запад в районе Минска группировки немецких войск.
Василий Сталин оперативно приказал эвакуировать материальную часть, гвардейские знамёна и секретные документы штаба на северо-восточную окраину Минска, поручил начальнику штаба дивизии организовать наземную оборону и готовить ночной старт, а сам на У-2 улетел на аэродром Докуково – организовать ночной старт и там. Затем вернулся в Слепянку и утром повёл дивизию на штурмовку прорывающихся немцев, а после штурмовки посадил дивизию в Докуково, чем вывел её из-под удара. Действовал он вполне компетентно, причём, не имея навыков организации наземного боя.
К концу лета 1944 года дивизия Сталина к наименованию "Брянская" прибавила "Краснознамённая ордена Суворова II степени". А с февраля 1945 года, как уже было сказано, Василий Сталин командовал 286-й истребительной авиадивизией, входившей в состав корпуса генерала Савицкого.
То, что Савицкий и Василий дружили и после войны, позднее зафиксировали фотографии, где оба сняты в обстановке, однозначно неформальной. Увы, в одной из книг о Василии Сталине есть "воспоминания", которые приводятся по номеру "Московской правды" от 29 января 1989 года и подаются от имени маршала авиации Савицкого: "И вот приходит приказ: назначить Василия Сталина… ко мне в корпус. Признаюсь, что и оробел несколько: сын такого отца… Деспот и паяц, как и отец его (жирный курсив мой. – С.К.), при жизни он, в конце концов, остался в полном одиночестве…"
Маршал Савицкий умер, как и командир Василия Сталина маршал Руденко, в 1990 году, 6 апреля, 80 лет от роду. Так что дать интервью в 1989 году мог. Однако мне не верится, что дважды Герой Советского Союза, бывший беспризорник, поднятый Советской властью на маршальскую высоту, так говорил о боевом друге и, главное, о своём Верховном главнокомандующем.
О Василии Сталине очень резко отозвался Главный маршал авиации Голованов. Александр Евгеньевич – фигура мной уважаемая. Но очень уж они были, как я понимаю, разными людьми с Василием Сталиным по психологическому рисунку натуры.
Голованов, оценивавший отца с благоговением и много с ним общавшийся, пишет о сыне как о "моральном уроде", впитавшем в себя "столько плохого, что хватило бы на тысячу подлецов". Это явно пристрастная и несправедливая оценка, а почему она дана, не знаю. По войне маршал Голованов знать Василия не мог вообще…
Да и после войны они вряд ли много пересекались.
О Василии Сталине написано мало правды. Тем ценнее свидетельство его бывшего командарма, Героя Советского Союза, маршала авиации Руденко, который командовал в конце войны 16-й Воздушной армией. В своих мемуарах "Крылья победы" издания 1985 года он писал:
"Вечером накануне последнего штурма мы организовали прослушивание по радио приказа Верховного главнокомандующего… И снова мы слышали знакомые фамилии командиров отличившихся авиационных соединений и частей: Е. Я. Савицкий, А. З. Каравацкий, Б.К. Токарев, И. В. Крупский, Г. О. Комаров, Е. М. Белецкий, И. П. Скок, В. В. Сухорябов, Ю. М. Беркаль, В. И. Сталин, К. И. Рассказов, П.А. Калинин, Г.П. Турыкин, П. Ф. Чупиков, А. Г. Наконечников…
О многих упомянутых в приказе командирах я уже писал…"
И далее Сергей Игнатьевич персонально отметил генерала Белецкого и Василия Сталина. Он писал:
"Полковник В. И. Сталин прибыл к нам на фронт немного раньше из 1 иак. Выпускник Качинского училища, Василий Иосифович начал войну инспектором-лётчиком, под Сталинградом командовал 32-м Гвардейским авиаполком, потом 3-й Гвардейской дивизией.
В ходе боёв под Берлином он возглавил 286-ю истребительную дивизию. За успешные действия был награжден двумя орденами Красного Знамени, орденами Александра Невского и Суворова I степени (точнее, II-й степени. – С.К.), польским крестом Грюнвальда…"
Если бы у Руденко остались от Василия Сталина дурные воспоминания, если бы он к нему не относился с уважением, он вряд ли вспомнил бы о нём через много лет после войны. Умер маршал Руденко в 1990 году, 86 лет от роду.
А 20 июля 1945 года генерал-полковник Руденко подписал аттестацию на командира 286 истребительной авиационной Нежинской Краснознаменной ордена Суворова дивизии гвардии полковника Сталина.
В аттестации было сказано, что Сталин летает на самолётах По-2 УТ-1, УТ-2, И-15, И-5, И-153, Ли-2, И-4, МиГ-3, ЛаГГ-3, ЯК-1, Як-7 и Як-9, "Харрикейн", Ил-2, Бостон-3, ДС-3, Ла-5, Ла-7.
Общий налёт – 3145 часов 45 минут, 27 официальных боевых вылетов, 2 сбитых самолета.
Руденко оценил Сталина вполне адекватно:
"Тов. Сталин обладает хорошими организаторскими способностями, как лётчик подготовлен, свой боевой опыт может передать подчинённым… В выполнении приказов точен…"
Названный брат Василия, Артём Сергеев, говорил, что Василий властолюбив, но в материальном отношении абсолютно бескорыстен. А такой человек не может не быть внутренне благородным. В послевоенные 40-е годы он командовал авиацией Московского военного округа, и большинство подчинённых Василия Сталина вспоминает о нем до́бро.
Хорошим показателем тут могут быть воздушные парады, которые ежегодно проходили в Тушино, как раз тогда, когда командующим авиацией округа был Василий Сталин. Он их организовывал и сам ими командовал. После того, как Василия убрали, сошли "на нет" и парады. А это – сложнейшая вещь, где надо уметь взять многое на себя.
Василий часто брал на штабные должности лётчиков-инвалидов. И когда на это удивлялись, отвечал, что боевой лётчик штабную работу освоит, а вот не понимающий сути лётной работы штабник может дров наломать.
Василий явно был хорошим организатором с быстрой реакцией и, что называется, "запускал ежа" за шиворот многим, а это вряд ли многим нравилось. У нас ведь энергичных людей любят редко: мало кто из начальников похож на Сталина-старшего, который ценил энергичность, когда она сочеталась с компетентностью и ответственностью.
Утверждают, что Василий много пил и даже якобы страдал хронической формой алкоголизма. Тот, кто так пишет, плохо знает, что такое алкоголик-хроник. Василий Сталин немало лет провел в тюремной одиночке, а это – не лагерь, здесь тайно спиртное не раздобудешь. Тем не менее алкогольной ломки у Василия не отмечали.
Думаю, не так уж он много и пил. К тому же немало пили, судя по ряду воспоминаний, и командующие ВВС Новиков, и командующий ВВС Жигарев. Их алкоголиками не славят. Или вот английский журналист Александр Верт вспоминал, как западные дипломаты перепились на приёме, устроенном НКИД СССР в 1943 году по случаю годовщины Октябрьской революции. Английский посол упился так, что упал лицом на стол в посуду и порезал себе осколками лицо.
Вскоре после смерти отца Василия арестовали, ещё во времена МВД Берии. Однако не исключаю, что, арестовывая сына Сталина, Берия попросту спасал Василию жизнь!
Такое предположение подтверждается и тем, что арестовали-то Василия Сталина при Берии, но сидеть-то он продолжал и после ареста Берии. Если бы Василий подозревал как убийцу отца Лаврентия Павловича, то, казалось бы, чего уж лучше – после ареста Берии выпустить на свободу очередную "невинную жертву" его "произвола", да и дело с концом. И пусть бы Василий, подвыпив, лишний раз во всеуслышание посылал проклятия в адрес подлого убийцы. Ан, нет! Сын Сталина как "сел" при Берии, так и продолжал "сидеть" при Хрущёве. Спрашивается, кого обвинял Василий Сталин в смерти отца?
Есть воспоминания некого Степана С., бывшего надзирателя Владимирской тюрьмы, о том, как весной 1953 года в тюрьму привезли Василия Сталина. Не всё в этих воспоминаниях достоверно, но в одной точной детали я уверен: "Василий поразил нас дисциплинированностью, опрятностью. Он был абсолютно замкнут, всё время о чем-то размышлял".
Говорят, что человек – это стиль. Так вот, стиль послевоенных писем Василия Сталина, особенно писем из заключения, обнаруживает натуру деятельную, системно мыслящую, абсолютно не чванную и… И психологически в чём-то очень похожую на молодого Сталина-отца.
Во всяком случае, письмо Василия Сталина дочери Лине от 10 июня 1956 года по всему своему стилю можно спутать с письмами Иосифа Сталина его дочери Светлане. Интересная подробность: Василий дочку тоже называет "хозяйкой", как его отец называл его сестру Светлану.
А вот что Василий писал жене 1 октября 1956 года:
"Разве эти подлецы могут понять, что происходит тяжелейшая, труднейшая борьба за существование, за жизнь, за любовь. Разве поймут острословы, любители сенсаций, что не при всех обстоятельствах форма этой борьбы бывает благообразна…"
Сын Сталина умер 19 марта 1962 года в Казани. Он не мог выиграть бой в то время. Но в берлинском небе он побывал и тот бой – выиграл.
Как и его боевые товарищи.
Глава 9. Ночная атака на Зееловские высоты и прожекторы маршала Жукова
ШТУРМ второй полосы обороны Берлина – Зееловских высот, известен и по мемуарам, и по ряду книг и художественных фильмов, где панорамы ночного боя то и дело перерезают мощные лучи зенитных прожекторов, направленные не в небо, а вдоль земной поверхности.
Вот как описал всё это Юлиан Семёнов в одной из своих "штирлициан" – романе "Приказано выжить":
"Понятие "хруст", приложимое, как правило, к явлениям физическим, в равной мере может быть спроецировано на то, что случилось 16 апреля сорок пятого года, когда после того, как войска Жукова, включив тысячи (жирный курсив мой. – С.К) прожекторов, обрушили на позиции немецких войск, укрепившихся на Одерском редуте, ураган снарядов, мин и бомб".
А вот что читаем мы у самого Жукова, в его "Воспоминаниях и размышлениях":
"Готовя операцию, все мы думали над тем, что ещё предпринять, чтобы больше ошеломить и подавить противника. Так родилась идея ночной атаки с применением прожекторов.
Решено было обрушить наш удар за два часа до рассвета. Сто сорок (жирный курсив мой. – С.К) зенитных прожекторов должны были внезапно осветить позиции противника и объекты атаки".
И далее:
"В воздух взвились тысячи разноцветных ракет. По этому сигналу вспыхнули 140 (точнее, их было 143. – С.К.) прожекторов, расположенных через каждые 200 метров. Более 100 миллиардов свечей освещали поле боя, ослепляя противника и выхватывая из темноты объекты атаки для наших танков и пехоты. Это была картина огромной впечатляющей силы и, пожалуй, за всю жизнь я не помню подобного ощущения…
…Гитлеровские войска были буквально потоплены в сплошном море огня и металла. Непроницаемая стена пыли и дыма висела в воздухе и местами даже мощные лучи зенитных прожекторов не могли её пробить".
Юлиан Семёнов, как видим, был не просто неточен, но принципиально неточен. Тысячи прожекторов и сто сорок три – очень разные вещи. И в этой мелкой, казалось бы, детали хорошо выявляется то, как часто нам вместо точной информации подсовывают миф, уверяя, как это любил делать Валентин Пикуль, что "придумать можно и покруче".
Но если бы коллизия с прожекторами маршала Жукова ограничивалась лишь этим забавным количественным "проколом" создателя Штирлица – это было бы полбеды.
Беда в том, что саму идею разные авторы оценивают по-разному.
С одной стороны, прожекторная атака была абсолютно новым тактическим приёмом, реально использовавшимся в истории войн один раз – под Берлином. Набрать какую-то статистику, следовательно, возможности не было.
С другой стороны, та непроницаемая стена пыли и дыма, которая висела в воздухе над полем боя и которую не могли пробить даже мощные лучи прожекторов, дала основания для утверждений, что вся затея Жукова была непродуманным маршальским фокусом, мол, гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить.
Говорили и так… Жуков демонстрировал возможности прожекторов на полигоне, когда никакие непроницаемые стены дыма в воздухе не стояли. А в реальном бою толку от прожекторов не было.
Так было или не было?
Был ли успех у "прожекторной" затеи?
Миф её успех или не миф?
Что ж, остановиться на этом у нас возможность есть, познакомившись вместо домыслов с документом.
Итак, в политическом донесении начальника политического отдела 69-й Армии от 18 апреля 1945 года начальнику Политического управления 1-го Белорусского фронта "О некоторых итогах и недостатках первого дня боя на Одерском плацдарме" – документе конкретном, честном и толковом – сообщается, что в беседах с ранеными были поставлены такие вопросы:
1. Доведение боевой задачи до личного состава.
2. Как прошла артиллерийская подготовка.
3. Действие прожекторов в момент атаки.
4. Организация взаимодействия на поле боя.
5. Награждение раненых.
6. Организация эвакуации с поля боя раненых, уход за ними в госпиталях.
По третьему пункту "Действие прожекторов в момент атаки" начальник политотдела 69-й армии гвардии полковник Вишневский докладывал:
"Подавляющее большинство раненых заявило, что пехота дружно поднялась в атаку с момента окончания артподготовки и включения прожекторов.
Командир взвода 77 Гв. сд (Гвардейский стрелковой дивизи. – С.К.) мл. лейтенант Дмитриев заявил: "Мы пошли в атаку дружно, буквально прижимаясь к разрывам наших снарядов. В первых двух траншеях немцев было мало, они охотно сдавались в плен. Сильное сопротивление противник начал оказывать лишь с 4-й траншеи, до этого во взводе потерь не было. Наступательный порыв у всех бойцов был высокий".
О действии и эффективности прожекторов во время атаки и боя в глубине обороны противника раненые высказывались противоречиво.
Одни (большинство) заявляют, что свет прожекторов ослеплял противника, освещал впередилежащую местность, что дало возможность передвигаться вперёд и сравнительно быстро овладеть тремя траншеями противника.
Особенно хорошо отзываются о действиях прожекторов танкисты и самоходчики, которые, используя свет, двигались со своими танками и самоходками в условиях ночного боя не вслепую.
Другая группа раненых отрицательно оценивает действие и использование прожекторов, которые не давали большой видимости вперёд, ввиду наличия большого дыма и пыли после артподготовки, а также предутреннего тумана, ограничивавшего видимость.
Некоторые раненые заявляли, что именно прожекторный свет дал возможность противнику сосредоточить свой огонь по местам скопления наших войск, чем объясняются такие большие потери".
Как видим, оценки различаются с перевесом в пользу идеи Жукова. И она, судя по свидетельствам участников реального боя, была, действительно, неплоха. Даже если прожекторы не пробивали завесы дыма и пыли, они всё равно обеспечивали приличную освещённость, а то, что некоторые раненые объясняли наши большие потери подсветкой скоплений собственных войск, надо отнести, скорее, к специфике психологического состояния части раненых в зависимости от характера и причины ранения.
Однако это не всё о прожекторах маршала Жукова. Дискуссия имела продолжение и после войны. С 9 по 12 апреля 1946 года в пригороде Берлина – Бабельсберге, в здании штаба Группы советских оккупационных войск в Германии под руководством генерала армии Соколовского проходила первая научная конференция по изучению Берлинской операции войск 1-го Белорусского фронта.
Выступления там были весьма конкретными и откровенными. Конечно, как это бывает у генералов, а тем более у генералов-победителей, а тем более победителей в серьёзной войне, амбиции у выступавших порой проявлялись явственно. Однако и "по делу" было сказано немало.
Насчёт прожекторов мнения у генералов разделились. Так, начальник штаба 1-й Гвардейской танковой армии 1-го Украинского фронта генерал-лейтенант Д. Д. Бахметьев говорил:
"Хочется мне, товарищи, также остановиться на прожекторах… В… Берлинской операции прожектора можно было применить один раз, но вводить этот принцип в систему нельзя…"