Отметив, что "санобработка прибывающих на пункт бывших военнослужащих Красной Армии, находившихся в плену и вышедших из окружения, не организована" и что это "свидетельствует о недостаточном внимании со стороны довольствующих отделов и Управлений СКФ", генерал Ермилов приказывал интенданту фронта изыскать помещение для СПП, выделить кухонный инвентарь и прочее, а начальнику Санитарного управления немедленно организовать санитарную обработку через поезд-баню. Больных и истощённых, нуждающихся в госпитализации, "немедленно изъять, направив в соответствующие госпитали на излечение".
Так принимали в РККА бывших советских военнопленных даже в 1943 году. По мере роста наших успехов ситуация с проверками бывших военнопленных лишь смягчалась. Да и вообще репрессивные строгости смягчалась. Так, 29 октября 1944 года Сталин приказом НКО № 0349 расформировал заградительные отряды "в связи с изменением общей обстановки на фронтах". Личный состав расформированных отрядов был направлен на пополнение стрелковых дивизий.
Немцы в этот период, наоборот, всё чаще прибегали к формированию заградительных отрядов.
Вот другой характерный пример… 9 декабря 1944 года командующий войсками 43-й армии генерал-лейтенант Герой Советского Союза Белобородов издал приказ № 0326 об организации содействия представителю Уполномоченного СНК СССР по делам репатриации при Военном совете 1-го Прибалтийского фронта.
В приказе говорилось об организации питания, санитарно-медицинского обслуживания и прочем, но для нашей темы интересен пункт 5-й приказа:
"Начальнику армейского сборно-пересыльного пункта № 9 всех поступающих на пункт советских граждан направлять:
а) находившихся в плену военнослужащих, не вызывающих подозрений, – в 186 АЗСП (армейский запасной стрелковый полк. – С.К.), а вызывающих подозрения – в спецлагеря НКВД…"
То есть бо́льшая часть бывших военнопленных к концу войны вообще фильтрацию и проверки не проходила. При этом и меньшинство, попадавшее в фильтрационные лагеря НКВД, задерживалось в них ненадолго – основная часть после проверки тоже направлялась на пополнение фронтовых частей.
Приведу ещё один документ – извлечения из Директивы начальника тыла РККА о порядке организации приёма, материального обеспечения и перевозок бывших военнопленных и советских граждан № 1240646 от 18 января 1945 года:
"Во исполнение постановления ГОКО № 6884с от 4 ноября 1944 г. и Совета народных комиссаров СССР № 30-12с от 6 января 1945 г. устанавливается следующий порядок в деле организации приёма, материального обеспечения и перевозок бывших военнопленных и советских граждан:
освобождаемых советскими войсками граждан СССР направлять:
а) военнослужащих Красной Армии (рядовой и сержантский состав), находящихся во вражеском плену, в армейские сборно-пересыльные пункты действующих фронтов. После проверки установленным порядком лиц, не вызывающих подозрений, передавать в армейские и фронтовые запасные части; служивших в немецкой армии и в специальных строевых немецких формированиях, "власовцев", полицейских и других лиц, вызывающих подозрение, немедленно направлять в спецлагеря НКВД; офицерский состав, находившийся в плену, направлять в спецлагеря НКВД;
б) граждан из числа невоеннослужащих во фронтовые сборно-пересыльные пункты или погранично-фильтрационные пункты НКВД СССР, откуда после проверки военнообязанных призывных возрастов, не вызывающих подозрения и признанных годными к строевой службе в Красной Армии, передавать во фронтовые запасные части и запасные части военных округов.
Военнообязанных, не годных к военной службе, а также лиц непризывных возрастов и женщин после соответствующей проверки отправлять, как правило, в места постоянного жительства…"
Это – качественная картина. Что же до картины количественной, то обычно из книги в книгу кочуют данные историка-архивиста В. Земскова о числе репрессированных, репатриированных, и в том числе военнопленных. Попытки Земскова "стоять над схваткой", симпатизируя, скорее, "белым", чем "красным", позволяют предполагать в нём не объективность, а тенденциозность. Однако если его данные опровергают антисоветские измышления, то уж тут можно не сомневаться: данные точны. Поэтому ниже приведены цифры именно В. Земскова и заранее прошу прощения у тех, кто с этой сводкой знаком и которая у них, возможно, уже в зубах завязла.
Итак, по состоянию на 1 октября 1944 года (в 1945 году никаких качественных – структурных и процентных – изменений здесь быть не могло) через спецлагеря НКВД прошли 354 592 бывших советских военнопленных и окруженцев.
1. Из этого числа проверено и передано в Красную Армию – 249 416 человек, в том числе:
– в воинские части через военкоматы – 231 034 (из них офицеров – 27 042);
– на формирование штурмовых батальонов – 18 382;
2. Передано в промышленность по постановлениям Государственного комитета обороны – 30 749;
3. Передано на формирование конвойных войск и охраны спецлагерей (! – С.К.) – 5 924;
4. Арестовано органами "СМЕРШ" – 11 556 человек, из них:
– агентов разведки и контрразведки противника – 2083.
5. Убыло по разным причинам за всё время (в госпитали, лазареты, умерло) – 5347;
6. Находятся в спецлагерях НКВД СССР:
– в проверке – 51 601 (в том числе офицеров – 5657) человек.
Как видим, абсолютное большинство проверенных в спецлагерях НКВД просто вернулось на фронт, а кто-то даже попал в конвойные войска НКВД.
То есть спецлагеря НКВД, через которые пропускались бывшие пленные и окруженцы, являлись не репрессивными структурами, а проверочно-фильтрационными. Обойтись без них в военное время было нельзя, и умные люди, попав в такие лагеря, это понимали и на проверку не обижались… Хотя радости такие проверки честным солдатам и офицерам не доставляли уже потому, что многие предпочли бы не протирать штаны на нарах спецлагеря и ожидать окончания проверки, а поскорее оказаться на фронте в боевой части.
Впрочем, официальные проверки отнюдь не всегда были обязательной деталью жизни вернувшихся и освобождённых из плена или вышедших из окружения солдат. Многие просто получали оружие и вновь сражались.
ДА, БЫЛИ и попавшие в Сибирь…
Но кто!
За немногими несправедливыми исключениями – в периоды общественных катаклизмов, увы, неизбежными – в Сибирь попадали те, кому доро́га туда была и положена: явные предатели, полицейские, военнослужащие немецкой армии из числа бывших советских граждан, "власовцы" и прочие, им подобные.
Собственно, уже в ходе войны, а тем более после её окончания, были в той или иной мере прощены десятки, если не сотни тысяч тех, кто по законам военного времени или просто по советским законам заслуживал смертной казни. Расстреливали чаще всего "верхушку" – бывших белогвардейских генералов типа Шкуро или Краснова, замаравших себя сотрудничеством с немцами, а также "генералов" бывшего генерал-лейтенанта Власова.
Впрочем, если быть точным, изменников не расстреливали, а вешали. Как правило же, всё ограничивалось сроками заключения или несколькими годами спецпоселения.
Вот почему во время операции НКВД по переселению (а не выселению или тем более депортации) из Крыма татар татарские женщины плакали не только от горя, но и от счастья… Плакали, поняв, что их мужчин всего лишь переселяют вместе с ними, а не ведут на расстрел, вполне заслуженный ими по закону за поголовное дезертирство в 1941 году, за службу в охране лагерей военнопленных, за пытки и убийства советских людей.
Наконец, в завершение темы сообщу о трёх конкретных судьбах из "высшего", так сказать, "эшелона" советских военнопленных.
Командарм Иван Николаевич Музыченко начал войну мужественно, но в ходе Киевской оборонительной операции в августе 1941 года в районе Умани был раненым взят в плен. Вначале содержался в ровенской тюрьме, потом – в лагерях в Новограде-Волынском, Хаммельсбурге, Гогельштейне, Мосбурге. Освобождённый из плена американцами, он был 29 апреля 1945 года направлен в Париж, в Советскую комиссию по делам репатриации.
Примерно такой же оказалась военная судьба генерал-майора Михаила Ивановича Потапова, бывшего командующего 5-й армией Киевского особого военного округа, и генерал-лейтенанта Михаила Фёдоровича Лукина, командующего 19-й армией Западного фронта, который тяжело раненным попал в плен 14 октября 1941 года западнее Вязьмы.
Война для всех трёх генералов описывалась одной и той же краткой формулой: "Фронт, плен, Париж, Лубянка", потому что все три проходили специальную проверку в НКВД СССР в Москве с мая по декабрь 1945 года.
И все три 31 декабря 1945 года были возвращены на действительную службу в ряды Красной Армии.
Бывший же генерал-лейтенант РККА Власов на той же Лубянке в это время давал показания, завершая бесславную судьбу предателя и изменника Родины.
Глава 8. "Берлинский" бой Василия Сталина…
В ФЕВРАЛЕ 1945 года 286-я истребительная авиационная дивизия 16-й воздушной армии, действовавшей на Берлинском направлении, получила нового командира. Молодого, энергичного, но не совсем обычного.
Во-первых, он был очень уж молод, молод даже для той войны, на которой Иван Черняховский за три года прошёл путь от полковника до генерала армии и командующего фронтом и которую, весьма вероятно, закончил бы маршалом, если бы не немецкий осколок, оборвавший его жизнь зимой 1945 года.
Новый командир 286-й ИАД эту войну полковником заканчивал. Впрочем, и начинал он её тоже полковником. Бывает на войне и так. Особенно, когда твоя фамилия – на особом счету и на особом контроле.
Фамилия молодого комдива была Сталин.
Имя и отчество – Василий Иосифович.
Год рождения – 1921.
Место рождения – город Москва.
Последнее воинское звание – генерал-лейтенант авиации, 1947 год.
Сын Сталина сегодня оболган в России так же, как и его отец. В лучшем случае сына подают как недалёкого рубаху-парня и щедрого выпивоху, с которым отец ничего поделать не мог, но карьеру всё же какую-никакую обеспечил. А если бы, мол, не отец, эта "бездарь" и эскадрильи под командование никогда не получила бы…
А кем на самом деле был необычный "берлинский" комдив 1945 года?
Чтобы лучше это понять, придётся начать издалека.
Собственно, с начала.
С осени 1923 года до весны 1927 года Василий Сталин жил в детском доме. Там же жили приёмный сын Сталина Артём Сергеев, Тимур и Татьяна Фрунзе, сын наркома юстиции Курского – Евгений, дети наркома продовольствия Цюрупы. Всего – 25 детей руководителей партии.
Плюс – 25 беспризорников с улицы.
У Артёма Сергеева об этом доме остались самые лучшие воспоминания. Как и у всех других его воспитанников.
Интересный пример… Прививки детям делал доктор Натансон. И дети решили, что, когда вырастут, Натансона убьют – так "достали" их эти прививки, делать которые никто не хотел.
Но врача сменили. И новый врач заявил, что прививки будут делать не всем, а только тем, кто хочет пойти в армию. И вот тут не только мальчики, но и девочки побежали на уколы наперегонки. С криком: "И мне укол!"
Их спрашивают:
– Зачем тебе укол?
– А я же в армию хочу! Я буду красноармейцем…
Вот так.
Вряд ли не то что нынешние "россиянские" детишки, но и многие нынешние взрослые поймут суть того, о чём написано выше.
Но так было.
И в такой атмосфере воспитывался сын Сталина.
Автор биографического справочника "Империя Сталина" Константин Залесский утверждает, что после смерти матери Василий Сталин "воспитывался начальником охраны Н.С. Власиком".
Это, конечно, чепуха!
Во-первых, основы характера закладываются в раннем детстве, а оно пришлось у Васи на толковый "детдом", пройти через который было для развития незаурядной личности благом.
Во-вторых, далее Василий учился в нормальной школе, и его воспитывали школа и учителя, в отличие от Владимира Путина, который гордится тем, что его воспитала ленинградская улица. Известен случай, когда учитель математики Мартышин писал Сталину о недостатках его сына, и отец отвечал, рекомендуя быть с Василием построже.
В-третьих, сына воспитывал и сам отец не нотациями, а личным примером, хотя мог и жёсткий выговор сделать. Воспитывал Сталин сына и его названного брата Артёма Сергеева и повседневными беседами по ходу домашней жизни… Она ведь и у Сталина была. И Сталин говорил с мальчиками, как со взрослыми. И затрагивал самые разные темы. Например, в 1930 году после смерти Репина он говорил с ними о Репине.
Кроме того, внука воспитывал его дед по матери, Сергей Яковлевич Аллилуев.
И все воспитывали неплохо.
Вот ситуация, описанная Артёмом Сергеевым. После смерти матери Василия – Надежды Аллилуевой, Артём и Василий в день её рождения на даче в Зубалово наловили карасей.
Василий говорит:
– Отцу пошлём, он любит карасей.
Артём спрашивает:
– Сам отвезёшь рыбу.
– Нет, отец меня не вызывал.
На капризного отпрыска всесильного "тирана" не похоже, не так ли?
Потом Василий взял ведро с крышкой, положил туда рыбу, ведро опломбировал и сказал:
– Это порядок. Осторожность не помешает.
То есть Василий Сталин уже подростком вполне понимал, что такое самодисциплина тогда, когда это жизненно важно.
Залесский пишет, что Василий был якобы "капризным, безвольным, слабым человеком". Но вот фото: мальчишка прыгает с высокого борта баркаса. Пусть это попробует сделать слабый и безвольный человек. С детства Василий увлекался конным спортом и любил прыгать с парашютной вышки – тоже занятия не для слабовольных. Главное же, где это Константин Залесский видел безвольных боевых лётчиков?!
ПЕРЕД войной, после окончания Липецких курсов, Василий был назначен в группу лётчиков-инспекторов, с началом войны он – командир эскадрильи в истребительном полку, а потом – некоторое время – начальник инспекции ВВС РККА.
Вот сделанная под Сталинградом летом 1942 года фронтовая групповая фотография лётчиков 434-го истребительного авиационного полка, которым командовал Герой Советского Союза Иван Клещев. Осенняя степь, под копной – девятнадцать человек, седьмой справа – Клещев, а по левую руку от него – Василий Сталин.
434-й ИАП был в подчинении инспекции ВВС. Командовал им Клещев, но курировал, так сказать, с 13 июля 1942 года Василий Сталин. В конце октября 1942 года 434-й ИАП переименовали в 32-й Гвардейский, а 31 декабря 1942 года Клещев погиб в авиационной катастрофе.
Командиром полка стал Василий.
Константин Залесский пишет о нём: "В январе 1943 года переведён в действующую армию и назначен командиром 32-го Гвардейского истребительного полка. 26.5.1943 приказом отца снят с поста комполка "за пьянство и разгул".
Но всё было не так.
Точнее, не совсем так.
32-й ГВИАП Василия Сталина перевели на Калининский фронт, а в марте 1943 года он вошёл в состав авиационной группы Резерва Главного командования под командованием генерала Сергея Игнатьевича Руденко.
Официально гвардии полковник Василий Сталин совершил 27 боевых вылетов за всю войну, но, скорее всего, их число было большим. Хотя лётная книжка и строгий документ, некоторые одиночные вылеты командира полка могли и не фиксироваться по ряду причин.
5 марта 1943 года в бою над Сёмкиной Горушкой Сталин сбил один самолёт – ФВ-190. Кому-то это может показаться невеликой победой, но Сталин ведь всегда вылетал в группе как командир полка и его первой задачей было не сбивать самолёты противника, а не терять управления боем. Это, во-первых.
Во-вторых, надо знать характер Сталина. В воздушном бою не всегда поймёшь, кто сбил, и лётчики порой записывали личные победы, чуть ли не на пальцах бросая, кому засчитывать очередную. Надо ли много доказывать, что Сталин, скорее, им сбитый самолёт отдал бы подчинённым, чем взял бы у них хоть один для себя?
Этот один лично сбитый самолёт Василия Сталина хорошо показывает и доказывает, каким он был человеком и как он берёг честь имени. И своего, и – ещё больше – отца.
Василий мог попасть под недоброе влияние, но это – в быту, в мирное время. Он мог допустить серьёзный грех – он его, как мы увидим, и совершил. Но не в бою, не тогда, когда под сомнение была бы поставлена его боевая честь!
Собственно, когда всё давно прошло, однополчанин Василия Сталина, боевой лётчик Фёдор Прокопенко вспоминал: "Василий сбил четыре самолета… В одном бою я лично видел, как он поджёг "фоккера"… Как-то я его выручил: могли и сбить его…"
Прокопенко за время войны совершил 126 боевых вылетов, имел 9 личных побед. Его иногда ошибочно представляют Героем Советского Союза, но это не так. Прокопенко имел орден Ленина и два ордена Красного Знамени.
В официальном документе 1945 года за Василием Сталиным числится два сбитых самолёта. При этом не все рядовые строевые лётчики времён войны могли похвалиться хотя бы одним лично сбитым самолётом.
Между прочим, командуя 32-м полком, Сталин мог погибнуть, причём с гарантией, в точно обозначенный день 2 марта 1943 года. В тот день при предполётном осмотре командирского самолёта Як-9 техник самолёта обнаружил в соединении первой от хвоста тяги рулей глубины воткнутое шило, которое заклинивало управление. Последний вылет был 26 февраля, после чего самолёт поставили на проверку шасси и бензобаков. Если бы не тщательность старшего техника-лейтенанта Поварёнкина, всё могло бы закончиться плохо.
А ВОТ как Сталина снимали с полка…
23 марта 1943 года его полк должен был перелететь на подмосковный аэродром Малино для доукомплектования людьми и техникой. Но когда полк сел по пути на промежуточном аэродроме, произошло ЧП. Сталин, четыре Героя Советского Союза – подполковник Власов, капитаны Баклан, Котов, Гаранин, командир звена Шишкин и инженер по вооружению полка инженер-капитан Разин, отправились на реку Селижаровку глушить рыбу гранатами и реактивными снарядами (РС). При броске последнего РС капитан Разин ошибся – поспешил вывернуть "ветрянку". Результат: один человек убит, один ранен тяжело, один – легко.
Тяжело раненым был сам Василий: крупный осколок РС попал в левую стопу, повредил кость. Второй осколок легко задел левую щеку.
4 апреля 1943 года Василия доставили в Кремлёвскую больницу, оперировал его под общим наркозом профессор Очкин – тот, что через три года оперировал Калинина с раком желудка, странным образом "не замеченным" терапевтами "Кремлёвки". Но это, к слову.