* * *
Биография
Бутаков Григорий Иванович
(27.09.1820–31.05.1882)
По окончании морского корпуса Бутаков два года плавал в Балтийском море, а в 1837 г. был переведен мичманом на Черноморский флот. На Черном море он служил вплоть до 1860 г. Бутаков вскоре обратил на себя внимание адмирала М.П. Лазарева и был назначен к нему личным флаг-офицером. Первое боевое крещение Бутаков получил в 1838 г., плавая на корабле "Силистрия" и с морским десантом принимая участие в делах против горцев у абхазских берегов.
В 1843 г. он получил звание лейтенанта, а в 1856 г. - капитан-лейтенанта. В 1850 г. ему было поручено привести из Англии в Черное море строящийся там пароход "Аунай". Бутаков отлично справился с заданием, так как прекрасно знал судоходные пути - к этому году им лично была составлена первая систематическая лоция Черного моря.
Следующим его отличием стало участие в битве с турецким пароходом "Первас-Бахри" во главе парохода "Владимир". За это он и был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени.
Затем он также участвовал в Синопской битве, за что получил чин капитана 2-го ранга.
Когда началась Крымская война, Бутаков оставался командиром на пароходе "Владимир". На нем он неоднократно производил смелые рейды по Черному морю, несмотря на соседство англо-французского флота. С началом осады Севастополя, командуя фрегатом "Херсонес", Бутаков принимал участие в отражении всех неприятельских штурмов. Орудия его парусного фрегата поддерживали огонь береговой артиллерии во время атак неприятеля. За проявленное мужество он был произведен в капитаны 1-го ранга, пожалован званием флигель-адъютанта, награжден орденом Св. Анны 2-й степени с мечами, орденами Св. Владимира 3-й и 4-й степени и золотым оружием.
После гибели адмирала Корнилова Бутаков был назначен начальником штаба Черноморского флота, что говорит о признании его выдающимся боевым офицером.
После Крымской войны в возрасте 36 лет он был произведен в контр-адмиралы, вошел в свиту императора и стал военным командиром и губернатором города Николаева.
В 1860 г. его снова переводят на Балтийский флот и вскоре посылают в Англию для изучения опыта броненосного судостроения. Вернувшись в Россию, Бутаков активно стал заниматься развитием русского парового флота, так как события последней войны показали, что русский флот сильно отставал от иностранных флотов. Большинство прекрасных боевых морских офицеров не знали особенностей парового флота, а на одном героизме трудно продвинуться вперед. Поэтому создание новой паровой школы для подготовки личного состава стало необходимостью, и Бутаков с первых дней стал уделять много времени этому вопросу. Кроме того, он обратил особое внимание на тактическую подготовку флота. Все это дало современникам право назвать Бутакова "учителем и основателем броненосной школы". Он довел выучку своей эскадры до такой высоты, что к нему на учебу стали присылать моряков представители иностранных держав. Несмотря на мирное время, Бутаков проводил учения на флоте, приближенные к боевой обстановке. Для практики он ввел таранные бои на специально приспособленных для этого судах, устраивал стрельбы по щитам, прикрепленным на буксире, а для новичков проводил обстрел по шлюпкам, чтобы будущие моряки привыкали к разрыву снарядов.
В 1866 г. Бутаков был произведен в звание вице-адмирала и возглавил эскадру броненосных судов на Балтийском море. Он очень много работал над теорией военно-морского дела, а его практические пособия по праву считались "Библией для моряков". В 1869 г. император Александр II, присутствуя на смотре кораблей Балтийского флота, остался весьма доволен и пожаловал Бутакову звание генерал-адмирала. Звание адмирала Бутаков получил в 1878 г., а в 1881 г. стал главным командиром Санкт-Петербургского порта.
Незадолго до своей кончины он стал членом Государственного совета. 31 мая 1882 г. Г.И. Бутаков скончался.
Именно в 1853 г. имя Бутаков стало известно всей России.
5 ноября на горизонте с "Владимира" заметили дымок какого-то парохода Корнилов приказал двигаться навстречу этому дымку. Неизвестное судно попыталось уйти, но потом повернуло навстречу "Владимиру", подняв турецко-египетский флаг. Русские произвели два выстрела, в ответ раздался бортовой залп. Так начался первый в мировой истории морской бой паровых кораблей.
"Владимир" столкнулся с 10-пушечным пароходо-фрегатом "Перваз-Бахри" ("Владыка морей"). Бой длился три часа Капитан Бутаков полностью использовал преимущества своего судна - большую скорость и отсутствие у противника кормовых орудий. Турецкие моряки сопротивлялись отчаянно, но превзойти русских они не смогли. В донесении о битве Корнилов писал: "Капитан, офицеры и команда парохода "Владимир" вели себя самым достойным образом. Капитан-лейтенант Бутаков распоряжался как на маневрах, действия артиллерии были быстры и метки". В результате противник понес огромные потери, судно вскоре было выведено из строя. Позже Бутаков писал: "Посланные овладеть призом нашли на нем страшную картину разрушения и гибели: обломки штурвалов, компасов, люков, перебитые снасти, перемешанные с оружием, трупами, ранеными, кровью, каменным углем… Паровая и дымовая трубы, как решето…" После гибели капитана турки спустили флаг.
На "Перваз-Бахти" в плен было захвачено 93 человека из 151 члена экипажа, остальные погибли. Потери на "Владимире" составляли 2 человека погибшими и два ранеными, на судне обнаружили только две пробоины от ядер. Мастерство Бутакова позволило одержать победу малой кровью. Плененный турецкий корабль был приведен на буксире в Севастополь, но из-за серьезнейших повреждений через два дня во время шторма затонул у стенки порта
Первый бой паровых кораблей положил начало разработке новой тактики зарождавшегося парового флота. После победы в этом бою В.А. Корнилов писал: "Имею теперь полное понятие о сражении пароходов между собою, об особой тактике, которую они должны соблюдать". Он подчеркивал такие важные качества паровых кораблей, как большая маневренность, скорость и независимость от погодных условий. "Быстрота, с которой пароходы могут переноситься с места на место, и определительность их плавания, - указывал он, - особенно благоприятствуют внезапным атакам". Вместе с тем Корнилов отмечал и существенные недостатки колесных паровых судов: они "слабы бортовыми орудиями и должны принимать все меры к сбережению машины от повреждений".
НАХИМОВ В СИНОПЕ
С 17 по 24 сентября 1853 г. эскадра вице-адмирала ПС. Нахимова осуществила переброску войск 13-й дивизии из Севастополя в район Анакрия - Сухум Адмирал был награжден за это орденом Св. Владимира 2-й степени. Турки, однако, не теряли надежды поднять горцев побережья на выступление против русских и продолжали снабжать их оружием
В начале ноября 1853 г. турецкая эскадра заняла оборону в бухте города Синоп, превратив ее в свою опорную базу. Начальник штаба Черноморского флота контр-адмирал В.А. Корнилов предложил начальнику Главного морского штаба князю А.С. Меншикову захватить Синоп и в свою очередь сделать его опорной базой русского флота.
Несмотря на то что сам Меншиков стоял за нападение лишь на отдельные корабли противника, Корнилов сумел доказать, что находящаяся в Синопе турецкая эскадра готовится идти к кавказским берегам. Уничтожить вражескую эскадру должен был Нахимов. Ему было приказано наблюдать все турецкое побережье Малой Азии (Анатолии) от порта Амастро (на западе) до мыса Керемпе (на востоке).
Перед выходом в море 11 октября 1853 г. Нахимов издал приказ, в котором говорилось: "При встрече с турецкими военными судами первой неприязненный выстрел должен быть со стороны турок, но то судно или суда, которые на это покусятся, должны быть немедленно уничтожены… Имея таковой отряд под командой, мне ничего не остается более желать, как скорейшего разрыва со стороны России с Турцией, и тогда я убежден, что каждый из нас исполнит свое дело".
На третий день похода эскадра Нахимова подошла к анатолийским берегам. 26 октября Нахимов получил письмо от Корнилова, в котором говорилось, что ему разрешается брать и разрушать турецкие корабли. А еще несколько дней спустя он наконец узнал, что война объявлена
Вскоре на Черном море произошло главное сражение начального периода Крымской войны. Однако оно вошло в историю уже не с эпитетом "первое", а с эпитетом "последнее" - последняя в мировой истории битва парусных флотов.
Эта битва случилась 18 ноября 1853 г. в бухте города Синоп на южном побережье Черного моря. После Синопской битвы вся Россия узнала имя вице-адмирала П.С. Нахимова, командующего 5-й флотской дивизией Черноморского флота.
Как только Нахимову стало известно о начале войны с Портой, он отдал по своей дивизии приказ: "Война объявлена; отслужить молебствие и поздравить команду!" А вскоре - другой, в котором есть слова "Уведомляю господ командиров, что в случае встречи с неприятелем, превышающим нас в силах, я атакую его, будучи совершенно уверен, что каждый из нас сделает свое дело". Теперь пришло время подтвердить эту уверенность подобным делом
Свыше месяца в условиях осенней штормовой погоды русские корабли под командованием Нахимова находились в плавании, вдали от своих баз, в напряженной обстановке, когда с часу на час могла произойти встреча с турецким флотом. Еще накануне выхода в море Нахимов в своем приказе говорил: "При встрече с турецкими военными судами первый неприязненный выстрел должен быть со стороны турок, но то судно или суда, которые на это покусятся, должны быть немедленно уничтожены".
Командующий эскадрой получал постоянную информацию об обстановке от Корнилова. Учитывая незначительный численный состав нахимовской эскадры, особую тревогу вызывали у Корнилова действия англо-французского флота, находившегося всего в двухдневном переходе от района плавания русских кораблей. В одном из сообщений он писал Нахимову: "Предостерегаю от англичан: Вам известно, как они решительны, когда дело идет об истреблении чужих кораблей поодиночке; я все опасаюсь, что они выскочат из Босфора, чтоб на Вас напасть".
В Севастополе получили сведения, что у Босфора "собирается эскадра для Батума", предназначенная для высадки десантов у Сухума и Поти. Эти данные были немедленно сообщены Нахимову. 3 ноября адмирал объявил по эскадре приказ: "Имею известие, что турецкий флот вышел в море в намерении занять принадлежащий нам порт Сухум-Кале… Неприятель иначе не может исполнить свое намерение, как пройдя мимо нас или дав нам сражение… Я надеюсь с честью принять сражение".
Вскоре русскому командованию стало известно, что в Синопской гавани, лучшей на берегу Анатолии (Малой Азии), расположенной буквально напротив Севастополя - через Черное море, закрытой от пронзительных северных ветров длинным полуостровом, возвышающимся над морской поверхностью и защищенной шестью береговыми батареями с мощными орудиями (более мощными, чем корабельные), укрылась эскадра Осман-паши и Слейда в составе 7 фрегатов, 3 корветов, 2 пароходов и 2 транспортов и шлюп.
Нахимов, незадолго до этого сам руководивший десантированием на Кавказ целой дивизии, лучше других представлял всю хрупкость нынешнего равновесия сил в этом районе (да равновесия-то и не было - сил у турок было здесь значительно больше), и соответственно - все последствия появления там новых войск неприятеля, готовых к отправлению на эскадре Осман-паши.
Подойдя вечером 8 ноября стремя кораблями и бригом до Синопа, Нахимов обнаружил на его рейде четыре судна. Но атаковать их помешала буря, разметавшая эскадру. Нахимов решил блокировать турок в бухте, несмотря на то, что кораблей у него было меньше и стоял сезон штормов. После одного из штормов, отправив поврежденные суда в Севастополь, русский адмирал вообще остался с тремя кораблями против двенадцати турецких. Но Осман-паша не решился воспользоваться благоприятным моментом и превосходством своих сил, выжидая еще более благоприятный.
Осман-паша, сообщив о появлении русских в Константинополь (причем он преувеличил в своем донесении силы Нахимова в три раза), остался вместе со своими судами на рейде. В Константинополе же решили, что под прикрытием береговых батарей турецкая эскадра будет чувствовать себя в безопасности, а погода сейчас все равно не позволит послать подкрепление из Константинополя. Кроме того, турецкое командование было уверено, что ввиду союзных флотов, находящихся в Проливах, русские не осмелятся напасть на эскадру в Синопе.
До Синопского сражения в европейской военно-морской науке господствовала мысль о неприступности береговых укреплений противника без численного превосходства в корабельной артиллерии. Именно потому Нахимов не втягивался в сражение, дожидаясь подкреплений
16 ноября подошли шесть линейных кораблей и два фрегата во главе с адмиралом Ф.М. Новосильским. Нахимов решил, что ждать более нельзя. 17 ноября 1853 г. он отдал приказ атаковать противника.
В приказе Нахимов подробно расписал план будущего сражения и закончил его следующими словами: "В заключение я выскажу свою мысль, что все предварительные наставления, при переменившихся обстоятельствах, могут затруднить командира, знающего свое дело, и поэтому я предоставляю каждому совершенно независимо действовать по усмотрению своему, но непременно исполнить свой долг".
Сам он так и собирался поступить, с давних времен считая, что и в морском деле "близкое расстояние от неприятеля и взаимная помощь друг друга есть лучшая тактика".
План предстоящего сражения, разработанный Нахимовым, был проникнут решительностью и активностью. Им предусматривалось, что корабли должны прорываться на вражеский рейд в строю двух кильватерных колонн; построение эскадры в этот строй уменьшало время прохождения кораблей под огнем неприятельских судов и батарей, а также облегчало развертывание эскадры в боевой порядок при постановке на якорь. Нахимовым была тщательно разработана диспозиция эскадры во время боя, даны четкие указания о приготовлении к сражению, постановке кораблей на якорь, ведении артиллерийского огня, выборе целей, выделении фрегатов для наблюдения за пароходами. Командующий эскадрой учел такие преимущества противника, как наличие паровых судов и сильных береговых батарей, отличные условия его базирования и др.
Будучи уверен в высоком боевом мастерстве черноморских моряков, в их умении до конца использовать артиллерийские средства кораблей, командующий эскадрой не предусматривал жесткой регламентации, а, наоборот, поощрял личный состав на самостоятельные инициативные действия.
Утром 18 ноября двумя колоннами русская эскадра вошла в Синопскую бухту. Последний приказ Нахимова гласил: "Россия ожидает славных подвигов от Черноморского флота; от нас зависит оправдать ожидания". Правую колонну возглавлял сам Нахимов, находившийся на линейном корабле "Императрица Мария", левую - Новосильский, находившийся на "Париже".
Осман-паша упустил момент для нанесения удара по подходившим на короткую дистанцию русским судам. Но еще до схождения противников друг с другом в 12 часов 28 минут раздался первый пушечный выстрел с флагманского корабля "Ауни-Аллах". Затем начали стрелять и другие турецкие суда и береговые батареи.
Несмотря на повреждения, нанесенные неприятельским огнем, Нахимов не отвечал на него до тех пор, пока его эскадра не стала на шпринг (якорь), развернувшись бортом к противнику. Ситуация во многом напоминала сражение при Наварине, где, однако, береговые батареи принимали участие лишь на самом начальном периоде - при входе в бухту союзного флота. При Синопе русским кораблям на протяжении всего сражения пришлось драться как с кораблями, так и с береговыми батареями противника.
Русская эскадра вошла в Синоп, имея 716 корабельных орудий против 472 турецких. Но у османов были береговые батареи и возможность свезти часть орудий с кораблей на берег (ибо Осман-паша расположил свои корабли одним бортом ко входу в бухту, что давало возможность орудия другого борта расположить на берегу). Турецкие корабли находились под защитой береговых орудий, расположившись вогнутой дугой, повторяя очертания набережной.
Нахимов вел эскадру двумя колоннами, сам будучи на переднем корабле со стороны, ближней к флоту неприятеля и его береговым батареям (сам Нахимов к концу боя будет весь в крови - лицо, мундир, а его любимое пальто, которое он перед боем повесит рядом с собой на гвоздь, будет все изодрано турецким ядром).
Русские вошли в бухту и сразу попали под огонь артиллерии противника. Осман-паша, надеясь выбить как можно больше матросов врага, приказал сосредоточить огонь не по палубам, а по рангоуту (мачтам и парусам), когда, по его расчетам, там будет много русских моряков, которые должны убирать паруса перед тем, как становиться на якорь. Но русский адмирал был человек опытный, знал, что подобная стрельба - традиционная тактика османов, и заранее велел убирать паруса с мачт прямо с палубы, используя для этого канаты. Кроме того, его корабли стали становиться на якоря, не крепя парусов. Так первые залпы турок принесли минимальные потери и не особенно серьезные разрушения.
Вскоре русская эскадра, подойдя к противнику на 300–400 м, открыла ответный убийственный огонь. Однако и огонь противника усиливался. На русских кораблях появились первые повреждения; флагманский корабль Нахимова "Императрица Мария", принявший основной удар противника, почти лишился возможности передавать сигналы, связь между ним и эскадрой была затруднена. Но, несмотря на это, флагман уверенно продолжал идти вперед и стал приближаться к турецкому адмиральскому фрегату "Ауни-Аллах". Подойдя к нему на расстояние около 400 м, Нахимов приказал стать на якорь. Матросы во главе со штурманом И. Некрасовым мастерски выполнили этот маневр. Вслед за флагманским кораблем П.С. Нахимова становились на якорь и другие корабли.
Под жестоким обстрелом сотен неприятельских орудий русская эскадра успешно прорвалась на рейд Синопа, все корабли заняли свои места в точном соответствии с планом атаки. На рейде между противниками разгорелся ожесточенный артиллерийский поединок. Грохот шестисот орудий потряс бухту, скрывшуюся в сплошных облаках порохового дыма "Гром выстрелов, рев ядер, откат орудий, шум людей, стоны раненых, - вспоминал участник сражения, - все слилось в один общий адский гвалт".
На русские корабли обрушивалась огненная лавина снарядов. Теперь неприятель стал бить не по мачтам русских кораблей, а стремился поразить их батарейные палубы. После нескольких залпов турецкие артиллеристы пристрелялись и их снаряды стали весьма удачно накрывать цели.
В ответ на непрерывную пальбу с турецких судов и батарей русские корабли обрушивали по врагу до 200 снарядов в минуту. Четкая и слаженная работа артиллеристов, самоотверженно действовавших на батарейных палубах кораблей, обеспечивала мощный огонь русской артиллерии. Возле каждого орудия дружно действовали орудийные расчеты: один подносил ядра, другой заряжал орудие, третий метко палил по врагу.