Лев Прозоров в книге "Времена русских богатырей" обращает внимание на чрезвычайное сходство содержания древнерусской былины о победе Алеши Поповича над Тугарином Змеевичем с вышеприведенным эпизодом из польской Хроники. Сходны имена героев, причем и фонетически, и семантически; один из них волхв-скоморох, другой переодевается скоморохом; оба побеждают врага хитростью; у обоих враги – сыновья змея; оба врага гибнут вследствие попытки взлететь на небо. "Нужны сильные аргументы, чтобы при таких сходствах отрицать исконность тождества", – заключает Прозоров. Нам же остается предполагать, что под именем Тугарина Змеевича в наших былинах скрывался сам Александр Македонский. Плутарх писал, что Зевс, отец Александра, проник к матушке-Олимпиаде в виде Змея. Наши предки, узнав об этом, дали Александру ласковое отчество "Змеевич". Коли так, глубина былинного проникновения в славянскую древность потрясает воображение.
Арабский путешественник Ал-Гарнати в книге "Подарок умам…" писал: "Говорят, через Булгар шел Зу-л-Карнайн (Александр) на йаджудж и маджудж (на гогов и магогов". Рашид ад-Дин писал о том, что монгольское войско, возвращаясь с Запада на Восток, посещало Железные ворота. В IV в. на карте "Путь Александра", изготовленной для римского императора Констанция, его путь обозначен в страну Мрака. Наконец, в IX в. Железные ворота посещал посланец арабского калифа Саллам ат-Тарджуман. Шел он к воротам от столицы царя хазар на Волге два месяца. Ворота он застал целыми и гарнизон, их охранявший, дееспособным.
Секретарь египетского султана ан-Насира Калавуна по имени Ал-Омари, уроженец Дамаска, в XIV веке в книге "Пути взоров по государствам крупных центров" писал: "В землях Сибирских и Чулыманских сильная стужа; снег не покидает ее в продолжение шести месяцев. Он не перестает падать на их горы, дома и земли. Вследствие этого у них очень мало скота. Приезжает к ним мало людей, а пищи у них мало… Купцы наших стран не забираются дальше Булгара; купцы Булгарские ездят до Чулымана, а купцы Чулыманские ездят до земель Югорских, которые на окраине Севера. Позади них уже нет поселений, кроме большой башни, построенной Искендером на образец высокого маяка; позади нее нет пути, а находятся только мраки… пустыни и горы, которых не покидают снег и мороз; над ними не всходит солнце; в них не растут растения и не живут никакие животные; они тянутся вплоть до Черного моря; там беспрерывно бывает дождь и густой туман и решительно никогда не встает солнце…" [38].
Этот текст требует комментария. Сам ал-Омари в Сибири не был. Он воспользовался сведениями купца Бадр-эд-дина ал-Хасана ал-Руми. Последний, судя по всему, в Сибири бывал, возможно, посещал и "маяк", построенный Александром. Им хорошо описана полярная пустыня и темнота полярной ночи. Для локализации Чулыманских земель важно то, что они "прикасаются пределов Хатайских земель" [38]. Как мы уже знаем, на средневековых западноевропейских картах Меркатора, Гондиуса, Сансона, Герберштейна и других авторов земля Хатай (Катай) показана на Алтае в верховьях Оби. Здесь же, на правом берегу Оби, стоит город Камбалык, столица Катая. Стало быть, можно уверенно предполагать, что Чулыманские земли – это берега Чулыма, а "маяк" Александра построен севернее, в горах Путорана или Таймырских горах. Надо ли говорить, что под Черным морем ал-Омари подразумевал не нынешнее Черное море, а море, принадлежащее Северному Ледовитому океану, скорее всего, Карское.
Вот отрывок из вышеупомянутой "Чешской хроники" 1541 года: "Мы, Александр, Филиппа, короля Македонского, в правлении славный, зачинатель Греческой империи, сын великого Юпитера, через Нектанаба предзнаменованный, верующий в брахманов и деревья, Солнце и Луну, покоритель Персидских и Мидийских королевств, повелитель мира от восхода и до захода Солнца, от Юга до Севера, просвещенному роду славянскому и их языку от нас и от имени будущих наших преемников, которые после нас будут править миром, любовь, мир, а также приветствие. За то, что вы всегда находились при нас, правдивыми, верными и храбрыми нашими боевыми и неизменными союзниками были, даем вам свободно и на вечные времена все земли мира от полуночи до полуденных земель Итальянских, дабы здесь никто не смел жить, ни поселяться, ни оседать, кроме вас. А если кто-нибудь был здесь обнаружен живущим, то будет вашим слугой, и его потомки будут слугами ваших потомков. Дано в новом городе, нами основанной Александрии, что основана на великой реке по названию Нил. Лета 12 нашего королевствования с соизволения великих богов Юпитера, Марса и Плутона и великой богини Минервы. Свидетелями этого являются наш государственный рыцарь Локотека и другие 11 князей, которые, если мы умрем без потомства, остаются наследниками всего мира" [14].
Разумеется, упоминание в этом тексте славян вместо скифов, римских богов вместо македонских, итальянских земель (Итальянское государство складывалось куда как позже IV в. до н. э.) и государственных рыцарей свидетельствует, что текст чешской грамоты писался в Средневековье. Однако упоминание Нила говорит о том, что у переписчика грамоты имелся перед глазами некий гораздо более древний текст. В XIV–XVI вв. просвещенные люди Европы, а писавшие Хроники, несомненно, относились к таковым, уверенно знали, что Нил расположен в Африке и русы к нему не имели никакого отношения. По-другому говоря, вставлять Нил в эту Грамоту в XVI в. было совершенно неразумно. А вот Александр и его сподвижники считали, что Нил расположен в верховьях Инда, более того, ассоциировали с верховьями Нила реки Акесин и Гидасп, то есть те места, где он воевал с русами, называя их индами.
Географические карты
В известном географическом атласе Сибири Семена Ремезова "Чертежная книга" (1701 г.), на карте, изображающей территорию приустьевой части Амура, имеется надпись: "До сего места царь Александр Македонский доходил, и оружие спрятал, и колокол с людьми оставил" (рис. 12) [29]. К этой карте можно было бы отнестись как к курьезу, если бы не следующие соображения. Александр, как известно, стремился на Восток, а двигался на север. Такова была особенность географического восприятия того времени. И реки, текущие на север, считались текущими на восток. По-видимому, Семен Ремезов, составляя географический атлас Сибири и знакомясь при этом с самыми разнообразными материалами, получил сообщение о том, что Александр, сплавляясь по реке, текущей на восток, достиг устья этой реки, где спрятал оружие и оставил колокол с людьми. Ремезов решил, что эта текущая на восток и впадающая в океан река – Амур. Что и изобразил на своей карте. На самом деле Александр сплавлялся по Енисею, текущему в страну мрака, то есть на север, и достиг его устья, а затем прошел на восток до гор Путорана. Здесь и надо искать следы Александра и его изукрашенное оружие.
Разумеется, вполне оправданным будет сомнение в правомочности подобного объяснения: где Амур, а где Енисей?! Но вот у В. Н. Демина в книге "Русь нордическая" встречается следующее утверждение: "На тунгусо-манчжурских языках Амур зовется Мангу". Топоним Мангу обнаруживается у Рашид ад-Дина, территориально он приурочен к низовьям Енисея. "Эта река течет в одну область, по соседству с которой находится море. Повсюду там серебро. Имена этой области: Алафхин, Адутан, Мангу и Балаурнан". По-видимому, тунгусы доложили Ремезову, что Македонский доходил до устья Амура, подразумевая при этом Мангу, а Ремезов поместил свою надпись в устье настоящего Амура. Сохранившиеся до современности ненецкие легенды помещают огромное количество закопанного оружия в приустьевой местности Енисея.
Возникает вопрос: а почему это Александру вдруг взбрело в голову прятать оружие? Вообще, "прятать оружие" со стороны завоевателя выглядит как-то неубедительно. С величайшим трудом добраться до края земли и закопать здесь оружие – это и была сверхзадача Восточного похода? Совсем другое дело, если закапывание оружия, как закапывание томагавков, было символическим и означало конец войны, тем более если было оно не вполне добровольным, а скорее принудительным. Такое развитие событий было возможно в том случае, если Александр был побежден и разоружался вынужденно. В таком аспекте и строительство Медных ворот можно представить в качестве контрибуции, подобно тому, как немцы после Великой Отечественной войны отстраивали наши разрушенные ими же города.
В 1378 году Авраам Крескес изобразил на карте, получившей название Каталонской, "стену Гога и Магога". Она расположена на северо-востоке Азии возле "моря-океана". Здесь же размещал "преграду" яджуджа и маджуджа арабский писатель Абу-л-Фида (1321 г.) [38].
Саллам у стены, построенной Александром
Нельзя сказать, что стену Александра никто никогда не видел. В VIII в. путешествие к стене, построенной Александром против гогов и магогов, которых на Востоке называли яджуджами и маджуджами, осуществил арабский путешественник Саллам ат-Тарджуман. Его письменый отчет калифу о путешествии включил в свою "Книгу путей и стран" (не позднее 885 г.) Ибн Хордадбех – средневековый арабский географ [27]. Поводом для организации экспедиции послужило сновидение, в котором злобные яджуджи и маджуджи разрушили стену Искендера и вырвались на оперативный простор. Согласно восточной легендарной традиции, сие событие означало наступление конца света. И поскольку сновидцем оказался арабский калиф ал-Васик, сей сон не остался без последствий. Слово Ибн Хордадбеху: "Рассказал мне Саллам ат-Тарджуман: [Халиф] ал-Васик биллах, после того как увидел во сне, что стена, воздвигнутая Зул-Карнайном между нами и йаджудж и маджудж, разрушена, стал искать кого-либо, кто поехал бы на место и собрал сведения об этом. Аншас сказал [халифу]: "Нет здесь кого-либо пригодного для этого путешествия, кроме Саллама ат-Тарджумана. Он говорит на тридцати языках".
Сказал [Саллам]: "Вызвал меня ал-Васик и сказал: "Я хочу, чтобы ты отправился к этой стене, увидел ее воочию и доставил мне сведения о ней". Ал-Васик собрал для меня человек 50, молодых и сильных, дал мне 5000 динаров, а также выплатил мне 10000 дирхемов как "цену крови". Он приказал наградить каждого из пятидесяти человек тысячью дирхемами и жалованьем на год. Он также приказал изготовить для людей войлочные шапки, покрытые кожей, а также изготовить для них накидки из меха и деревянные стремена. Он дал мне двести мулов для перевозки провианта и воды. Мы покинули Сурра ман ра’а с письмом от ал-Васика би-аллаха к Исхаку ибн Исмаилу, правителю (сахиб) Арминийи, находящемуся в Тифлисе, чтобы он нас принял. Исхак написал о нас владетелю ас-Сарира, а владетель ас-Сарира написал о нас владыке (малику) Аллана, владыка Аллана написал о нас Филан-шаху, тот написал о нас Тархану – владыке хазар. Мы остановились у владыки хазар на одни сутки, чтобы он отправил с нами пять проводников. Мы шли от них 26 дней и достигли черной земли с неприятным запахом. Прежде чем вступить на эту [землю], мы запаслись уксусом и нюхали его, чтобы отбить скверный запах, и шли [так] 10 дней. Затем мы пришли к городам, [лежавшим] в развалинах, и шли по эти местам еще 20 дней (В примечаниях издателя ибн Хордадбеха де Гуе со ссылкой на ал-Идриси говорится "в течение месяца"). Мы спросили о причине такого состояния городов, и нас оповестили, что это города, в которые [когда-то] проникли йаджудж и маджудж и разрушили их. Затем мы достигли (у ал-Идриси – за 6 дней) крепостей, [построенных] рядом с горой, по ущельям которой проходила стена. В этих крепостях [живет] народ, говорящий по-арабски и персидски (ал-Идриси называет этот народ адкиш или эдкеш). Они спросили нас, откуда мы явились. Мы сообщили им, что являемся посланцами эмира верующих. Они подошли, были поражены и спросили: "Эмир верующих?". Мы сказали: "Да". Тогда они спросили: "Стар он или молод?". Мы говорим: "Молод". Они снова очень удивились и спросили: "Где он проживает?". Мы говорим: "В Ираке, в городе, называемом Сурра ман ра’а". Они сказали: "Мы об этом никогда не слышали"". (У ал-Идриси добавлено: "Мы спросили их, откуда к ним проник ислам и кто их научил этому. Они сказали: "Много лет тому назад к нам пришел человек на каком-то длинном животном с горбом и длинными передними и задними ногами. Он остановился здесь и обучил нас словам (калам) и их смыслу. Затем он научил нас законам ислама, и мы приняли их. Он научил нас также Корану и его смыслу; мы выучили его и сохранили в памяти"".)
Саллам сказал: "Затем мы вышли на своих лошадях и [поехали] к стене.
[Расстояние] между каждой из этих крепостей от одного до двух фарсахов, меньше или больше… Затем мы достигли города, называемого Ика. Он занимает площадь, равную [квадрату] со стороной 10 ф. [Город] имеет железные ворота, вокруг него имеются пашни, а в городе есть мельницы. Это тот самый город, где поселился Зу-л-Карнайн со своим войском. Между [городом] и стеной расстояние в три дня пути (у Идриси – два фарсаха). [На всем протяжении пути от города] до стены, которую достигаешь на третий день, расположены крепости и селения. [Эта стена наподобие] горы округлой формы. Говорят, что йаджудж и маджудж обитают здесь. Их два вида (синфани). Говорят [также], что йаджуджи ростом выше маджуджей – с разницей от одного до полутора локтей, меньше или больше этого.
Затем мы достигли высокой горы, на которой возвышались крепость и стена, построенная Зу-л-Карнайном. Там между двумя горами есть ущелье, ширина которого 200 локтей. Оно является дорогой, через которую вышли и рассеялись по земле [йаджуджи и маджуджи]. Фундамент стены заложили на глубине тридцать локтей с помощью железа и меди и [возводили ее] таким образом, пока не достигли земной поверхности. Затем поставили две опоры с обеих сторон ущелья. Ширина каждой опоры – двадцать пять локтей, высота – пятьдесят локтей. Вся эта постройка состоит из железных плит, покрытых медью. [Размер] одной такой плиты полтора локтя. Толщина плиты четыре пальца. Между этими двумя подпорками расположена железная притолока (дарванд) длиною сто двадцать локтей, толщиною десять локтей и шириною пять локтей; установлена на обеих опорах. Над притолокой – здание из тех же железных плит, покрытых медью, что возвышаются до вершины горы, высота которой – насколько охватывает взгляд. Это здание возвышается над притолокой примерно на шестьдесят локтей. Над [зданием] – железные террасы. По краям каждой террасы два рога, которые загибаются друг на друга. Длина каждой террасы пять локтей, а ширина четыре локтя. Над притолокой тридцать семь террас. Железные ворота имеют две прикрепленные [к ним] створки. Ширина каждой створки пятьдесят локтей, высота семьдесят пять локтей, толщина пять локтей. Обе стойки при вращении соразмерны с притолокой. [Это сооружение так построено], что ветер не может проникнуть ни через ворота, ни со стороны гор, оно будто сотворено самой природой. На воротах запор (кифл) длиной в семь локтей, а в обхвате – один ба’а. Его не смогут обхватить два человека, и он отстоит от земли на двадцать пять локтей. Пятью локтями выше запора висит задвижка (галак) – длиннее, чем сам запор. Каждая из двух [замочных] задвижек – по два локтя. Торчащий в замке ключ имеет длину в полтора локтя. [Этот ключ] имеет двенадцать зубцов, каждый из зубцов как пест ступки. Обхват ключа четыре пяди; он прикреплен к цепи, припаянной к двери. Длина цепи восемь локтей, она имеет четыре пяди в обхвате. Кольцо, прикрепляющее цепь к двери, подобно кольцу катапульты. Порог двери, не считая частей, оставшихся под двумя косяками, имеет ширину десять локтей и длину сто локтей. Выступающая часть [двери] равна пяти локтям.
Все [размеры] "зира" исчисляются [мерой длины], называемой "зира’-ас-сауда".
Около ворот есть две крепости, каждая площадью двести кв. локтей. У ворот этих двух крепостей растут два дерева. Между двумя крепостями есть пресный источник. В одной из крепостей [сохраняются] орудия, служившие для постройки стены, в том числе железные котлы и железные ковши. На каждом треножнике (дикдан) размещено четыре котла, подобные котлам для [варки] мыла. Там находятся остатки железных кирпичей [из которых была сооружена стена]. Из-за ржавчины они прилипли один к другому. Комендант (раис) этих крепостей каждый понедельник и четверг отправляется верхом [к железным воротам]. Они [раисы] эти ворота получают по наследству, подобно тому, как халифы наследуют халифат. Он верхом является [к воротам] вместе с тремя сопровождающими, на шее у каждого из них [висит] пест. К воротам [приставлена] лестница. Он взбирается на самую высокую ступень и ударяет о запор один раз на рассвете, и слышится им звук наподобие [гула] потревоженного пчелиного улья, затем [звуки] приглушаются. К полудню ударяют [по запору] еще раз. [Раис] прикладывает ухо к воротам: второй звук оказывается сильнее, чем первый. Затем [звуки опять] приглушаются. Когда наступает послеполуденное время, ударяют еще раз. Появляется тот же шум. Он остается здесь до захода солнца и только после этого уходит. Цель удара о запор в том, чтобы он (раис) услышал, есть ли кто за воротами, а [если есть], то чтобы знали, что охрана здесь. И чтоб [люди в крепости также] знали, что те не предпримут против ворот никаких действий.
Неподалеку от этой местности находится большая крепость размером 10 ф на 10, [т. е.] площадь ее 100 кв. ф".
Сказал Саллам: "И я спросил одного из присутствующих жителей крепости: "Имеют ли эти ворота какой-либо недостаток?". Они ответили: "Никакого, кроме этой трещины. Трещина эта проходит по ширине, словно тонкая нитка". Я спросил: "Вы [хоть] немного опасаетесь за ворота?". Они ответили: "Нет! Эти ворота толщиною в пять локтей в локтях ал-Искандара, один локоть ал-Искандара равен полутора локтям ас-сауда" (локоть ас-сауда, т. н. черный локоть, равен 54,04 см, отсюда локоть ал-Искандара – 81,06 см. – Прим. пер.).
Сказал [Саллам]: "Я подошел [к воротам], извлек из своей обуви нож, стал скоблить место трещины и вытащил оттуда кусок размером в половину дирхема, завязал его в платок, чтобы показать Васику би-ллаху. На правой створке ворот – сверху – на древнем языке (ал-лисан ал-аввал) железными [буквами] написано: "А когда придет обещание Господа моего, он сделает это порошком; обещание Господа моего бывает истиной".
Мы осмотрели сооружение, которое большей частью состояло из полос: один ряд желтый – из латуни, другой черный – из железа. На горе вырыто специальное место для литья ворот, место для котла, в котором перемешивают медь, и место, где варят олово и медь. Эти котлы из желтой меди. Каждый котел имеет три ручки. Там есть цепи и крюки, при помощи которых медь поднимали на стену. Мы спросили тех, кто был там: "Видели ли вы хоть одного из этих йаджуджей и маджуджей?". Они припомнили, что видели один раз некоторое их количество на горе. [Тогда] подул страшный ветер и бросил [йаджуджей и маджуджей] в их сторону. Рост их на глаз – пядь с половиной (у Идриси две пяди с половиной). Гора с наружной стороны не имеет ни плоскогорья, ни склона, и нет на ней ни травы, ни дерева и ничего другого. Это гора высокая, стоит [вся] гладкая и белая.