Высказанное Гарденбергом в ходе беседы мнение Меттерниха, считавшего, что линия Торн – Калиш – Ченстохова – Краков позволит России создать наступательный рубеж, Александр парировал тем, что "он готов обязаться никогда не укреплять Кракова". Гарденберг передал Александру I намеки Меттерниха на возможность уступок со стороны Австрии по политическим вопросам, если российский император пойдет на уступки в отношении границ. В письме английскому лорду Гарденберг высказывал собственные соображения относительно решения польского вопроса: "Чем более я об этом думаю, тем более убеждаюсь, что мы должны уступить насчет политического вопроса, потому что я здесь вижу гораздо большие выгоды, чем опасности для спокойствия Европы вообще и для соседей России в особенности. Сила России скорее ослабеет, чем увеличится, от этого нового Польского королевства, под скипетром одного с нею государя находящегося. Собственная Россия потеряет области очень значительные и плодородные. Соединенные с Герцогством Варшавским, они получат конституцию совершенно отличную и гораздо более либеральную, чем конституция [устройство. – Г. М.] империи. Поляки будут пользоваться привилегиями, каких нет у русских. Скоро дух двух наций станет в совершенной оппозиции, зависть между ними помешает единству. Император русский и вместе король польский будет гораздо менее страшен, чем государь империи Российской, присоединяющий к России большую часть Польши, которую у него не оспаривают как провинцию". "В моем уме, – писал Гарденберг лорду Каслри, – образовалось самое глубокое убеждение, что препятствуя императору восстановить Польшу под своим скипетром, мы работаем против нашего собственного интереса". Дальше Гарденберг прямо предлагал Каслри: "Так решим без дальнейших проволочек объявить императору, что […] мы согласились на восстановление Королевства Польского, отдельного от империи Российской, к которому он присоединит все русские провинции, прежде бывшие польскими, и даст особенную конституцию, если он только согласится на такое земельное распределение, которое нас удовлетворит, и если он нам гарантирует наши польские владения" (к Австрии должны были отойти Краков и Замойский округ, а к Пруссии – Торн и линия Варты).
Закулисная история Венского конгресса свидетельствует, что уступки, сделанные на конгрессе Александру I по польскому вопросу со стороны других держав, так же как и его победу, нельзя считать исключительно результатом проявленной им твердости и решимости, его упорного стремления создать польское государство, – это был итог сложных дипломатических шагов, комбинаций и расчетов, прикрытых красивой фразеологией.
25-27 октября 1814 г. состоялась встреча трех монархов в Пеште. Александр I смог найти взаимопонимание с Фридрихом-Вильгельмом III, но попытки договориться с Францем I окончились неудачей. Возвратившись в Вену, Александр I направил Каслри меморандум, в котором отказывался от прежних уступок в пользу Пруссии и Австрии (в том числе относительно городов Торна и Кракова). Обеспокоенный этим, Гарденберг 7 ноября 1815 г. тоже обратился с меморандумом к Каслри. Он убеждал английского представителя отказаться от сопротивления планам создания конституционного королевства в составе Российской империи и обсуждать только территориальные вопросы.
С обширным посланием, датированным 8-9 ноября 1814 г., к Александру I обратился его бывший наставник, также находившийся в то время в Вене, Ф.Ц. Лагарп. Он писал, что основную причину затягивания переговоров их участники видят в тех условиях, которые выдвигает Россия. "Возрождение Польши как королевства, – писал он, – вызывает удивление, смешанное со страхом", и этот страх порождается, прежде всего, предложенной демаркационной линией, проходящей через Торн и Краков. Лагарп убеждал Александра I отказаться от Кракова и Торна – "России тоже нужен мир". По мнению Лагарпа, Франция выжидает, пока амбиции союзников и противоречия между ними не заведут их в тупик, тогда ее влияние возрастет, и она сможет воспользоваться им в своих интересах.
25 ноября 1814 г. Каслри отчитывался перед английским премьер-министром Р. Ливерпулем об итогах своих последних бесед с Александром I по польскому вопросу. Он приводил слова российского императора: "Я дам необходимое Пруссии, но не уступлю ни одной деревни Австрии. Я завоевал Герцогство, и у меня есть 480 тыс. человек для того, чтобы его удержать" . Таким образом, дипломатическая позиция России усиливалась демонстрацией ее военной силы, что оказывало, в свою очередь, воздействие на ход переговоров.
На встрече Чарторыского, Гарденберга и Штейна 24 ноября 1814 г. обсуждался, в частности, вопрос о Кракове – станет ли он вольным городом . 30 ноября 1814 г. состоялась беседа Гарденберга с Александром I, в ходе которой прусский канцлер пытался склонить императора к уступке Кракова и Торна. На следующий день Гарденберга посетил А.Чарторыский и сообщил, что Александр I готов согласиться на то, чтобы Краков и Торн стали вольными городами. Гарденберг информировал об этом Меттерниха, который отверг этот план, высказав мнение, что в таком случае эти города станут "очагом недовольства, козней и мятежей".
21 декабря 1814 г. по предложению России уполномоченные четырех держав (России, Австрии, Пруссии и Великобритании) собрались для обсуждения польского и саксонского вопросов. Гарденберг выступил с требованием передать Пруссии всю Саксонию, а саксонскому королю возместить потери землями по левому берегу Рейна. Россия поддержала этот план. Австрия настаивала на полном сохранении Саксонского королевства с присоединением земель на левом берегу Рейна. На следующий день совещание открыл Разумовский и представил русский проект конвенции по урегулированию территориальных вопросов. Относительно польских земель проектом предусматривалось: присоединение к России Княжества Варшавского, за исключением Гнезно и Познани, к Австрии отходили соляные копи Велички и Тарнопольский округ; Саксония полностью включалась в состав Пруссии, саксонский король вознаграждался землями по левому берегу Рейна; Краков и Торн должны были стать вольными городами. Гарденберг поддержал позицию России в решении саксонского вопроса, но с решительными возражениями выступили Австрия и Англия. Меттерних и Каслри настаивали на присутствии при обсуждении саксонского вопроса представителя Франции, которая категорически была настроена против усиления Пруссии и с этой целью настаивала на сохранении малых германских княжеств. Талейран, тогда впервые официально допущенный к обсуждению саксонского и польского вопросов, заявил, что его монарх Людовик XVIII заботится только о торжестве "принципа легитимизма" и об установлении в Европе надлежащего равновесия и не ищет специальной выгоды для себя.
Осложнения в переговорах, вызванные твердой позицией России по польскому вопросу, вели к усилению настороженности по отношению к ней со стороны других держав. А. И. Чернышев 13 (25) декабря 1814 г. писал из Вены А. А. Аракчееву, что поездка Александра I в Англию, деятельность российских дипломатов "истребили совершенно" влияние России в Европе. Ошибочная, по его мнению, неуступчивость Александра I в решении польской проблемы позволила Меттерниху настроить против России ее союзников, исключая Пруссию.
Озабоченный сложившейся в Вене ситуацией, российский император намеревался направить своему послу в Англии X. А. Ливену специальный рескрипт, приложив к нему инструкцию, в которой обосновывались цели и принципы проводимой Россией политики. Ему поручалось довести до сведения английского кабинета позицию России и дать соответствующие разъяснения. Политика России, заявлялось в документе, "основана на тех же принципах, которые принесли британской нации величие и приносят ей подлинную славу, которые способствовали в прошлом упрочению политических и торговых связей между Россией и Англией". Прежние порядки в европейских государствах, отмечалось в нем, "держались на заинтересованности правительств и обычаях, освященных временем", но отныне "могут существовать лишь порядки, основанные на гармонии интересов наций и правительств". Подчеркивалось, что "его императорское величество гордится своей приверженностью к принципам умеренности и намерен применить их в той части Польши, которую он счел справедливым сохранить за собой". Намерения России вызывают напрасную тревогу у австрийского и британского правительств: они "преувеличивают опасности, которым они подвергнутся, если дух времени, именуемого конституционным, приобретет влияние на соответствующие правительства, и в связи с этим возрастет авторитет России и императора, чьи либеральные воззрения известны всей Европе". Ливену предписывалось обратить внимание английского кабинета на постановку вопроса о Княжестве Варшавском, который мог рассматриваться в двух аспектах: территориальном и политическом. Российский посол должен был убедить правительство Великобритании в том, что требуемое Россией приобретение не только не нарушит европейского равновесия и мира между государствами, но, напротив, будет в высшей степени способствовать его упрочению, и одновременно показать справедливость и чистоту помыслов императора. Целью польской политики России является "удовлетворить жителей Варшавского Герцогства, дать им почетное существование", что навсегда устранит их опасения за свою участь и сделает "невосприимчивыми к внушениям какой-либо державы, испытывающей чувство зависти к России, которая могла бы снова вооружить их против нее. Это значит учесть уроки истории", – подчеркивалось в документе. Ливен должен был разъяснить, что российский император исходит из самых благих намерений: "Его императорское величество желает дать этому народу хорошую национальную администрацию, основанную на определенных принципах, приспособленную к местным условиям, управляемую законами, а не произволом или волей правительства. […] Он желает, чтобы благородные чувства укрепили привязанность народа к своей родной земле и России, вернувшей ему эту землю и не потребовавшей, чтобы на ней он перестал быть самим собой". На возможный вопрос, не хочет ли Россия подобными политическими шагами возмутить спокойствие империи Габсбургов, если австрийские поляки потребуют такого же статуса, послу предлагался готовый ответ, который был сформулирован в следующих словах: "Австрии стоит лишь применить принципы справедливости, как она сама заслужит их признательность" .
19 (31) декабря 1814 г. Нессельроде направил уполномоченным Австрии, Великобритании и Пруссии ноту с прилагавшимся к ней проектом решения польского вопроса. В нем заявлялось, что российский император "оставляет за собой право дать национальную конституцию" той части Польши, которая отходит к России. В направленном в тот же день Александру I письме А. И. Чернышев также затрагивал польскую проблему. Он предлагал покончить с традицией выборности короля и отсутствия у него права назначать наследника престола, указывал на необходимость способствовать созданию в Польше "третьего сословия", чтобы иметь опору против потомственной шляхты. Новая конституция, настаивал он, должна быть "плодом зрелых размышлений" и не вносить раздоры в Княжестве. Во главе правительства и администрации должны быть поставлены люди, преданные России, "заинтересованные в союзе двух государств". Необходимо проявлять стремление "облегчить судьбу польских крестьян разумными и либеральными постановлениями". Кроме того, следует распространить привилегии, предоставляемые жителям Княжества Варшавского, и на собственников в польских провинциях России . Таким образом, позиция Чернышева по польскому вопросу отличалась определенной степенью умеренности: он не был против введения конституции в Польше, но предлагал не торопиться, проводить обдуманную политику и принимать меры, которые вели бы к сохранению общественного спокойствия как на польских землях, так и в российских западных губерниях.
3 января 1815 г. на заседании уполномоченных четырех держав Меттерних огласил австрийский контрпроект конвенции по польскому вопросу. В соответствии с ним предусматривалось, что польские земли будут присоединены "к владениям его императорского величества", т. е. Александра I, и "будут находиться в полной его собственности и под его суверенитетом". Однако представители России и Пруссии отказались обсуждать его без предварительного изучения и соответствующих указаний от своих правительств .
В ночь на 4 января 1815 г. Англия, Франция и Австрия подписали секретный оборонительный договор, направленный против России и Пруссии. Его появление было вызвано разногласиями между блокировавшимися странами по польскому и саксонскому вопросам. Инициатором договора был Каслри. Привлечение к союзу Франции нарушало условия Рейхенбахского соглашения и означало фактический распад антифранцузской коалиции . Тем не менее, переговоры по польскому и саксонскому вопросам продолжались. Александру I не было известно о заключении тройственного союза. 7 января 1815 г. Разумовский на заседании представителей четырех стран сообщил, что довел австрийский контрпроект до сведения российского императора и уполномочен заявить, что получено его принципиальное одобрение.
9 января 1815 г. Разумовский зачитал замечания российского правительства на статьи австрийского контрпроекта относительно Польши . По мере того, как приближалось заключение мира, все большее внимание стало уделяться вопросам государственного устройства, управления и экономики польских земель. Разумовский внес предложение о создании специальной комиссии из представителей трех держав, которая занималась бы финансовыми и административными вопросами, касавшимися Польши. Он подготовил "Памятную записку об учреждении комиссии по устройству Польши" . От России в комиссию делегировались И. О. Анштет и Ю. К. Шанявский. Комиссии предстояло определить границы территорий польских земель, подлежавших включению в состав России, Австрии и Пруссии. Требовалось подготовить соответствующие правовые акты, в том числе о предоставлении Кракову и Торну статуса вольных городов . Кроме того, упоминалось, что в самое ближайшее время Чарторыский должен представить Разумовскому "проекты конституций вольных городов Кракова и Торна", что позднее князем было выполнено.
12 января 1815 г. Каслри разослал циркулярную ноту уполномоченным представителям, в которой подчеркивал, что для Англии предпочтительнее видеть Польшу независимым государством, но поскольку Австрия и Пруссия не возражают против русского проекта, то и он, Каслри, вынужден отказаться от своих первоначальных возражений и выразить согласие на раздел Польши между Россией, Австрией и Пруссией. Однако он считал необходимым заявить, что создание Королевства Польского под эгидой России представляет опасность для спокойствия в Европе . Переговоры продолжались, но шли очень трудно: детальное обсуждение территориальных притязаний, обмен нотами и проектами, поиски приемлемых решений, их возможных вариантов, которые нередко сразу же оказывались промежуточными, а потом и вовсе отвергались из-за несогласия других стран, – все это требовало много времени.
3 (15) февраля 1815 г. Александр I направил инструкцию А. К. Разумовскому, озаглавленную "Основные вопросы переговоров". В ней содержалось указание о поддержке требования Пруссии передать ей всю Саксонию. В отношении Австрии предусматривались следующие меры: в случае если она будет выдвигать решение вопроса о конституции Княжества Варшавского как условие его присоединения к России, то "русский кабинет вправе потребовать от других держав, в том числе и от Австрии, предварительного решения о введении конституций в присоединенных к ним областях". Кроме того, предписывалось "отклонить австрийские домогательства в отношении статуса русских провинций, которые прежде были польскими" 0.
Несмотря на стремление России проводить твердую политическую линию, ей все же приходилось идти на уступки и компромиссы. В итоге Александр I согласился передать Пруссии крепость Торн, а Пруссия дала согласие на сохранение за саксонским королем части Саксонии . 11 февраля 1815 г. на заседании пяти держав были парафированы статьи о территориальных изменениях в Саксонии и о границах между Россией и Пруссией на территории Княжества Варшавского . В итоге Пруссия получала Великое Герцогство Познанское, Бромберг и Торн (как компенсацию за потери в Саксонии). Однако разногласия продолжались: Штейн в письме Чарторыскому от 13 февраля 1815 г. подчеркивал, что по условиям Теплицкого договора 1813 г. Россия не имеет исключительного права на решение судьбы Княжества Варшавского, юридически оно принадлежит трем державам, подписавшим договор .