Литература
Азадовский К. М., Дьяконова Е. М. Бальмонт и Япония. М., 1991.
Айхенвальд Ю. Силуэты русских писателей: В 2 т. Т. 2. М., 1998. С. 69–73.
Бальмонт Е. Л. Мои воспоминания о К. Д. Бальмонте // Литературная Россия. 1987. № 12.
Блок А. Собрание сочинений: В 8 т. Т. 5. М.; Л., 1962.
Эллис. Русские символисты. Томск, 1998. С. 47-106.
Федор Сологуб
Федор Кузьмич Сологуб (настоящая фамилия Тетерников; 1863, Санкт-Петербург – 1927, Ленинград), поэт, писатель. Стихи символистского направления начал публиковать с 1882 г., романы – с 1886 г. Художественная практика Сологуба претворила собственно символистскую поэтику.
Сологуб – один из значительных русских символистов. Его сборники: "Стихи" (1896), "Тяжелые сны" (1896), "Пламенный круг" (1908), "Соборный благовест" (1921), "Чародейная чаша" (1922), "Костер дорожный" (1922) открывают внутренний мир личности, которая отъединена от мира, не верит в целесообразность истории, видит нелепость и абсурдность всех человеческих целеполаганий и в то же время тонко чувствует многогранность жизни, верит в бессмертие души (иногда отрицает и это), ценит добрые, милосердные духовные движения человека к человеку, так как законы жизни грубы и жестоки.
Но, предчувствуя райские радости,
Пред которыми жизнь – только сон,
Отрекаюсь от призрачной сладости,
Отвергаю томленье времен.Увяданье, страданье и тление, -
Мне суровый венец вы сплели.
Не свершится завет Воскресения
Никогда и нигде для земли.
Лирике Сологуба свойственны скептицизм по отношению к земному устроению жизни, меланхолия, сочетание мистики со стремлением к нерукотворной Красоте, понимание непреодолимости разрыва между вымыслом и реальностью, множественность "масок" героя, который то стремится к "сладкой" смерти, примиряющей противоречия жизни, то страшится ее. Стихи Сологуба завораживающе музыкальны при органичном многообразии ритмов. Одной из "масок" может быть и душа собаки:
Высока луна Господня.
Тяжко мне.
Истомилась я сегодня
В тишине.<…>
Землю нюхая в тревоге,
Жду я бед.
Слабо пахнет на дороге
Чей-то след.Никого нигде не будит
Быстрый шаг.
Жданный путник, кто ж он будет, -
Друг иль враг?
Сологуб создает собственный миф, выдуманную землю очарования сказки Ойле и звезду Маир:
Звезда Маир сияет надо мною,
Звезда Маир,
И озарен прекрасною звездою
Далекий мир.
Земля Ойле плывет в волнах эфира,
Земля Ойле,
И ясен свет блистающий Маира
На той земле.
Река Лигой в стране любви и мира,
Река Лигой
Колеблет тихо ясный лик Маира
Своей волной.
Главным поэтическим сборником стал восьмой по сч^ту сборник "Пламенный круг", в котором проявилось своеобразие Сологуба-поэта, строгого, уравновешенного, с какой-то скрытой иронией и тайной печалью:
Умереть или жить,
Расцвести ль, зазвенеть ли,
Завязать ли жемчужную нить,
Разорвать ли лазурные петли,
Всё равно – умереть или жить?
Сологуб настойчиво пишет о смерти, психологически мотивируя и разрабатывая эту линию "танато-поэзии" (термин Ханзен-Лёве). "О смерть! Я твой. Повсюду вижу / Одну тебя, – и ненавижу / Очарования земли…" ; "Я душой умирающей / Жизни рад и не рад" ; "…И вновь я выйду на свободу, / Под небом ясным умереть/ И, умирая, на природу/ Глазами ясными смотреть" ; "…И тает жизнь его, как дым. / В тоске бездейственно-унылой / Живет он, бледный нелюдим, / И только ждет он смерти милой" . В смерти и ее призыве поэт видит высший смысл: "…Подруга-смерть, не замедляй, / Разрушь порочную природу / И мне опять мою свободу / Для созидания отдай" . Сологуб производит странное впечатление своими образами-снами. Они и связаны с жизнью и удалены от нее:
Ты не бойся, что темно.
Слушай, я тебе открою, -
Все невинно, все смешно,
Все божественной игрою
Рождено и суждено.<…>
Вспомни, как тебя блаженно
Забавляли в жизни сны.
Все иное – неизменно,
Нет спасенья, нет вины,
Все легко и все забвенно…
Смерть в поэзии Сологуба – путь спасения от обмана жизни, она – единственная реальность, которая не предаст человека, а ее близнецами являются сон и мечта. А. Белый назвал Сологуба "певцом смерти" . Однако стихотворение из сборника "Пламенный круг" под названием "Нюренбергский плач" современники отнесли к разряду классических. Художник для Сологуба является единственным существом, "перекраивающим реальный мир по своей воле". Мир для Сологуба распадается на две несопрягаемые сферы: объективную и субъективную; человек находится под тотальной властью Ананки-судьбы, тогда как история, напротив, является результатом "случайности". Художник оказывается на границе этих сил и не может быть по-настоящему свободен, поэтому он стремится выйти из объективного мира случайности и предопределенности и создать свой субъективный мир, который подчиняется только его собственной воле. Эта позиция рождает проблему соотношения автора и произведения. "Я сам творец и сам свое творенье", – утверждает поэт.
Широкую известность Сологубу принес роман "Мелкий бес" (1907), прочитанный всей образованной Россией. Главные действующие лица – учитель Передонов, уездная барышня Людмила Рутилова и гимназист Саша Пыльников. Но действительно действующим (но не живущим) героем является Недотыкомка, она может менять облик, превращаться в живое и неживое, дразнить и совращать Передонова. Недотыкомка заставляет его убить приятеля, сводит с ума, лишает службы. С одной стороны, все, что делает Передонов, делает он сам, а с другой – он лишь орудие Недотыкомки. На маскараде увидел Передонов Недотыкомку и поднес спичку к занавеске, Недотыкомка побежала огненной струей и сожгла весь дом. Сологуб мастерски приоткрыл возможности духовных метаморфоз, "мелкой бесовщины", приводящих к драматичным и кощунственным изменениям жизни. "Мелкий бес" повествует о деградации личности, одержимой идеей жизненного успеха. Давящая повседневность и символизация конкретного зла в человеке передана стилистически тонко, чему способствует искусное сопряжение сюжетных линий.
Трилогию "Навьи чары" (начало публикации 1907 г.), в переработанном виде названную "Творимая легенда", сам Сологуб считал своим главным произведением. Сологуб переосмысливает традиции Гоголя, Достоевского, Салтыкова-Щедрина, переклички с которыми обнаруживаются в его прозе. Действительный мир и мир иррационально-запредельный переходят друг в друга в "Навьих чарах", создавая солипсическую картину мира. Мистико-символистский план повествования включает и реально сатирические картины современного автору общества. Блок так писал о творчестве Соло губа: "Разгадка своеобычности произведений Сологуба – не в одном языке. Скорее всего она коренится в его любимом приеме. <…> Этот хаос, исказивший гармонию, требует немедленного оформления, как жгучий металл, грозящий перелиться через край. Опытный мастер сейчас же направляет свои усилия на устройство этого хаоса. Задача показать читателю нечто чудовищно-нелепое, так, однако, чтобы его можно было рассматривать беспрепятственно, как животное в клетке. Животное это – человеческая пошлость, а клетка – прием стилизации, симметрии" . Сологуб создавал также рассказы и пьесы ("Победа смерти", 1907).
В 1921 г. Сологуб просил разрешение на выезд за границу, но получил отказ, за которым последовало самоубийство его жены, воспринятое им в трагически-эсхатологическом ключе. "Влияние Сологуба, – утверждал О. Мандельштам, – выразилось чисто отрицательно: доведя до крайней простоты и совершенства путем высокого рационализма приемы старой русской лирики упадочного периода, включая Надсона, Апухтина и Голенищева-Кутузова, очистив эти приемы от мусорной эмоциональной примеси и окрасив их в цвет своеобразного эротического мифа, он сделал невозможными всякие попытки возвращения к прошлому и, кажется, фактически не имел подражателей. Органически сострадая банальности, нежно соболезнуя мертвенному слову, Сологуб создал культ мертвенных и отживших поэтических формул, вдохнув в них чудесную и последнюю жизнь. Ранние стихи Сологуба и "Пламенный круг" – циническая и жестокая расправа над поэтическим трафаретом, не соблазнительный пример, а грозное предостережение смельчаку, который впредь попробует писать подобные стихи" .
Сологуб расширил возможности русского стиха в передаче внутренней, глубоко потаенной и сокровенной жизни, которая и оказывается, по Сологубу, высшей реальностью. Заглянув в ее потаенные глубины, поэт обнаружил там страх и тяготение к небытию, жажду невоплощенной Красоты, которую стремился выразить в поэтических образах и мифопоэтических картинах Маир и Ойле.
Сочинения
Сологуб Ф. Стихотворения. М., 1975.
Сологуб Ф. Из неизданного. Л., 1996.
Литература
Блок А. Творчество Федора Сологуба // Блок А. Собрание сочинений: В 8 т. Т. 5. М.; Л., 1962. С. 160–163.
Ерофеев В. На грани разрыва – "Мелкий бес" Ф. Сологуба и русский реализм // Ерофеев В. В лабиринте проклятых вопросов. М., 1996. С. 119–140.
Иванов-Разумник Р. О смысле жизни (Федор Сологуб, Леонид Андреев, Лев Шестов). М, 1908.
О Федоре Сологубе / Сост. А. Чеботаревская. СПб., 1911.
Эренбург И. Портреты русских писателей. Берлин, 1922.
Валерий Брюсов
Признанный современниками как мэтр и руководитель московской школы русского символизма, лидером модернистов стал Валерий Яковлевич Брюсов (1873, Москва – 1924, Москва), поэт, прозаик, литературный критик, Начал поэтическую деятельность с издания сборников "Русские символисты" (1894–1895), носивших программный характер с проявлением декадентских мотивов. Эти сборники были предназначены для демонстрации того, что в России есть свои, русские символисты. Брюсов, вдохновленный поэзией французских символистов, включал в сборники как образцы "новой поэзии" переводы из Э. По, П. Верлена, А. Рембо, С. Малларме и М. Метерлинка. Свои переводы П. Верлена – "Романсы без слов" (1894) Брюсов послал старому Верлену, не знающему русского языка, со стихотворным посланием, в котором прочитывалась эстетическая программа:
Еще покорный ваш вассал,
Я шлю подарок сюзеренну,
И горд и счастлив тем, что Сену
Гранитом русским оковал…
Сборники "Chefs d'Qeuvre", ("Шедевры", 1895), "Ме ешп ессе" ("Это Я", 1897), "Tertia vigilia" ("Третья стража", 1900) и "Urbi et orbi" ("Городу и миру", 1903) свидетельствовали об обращенности Брюсова к духу западноевропейского гуманизма, творческом интересе к опыту чужих культур, универсальным и интернациональным источникам творчества. Его кредо выражено в ставших знаменитыми строках:
Мой дух не изнемог во мгле противоречий,
Не обессилел ум в сцепленьях роковых,
Я все мечты люблю, мне дороги все речи,
И всем богам я посвящаю стих.
Брюсов демонстрирует не только широчайшую эрудицию, но и готовность к познанию-служению, на стезе которого не существует этических запретов и моральных пределов:
Я возносил мольбы Астарте и Гекате,
Как жрец, стотельчих жертв сам проливал я кровь,
И после подходил к подножию распятий
И славил сильную, как смерть, любовь.Я посещал сады Ликеев, Академий,
На воске отмечал реченья мудрецов,
Как верный ученик, я был ласкаем всеми,
Но сам любил лишь сочетанье слов.
Став ведущей фигурой среди московских символистов, Брюсов в статье "Ключи тайн" декларировал суть "нового искусства" как способ "выражения души поэта", акцентировав внимание на формальной стороне поэтики символизма. Эллис в книге "Русские символисты" так характеризовал различия между поэзией К. Бальмонта и В. Брюсова: "Основной метод Бальмонта – импровизация, импрессионистическая кристаллизация творческих мгновений; основной характер его созерцаний – романтический; общий уклон его творчества – к дифференциации, основная смена настроения – переход от дуалистического пессимизма к пантеистическому оптимизму; главное очарование – музыкальность и интимная проникновенность, всегда чуждая холодного пламени мысли.
Совершенно напротив Брюсов – исповедь души, почти с самого начала нашедшая и определившая себя, ее история, органическое, закономерное раскрытие основной неизменной сущности, постепенное, упорное, сосредоточенное нащупывание и усвоение все новых и новых элементов для выполнения все того же единого плана; если прелесть лирики Бальмонта – ее стихийная текучесть и бесформенность, главное достоинство лирики Брюсова – ее незыблемая устойчивость и строгая оформленность, общая тенденция ее – интеграция, все более и более совершенная законченность" .
Как реформатор стихосложения, сторонник формального совершенства и творческой свободы, Брюсов вводит в русскую поэзию верлибр. Из 96 стихотворений в сборнике "Urbi et orbi" употреблено 40 разных стихотворных размеров. Репертуар тем, мотивов и лейтмотивов творчества Брюсова чрезвычайно широк. Он прибегает к неисчерпаемому запасу мировой культуры, совмещает средневековье и современность, вечные образы и утонченные переживания современного городского жителя, оторванного от почвы и затерявшегося в жизни, фантазии и темы "парнасцев" и "проклятых" поэтов с жизнеутверждающим началом сверхчеловека Ф. Ницше. В совершенстве поэтической формы, полной власти над поэтическим языком поэт видел момент самоутверждения, проявления "воли к жизни". Для поэзии Брюсова характерно именно волевое, энергичное и самоутверждающее начало:
Я создал и отдал, и поднял я молот, чтоб снова сначала ковать.
Я счастлив и силен, свободен и молод, творю, чтобы кинуть опять!
В предисловии к сборнику "Tertia vigilia" Брюсов сформулировал принцип полной свободы художественного творчества, который стал своеобразным манифестом "нового искусства". Поэт подчеркивал: "Было бы неверно видеть во мне защитника каких-либо обособленных взглядов на поэзию. Я равно люблю и верные отражения зримой природы у Пушкина и Майкова, и порывание выразить сверхчувственное, сверхземное у Тютчева или Фета, и мыслительные раздумья Баратынского, и страстные речи гражданского поэта, скажем, Некрасова. Я называю все эти создания одним именем поэзии, ибо конечная цель искусства – выразить полноту души художника. Я полагаю, что задачи "нового искусства", для объяснения которого построено столько теорий, – даровать творчеству полную свободу. Художник самовластен и в форме своих произведений, и во всем объеме их содержания, кончая своим взглядом на мир, на добро и зло. Попытки установить в новой поэзии незыблемые идеалы и найти общие мерки для оценки – должны погубить ее смысл. То было лишь сменой одних уз на новые. Кумир Красоты столь же бездушен, как кумир Пользы" .
В 1904–1909 гг. Брюсов руководил самым крупным символистским журналом "Весы", в первом же номере которого появилась его статья "Ключи тайн". В ней были сформулированы теоретические воззрения поэта: "дуализм мира и сознания, истинное познание – просветы "экстатического" восторга, сверхчувственной интуиции, художественные прозрения, которые дают "иные постижения" мировых явлений, глубже проникающие за их внешнюю кору, в их сердцевину" . Брюсов уверен, что "искусство только там, где дерзновение за грань, где порывание за пределы познаваемого. <…> Романтизм, реализм и символизм – это три стадии в борьбе художника за свободу. Ныне искусство наконец свободно" . Классическим примером формального совершенства стал сонет из сборника "Tertia vigilia", посвященный женщине и ее безусловному и необъяснимому воздействию на мир:
Ты – женщина, ты – книга между книг,
Ты свернутый, запечатленный свиток;
В его строках и дум и слов избыток,
В его листах безумен каждый стих.<…>
Ты – женщина, и этим ты права.
От века убрана короной звездной,
Ты в наших безднах образ божества.
Мы для тебя влечем ярем железный.
Тебе мы служим, тверди гор дробя,
И молимся – от века на тебя.
Славе Брюсова способствовал пятый, изданный в 1906 г. стихотворный сборник "Stefanos" (в переводе с греч. – венок). В "Сонете к форме" Брюсов еще раз подчеркивает приоритет поэтической формы над часто неуловимым лирическим содержанием:
Есть тонкие властительные связи
Меж контуром и запахом цветка.
Так бриллиант невидим нам, пока
Под гранями не оживет в алмазе.Так образы изменчивых фантазий,
Бегущие как в небе облака,
Окаменев, живут потом века
В отточенной и завершенной фразе.
Историко-культурная проблематика творчества Брюсова обогащена урбанистической тематикой. Современники видели в урбанизме поэта явное новаторство. Поэзии Брюсова свойственны декламационный строй стиха, бесстрастие, рационализм. Брюсова трудно отнести к разряду декадентов, его натура несомненно жизнеутверждающая и волевая. Это очевидно и в его программном стихотворении "Поэту":
Ты должен быть гордым, как знамя;
Ты должен быть острым, как меч;
Как Дату, подземное пламя
Должно тебе щеки обжечь.<…>
Быть может, всё в жизни лишь средство
Для ярко певучих стихов,
И ты с беспечального детства
Ищи сочетания слов.