Здание появилось волею Петра I. Сюда много лет ходил на службу Василий Никитич Татищев, сражавшийся рядом с Петром на поле Полтавской битвы. Но слава пришла к нему на поприще науки, где Татищев заложил камни в основание русской истории, этнографии, исторической географии, источниковедения, составил первый энциклопедический словарь "Лексикон Российский". Но и это не все – Татищев написал фундаментальную "Историю Российскую с самых древнейших времен", которая начала выходить после его смерти. Это труд долгой жизни, которой хватило на то, чтобы основать столицу Урала – город Екатеринбург, заложить рудники и заводы, управлять землями на востоке и юго-востоке России. "История" Татищева вновь издана в семи томах, что говорит о ее непреходящем значении. Татищев открыл дорогу Карамзину и другим русским историкам.
Монетный двор является, по сути, металлургическим заводом, где шла плавка благородных металлов, чеканка. Татищев и в этом тонком деле проявил себя крупным специалистом. Двор у Красной площади действовал весь XVIII век. После его закрытия полтора века это производство в Москве не развивалось, и в дни минувшей войны, в 1942 году, столица вновь обзавелась Монетным двором в Замоскворечье. Там чеканят ордена и медали, значки...
В Китай-городе возник другой государев двор – Печатный. Он основан Иваном Грозным поблизости от Греческого монастыря, на Никольской улице. Ее называют улицей русского просвещения, так как на ней возникла Славяно-греко-латинская академия. Во дворе дома № 15 видны палаты Печатного двора, построенные в XVII веке. Под островерхой крышей за стенами с маленькими оконцами, где на изразцах столкнулись лбами львы и лошади, находилась Правильная палата. В ней работали "справщики", они исполняли две функции – редактировали и корректировали рукописи и книги. Зданию свыше трехсот лет.
Находилась в Правильной палате и "государская книгохранительная палата". Ее считают первой московской библиотекой с должностью библиотекаря.
Как гласит летопись, Ивану Грозному, давшему деньги на типографию, "явились некии хитрые мастера печатному делу званием Иван дьякон да Петр Мстиславец и начаша быти печатные книги". Начали они с Евангелия, Псалтыри и подобных книг духовного содержания, не имевших на титуле выходных данных. И только в 1564 году появился знаменитый "Апостол" – первая русская книга, точно датируемая. В ней 268 листов, печаталась она десять с половиной месяцев. Книга великолепно иллюстрирована.
Вышла на Печатном дворе в 1648 году "Грамматика" Мелетия Смотрицкого и многие другие книги, по которым учились поколения русских людей. Отсюда разошелся в один день 1634 года первый московский букварь Бурцева-Протопопова, изданный тиражом 6000 экземпляров. Такому успеху сегодня может позавидовать самый читаемый автор. Пришлось вскоре выпустить второй тираж.
От Печатного двора ведут родословную все отечественные типографии. В его стенах появилась "Арифметика" Магницкого, первая русская книга, отпечатанная гражданским шрифтом, – "Геометрия".
Стены палаты, как во дворце, расписал красками с серебром и золотом Леонтий Иванов с товарищами; эту живопись открыли во время реставрации в ХIХ веке. Лучшего места в Москве для музея книги, чем эта палата, конечно, найти невозможно.
Каменные палаты в Европе не увидишь. Их можно встретить только у нас, в старинных городах России.
Деревянные дома горели в огне пожаров, не раз испепелявших Москву, а каменные, кирпичные – противостояли стихии. На улицах и в переулках встречаются в самом неожиданном месте рядом с современными зданиями жилые строения XVI-XVIII веков. Их ищут, находят и возрождают историки, археологи и архитекторы.
Первую жилую палату в камне относят к 1450 году. Тогда в Кремле на дворе митрополита она появилась рядом с церковью Ризположения. Спустя двадцать лет купец Тарокан заложил у Спасских ворот Кремля другие палаты. Построили их в одно лето, быстро, но медленнее, чем деревянные хоромы, что вырастали, как в сказке, на глазах. В 1491 году началось сооружение Грановитой палаты, о которой шла речь выше. Более ранняя трапезная палата Симонова монастыря дошла до нас в перестроенном виде.
Время безжалостно и к камню. Жилых палат XV века в Москве не найти. В начале XVI века, в 1508 году, для великого князя впервые сделали палаты из кирпича, где он жил с семьей. Они вписаны позднее в три нижних этажа царского Теремного дворца в Кремле, надстроенного над ними в XVII веке.
В Москве известны каменные палаты Аверкия Кириллова, Волковых, Троекуровых, Романовых. Их называют именами прежних владельцев – имен зодчих документы не донесли.
"Палата" происходит от латинского слова "палатиум", что значит "дворец". Как определяет энциклопедический словарь – "Палата в средневековой русской архитектуре – зал, обычно без столпа или с одним поддерживающим своды столпом".
У них массивные до двух метров толщины стены, небольшие окна – все рассчитано на суровую московскую зиму. Чтобы своды не обрушились под тяжестью кирпича, требовалось мастерство каменщиков. Такие жилища могли позволить себе состоятельные горожане. Аверкий Кириллов, думный дьяк, возвел в 1657 году на нынешней Берсеневской набережной, 20, большой дом. Он трехэтажный, кирпичные стены украшены белым камнем и цветными изразцами. Здание настолько крепкое и просторное, что используется и в ХХI веке. До революции в нем размещалось Московское археологическое общество, в наши дни – институт культуры.
Палаты боярина Троекурова появились в конце XVII века. Хозяин дома командовал стрелецким войском. Воевода старался сделать свой дворец роскошным и модным, как соседние палаты всесильного Василия Голицына, фаворита правительницы Софьи.
Чудные палаты Василия Голицына в Охотном ряду безжалостно сломали, на их месте возвели при Сталине многоэтажный дом, где теперь заседает Государственная дума. За этим зданием со стороны Георгиевского переулка уцелели палаты боярина Троекурова. В двух нижних этажах окна квадратные, на третьем – высокие, дань новому времени, Европе, откуда задули ветры перемен. Эти просторные палаты напоминают европейские дома, которые начали появляться в Москве в годы Петра.
Палаты боярина Волкова в Большом Харитоньевском переулке сохранили дивный наряд. Их с полным правом можно назвать дворцом. Это сказочного вида хоромы, под крышами разной высоты и формы. Наружная лестница ведет в парадную Крестовую палату. В ней пировали и принимали гостей. У зала свод без опор. Эти палаты видел в детстве Пушкин, живший с родителями во флигеле усадьбы, утопавшей в зелени сада. Палаты тогда принадлежали богатейшему вельможе князю Юсупову.
И часто я украдкой убегал
В великолепный мрак чужого сада,
Под свод искусственных порфирных скал…
В записях Пушкина есть еще одно упоминание об этом саде: "Первые впечатления. Юсупов сад…"
Самые известные палаты бояр Романовых белеют на Варварке, 10. В них давно, в 1859 году, при Александре II открыт исторический музей "Дом бояр Романовых". Побывав тут, можно представить, как жили до Петра знатные и богатые люди. Низ палаты, так называемый подклет, выложен из белого камня, он предохранял от сырости близкой реки верхний кирпичный этаж. Над ним громоздится терем из дерева.
На Варварке в 60-е годы возрождены палаты Старого Английского двора – редчайший памятник гражданского зодчества Москвы. Подклет с двумя хозяйственными палатами относят к XV-XVI векам. Верхние палаты, в их числе парадная зала, – кирпичные, XVII века. Обстановка комнат – того времени.
В побеленных стенах можно увидеть, как жили в русской столице английские гости – купцы, наладившие с Москвой торговлю после экспедиции капитана Ченслера, достигшего устья Северной Двины и принятого с почетом в Кремле Иваном Грозным. Царь передал палаты на Варварке английским купцам, где они жили, хранили товары. От англичан палаты перешли боярину Милославскому, родственнику Романовых. В петровское время здесь находилась Арифметическая школа.
В Москве обнаружено свыше 200 зданий древней русской гражданской архитектуры, как рассказал мне Владимир Яковлевич Либсон, архитектор-реставратор. Благодаря таким энтузиастам, как он, в самые смутные годы удалось найти, изучить и возродить чудные памятники, которыми Москва может гордиться перед иностранцами.
Так, на планах достопримечательностей города появились палаты гетмана Украины Мазепы в Колпачном переулке. Двухэтажному, богатому некогда дому вернули черты XVII века.
На Большой Лубянке, 7, во дворе дома спрятались палаты Хованских. Один из них, Иван Хованский, глава Стрелецкого приказа, пытался поднять восстание стрельцов, за что поплатился головой, срубленной по приказу царевны Софьи.
В начале Большой Лубянки красуется бело-голубой дворец, где осенью 1812 года во дворе разыгрались драматические события, описанные в романе Льва Толстого "Война и мир". Перед сдачей Москвы возбужденная толпа линчевала купеческого сына Верещагина, заподозренного в измене. Тогда во дворце жил главнокомандующий Москвы граф Федор Ростопчин. Стены дворца, как выяснили архитекторы-реставраторы, вобрали в себя палаты князя Дмитрия Пожарского, того, кто возглавил в 1612 году народное ополчение, освободившее Москву.
В Зарядье, в Ипатьевском переулке, восстановлены палаты Симона Ушакова. Этот художник, как рассказала мне архитектор-реставратор Инна Ивановна Казакевич, называл свои палаты "иконописным заводом". В ее стенах помещалась мастерская, где художник работал вместе с учениками.
В Подкопаевском переулке, где прежде копали глину, можно увидеть палаты Шуйских. Один из них, царь Василий Шуйский, в Смутное время недолго сидел на престоле в Кремле.
Возродили энтузиасты-реставраторы палаты ремесленных слобод. Так, в бывшей Хамовной слободе, где жили ткачи, на нынешней улице Льва Толстого, 10, белеют стены под тесовой крышей, с маленькими несимметричными оконцами. Здесь в земле нашли остатки станков, пуговицы, наперстки, иглы, булавки XVII века. Палаты служили производственной мастерской и центром управления слободы.
В Среднем Овчинниковском переулке, 10, в Замоскворечье, где прежде располагалась дворцовая Овчинная слобода, возрождены подобные палаты под высокой четырехскатной крышей с "дымниками", откуда валил в небо дым печей.
Уголок средневековой Москвы предстает с недавних пор в начале Пречистенки, под номерами 1/3 и 3, где рядом с классическими особняками соседствуют две палаты XVII века, под названием Белая и Красная. Их удалось спасти от вандализма все тем же ревнителям старины.
Другой фрагмент прошлого уцелел в Староваганьковском переулке, 23 и 25, где выделяются в городской застройке три палаты. Две, во владении 23, стояли на подворье Успенского монастыря Александровской слободы, где жил Иван Грозный, удалившись из Москвы. Во владении 25 – палаты Нового Аптекарского двора, служившие трапезной, а теперь – выставочным залом музея архитектуры.
На Маросейке, 11 во дворе поражает дом с окнами, пышно отделанными резьбой по белому камню. Это палаты, где жил ганзейский купец, сюда ходили к пастору Глюку ученики первой московской гимназии.
В бывшей Немецкой слободе, Кирочном переулке, 6, видны остатки некогда роскошных палат, где, по преданию, жила Анна Монс. В ее дом любил наведываться влюбленный в "красавицу Кукуя" молодой Петр I.
Так, трудами энтузиастов и знатоков иллюстрируются страницы отечественной истории натуральными памятниками исчезнувшей Москвы. Все это делает ее краше и роднее.
Рядовой дом. Какими бы красивыми ни были московские дворцы, какие бы высокие и причудливые не поднимались над городом башни, в целом он состоит из обычных домов, мало чем или совсем ничем не украшенных. Эти обычные дома определяют лицо города в не меньшей степени, чем уникальные здания, дворцы. Какими были те и другие в прошлом?
Москва – город восьми с половиной веков, но до наших дней не дошло ни одного рядового городского дома XVI-XVII веков из дерева, не говоря о более удаленных веках. Обычный рядовой дом, где жил ремесленник, лавочник и стрелец, не особенно отличался от крестьянской избы. Кто богаче – имел несколько бревенчатых срубов, соединенных переходами – сенями. Как пишут историки архитектуры, "первичной ячейкой русского жилого дома является простейшая однокомнатная изба крестьянина".
Средневековая Москва предстает в наши дни в образе палат, где жили люди состоятельные, богатые, правящий класс феодальной Москвы. Здания с метровыми кирпичными стенами, небольшими окнами, не признававшими симметрии, встречаются за стенами Кремля. О каждой такой палате ее хозяин мог с полным правом сказать: мой дом – моя крепость. Они строились двухэтажными; имели летнюю и зимнюю, меньшую (чтобы легче протопить), половины, соединенные сенями, переходами. Нижний этаж, обычно перекрытый сводами, служил для хозяйственных целей. Высокая крутая кровля предохраняла от дождя, а толстые стены с маленькими окнами помогали хранить тепло. На втором этаже находились более высокие помещения, как правило, представлявшие собой сводчатые залы. Палаты бояр Романовых на Варварке позволяют нам все это увидеть.
Типичный престижный дом Москвы XVIII века времен Екатерины II – городская усадьба. Главный дом обычно стоял в глубине двора, украшен портиком, колоннами, карнизами, имел все атрибуты классической архитектуры. Этот дом в два и три этажа дополняют флигеля, хозяйственные постройки, конюшни. Естественно, в таких усадьбах жили князья, графы, генералы, богатые дворяне, обладавшие сотнями и тысячами крепостных. Их здания площадью в тысячу и более квадратных метров сохранились и украшают центр города строениями, которых не увидишь в Париже и Риме. Посмотрите в конце Остоженки на бывший дом генерала Еропкина, губернатора Москвы, и вы в этом убедитесь.
Для начала XIX века характерны более скромные, чем дворцы, прекрасные особняки. Это сравнительно небольшие по размерам дома, обычно с мезонином, портиком, лепными из гипса украшениями в виде воинских знаков, доспехов, оружия. Со двора над таким домом свисают антресоли. Это родовые гнезда московского дворянства, не имевшего прежних доходов времен матушки-Екатерины. Площадь такого дома составляла сто и более метров. Они сохранились в районе Арбата. В таком доме – музей Михаила Лермонтова вблизи Поварской улицы, здесь снимала квартиру бабушка поэта, когда внук учился в Московском университете.
Рядовой дом первой половины ХIХ века – прямоугольное в плане здание в 2-3 этажа, с воротами для проезда лошадей во двор, парадным и черным ходом. Таких домов сотни. Во второй половине века доходный дом возрос до 5-6 этажей. Он приносил немалую прибыль владельцам. Под натиском доходных домов разрушалась Москва усадеб и особняков.
Самый высокий доходный дом в 10 этажей сохранился в Большом Гнездниковском переулке. Доходными домами до революции застроены центральные улицы. В них сдавались состоятельным жильцам комфортабельные квартиры с туалетами, ваннами, телефонами. В них жили власть и деньги имущие.
Пролетарии ютились в рабочих казармах при фабриках, домиках на окраинах, в избах; 325 тысяч жителей города обитали в так называемых коечно-каморочных квартирах. Там в одной комнате селили по "углам" несколько постояльцев, они спали по очереди на одной кровати. Эти люди охотно пошли за большевиками в 1917 году.
Советской Москве, которая обещала рабочим счастье на земле, требовалось срочно выработать новый тип дома для трудящихся. Архитекторы эту задачу решили. Внешне простые, но сравнительно комфортабельные для своего времени, они возводились в районе заводов и фабрик, как, например, в Шмитовском проезде у Трехгорной мануфактуры.
"Знатные люди Страны Советов", проще говоря, правящий класс, депутаты Верховного Совета, генералы, народные артисты, известные писатели, жили в новых домах на улице Горького, бывшей Тверской, на Садовом кольце и набережных.
При Хрущеве произошла революция в домостроении. На окраинах Москвы, на землях бывших сел и деревень, попавших в черту города, возводились типовые дома из панелей для народа. Сначала в 5 этажей. Полагали, они более экономичные, не требуют лифтов. (Такие дома сносятся в Москве с конца ХХ века сотнями.)
"А зачем вообще нам строить вверх? – вопрошал Хрущев. – Мы не Япония или Голландия, где люди вынуждены отвоевывать территорию у моря. У нас такой необходимости нет. Для жильцов, чем выше, тем не лучше, а хуже, да и дороже. Если рассуждать несколько утрированно, то во сколько обходится жильцам 25-го этажа пользование туалетом? Сколько стоит туда подача воды? Скажут, а как же Америка? Но и там небоскребы составляют меньшинство домов".
В типовом панельном доме однокомнатная квартира с кухней измерялась площадью в 25 квадратных метров. Семья из трех-четырех человек могла получить бесплатную квартиру из двух комнат, площадью 35 квадратных метров.
При Брежневе город застраивался многоэтажными зданиями, собранными из деталей так называемого Единого каталога, разработанного для индустриального строительства. Такие дома производили домостроительные комбинаты. В них больше кухни, прихожие, выше потолки. За 16-этажными пошли в ход дома в 22 этажа и выше.
И сегодня домостроительные комбинаты продолжают серийное производство типовых домов, они более комфортны и красивее прежних. В таких домах двухкомнатная квартира насчитывает свыше 50 квадратных метров, а трехкомнатная – 80 метров. Советская власть возлагала на них большие надежды, пыталась расселить людей из коммунальных квартир.
Эту социальную задачу решить ей не удалось при всем желании. Она пала на плечи пришедших на смену коммунистам управителей, которые называют себя хозяйственниками, как мэр Москвы Юрий Лужков. Он начал рушить "хрущобы" и строить новые дома, которые образуют облик города ХХI века.
Все дороги ведут в Москву. Ни к одному городу нашей страны не проложено столько дорог, как к Москве. Лев Толстой в "Войне и мире" писал, что на вопрос Наполеона о прямом пути к Москве русский человек ответил: "Как всякая дорога ведет в Рим, так и все дороги ведут к Москве".
Они идут по суше, воде и воздуху. Шоссейные, стальные, речные, авиационные магистрали подходят с разных сторон, образуя в итоге величайший на земле транспортный узел. Город возник и возвысился в середине русских земель, там, где скрещивались важнейшие пути сообщения.
В "Истории города Москвы" известный исследователь Иван Забелин хорошо сказал по этому поводу: "Главным двигателем в создании таких городов, как Москва, являются всегда народный промысел и торг, ищущий для своих целей добрых сподручных путей..."
Как раз такие "добрые пути" имела, как никто другой, Москва. От пристани и торга у стен Кремля корабли шли к Яузе и Сходне, куда ныне отваживаются зайти малые суда, занятые расчисткой дна этих грязных притоков Москва-реки. В давние времена их полноводные русла позволяли кораблям из Рязани по воде и суше – волоком – достигнуть реки Клязьмы и таким образом доехать до Владимира – столицы великого княжества.
Наилучший по тем временам речной путь из Новгорода на Волгу проходил также по Москва-реке и ее притокам, незаметным ныне среди городских улиц, – в районе Сокольников, где течет Яуза, и Тушино, где петляет Сходня.