Из этого человек, не знакомый с процедурой формирования Совета Национальностей Верховного Совета СССР, может заключить, что здесь дело обстоит точно также, как оно обстояло и в старых советских Конституциях. Иначе говоря, в Совет Национальностей от РСФСР входят русские, от Украины - украинцы, от Узбекистана - узбеки, от Грузии и Армении - грузины и армяне и т. д. Что же касается Совета Союза, то туда входят депутаты пропорционально численности населения каждой союзной республики. Вот как раз в этом важнейшем вопросе конституции в многонациональном государстве советские лидеры сумели противопоставить своей писаной "Конституции" антиконституционную практику виртуозного обмана. Вполне нормально, что в силу того, что русские составляют большинство населения СССР, они посылают большинство депутатов в Верховный Совет СССР плюс еще 32 депутата от РСФСР. Но это не только нарушение собственной Конституции, но и прямое издевательство над малыми народами, когда Кремль, кроме положенных 32 депутатов от РСФСР, посылает не только в Совет Союза, но и в Совет Национальностей большое число русских депутатов от всех нерусских республик и областей, абсолютно непропорциональное численности русского населения там. В связи с последними выборами в Верховный Совет СССР приведу на этот счет наглядные доказательства. Чтобы слишком не распространяться, ограничусь некоторыми типичными примерами из Средней Азии и Кавказа. Возьмем в Средней Азии одну союзную республику - Узбекистан. В Совет Союза там выбрано 39 человек, из них 13 русских. В Совет Национальностей выбрано 32 человека, из них 7 русских, если добавить сюда три русских, избранных в Кара-Калпакии, то получается, что в Верховный Совет посланы от Узбекистана 23 русских депутата, то есть куда больше, чем полагается русскому меньшинству в Узбекистане. Та же картина, если не хуже, и на Кавказе. От Грузинской СССР в Совет Союза избрано 14 депутатов, из них 4 русских, в Совет Национальностей избрано 32 депутата, из них 3 русских, а считая Абхазию и Аджарию, от Грузии в Совет Национальностей избрано десять русских депутатов. Перейдем к автономным республикам и областям Северного Кавказа. От Дагестана в Совет Национальностей избрано 11 депутатов, из них 4 русских; от Чечено-Ингушетии в Совет Национальностей избрано 11 депутатов, из них 7 русских; от Северной Осетии в Совет Национальностей избрано 11 депутатов, из них 7 русских; от Кабардино-Балкарии в Совет Национальностей избрано 11 депутатов, из них 8 русских. 8 автономных областях Адыгее и Карачаево-Черкесии в Совет Национальностей избраны по пять депутатов, из них, в каждом случае - трое русских. На языке советской пропаганды это называется: все народы СССР равны между собой, но практика показывает, прямо по Оруэллу, что "большой брат" "равнее", чем другие.
В отношении техники голосования на выборах в Верховный Совет меня удивляет чрезмерная скромность советских лидеров. У них всегда получается 99,9 % и никогда 100 %, ибо, если верить Центральной избирательной комиссии, то около 200 000 человек голосовало "против" на последних выборах обеих палат. На последних выборах у Энвера Ходжи в коммунистической Албании против голосовал только один человек. Ныне опальному чекистскому генералу Алиеву, видно, не давали покоя "успехи" Энвера Ходжи. У него в Азербайджане из 3 439 765 избирателей на выборах в Совет Союза голосовали против только 11 человек. Это уже всесоюзный рекорд, а в Нагорно-Карабахской автономной области и Нахичеванской АССР, входящих в Азербайджан, Алиев побил и мировой рекорд Энвера Ходжи - за "блок коммунистов и беспартийных" там голосовало 100 %! (Все данные из "Правды" 7.3.1984 г.).
В эру "перестройки" было бы разумно прекратить эту детскую комедию "выборов", актерами и режиссерами которой все-таки являются серьезные люди.
ЧАСТЬ V. ГЛАСНОСТЬ ГОРБАЧЕВА И КРИЗИС НАЦИОНАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ
I. Результаты стратегии языковой денационализации
В брежневскую эпоху "застоя и негативных явлений" национальные республики, наоборот, переживали феномен, имеющий судьбоносное значение в их истории. У них происходило тихое возрождение национального самосознания в тех же темпах и с тем же упорством, с каким в этих республиках свирепствовала великодержавная практика - под фальшивой вывеской "интернационализации". Предупреждения Ленина в его последних записках по национальному вопросу сбылись: чем больше великодержавники будут давить и ущемлять национальные чувства нерусских народов, тем шире, глубже и острее эти последние будут реагировать. По Ленину, в любом многонациональном государстве местный национализм является естественной и неизбежной реакцией на шовинизм державной нации.
Реакция нового руководства Кремля на алма-атинские события правильно фиксирует, что они были подготовлены практикой эпохи Брежнева, но игнорирует подлинную подоплеку самих событий, извращая их великий исторический смысл. Мимоходом сославшись на алма-атинские события, Горбачев сказал на январском Пленуме (1987 г.), что в последние десятилетия "негативные явления и деформации… проявились и в сфере национальных отношений". На самом деле "негативные явления" сводятся к росту национального самосознания, а "деформации" - к намеренной фальсификации не только ленинских указаний в его предсмертной статье "Об автономизации", но и к грубейшему нарушению принципов "Декларации об образовании СССР" от 30 декабря 1922 г. и договора между советскими республиками об их суверенитете, которые являлись основой создания СССР в 1922 г. на 1-ом съезде Советов и его первой конституции 1924 г. Горбачев поставил фальшивый диагноз болезни, оценив рост патриотизма нерусских народов, как "негативные явления и деформацию национальных отношений". Но раз диагноз фальшивый, то и рецепт лечения тоже будет фальшивым, что еще больше усугубит состояние болезни пациента. Имя этого пациента - Советская империя, которая тяжко больна не только социально-экономически, но и, в первую очередь, национально-политически. Сталин на ранней стадии существования Советской империи называл такие явления болезнями роста, и это в каком-то смысле было правильно. Но нынешние болезни Советской империи - это болезни ее упадка, прогрессирующей дряхлости, начало всеобщего кризиса национальных отношений одновременно во всех ее частях. Ведь Кремль и его новые лидеры обманывали самих себя, когда в очередной редакции "Программы КПСС" на XXVII съезде партии категорически заявили:
"Национальный вопрос, оставшийся от прошлого, в Советском Союзе успешно решен".
И после того, как за этим "успешным решением" национального вопроса последовал алма-атинский шок, крымско-татарские демонстрации в Москве, многократные и массовые демонстрации в столицах Эстонии, Латвии и Литвы под знаменем восстановления их национальных прав, новые лидеры Кремля вместо трезвого анализа глубинных причин роста национального движения на окраинах, вместо пересмотра великодержавной политики своих предшественников, - продолжают ту же старую политику под тем же фальшивым лозунгом "интернационализации", переименовав ее теперь в политику "двуязычия".
Однако, как мы уже говорили, рост национального самосознания - не локальное и не спорадическое явление. Национальное самосознание - наиболее ярко проявляющееся в области культуры и в "переоценке ценностей" собственного исторического прошлого, растет во всех стратегически важных окраинах империи - на Украине и в Белоруссии, на Кавказе и в Прибалтике. Причем убежденными глашатаями национального возрождения выступают там не какие-нибудь "буржуазные националисты", а выдающиеся культурные деятели, коммунисты, апеллируя к тому же Ленину, к которому часто начал обращаться и Горбачев для обоснования "радикальных реформ", "гласности", "демократизации". И все они в один голос утверждают то, о чем мы уже говорили: бессмертие нации держится на бессмертии ее языка, добавляя, что их национальные языки обречены на исчезновение, если не будет "радикальных реформ" и в области партийной языковой политики. Известная армянская поэтесса Сильва Капутикян требует восстановить в армянских школах равноправное преподавание армянского языка, армянской литературы и армянской истории наряду с преподаванием русского языка, русской и всеобщей истории. Она привела характерные примеры:
1) для интенсивного изучения русского языка в армянских школах Министерство просвещения СССР предложило разделить каждый класс на группы по 10–12 человек, но, добавляет она, "Министерство не разрешает применить тот же метод изучения армянского языка в русских школах республики, где 90 % учащихся - армяне, хотя многие ученики и свой язык знают плохо";
2) второй пример касается преподавания национальной истории в национальных школах. Капутикян пишет: "В школах союзных республик мало часов отдано истории своих народов. У нас, например, в пятидесятых годах на это выделялось 102 часа, а сейчас лишь 50".
Ее общий вывод весьма печальный:
"У нас в Армении год от года сужается сфера армянского языка. Не только в учреждениях союзного значения, но и в сугубо местных армянский язык постепенно уходит из делового обихода… Когда язык остается, главным образом, бытовым, он закостеневает, отстает и утрачивает свою вековую способность включаться в общее движение развития человеческой мысли" ("Правда", 7.5.1987).
Стратегический курс языковой политики Кремля как раз в том и заключается - провести русификацию на основе изгнания из политики, экономики, культуры, науки, учреждений родных языков, которые со временем должны стать чем-то вроде рудиментов. Можно себе легко представить, как такая языковая политика проводится в других республиках, если так обращаются с одним из древнейших, с его двухтысячелетней историей культуры и литературы, народов в мире. Документом исторической важности по национальному вопросу в СССР является письмо от 15 декабря 1986 года группы выдающихся деятелей культуры Белоруссии на имя Горбачева. Его подписали 28 человек - писатели, артисты, композиторы, журналисты, ученые, среди которых есть хорошо известные во всех республиках деятели литературы, искусства, науки, такие, как Василь Быков, Янка Брыль, Рыгор Бородулин, Василь Витка, Вячеслав Адамчик. К письму Горбачеву приложен специальный документ под названием: "Комплекс предложений по коренному улучшению положения родного языка, культуры и патриотического воспитания в БССР". Прежде чем оценить эти два документа по существу, важно заметить, что документы белорусов составлены за два-три дня до алма-атинской демонстрации за национальные права казахского народа (17–18 декабря 1986). Однако события в Казахстане и письмо белорусов Горбачеву находятся в незримой, но глубокой духовной связи между собой. Что хладнокровные европейцы из Минска аргументировано изложили на бумаге, темпераментные казахи из Алма-Аты вынесли на улицу. Документы белорусов точно и без эмоций по существу воспроизводят действительное положение во всех национальных республиках, областях и округах.
Обратимся к самим документам. Главное значение белорусских документов состоит в том, что они ставят кардинальный вопрос национальной политики партии, на который на данном этапе "гласности" Горбачев едва ли может ответить, иначе как общими фразами. Вопрос этот следующий: какова цель национальной политики КПСС - вымирание или сохранение национальных языков, следовательно, вымирание или сохранение нерусских наций? Поскольку одна из конечных целей - это слияние всех советских народов в одну коммунистическую нацию с одним общим языком, то есть русским языком, то следующее положение названных документов звучит как вызов всей великодержавной доктрине партии:
"Язык - пишут авторы, - душа народа, наивысшее проявление его культурной самобытности, основа полноценного духовного существования. Пока живет родной язык, живет, имеет историческую перспективу и народ. С упадком языка чахнет, деградирует культура, народ перестает существовать как национальный исторический организм" ("Лiсты да Гарбачова. Выд. 2. Лондан, 1987).
Авторы сообщают Горбачеву, что начиная с середины пятидесятых годов, то есть после смерти Сталина, в городах Белоруссии происходит "интенсивная ликвидация" школьной сети с белорусским языком обучения.
Многие из ранее существовавших периодических органов печати на белорусском языке теперь издаются только по-русски. Сельские школы в последние два десятилетия фактически превращены в русские школы. Высших учебных заведений и техникумов с белорусским языком обучения вообще не существует. Педагогические институты республики уже несколько десятилетий не готовят учителей белорусского языка. Издание книг растет только на русском языке. Из 15 театров республики только три ставят пьесы на белорусском языке. Кинофильмов на белорусском языке вообще нет. Авторы подводят итоги национальной политики партии в Белоруссии:
"Родной язык, - пишут они, - был вытеснен почти из всех сфер жизни общества. Белорусский язык как рабочий язык и язык делопроизводства почти не употребляется ни в партийных, ни в государственных органах и учреждениях… Лиц, которые пользуются родным языком, нередко автоматически зачисляют в "националисты."
Авторы напоминают генсеку:
"Мы переживаем сложный период в истории белорусского народа, когда требуются решительные меры действия по спасению (именно спасению, ибо отдельные меры поверхностно-косметического характера положения не исправят) родного языка, родной культуры, а, следовательно, белорусского народа от духовного вымирания".
В заключении авторы сформулировали свои требования к Кремлю в трех пунктах.
Пункт первый: надо "приступить к введению белорусского языка в качестве рабочего в партийные, государственные (прежде всего это касается министерств просвещения, культуры, высшего и среднего специального образования, связи, государственных комитетов по делам издательства, полиграфии и книжной торговли, по кинематографии, по телевидению и радиовещанию, Академии наук) и советские органы и учреждения республики.
Пункт второй: ввести обязательные экзамены по белорусскому языку и литературе для абитуриентов средних школ.
Пункт третий: ввести обязательные экзамены по белорусскому языку и литературе для всех выпускников высших школ и техникумов" ("Лiсты да Гарбачова". Лондан, 1987).
Как реагировал Кремль и лично Горбачев на письмо белорусов? Об этом мы узнаем из второго письма белорусов, о чем далее.
Уже подчеркивалось, что в деле русификации ученики и наследники Сталина пошли гораздо дальше своего учителя в кардинальном вопросе любой национальной политики - в вопросе о судьбе национальных языков. В языковой политике Сталин выступал против утверждения Ленина, что победивший мировой социализм будет пользоваться одним или двумя из существующих языков английским или русским. Сталин, наоборот, утверждал: "После победы социализма… не может быть и речи о поражении одних и победе других языков", и языки "сольются в один общий международный язык, который, конечно, не будет ни немецким, ни русским, ни английским, а новым языком" (Сталин, "Марксизм и вопросы языкознания", 1950). Но надо заметить, что касаясь роли русского языка в таком многонациональном государстве, как Россия, Ленин говорил, что все языки должны пользоваться равными правами. Правительство демократического государства по Ленину "безусловно должно признать полную свободу родных языков и отвергнуть всякие привилегии одного из них" (ПСС, т. 25, стр. 71–72).
Исходя из этого, X и XII съезды партии в 1921 и 1923 годах объявили языки народов советских национальных республик государственными языками этих республик - в этом собственно и заключалась внешняя форма их "советского национального суверенитета". Но уже в начале 30-х годов Сталин начисто вычеркнул из истории оба эти съезда, хотя по Конституции 1936 г. грузинам, азербайджанцам и армянам (и только им) было разрешено указать в своих собственных конституциях, что в данных республиках их языки являются государственными. Однако до официального объявления русского языка государственным для национальных республик Сталин еще не дошел. Зато до этого дошли его наследники, правда, не называя вещи своими именами. В "Программе КПСС" они записали как закон:
1) надо "добровольно" изучать русский язык,
2) русский язык отныне "общий язык межнационального общения всех народов СССР".
С этих пор и появилась не только доктрина, но и форсированная практика "двуязычия". Термин "двуязычие" для народов России-СССР Ленину совершенно не известен. У Сталина он встречается в далеком перспективном плане развития.
Но главное в другом. В устах наследников Сталина "двуязычие" совсем не означает того, что вытекает из сочетания этих двух слов. В самом деле, что значит "двуязычие" в классическом смысле? Его лингвистическое толкование дано в "Словаре русского языка" Ожегова в следующем определении:
"Пользование двумя языками как равноценными".
Но как определить политически "двуязычие" в условиях суверенных по советской конституции советских национальных республик? Неподражаемый по своему цинизму ответ на этот вопрос дал первый секретарь ЦК партии Белоруссии Соколов деятелям белорусской культуры, которые обратились к Горбачеву с требованием объявить белорусский язык государственным языком Белорусской республики. Вот этот ответ:
"Никто никому не указывает, - сказал Соколов, - на каком языке обращаться к друзьям, выступать с трибуны".
"Никто никому не указывает, - добавил он, - на каком языке писать стихи и романы".
Это заявление Соколов сделал по поручению ЦК КПСС на мартовском Пленуме (1987 г.) ЦК КП Белоруссии, что вызвало второе письмо на имя Горбачева 134 деятелей науки, культуры и труда от 1 июня 1987 г. ("Лісты да Гарбачова", Сш. 2. Лондан, 1987, стр. 4). Предельно сжатое, богатое по фактам второе письмо белорусов посвящено опровержению следующего тезиса Соколова:
"В республике созданы все условия для развития белорусского языка, белорусской национальной культуры… То, что наша республика стала регионом развития двуязычия, бесспорное завоевание национальной политики партии" (стр. 2).
Против этого голословного утверждения белорусы приводят факты:
1) в белорусских городах в 1979 г. доля населения белорусской национальности составляла 71,5 процента, но там нет теперь ни одной национальной школы;
2) во всех средних школах, училищах, техникумах, вузах - обучение на русском языке;
3) "за весь послевоенный период не подготовлено ни одного учителя для белорусской школы";
4) "практически все делопроизводство в республике ведется на русском языке";
5) "даже просто за последовательное и сознательное пользование белорусским языком человека зачастую оскорбляют, обвиняют в национализме" (там же, стр. 2–3).
Авторы второго письма Горбачеву напоминают генсеку:
"Не следует забывать, что все это происходит в республике, обладающей государственным суверенитетом и являющейся одной из членов-основателей ООН, в республике, где 83,5 процента жителей коренной национальности считают белорусский язык родным языком" (там же).