Итоги столетней борьбы
Так называемым "вечным миром" между Россией и Польшей (1680 г.) закончился кровавый период борьбы Украины-Руси за свое освобождение от социально-национально-религиозного угнетения со стороны Речи Посполитой.
Больше столетия тянулась эта борьба, сопровождаемая разорением богатого края и неисчислимыми жертвами и страданиями населения. Началась она непосредственно после Люблинской Унии (1569), объединившей в одно государство Польшу и Литву, точнее, литовско-русское великое княжество, и открывшей путь католическо-польской агрессии; она усилилась и обострилась после религиозной Брестской унии (1596 г.), положившей начало униатству; закончилась же разделом Украины-Руси по линии Днепра, по которому только Левобережье воссоединилось с Россией, а вся территория на запад от Днепра осталась под властью Польши.
Только в конце XVIII века, то есть больше столетия спустя, при разделе Польши (в 1793 г.), была воссоедина с Россией еще одна часть Украины-Руси, так называемое Правобережье (Киевщина, Волынь, Подолия). Галиция же, Карпатская Русь и Буковина попали под Австрию. И только почти через полтора столетия было окончательно завершено дело воссоединения земель когда-то единого русского государства Киевского периода: в 1939 г. была воссоединена Галиция, а в 1945 году Карпатская Русь и Буковина.
Начавшийся при московских царях (1654–1686 гг.,) процес воссоединения продолжен был императорской Россией и завершен уже при коммунистической власти.
Процесс этот отвечал чаяниям населения Украины-Руси, видевшего в воссоединение с Россией свое спасение от социально-национально-религиозного угнетения под властью Польши и Австрии, а потому неуклонно продолжался до своего завершения, независимо от режимов России и вопреки усилиям иностранных держав и их агентов из среды населения Украины-Руси, стремившихся этому процессу воспрепятствовать и сделать врагами братские, единокровные и единоверные русский и украинский народы.
Историческая обстановка сложилась так, что процесс воссоеднения был осуществлен не сразу, а отдельными этапами с многолетними промежутками между этими этапами, что привело к долголетней раздельной жизни отдельных частей Украины-Руси: Правобережье – больше ста лет, Галиция, Закарпатье и Буковина – почти триста лет (или 600 лет со дня их завхата поляками и венграми). Поэтому в дальнейшем изложении будет целесобразно рассматривать отдельно Левобережье, воссоединенное в 1654 г., Правобережье, воссоединенное в 1793 году и всю Западную Украину, воссоединившуюся с Россией только после Второй мировой войны.
Но прежде чем приступить к этому, необходимо уяснить себе, что же, собственно, представляла собой воссоединенная часть Украины-Руси при завершении более чем столетней борьбы за освобождение и подписании Россией "вечного мира" с Польшей (1686). Установить ее территорию, численностъ населения, его национальное лицо, социальную структуру.
Территория
Освободительная борьба Украины-Руси происходила не на всей ее территории, а в основном на Приднепровье. Галиция, Карпатская Русь и западные области Волыни, граничащие с Польшей, активного участия в ней почти не принимали, хотя и там было немало случаев вооруженных восстаний против польской администрации и помещиков. Триста лет польского владычества сказались. Забитый, бесправный народ покорно тянул лямку крепостного права, а высшие сословия были полностью окатоличены, ополячены и оторвались от народа, который о свободе только мечтал, но не имел сил за нее бороться.
Другие были настроения в Приднепровье, где население еще помнило сравнительно вольную жизнь и способно была к борьбе. И чем дальше от польских границ и чем ближе к очагу свободы – Запорожью, тем эти настроения были крепче и сильнее.
Это были воеводства Брацлавское, Киевское и Черниговское. То есть территория приблизительно 200–250 километров как по правому, так и по левому берегу Днепра, начиная километров около ста севернее Киева и кончая линией реки Ворсклы, с востока на запад. Южнее шли степи, мало заселенные и открытые для набегов крымских татар, которые тогда были большой силой.
Территория эта была территорией центральной и юго-восточной Киевской Руси времен Владимира Святого и Ярослава Мудрого. Кроме Киева на ней находились древнейшие города, как, например, Чернигов, Новгород-Северский, Любечь, Переяслав, Ромны и другие. Она соответствовала территориям дореволюционных российских губерний Черниговской и Полтавской (Левобережье), Киевской, Волынской и Подольской (Правобережье), то есть, составляла только сравнительно незначительную часть нынешней Украины.
Формально эта территория до Люблинской унии (1569) входила в состав Великого княжества Литовского, а после этой унии была частью Речи Посполитой.
По существу же, после Люблинской унии она была польской колонией, в которой Польша вела чисто колониальную политику, угнетая и эксплуатируя ее население.
Галиция, попавшая под власть Польши значительно раньше (в XIV веке), входила в состав Короны Польской, называлась "Воеводство Русское" и еще до Люблинской унии там был полностью введен польский крепостнический порядок, а магнаты и шляхта окатоличены и ополячены. Бесправное же крестьянство было фактически отдано на милость и немилость своих помещиков – магнатов, шляхты и высшего духовенства (католического и православного). Никакого казачества Галиция не знала и галичане в рядах казачества почти не встречались, за редкими исключениями, к которым принадлежит галичанин родом, гетман Конашевич-Сагайдачный.
В освободительной столетней борьбе населения Украины-Руси против Польши Галиция участия почти не принимала, хотя ее население этой борьбе сочувствовало и даже кое-где делало попытки поднять восстания, которые были в корне кроваво подавлены польской администрацией и помещиками.
Карпатская Русь, находившаяся под властью Венгрии, была в таком же положении, как и Галиция, и также не принимала участия в освободительной борьбе.
Всю тяжесть этой борьбы испытало и вынесло на себе Приднепровье, на территории которого в течение столетия, начиная с первых казацких восстаний конца XVI века, велись войны и совершались разорения городов и сел и уничтожение населения.
Социальный порядок
Всенародное восстание Хмельницкого было реакцией на социально-религиозно-национальную агрессию Польши и, по существу, это была революция, одновременно политическо-социальная, религиозная и национальная.
Как буря смела она установленный поляками порядок, не оставив от него камня на камне. Помещики и арендаторы-евреи были вырезаны или бежали. Такая же участь постигла польскую администрацию и представителей католической церкви.
Своеобразный и самобытный административный порядок казачества, который раньше распространялся только на казаков, распространился теперь на все население. Строгая грань между казаками и не-казаками в процессе борьбы совершенно исчезла. Фактически все стали казаками и были свободны от обязательств по отношению к помещикам.
Этот "новый порядок" возник самотеком, в процессе непрерывной борьбы, и возглавлению восстания ничего другого не оставалось делать, как его санкционировать. Казацкая старшина, особенно ее верхушка, воспитанные в духе польского социального порядка и даже ему сочувствовавшие, далеко не полностью воспринимала "достижения революции". Если в секторе религиозном и национальном она была этими "достижениями" удовлетворена, то этого нельзя сказать о социальном секторе.
Полное освобождение "посполитых" было ударом по материальным интересам той части старшины, которая имела или своих "посполитых", или по отношению к которой "посполитые" должны были выполнять известные повинности.
Непрырывные войны требовали максимального напряжения народных сил и вызывали требования от народа разных повинностей. Народ же, только что освободившийся, не был склонен принимать на себя новые обязательства или выполнять старые, хотя бы по отношению к казацкой старшине.
Учитывая все это, Богдан Хмельницкий и последующие гетманы очень осторожно шли по пути накладывания каких-либо обязательств на население, кроме обязательств, непосредственно связанных с ведением освободительной борьбы.
Сначала гетманы этого периода требовали "послушенства" (выполнения натуральных повинностей) по отношению к православным монастырям от их бывших "посполитых". Затем начали предъявляться требования "послушенства" по отношению к старшине, но не персонально, а "на ранг", то есть, население должно было выполнять известные повинности по отношению к полковникам, сотникам, есаулам (пока они занимали эти должности, которые были выборными). Провести строгую грань между "послушенством на ранг" и "послушенством" чисто персональным было нелегко, и на этой почве сразу же начались злоупотребления. Сохранилось немало жалоб на то, что отдельные старшины "послушенство на ранг" превращают в "послушенство" персональное.
И окончательно стабилизировать социальные взаимоотношения на освобожденных территориях так и не удалось за все время освободительной борьбы.
Сделано это было только после ее окончания и совершенно по-разному в воссоединившемся с Россией Левобережье и в оставшемся за Польшей Правобережье. На Правобережье поляки попросту восстановили социальный порядок, бывший до восстания, ликвидировав совершенно казачество. На Левобережье процесс стабилизации социальных взаимоотношений проходил очень медленно и был закончен только к концу XVIII столетия.
К моменту же окончания освободительной войны вся Украина-Русь представляла собой еще далеко не устоявшеся взбалмученное море с социальным порядком не установившимся и резко отличавшимся от социального порядка и Польши, и России, между которыми она была поделена по условиям "вечного мира".
Демократическое начало организации всего аппарата власти, как военной, так и гражданской, путем непосредственных всенародных выборов, начиная от гетмана и кончая сотниками и атаманами в селах, можно считать характерным для этого периода истории Украины-Руси. Выбирали за личные качества, а не по признаку происхождения или богатства (хотя, конечно, и первое и второе играли известную роль при выборах).
Выбирали людей для замещения разных должностей, и, естественно, считались с образованием и подготовленностью к занятию этих должностей, а потому, практически, круг лиц, из которых пополнялся аппарат власти, не был особенно велик, ибо людей не только образованных, но и вообще грамотных в то время было немного.
Люди же образованные, во-первых, происходили из более зажиточных классов населения, а, во-вторых, были воспитаны под сильным влиянием польских взглядов на социальные взаимоотношения (нередко это были ученики иезуитов) и сами были не прочь занять положение всевластной шляхты и магнатов.
В результате получался парадокс: после социальной революции, при демократических выборах на командные посты и ключевые позиции выбирались противники этой социальной революции, ждавшие момента, чтобы можно было восстановить только что разрушенную социальную систему, но, конечно, с заменой польско-католической социальной верхушки своей, православно-казачьей.
Приведенный выше случай с полковником Тетерей, загодя обеспечивавшем себя царскими грамотами на имения, не был единичным. Привести их можно множество, как неопровержимое доказательство того, что сама казацко-старшинская верхушка времен освободительной борьбы вовсе не верила в стабильность установившегося социального порядка.
Численность воссоединенного в 1654 г. населения
Точных данных о численности населения Украины-Руси на территории, воссоединенной с Россией и оставшейся за ней (Левобережье), не имеется. В 1654 г. после Переяславского акта велась регистрация всех принявших присягу (всех взрослых мужчин). Согласно данным этой регистрации, учитывая средний процент взрослых мужчин, мы приблизительно приходим к цифре в один миллион. Такую же цифру дает в своей "Истории Украины", вышедшей в Мюнхене в 1947 г. галичанин-сепаратист Холмский.
Цифра эта относится не только к Левобережью, оставшемуся за Россией, но ко всей территории, находившейся под властью Богдана Хмельницкого в январе – феврале 1654 г. Впоследствии, как уже упомянуто, Правобережье отошло к Польше и численность воссоединенного населения, естественно уменьшилась. Но она была быстро пополнена волной беженцев, спасавшихся на Левобережье от польско-католических притеснений на Правобережье. Поэтому, несмотря на потерю Правобережья, численность населения Украины-Руси, воссоединенного с Россией, с большей степенью вероятности можно определить в один миллион.
Сюда не входит Слободская Украина, которая никакой присяги не приносила, прямого участия в освободительной борьбе не принимала и под властью Богдана Хмельницкого никогда не находилась. Создалась она, как указано выше, в результате бегства населения Украины-Руси с объятой восстанием территории за рубежи Московского государства.
Население Приднепровья было до крайности истощено и разорено непрерывными войнами и набегами, города опустели и начали приходить в упадок. Селиться стали подальше и от городов, и от больших дорог, выбирая балки (овраги) для поселений, чтобы возможно меньше быть заметными при прохождении каких-либо военных отрядов.
Но, несмотря на все тяжести жизни, население Приднепровья не потеряло веры в себя и в свое лучшее будущее, и было тем ядром украинского народа, которое сохранило и свою прадедовскую православную веру, и свои народные особенности от окатоличивания и ополячивания. Впоследствии с этим ядром (и теснейшим образом связанной с ней Слободской Украиной) постепенно воссоединились и остальные земли Украины-Руси.
Спор о преемственности
Рассмотрев территорию, численность народонаселения и социальный порядок боровшейся целое столетие за свое освобождение Украины-Руси, необходимо сказать также и о том, что представляло собой это народонаселение.
Мнения историков по этому вопросу весьма различны, и потому, чтобы установить правду, необходимо остановиться на нем несколько подробнее.
Сепаратисты во главе с Грушевским и его последователями утверждают, что народонаселение Украины-Руси совершенно особый народ, ничего общего не имеющий с великороссами. Народ этот, по их утверждению, является наследником государственности Киевской Руси, непосредственным и прямым потомком того населения, которое жило в Приднепровье во времена Владимира Святого и Ярослава Мудрого, Поэтому, желая подчеркнуть эту преемственность, сепаратисты ведут свою "историю" от Олега и Владимира Мономаха, называя их князьями "украинскими", даже "Русскую Правду" они переименовали в "Украинскую Правду".
Великороссы же, по толкованию сепаратистов, это результат скрещивания разных тюркских племен, этнически ничего общего с украинцами не имеющие. Самое имя свое "русь" они попросту "украли" и присвоили себе от настоящей Украины-Руси. Весь же длительный и кровавый процесс воссоединения сепаратисты изображают как "завоевание", "покорение" Украины-Руси чуждыми, враждебными и агрессивными "москалями"-великороссами.
Совершенно иначе изображают это российские дореволюционные историки, не только великороссы по происхождению (Татищев, Карамзин, Соловьев, Ключевский, Платонов), но и историки украинского происхождения: Бантыш-Каменский и Костомаров.
Население Украины-Руси они называют "малороссами", как сами гетманы времен борьбы за освобождение называли свое войско и народ. Во множестве исторических актов того времени в титулах гетманов мы находим это слово "малороссийский" и нигде не сохранилось ни одного документа в котором население Украины-Руси называлось бы "украинцами" или "украинским" народом.
В вопросы этнических, бытовых и культурных особенностей этих "малороссов", равно как и в то, существовали ли эти особенности вообще, российские историки не углубляются. Или их вообще не затрагивали, или касались только вскольз.
Поэтому легко может создаться впечатление, что слово "малоросс" есть понятие чисто географическое, обозначающее жителя "Малороссии" или "Малой России". Такое толкование соответствовало бы существовавшему в Греции слову "малый", употребляемому в смысле "центральный", "основной". Например, "Малая Греция" – это центральная Греция, а "Великая Греция" – это области периферийные. Образованные люди того времени воспитывались на древнегреческой культуре, а потому с большей долей вероятности можно допустить, что с ростом и расширением древнего Русского государства, по аналогии с Грецией, они начали называть территории, где это государство создавалось и откуда пошло расширение, Малой Русью, а периферию – Великой Русью. Отсюда слова "малоросс" и "великоросс".
Но русские дореволюционные историки вопросу происхождения этих слов значения не придавали.
В результате создавалось мнение, что однородная масса населения, которая в XIV веке ходом исторических событии была разделена и попала под власть Литвы, а потом Польши, оставалась такой же однородной и 300 лет спустя, когда началась борьба за освобождение и воссоединение.
Такое мнение, в основном, было официальной установкой в дореволюционной России.
В действительности же, всестороннее и объективное изучение вопроса "воссоединения" (а не "присоединения", как ошибочно говорилось в дореволюционной России), приводит к выводам весьма далеким и от утверждения сепаратистской "исторической науки", и от несколько упрощенного толкования дореволюционных историков.
Корень разногласия установок сепаратистской "исторической школы" и российских дореволюционных историков лежит в двух основных вопросах: в вопросе преемственности государственности Киевской Руси и в вопросе однородности или разнородности воссоединенного населения.
Историческая истина лежит где-то посредине. Попытаемся ее установить.
И великорусом, и украинские и белорусские сепаратисты считают себя наследниками и продолжателями Киевской Руси. Владимира Святого, Ярослава Мудрого украинцы считают князьями "украинскими", белорусы – князьями "белорусскими", великороссы – князьями "русскими".
Как уже упоминалось, признание тремя "наследниками" одних и тех же лиц своими предками должно привести к выводу о единстве происхождения, то есть, родстве всех трех наследников. Но с этим выводом соглашаются только великороссы и украинские и белорусские федералисты. Белорусские сепаратисты его оспаривают, а украинские категорически отрицают. Ибо признание такого вывода находилось бы в противоречии с утверждением сепаратистов о том, что великороссы и украинцы "чуждые и враждебные" друг другу народы, не имевшие ничего общего в прошлом и не желающие иметь в будущем.
В подкрепление же своего утверждения о праве считать себя преемниками государственности Киевской Руси украинские сепаратисты приводят тот факт, что колыбель Киевской Руси – Приднепровье – населена украинцами. Факт, несомненно, неоспоримый. С другой стороны, великороссы приводят факты тоже неоспоримые.
Во-первых, летописи, из которых видно единство территории Великороссии и Украины-Руси в период Киевского государства. Киевские князья давали в уделы и посылали на княжение своих сыновей в области, лежащие в Великороссии, например Суздаль, Владимир и другие. Туда же вместе с князьями и их дружинами, как передают летописи, направлялись и переселенцы из приднепровских областей Киевской Руси.