Пароход оказался голландским сухогрузом "Рантау Пантянг" в 2500 тонн, идущим в Сингапур с грузом угля. Большую часть его экипажа составляли малайцы. Когда "Шеер" добился первого попадания в пароход снарядами вспомогательного калибра, большинство малайцев попрыгали за борт. Теперь вокруг парохода крутились шлюпки с голландскими моряками, вылавливающими малайцев из воды. Подошедший германский катер вызвал у малайцев новый приступ ужаса. Они громко закричали, закрывая лица руками, находясь в полной уверенности, что пришел их последний час. Пришлось потратить немало усилий, чтобы заставить малайцев остаться в шлюпках и под надзором флегматичных голландских моряков направиться к "Шееру".
Призовая команда не обнаружила больших повреждений на пароходе. Было два попадания в мостик и разбита носовая грузовая стрела. Один голландец лежала убитым на палубе, а четверо малайцев получили серьезные ранения.
Кранке предусмотрел это и послал с призовой командой фельдшера с санитарами. Раненым была оказана первая помощь, сделаны обезболивающие уколы, и они были отправлены на "Шеер", где в операционной их уже ждал подполковник Шведер.
Осмотр судна не выявил чего–либо интересного. Долго не удавалось открыть судовой сейф. Хотели подорвать его с помощью ручной гранаты, но, к сожалению подрывников, ничего из этого не вышло - сейф стоял целехонький, а один из немецких моряков чуть было не погиб. Когда же, наконец, сейф вскрыли, то обнаружили там какие–то письма, платежные ведомости и немного денег.
Судовой холодильник также был заперт, но когда после некоторых усилий его удалось вскрыть, то там нашли много яблок, что в этой части света вполне можно было также считать деликатесом. Остальная часть холодильника, к великому разочарованию моряков, была забита куриными яйцами, на которые многие уже не могли смотреть без содрогания.
В 12:30 сработали подрывные заряды, заложенные в разных частях "Рантау Пантянга", и вскоре маленькое судно, доставившее "Шееру" столько хлопот и выдавшее англичанам его место, навсегда исчезло с поверхности океана.
XIX
Едва на "Шеере" успели разместить новых пленных, как снова зазвучали сигналы боевой тревоги. Но на этот раз сигналы звучали несколько иначе: короткий - короткий - длинный - короткий. Не до всех сразу дошло, что на корабле пробита ВОЗДУШНАЯ ТРЕВОГА! С тех пор, как "Шеер" ушел из северных широт, на корабле и думать забыли о воздушных тревогах. И вот она зазвучала вновь, предупреждая о возможности нападения с воздуха.
Далеко на горизонте - не менее двенадцати миль - на фоне серых туч медленно плыла крошечная черточка. Это был, без сомнения, самолет, но на такой дистанции определить его тип было невозможно. Судя по расстоянию от ближайшей земли, это был, видимо, бомбардировщик "Сандерленд".
Зашевелились стволы зенитных орудии "Шеера". Самолет мог быть и не "Сандерлендом", а разведчиком, поднявшимся с авианосца. Приходилось считаться и с возможностью атаки английской палубной авиации.
С самолета также заметили "Шеер", и летчики пошли на сближение. С дальнемерного поста доложили, что дистанция уменьшилась до десяти миль. Очевидно, летчики хотели вести слежение за "Шеером", оставаясь вне дальности огня его зениток.
Лейтенант Питч аж дрожал от возбуждения, прося у командира разрешение на взлет, чтобы атаковать самолет противника.
- Дайте нам шанс сбить его, господин капитан первого ранга,- упрашивал командира Питч.- Во–первых, мы сразу определим, наземного он базирования или палубного. А во–вторых, попытаемся его уничтожить…
- Мне нравится ваш боевой дух, Питч,- отвечал пилоту Кранке.- Но я не согласен с тем, что у вас имеются какие–то шансы. Ваш "Арадо" готов развалиться в любую минуту. А во–вторых, чем вы собираетесь его сбивать, дорогой Питч? Или вы забыли, что ваша 20–миллиметровая пушка давно демонтирована?
- Но у нас остался пулемет,- горячо возражал летчик.- Одно удачное, попадание и…
- Нельзя полагаться на удачное попадание,- покачал головой Кранке.- Если те ребята окажутся удачливее, то мы больше никогда с вами не увидимся. Им даже не надо в вас попадать. Ваш "Арадо" развалится от шума выстрелов их пушек и пулеметов. Кроме того, у нас нет времени, чтобы принять вас обратно на борт.
Как только самолет противника был обнаружен, Кранке немедленно приказал изменить курс с юго–восточного на восточный, а затем - на северо–восточный, надеясь ввести англичан в заблуждение относительно своих дальнейших намерений. Этим курсом "Шеер" продолжал идти еще около часа после того, как самолет исчез. Судя по длинной радиограмме, которую передал самолет, атака с воздуха стала очень вероятной. Ее могли провести самолеты берегового базирования с аэродрома на юге Сейшельских островов или палубные торпедоносцы с рыскающего где–то поблизости английского авианосца.
Расчеты зенитных орудий оставались на своих постах до наступления темноты, но ничего не произошло. "Шеер" снова лег на юго–восточный курс. Состояние боевой готовности поддерживалось в течение всей ночи, поскольку контакт с противником был весьма вероятен, а как всегда бывает в подобных случаях, радиолокатор вышел из строя.
Поскольку ночью все находились на боевых постах, в кают–компании в полном одиночестве сидел доктор Шведер и слушал передачи германского радио на коротких волнах. Передавали официальное сообщение об успехах "Шеера" и о награждении его командира Рыцарским Крестом. Услышав эту новость, доктор Шведер бегом бросился на мостик и первым поздравил командира с высокой наградой. Эта новость со скоростью света распространилась по кораблю, и на какое–то время люди перестали думать даже о шныряющих вокруг кораблях английского флота. Единственным человеком, у которого эта новость вызвала приступ раздражительности, был, разумеется, капитан второго ранга Грубер. Но он тоже поднялся на мостик, принес свои поздравления командиру и извинился перед ним, будучи в полной уверенности, что доктор Шведер узнал о награждении не по радио, а благодаря утечке информации из радиорубки.
- За что вы извиняетесь, Грубер? - удивился Кранке.- За то, что вы запоздали с вашими поздравлениями, а не были первым, как обычно?
Старший офицер покаялся в заговоре с офицером связи.
- Понятно- засмеялся Кранке.- А я думал, что это вы все ко мне пристаете с построением экипажа? Вот, оказывается, в чем дело!
Веселье на мостике прервало сообщение из радиорубки: в непосредственной близости, судя по почерку и быстроте передачи радиограмм, переговаривались два английских военных корабля.
После войны стало известно, что в момент потопления "Шеером" "Канадиэн Крейсер" в ста двадцати милях севернее находился английский крейсер "Глазго" водоизмещением 10 000 тонн. Последующие двадцать четыре часа английский крейсер несся на юг со скоростью 32,5 узла, что на шесть - семь узлов превышало скорость, с которой уходил "Шеер". Это позволило английскому крейсеру непосредственно приблизиться к рейдеру. В то же самое время главнокомандующий английскими морскими силами в Южной Атлантике выделил из состава охранения конвоя, пересекавшего экватор, тяжелый крейсер "Австралия" (скорость 31,5 узлов) и легкий крейсер "Хавкинс". Из эскорта конвоя, находившегося южнее, был выделен легкий крейсер "Эмеральд", имевший скорость 33 узла. Из Момбасы вышли: авианосец "Гермес" и крейсер "Кейптаун", имевшие скорость 29 узлов. И, наконец, тяжелые крейсера "Канберра" (31,2 узла) и "Шропшир" (32,3 узла) шли на север от мыса Доброй Надежды, чтобы замкнуть двойное кольцо окружения вокруг "Шеера". Самолет, который заметили с "Шеера", был не "Сандерлендом", а бортовым разведчиком с крейсера "Глазго", который в этот момент находился всего в тридцати - сорока милях, имея приказ обнаружить "Шеер", поддерживать с ним контакт и попытаться атаковать его под прикрытием темноты. Перехваченная радиограмма, по всей видимости, была передана именно с "Глазго", который находился всего в двадцати пяти милях от "Шеера", разойдясь с ним в течение ночи.
Остаток ночи прошел без особых событий, а когда рассвело и взошло солнце, море вокруг "Шеера" было пустынным. Единственным решением для "Шеера" оставалось уйти из этого района с максимальной скоростью. Кранке решил попытаться прорваться между Маврикием к Мадагаскаром, но не успел он даже подумать об этом, как фортуна еще раз улыбнулась "Шееру". В молчавшем эфире неожиданно прозвучали позывные какого–то судна, капитан которого давал свое место (двадцать два градуса южной широты и пятьдесят градусов восточной долготы) и сообщал, что видит два крейсера, идущих на север.
Британская военно–морская радиостанция на Маврикии немедленно заглушила радио с парохода и дала отбой тревоги. Но радисты "Шеера" успели, к счастью, эту радиограмму перехватить, и когда Кранке прочел ее, то громко вздохнул. Это был вздох облегчения. Проложенный им курс вел прямо на два британских крейсера, командиры которых, без сомнения, были бы очень рады его видеть.
"Шеер" изменил курс на восток, а позднее - на юго–восток, стараясь уйти подальше от кораблей противника, окружавших его. Только через двадцать четыре часа Кранке разрешил дать отбой тревоги, и измученные люди получили возможность немного отдохнуть.
Цель Кранке проникнуть в Индийский океан и устроить переполох на судоходных линиях этого океана, считавшегося "внутренним прудом англичан", была достигнута. Все имевшиеся на этом театре боевые корабли были по тревоге направлены в море на поиск "Шеера". Транспорты с важнейшими военными грузами задерживались в портах, формировались конвои с сильным охранением, авиация прочесывала океан. Все это продолжалось до тех пор, пока Британское Адмиралтейство не получило информацию о том, что "Шеер" покинул "британский пруд" и возвращается домой. Кранке надеялся, что, держась на восточном курсе, ему удастся установить контакт со своим призом "Британский Адвокат". Он дал короткий запрос в Берлин, прося Главный Штаб связаться с Рогге и Энгельсом, чтобы изменить место рандеву, перенеся его на северо–восток, где было безопаснее. Это предложение не очень обрадовало командира "Атлантиса" Рогге, которому совсем не хотелось появляться в западной части Индийского океана после того погрома, что там учинил "Шеер".
Поскольку никакого ответа из Берлина на предложение Кранке изменить курс не последовало, "Шеер" полным ходом, принимая все меры предосторожности, направился к старому месту рандеву, где никого не застал. Кранке решил отправить Питча осмотреть окрестности, но налетевший ливень и усилившийся ветер сделали полет "Арадо" невозможным. Впрочем, Кранке настолько верил в мастерство капитана Энгельса - бывшего капитана линии Северо–германского Ллойда, что не очень и беспокоился за "Бритиш Адвокат". (Действительно, Энгельс привел пароход в один из захваченных немцами французских портов.)
Во второй половине дня "Шеер", невзирая на риск внезапного появления противника, остановил машины и лег в дрейф. Несмотря на все усилия доктора Шведера, один из голландских матросов скончался.
На корме "Шеера" был построен почетный караул в парадной форме. Напротив караула выстроилась команда голландского парохода - белые и цветные вместе. Капитан второго ранга Грубер и голландский капитан стояли друг против друга. Умерший голландский моряк был зашит в койку и покрыт голландским флагом.
Начав церемонию похорон в открытом море, капитан второго ранга Грубер сказал:
- Этот человек погиб как доблестный моряк, выполняя свой долг. Он стал жертвой сил, которыми мы не управляем, а потому - разделим вину за его смерть.
Что сказал в ответ голландский капитан, не понял никто из немцев, поскольку капитан говорил по–малайски.
Затем Грубер прочел отходную молитву.
Темно–синие воды Индийского океана простирались во всех направлениях от горизонта до горизонта под голубым куполом безоблачного неба. Стоял полный штиль, и приспущенный германский военно–морской флаг повис вдоль флагштока. На палубе не было ни души, кроме непосредственных участников этой простой и короткой церемонии.
Последовала команда: "На караул!". Капитан второго ранга Грубер приложил руку к козырьку, и под свист боцманских дудок тело моряка предали морю.
"Шеер" снова дал ход. Проходя мимо острова Махе, сыграли боевую тревогу - Кранке полагал, что там может оказаться британский аэродром. Лейтенант Питч и его механики снова установили на "Арадо" 20–миллиметровую пушку - на всякий случай. Но ничего не произошло.
Через двое суток Кранке приказал взять курс двести тридцать градусов. Англичане прочесывали океан гораздо севернее, и этот курс выглядел безопасным.
26 февраля в 08:00 наконец раздалась долгожданная команда: "Экипажу построиться на шканцах!"
От лица Верховного командования старший офицер Грубер вручил капитану первого ранга Кранке Рыцарский Крест, точная копия которого была сделана в слесарной мастерской "Шеера".
Кранке обратился к экипажу с краткой речью:
- Я знаю, что сегодняшний день наполнил гордостью всех вас, частью которых я являюсь. В ответ на высокою награду мы будем готовы выполнить любую новую задачу, поставленную перед нами. Товарищи, я счастлив, что на нашем корабле могу положиться на каждого из вас.
Затем Кранке сообщил своим морякам новость, которую все уже давно ждали: главнокомандующий флотом приказал "Адмиралу Шееру" возвращаться в Германию.
XX
Хотя приказ главкома обрадовал на "Шеере" всех, моряки понимали, какой опасный путь им предстоял. Нужно было пройти всю Атлантику, которую вдоль и поперек бороздили мощные и многочисленные соединения Британского флота.
В ее северной части со своими линкорами и тяжелыми крейсерами оперировал главнокомандующий британским флотом Метрополии адмирал сэр Джон Тови, охотясь за "Шарнхорстом" и "Гнейзенау". Корабли противника поджидали "Шеера" и в Датском проливе, и в Ла–Манше, так что шансы благополучного возвращения на родину выглядели весьма проблематично.
Дополнительное беспокойство у Кранке вызывал тот факт, что на "Шеере" вышел из строя радиолокатор. В Арктике стояла полярная ночь, и без радара там было очень трудно пройти незаметно.
Несмотря на строжайшее запрещение разбирать радар, о чем указывалось в секретной инструкции, Кранке разрешил радиомеханикам это сделать, надеясь, что они найдут причину выхода из строя аппаратуры. Они нашли причину - вышел из строя кварцевый блок, генерирующий исходящие импульсы. Отремонтировать этот блок в корабельных условиях было невозможно, и Кранке решил запросить по радио новый блок. Но в шифровальной книге не было буквенного обозначения кварцевого блока, и все, что мог сделать Кранке, это добавить к буквам "Д" и "Т", обозначающим радиолокационную аппаратуру, слова "Кварц". В итоге получилась шифровка: "Дора–Тони–Кварц". В Берлине долго ломали голову над этой шифровкой, но, к счастью, поняли ее правильно и пообещали прислать новый кварцевый блок на подводной лодке, с которой "Шееру" предстояло встретиться в пути. Весь блок был не больше коробки от сигар, напоминая ее же по форме, и трудностей с его транспортировкой не было никаких.
Между тем "Шеер" снова огибал мыс Доброй Надежды, и в вахтенном журнале отмечались перепады погоды: жарко, тепло, холодно, очень холодно, нестерпимо жарко и т. д. Корабль держал курс в "Андалузию" - секретное место встречи для германских рейдеров, действующих в океане. Однако по пути туда Кранке снова вынужден был остановить корабль. За время действия в тропических водах подводная часть "Шеера" сильно обросла ракушками, водорослями и еще Бог весть чем. Вся эта компания уменьшила скорость корабля почти на узел, а при прорыве в Германию терять этот узел очень не хотелось, и Кранке решил почистить подводную часть, воспользовавшись тем, что из–за недостатка топлива "Шеер" относительно высоко сидел в воде. Корабль кренили то в одну, то в другую сторону, и рабочие партии на плотах и в резиновых лодках освобождали подводную часть "Шеера" от непрошенных гостей. В воздухе кружился Питч, наблюдая за горизонтом и оберегая "Шеер" от возможных сюрпризов.
Очистка подводной части корабля в таких условиях является очень трудным делом из–за постоянной качки корабля, шлюпок и плотов на океанской зыби. Затрудняло работу и палящее солнце, но в итоге все, что было доступно, очистили и заново покрасили. Закончив к вечеру все работы, "Шеер" дал ход, направляясь в "Андалузию" на встречу с "Нордмарком", назначенную на завтра, 10 марта 1941 года.
Встретившись с "Нордмарком", "Шеер" пополнил запасы топлива, боеприпасов и продовольствия (яйца и мясо с уже потопленной "Дюкьезы"), передал на "Нордмарк" пленных и был готов следовать дальше.
Из Берлина сообщили место рандеву "Шеера" со вспомогательным крейсером "Корморан" и подводной лодкой "U–124", которая должна была доставить блок кварцевого генератора. Рандеву было назначено северо–восточнее рифов Святого Павла.
Попрощавшись с "Нордмарком", "Шеер" ушел на север.
Следующим германским судном, с которым "Шеер" получил приказ встретиться, был блокадопрорыватель "Портленд". Поскольку на "Портленде" не было шифровальной машины, Кранке должен был передать ему инструкции Главного Морского штаба и информацию об оперативной обстановке в Атлантике. Кроме того, Кранке передал на "Портленд" капитана "Канадиэн Крейсер" и еще двух пленных, которых он не сдал на "Нордмарк", опасаясь, что они там организуют мятеж или что–нибудь в этом роде, что было не так трудно, учитывая большое количество пленных, скопившихся на "Нордмарке".
Передавая их на "Портленд", Кранке предупредил командира блокадопрорывателя, что канадский капитан принадлежит к числу людей, готовых на все, и за ним необходим особый надзор.
За время пути "Портленда" по южной и центральной Атлантике канадский капитан не давал никаких поводов для жалоб. Но когда блокадопрорыватель вошел в Бискайский залив, над которым совершали постоянные полеты самолеты британской авиации, идиллия закончилась.
Однажды утром командир "Портленда" увидел, как из вентиляционного гриба одного из трюмов валит дым, привлекая внимание к его судну. Сначала командир подумал, что в трюме произошло какое–то самовозгорание, но потом, вспомнив предупреждение Кранке, послал в трюм вооруженных матросов с ручным пулеметом. В вентиляционную трубу был подан сжатый воздух, который подавил дым, направив его в трюм. Вскоре пленные в трюме стали задыхаться и ругаться на чем свет стоит.
Выждав немного, германские моряки открыли люк трюма, и оттуда стали вылезать пленные, кашляя и вытирая слезы. Последним на палубу вышел канадский капитан. Он тоже кашлял, вытирая слезы, но был зол и агрессивен. Командир "Портленда" попросил капитана воздержаться впредь от подобных фокусов, намекнув, что ему, моряку, будет очень прискорбно расстреливать своих коллег по профессии. Канадский капитан ничего не ответил…