Самые активные действия Маслама предпринял в следующем году – 113/731. Ситуация, с его точки зрения, не улучшалась. Свежие силы хазар собрались на севере Кавказа. Аль-Харис ибн Амр аль-Тайи, ранее оставленный Масламой в Бабе, не сумел помешать им занять это место и поселить 1000 семейств. Вероятно, беспокойство доставляло и отношение местных правителей. Мы читаем о сопротивлении в Хайдане, где Маслама принял жесткие меры. Затем он перебрался в Баб с контингентами, составленными из прежних союзников, которые, ввиду необходимости, присоединились к нему. Хазар в городской крепости оказалось слишком мало, чтобы задержать их, и потому арабский полководец не стал с ними связываться и вторгся в Хазарию, где развернул свои силы. Это – вероятно, маневр был опасным – имело успех. Отдельные изолированные отряды хазар были либо разбиты, либо разбежались. Несколько городов и фортов оказались в руках Масламы, среди них – Хамзин. Жители по крайней мере одного селения предпочли самосожжение сдаче. Мусульмане вошли в Баланджар, а потом через горы Баланджар в Самандар. Все эти места, как и Хамзин, слабо оборонялись – если оборонялись вообще – и дали захватчикам добычу.
Самандар – самый удаленный пункт, до которого добрались арабы. Получив информацию, что главные силы хазар и их союзников, "множество, число которых известно одному Богу", совсем близко, как и Джаррах в аналогичной ситуации, Маслама решил отступить. И начался весьма впечатляющий марш. Маслама приказал, чтобы перед началом отступления в лагере зажгли костры – так он старался ввести врага в заблуждение. Палатки были оставлены, тяжелая добыча брошена. Зато теперь многие люди шли налегке и могли сразу вступить в бой. Их поставили во главе колонны. А самые свежие войска замыкали шествие. Форсированным маршем, преодолевая за день в два раза большее, чем обычно, расстояние, мусульмане возвращались туда, откуда пришли. Говорят, в Баб они вернулись при последнем издыхании.
Несколько позже их настигли хазары, прошедшие горными тропами. Маслама собрал свою армию, поставив Сулеймана ибн-Хишама на левом фланге, Марвана ибн-Мухаммеда – на правом, а аль-Аббаса ибн аль-Валида – в центре. Местные отряды справились с шоком от хазарского нападения. Развернув большое знамя Омейядов, арабы и их союзники держались весь день. Особенно отличился Марван. Его часто теряли из виду в бою, и однажды Масламе даже доложили о его смерти. Но Маслама не поверил, сказав, что герой не может погибнуть здесь. Ближе к вечеру хазарский дезертир указал Масламе, где находится хакан. Марван тут же вызвался добровольцем идти на него, но задачу поручили другому – Табиту аль-Нахрани. Этот воин устремился вперед в сопровождении небольшого отряда и ударом меча разрубил тент, закрывающий повозку, где сидел хакан. Сам хакан получил ранение, но во всеобщей неразберихе сумел скрыться. Тем временем мусульмане, увидев, что происходит, бросились в атаку и вскоре овладели полем боя.
После отступления хазар можно было разобраться с Бабом не спеша. Город был слишком хорошо укреплен, чтобы взять его лобовой атакой – даже несмотря на артиллерию, которую Маслама привез с собой. Тогда он решил прибегнуть к старому приему – отравить питьевую воду. Один день жажды убедил хазар в безнадежности их положения. Уже на следующую ночь они покинули город и ушли на север. Маслама и его воины вошли в Баб, который впоследствии подвергся капитальной перестройке. Отдельные кварталы были созданы для жителей Дамаска, Куфы, Аль-Джазиры и Химса (Хамса). Были построены зернохранилища для пшеницы и ячменя, а также оружейные склады оружия. Был назначен губернатор. Власти восстановили фортификационные сооружения и железные ворота. Очевидно, эти меры принимались с расчетом на будущую войну, в первую очередь с хазарами. Когда все было готово, Марван оставил вместо себя своего родственника Марвана и вернулся в Сирию (114).
Последняя стадия второй арабо-хазарской войны связана с именем Марвана ибн Мухаммеда. В конце 114/732 года он собрал сорокатысячную армию и выступил мимо Баланджара в Хазарию. Дождь шел постоянно. Говорят, во время кампании Марван приказал обрезать лошадям хвосты из-за грязи, которая на них налипала. Насколько известно из документов, больших достижений не было. Какое-то количество врагов было убито, многие захвачены в плен.
Немного позже Марван предстал перед своим кузеном Хишамом и на вопрос, зачем он явился, смело раскритиковал меры против хазар, принятые после поражения Джарраха. Особенно пренебрежительно он отозвался о Масламе. Халиф прислушался к Марвану, который предложил лично отправиться на границу с большими полномочиями и армией из 120 000 человек. Вероятно, Хишаму помогли принять решение новости с севера. У Саида ибн Амра ухудшилось зрение, и он попросил халифа прислать ему преемника. Таким образом, Марван отправился на Кавказ как назначенный халифом новый правитель Армении. Если Саид, насколько нам известно, правил два года, то Марван не вернулся до 117/735 года. Вскоре после прибытия он устроил новую штаб-квартиру в Касаке, что в сорока фарсангах от Бердаа и двадцати – от Тифлиса. С самого начала он имел намерение выступить против хазар, но не смог сразу его осуществить. Как обычно, в Армении были мятежные вожди, которых следовало утихомирить, а это потребовало немалых сил. Также нельзя было обойтись без экспедиции в страну аланов, где мусульмане захватили и, вероятно, удержали три крепости. Этими операциями Марван занимался больше года. Только в 119/737 году он смог взяться за осуществление своей главной задачи – вторжение в Хазарию и ее покорение.
Накануне выступления в поход на Хазарию он объявил, что намерен атаковать аланов. Специальный посол был послан к хазарскому хакану, и тот согласился на перемирие. Хазарский посол явился к Марвану, чтобы подтвердить условия. Он задержался в лагере, пока мусульмане передислоцировали войска.
Что бы ни думали об этих переговорах, следует помнить, что вероломство Марвана было обращено к опасным врагам своей нации – стратегическая концепция мусульманского полководца превосходна. План был прост и оригинален: сначала обеспечить внезапность, а затем атаковать одновременно через Дербент и Дарьял. Его выполнение было полностью успешным. Теперь в распоряжении Марвана были крупные силы – вероятно, до 150 000 человек, среди которых были и добровольцы, и воины регулярной армии. Сам он с главными силами шел через Дарьял. В то же самое время другая армия двигалась из Баба. Ею командовал абу Язид ибн Усайд ибн Зафир ас-Сулами. Долгое время хакан и его советники оставались в неведении относительно происходящего. Абу Язид имел приказ встретиться с главными силами в Самандаре. Выбор места очень важен. Если Марван, что вполне вероятно, там бывал, его воспоминания не могли быть приятными, поскольку великое отступление года началось от Самандара. Это место символизировало крушение планов и Джарраха, и Масламы. Ни одна арабская армия еще не смогла пройти дальше. Судя по всему, в намерение Марвана входило добраться до Самандара такими крупными силами, что ни одно препятствие не сможет помешать им добраться до самого сердца Хазарии.
Северная армия обошла Баланджар. Две колонны двигались к месту встречи, легко преодолевая незначительное сопротивление. Когда был достигнут Самандар, мусульмане провели большой смотр. Воинам выдали белые одежды – это был цвет Омейядов – и новые копья. Как это могло быть сделано в таком удалении от баз снабжения, неизвестно. Возможно, Марван посчитал необходимым вести за собой большой обоз, чтобы придать дальнейшему наступлению из Самандара важность для каждого воина.
Хазарского посла задерживали до последнего момента. Затем Марван призвал его, грубо оскорбил хазар и объявил войну. После этого посла отправили обратно кружным путем, чтобы выиграть еще немного времени. Когда, наконец, посол добрался до хозяина, Марван уже вторгся в глубь территории Хазарии. Встревоженный хакан созвал совет. Советники не смогли придумать ничего конструктивного – они посоветовали хакану немедленно бежать из столицы. В тот момент хазары не могли противостоять мусульманам, а собирать крупные силы уже не было времени. Поэтому хакан отошел на северо-восток к горам (Уралу). Его столицу защищали отборные силы. Марван, наступая из Самандара, в свое время достиг Аль-Байды. Но он даже не попытался осадить ее, а повернул на север и пошел по правому берегу Волги.
Севернее страны хазар были поселения народа, называемого буртас. Они жили на территории, которая тянулась до волжских булгар. Оба народа, вероятно, в это время, как и позже, входили в Хазарскую империю. Буртасы оказались беззащитными перед мусульманским войском и понесли тяжелые потери. Утверждают, что 20 000 семей были взяты в плен и переселены на юг. Наступающая армия разогнала табуны лошадей, которых было много в этом регионе.
Тем временем хазарская армия, которой командовал некто Хазар-тархан, следовала за Марваном по противоположному берегу Волги. И настало время, когда мусульмане решили, что пора атаковать. Переправа была поручена сирийцу Каутару ибн аль-Асваду аль-Анбари, который имел приказ высматривать врага и напасть на него из засады, когда отыщет. Сам Марван предложил переправиться позже, чтобы взять врага в клещи. Каутар не желал действовать, но полководец приказал не мешкать. Вероятно, было сооружено нечто вроде понтонного моста, по которому и переправились первые мусульманские отряды. Небольшая группа хазарских охотников была убита. В первую ночь, когда хазары стали лагерем на опушке леса – степи уже остались позади, – мусульмане заметили дым и сделали правильный вывод, что перед ними противник. Каутар послал своих людей вперед. Благодаря внезапности нападения, мусульманам удалось добиться быстрой и решающей победы. От пленных Каутар узнал, что среди охотников, которых они уничтожили раньше, был сам Хазар-тархан. Больше сражений не было ни к востоку, ни к западу от реки. Каутар присоединился к своему полководцу. Последние силы хазар были уничтожены, и хакан запросил условия перемирия. Марван предложил ему простую альтернативу: ислам или меч. Посол попросил три дня на размышления. Очевидно, хакан находился недалеко. По прошествии этого времени он вернулся и сообщил, что хакан готов стать мусульманином. В послании хакан попросил, чтобы к нему прислали людей, способных преподать ему основы ислама. Марван послал двух человек – Нуха ибн аль-Саиба аль-Асади и Абдар-Рахмана аль-Хавлани. Главным предметом религиозной дискуссии, вероятно, стала обязанность воздерживаться от определенных видов пищи – "нечистого" мяса, крови, свинины и вина. Хакан попросил, чтобы ему разрешили употреблять в пищу мясо и вино, что вызвало разногласия между инструкторами. В конце концов хакану объявили, что запрет является абсолютным, и он согласился. Таким образом, больше преград к принятию ислама не было.
Насколько мы можем судить о намерениях Марвана, он желал превратить Хазарию в небольшое зависимое государство на Кавказе, которое будет более или менее сговорчивым после принятия религии халифа. Но все оказалось сложнее. Чтобы удержать эту страну, потребовался сильный правитель и постоянная армия. Несомненно, в тот момент Марван мог обеспечить и то и другое, но не сделал этого. Почему – можно только догадываться. Возможно, он предвидел домашние проблемы и не хотел оставлять войска так далеко. Или он рассчитывал, что хакана-мусульманина будет достаточно, чтобы контролировать всю страну. В любом случае, водворив хакана обратно в столицу, Марван распрощался с ним и увел свою победоносную армию обратно на юг, уведя с собой множество пленных. Так закончилась эта военная кампания.
Трудно не испытать чувство некоторого разочарования. Мусульмане должны были добиться большего. Хотя, несомненно, у Марвана были причины уйти. С одной стороны, его действия были естественными и правильными. Он применил к Хазарии прецедент, с которым был знаком по другим кавказским государствам. Он жил в другое время – отличное от того, когда жили первые мусульмане, – и новые проблемы требовали новых решений. Использовав этот прецедент, Марван показал – во всяком случае, создается такое впечатление, – что его политическая проницательность никоим образом не соответствует военному гению. В то время у арабов был шанс убрать то, что с самого начала препятствовало их экспансии, а временами становилось и прямой угрозой для их безопасности. Этот шанс был отвергнут человеком, который сам же его и создал. Больше он не представился. Хазария не сделалась тихой мусульманской провинцией, а оставалась тем же, чем изначально была, – препятствием и потенциальной угрозой для арабов – до тех пор, пока не пала перед другим врагом.
Дальнейший период пребывания Марвана у власти не представляет прямого интереса для хазарской истории. Два или три года после 119/737 года были заняты операциями против авар Сарира и других групп. Тем временем, вероятнее всего, хазарский хакан был предоставлен самому себе. Намек на то, что могло происходить в Хазарии, дают действия некоего Упаса ибн Мадара вероятно, вождя лакзов (лезгин), который, отказавшись подчиниться Марвану, заперся в своем замке, где его осадили в 122/740 году. В конце концов он покинул замок среди ночи в сопровождении лишь небольшой свиты, намереваясь бежать к царю хазар. Не исключено, что Упас состоял в переписке с некоторыми хазарскими пленными, которых поселили в округе. Вероятно, в то время хакан считался силой, способной проводить независимый курс. Если 740 год – правильная дата обращения хазар в иудаизм, так оно и было. Из замечания Балазури, что Марван в это время предусмотрел почетную должность ширваншаха, "когда мусульмане выступят в поход против хазар", следует, что противостояние, по крайней мере, ожидалось.
На первый взгляд утверждения, что хакан стал мусульманином в 737 году и иудеем тремя годами позже, мягко говоря, удивительны. Можно предположить, что между ними существует какая-то связь. Трудно сказать, насколько точна дата обращения хазар в иудаизм. Тем не менее отметим, что феномен, крайне редкий в мировой истории, становится более понятным, если учесть, что за год или два до этого религиозная и политическая ситуация в Хазарии была весьма беспокойной. История о религиозном споре, имевшем место перед хаканом, согласно иудейским источникам, до его обращения в иудаизм, возможно, связана с присутствием мусульманских шейхов, присланных Марваном. Было высказано остроумное предположение, что некто Абд-ар-Рахман ибн Зубайр, упомянутый в традиции как одна из трех личностей, обративших в ислам царя булгар, есть тот же самый Абд-ар-Рахман аль-Хавлани, который наставлял в вере хакана. Нельзя исключить, что, отбыв из Хазарии после неудачной миссии, этот человек прибыл к волжским булгарам, где оказался удачливее.
Как уже говорилось, Марван после возвращения из Хазарии несколько лет занимался подавлением горных царей, но явно собирался впоследствии возобновить операции против Хазарии. Мы не располагаем информацией о том, что он это сделал. Среди мусульманского населения его провинции распространилось недовольство. Ему пришлось иметь дело с сильным движением хариджитов. Он сохранял губернаторство до смерти Хишама (125/743), а также во время недолгого правления аль-Валида II и Язида III, но никаких акций против хазар больше не было. Те, безусловно, использовали передышку, чтобы накопить силы. Последующий ход событий оказался благоприятным для хакана и его страны. В 126/744 году Марван отправился сражаться за халифат. Начавшаяся династическая борьба между Омейядами и Аббасидами спасла Хазарию. Одним из следствий революции стало сдерживание мусульманской экспансии на Кавказе.
Ситуация, однако, имела более широкий смысл. В 114/732 году в халифате Хишама мусульманские армии вели боевые действия одновременно на севере Пиренеев и за пределами Кавказа. Нет никаких свидетельств согласованных действий, которые определял бы и контролировал халиф в Дамаске – судя по всему, все было как раз наоборот. Однако складывается впечатление, что угроза христианству и Европе никогда не была так велика, даже когда пал Константинополь или турецкие армии стояли у ворот Вены. В том году неудачными оказались сразу две попытки. На западе франки Карла Мартелла нанесли поражение "Абдераму" (ибн-Абдулла аль-Гафики) в сражении при Туре и отбросили захватчиков. На Кавказе наступление арабов оказалось бесплодным. Однако в 119/737 году Марван снова был в Хазарии и на этот раз подошел вплотную к успеху. Если бы Хазария была оккупирована Марваном или кем-то из его преемников, впоследствии, несомненно, имели бы место масштабные мусульманские кампании на Дону и Днепре. Отступив на западе, арабы могли одержать победу в Восточной Европе. Хазарии удалось выжить с трудом, но она выжила, и граница ислама в этом направлении окончательно закрепилась на Кавказе.