В последние годы у Власова появилось немало оправдателей и даже почитателей. Смутные ориентации в истории собственной страны приводят к позиции: раз против большевиков, то герой. Нет, Власов не герой, он – предатель. Его следует считать типичным порождением "советского патриотизма" – толь же нестойкого, как и вся сталинская армия, ставшая грудой трупов и искореженного металла в первые месяцы войны с Германией. Мало кто понимает, что гибель целых поколений молодых людей во время войны – это плата за большевизм и сталинизм. Победу обеспечили люди средних возрастов – те, кто был воспитан в русской традиции, под образами православных святых. Русской трагедией, итогом гражданской войны, необходимо считать тот факт, что патриоты России оказались вне ее границ и с началом войны Германии против СССР все еще считали, что это продолжение гражданской. В действительности, они воевали уже не против большевиков, а против родной страны. Пусть и захваченной чуждым режимом.
Для казачьих генералов, казаков, ушедших в эмиграцию вместе с "белыми" муки выбора с кем быть в этой войне не было. Они были врагами большевиков, и никакой привязанности к режиму не имели. То же касалось и затаившихся врагов большевизма, которые Советы никогда не признавали и тут же стали на сторону его врагов, как только представилась возможность. Предатели ли они? Ответ на этот вопрос приводит к необходимости ответить: были ли предателями те, кто проиграл в гражданской войне? С моей точки зрения, нет. По обе стороны сражались русские люди. Одни – за иллюзию "светлого будущего", другие – за Отечество, каким они его знали и любили. Кто был в гражданской войне предателем? Большевики. Но и "белые" не были в большинстве своем чисты в своих позициях. Их лидеры были изменниками – февралистами, поддержавшими переворот, позволившими арестовать Царя и смутить народ либеральными бреднями партийных провокаторов, засевших в Думе.
Ненависть к предателям – дело естественное. На этом и спекулируют извратители истории. Особенно те, что хотел бы, чтобы наша история начиналась то ли с 1917, то ли 1991 года. И тем, и другим русская истории, трагедия гибели Российской Империи – только повод для злословия. Поэтому к предателю генералу Власову с его РОА пытаются привязать вообще всех русских, включая тех, кто никогда не был на стороне советских коммунистов. Помимо РОА, состоявшей преимущественно из советских военнопленных, была старая русская военная эмиграция, которая формировала русские части, не входившие в РОА. Бывшие царские генералы и офицеры предпочитали не служить вместе с советскими предателями. Некоторые исследователи считают, что в вермахте прошло службу 2 миллиона русских. Цифра сомнительная, но о сотнях тысяч можно говорить уверенно, а о миллионах – если включать всех, кто вольно или невольно сотрудничал с оккупантами. Нужно ли было всех их расстрелять после войны? До этого не додумался даже Сталин. А сегодняшние "борцы за патриотизм", прикормленные Кремлем, считают, что именно так и надо было сделать.
В наши дни акт вандализма был совершен в отношении мирно и безвестно стоявшей за церковной оградой Всехсвятского храма на Соколе памятной плиты в честь казачьих генералов, выступавших против большевиков после гражданской войны. Многие из них позднее оказались в рядах гитлеровского вермахта. Но до того – верой и правдой служили Отечеству. Большинство – участники Первой мировой войны, показавшие выдающиеся образцы мужества и героизма. Те из них, кто был выдан англичанами Сталину (вопреки Ялтинскому договору, согласно которому выдаче подлежали лишь советские граждане, воевавшие на стороне немцев), в тайных процессах были признаны военными преступниками и повешены в 1947 году. Прах покойных был ритуально развеян. Данное деяние было само по себе преступным, поскольку казнены по сфабрикованным делам (до сих пор засекреченным) военнопленные, никогда не приносившие присяги Советам и не совершавшие военных преступлений. Это была месть за страх поражения в гражданской войне, а не акт правосудия.
Группа экзальтированных молодых людей, именовавшая себя "Красный блицкриг" разрушила памятную плиту молотками. О страхе перед наказанием говорили маски, напяленные на манер бандитов-грабителей, и обрез ружья, который был брошен вблизи места преступления. Для придания значимости событию, фотографии разрушенного памятника были размещены в сети на ресурсе "Живой Журнал", где началось бурное обсуждение, выразившее всю мировоззренческую гниль "официального патриотизма", оправдывающего вандалов и клевещущего на русских людей только потому, что они были русскими.
Плита у Всехсвятского храма появилась неслучайно. Рядом были братские могилы солдат и офицеров Первой мировой, умерших от ран. Здесь, по непроверенным данным, были и могилы юнкеров, расстрелянных после захвата Кремля большевиками. Здесь наследники большевиков устроили парк, который потом превратился в собачью площадку. К 90-летию начала 1-й мировой собачья площадка была окультурена – возведены монументы, восстановлены газоны, проложены дорожки, парк обнесен оградой. Но собаки по-прежнему ходят по русским костям, "подписывая" их по воле своих отупевших от "демократии" хозяев. Это свидетельство глубокого морального разложения не только власти, не противящейся осквернению памяти, но и народа.
Некоторые из указанных на обелиске лиц вообще не служили в вермахте, а были убиты сталинской разведкой (генералы Кутепов и Миллер). Некоторые стали немецкими офицерами еще до прихода Гитлера к власти. На той же плите – имя генерала Семенова, Главнокомандующего Вооружёнными Силами Российской Восточной окраины, генерал-лейтенанта Белой армии, который вообще не причастен к войне, хотя никогда не прекращал своей борьбы с большевиками. Он также был убит Сталиным.
Тех, кто не попал в застенки Сталина (либо умер или был убит еще до войны, либо успел бежать подальше куда-нибудь в Аргентину), уголовные дела вообще не коснулись, их даже Сталин не определил в преступники. Это половина имен на мемориальной плите, которую уничтожили "красные дьяволята", посчитавшие, что именно они являются судьями этих людей. Вероятно, в порядке реанимации "революционной законности", согласно которой физическому уничтожению и посмертному проклятью принадлежат все, кто боролся с большевиками.
Для плененных солдат противника всегда предусмотрено уважение и на то есть международные конвенции. Многочисленные голоса в поддержку разрушения памятной плиты требовали, чтобы никакого уважения не было. Они хоть сейчас убили бы русских генералов только за то, что они русские. Пленных немцев оставили бы в покое. Подобной ненависти почти никогда не встречается у ветеранов войны. Кто воевал по-настоящему, знает, что такое честь солдата, к какой бы армии он ни принадлежал. Ненависть войны остается на войне. А кто ее приносит в мирную жизнь, становится опасен для окружающих. Ветераны в большинстве своем ненависть к врагу оставили на войне. Мы же, кто на ней не был, прав на ненависть не имеем. Даже если наши предки на этой войне полегли. Они нам ненависти не завещали. Они нам завещали память.
На войне противник всегда проливает кровь наших сограждан. А мы – его кровь. Это преступлением не считается. В условиях войны расстрел паникера – обычное дело. Но в условиях мира подобное действие – преступление. Есть военные преступления – то есть, нарушение традиций войны. Например, казни мирного населения. За это закон может полагать бессрочную ответственность и смертную казнь. Но тогда нужно доказывать совершение подобного преступления. Записные патриоты, лишившиеся моральных ориентиров, решили, что вправе воевать языками, оправдывая казни по сфабрикованным делам. Казни русских за то, что они русские. Казни офицеров за то, что они воевали против большевиков. Кто мысленно вешает и расстреливает, убоится ли роли палача в настоящем?
"Белые" считали, что большевики хуже немцев. С немцами о чем-то еще можно договариваться, а с большевиками – нет. У немцев есть закон, у большевиков – только петля и револьвер. Не дай Бог нам все это перенести, и не дай Бог никому настолько померкнуть умом, чтобы судить направо и налево о правоте и неправоте. Мы должны быть милостивы хотя бы к собственной истории и русским людям.
Но пока о милости говорить не приходится. Власть продолжает пропаганду времен большевиков и не собирается восстанавливать правду истории.
И по делу генерала Власова, и по делу генерала Краснова приговору Военной коллегии предшествовало постановление Политбюро ЦК ВКП(б). Политическое решение диктовало результат судебных рассмотрений в Военной коллегии Верховного суда. В 1992 году Конституционный суд при разбирательстве "дела КПСС" принял постановление об отмене всех репрессивных приговоров, которые были вынесены партийными органами. Но поименной реабилитации это решение не вызвало. Напротив, в соответствии с заключениями Главной военной прокуратуры об отказе в их реабилитации определениями Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации Краснов П. Н., Краснов С. Н., Шкуро А. Г., Доманов Т. Н., Султан Гирей Клыч и Семёнов Г. М. признаны не подлежащими реабилитации. Казненный вместе с русскими казачьими генералами немецкий казачий генерал Паннвиц (который предпочел остаться с подчиненными ему казаками, и этот поступок чести стоил ему жизни) был в 1996 реабилитирован, но в 2001 реабилитация отменена. Между тем, никаких данных о совершении военных преступлений указанными лицами просто нет.
Тем не менее, в наши времена "признаны осужденными обоснованно и реабилитации не подлежат": Краснов П. Н., Краснов С. Н., Шкуро А. Г., Султанг-Гирей К., Доманов Т. И. – по определению Военной коллегии Верховного суда РФ от 25 декабря 1997, Паннвиц Г. В. – по заключению Главной военной прокуратуры от 28 июня 2001, Семенов Г. М. – по постановлению ВС РФ от 27 февраля 2003 г. Сведений об осуждении Кутепова А. П., Миллера Е. К., Туркула А. В., Михайлова Т. В., Зборовского В. Э., Кононова И. Н., Хольмстон-Смысловского Б. А., Скородумова М. Ф. и Штейфона Б. А., а также уголовных дел и материалов в отношении указанных лиц в Главной военной прокуратуре нет. Что не мешает "красным дьяволятам" осуждать и их как предателей.
Выяснить, какие документы, факты и аргументы лежат в основе решения о казни казачьих генералов, пока невозможно. У постсоветской власти есть ведомственный параграф (Положение о порядке доступа к материалам, хранящимся в государственных архивах и архивах государственных органов РФ, прекращенных уголовных и административных дел в отношении лиц, подвергшихся политическим репрессиям, а также фильтрационно-проверочных дел, утвержденное Министерством культуры и массовых коммуникаций РФ, МВД РФ и ФСБ РФ), принятый 25 июля 2006 года и гласящий (п. 5 Раздела 1): на обращение граждан по доступу к материалам уголовных дел с отрицательными заключениями о реабилитации проходящих по ним лиц, архивами выдаются только справки о результатах пересмотра указанных дел.
Продолжение гражданской войны, в которой взгляд на русскую историю диктуется ненавистью русских людей друг к другу. В 2009 году эта ненависть вновь обострилась в связи с заявлением Синода Русской Православной Церкви за рубежом в защиту генерала Власова и его соратников, миссия которых была оценена как благородная борьба с большевиками. Это была ошибка, которая, увы, свойственна и многим "ультрапатриотическим" молодежным группам. А врагов обнаруживает в столь же экспрессивных "ультралевых" молодежных группах, которых играть "в войнушку", не интересуясь нимало исторической правдой.
Великая Победа – это наша, русская победа. Она вручена нам нашими предками как дар. Нынешняя власть ее недостойна. Она ничем эту Победу не подкрепила. Напротив, она сделала немало, чтобы Победа стала пустозвонным ритуалом лояльности к высшему чиновничеству. Но третьего не дано – либо солидарность с нашими предками и Победой, либо лояльность к власти, которая во многом противоположна и даже враждебна Победе. Русские должны сказать себе: "Это наша Победа. Никому ее не уступим. Никакой власти в распоряжение не отдадим". Это наша память о триумфе, которую мы храним, чтобы прийти к новым победам.
Преддверие новой Смуты
Горбачевскими реформами СССР был поставлен на грань разрушения. Экономика не испытывала серьезных проблем, даже несмотря на игру внешних сил с мировыми ценами на нефть. Но идея дележа имущества, которое до сих пор считалось общенародным, прочно поселилась в умах коммунистической номенклатуры. Борьба между партийными либералами и консерваторами, ослабшая после XX съезда КПСС, началась вновь, вытесняя обычную грызню между номенклатурными землячествами.
Партийный либерализм Хрущева сменил консерватизм Брежнева. Но к началу 80-х изжил себя. Догмы марксизма, которые преподавали в каждом вузе страны, выглядели убогим анахронизмом. Масштабный проект по обновлению коммунистической доктрины, вероятно, был в Андропова, которому принадлежит инициатива создания зарубежного диссидентства. Но всерьез за дело взялся Горбачев. Ориентируясь на мировую популярность, он быстро потерял авторитет в партии. И единственным для него выходом был переход власти от партии к государственным органам. Именно это предопределило создание поста президента СССР и организация внешне свободных выборов в 1989 и 1990 годах. Утратив монополию на власть, партия начала рассыпаться. Ничтожная группа из Демократической платформы в КПСС стала символом этого распада. А российская власть, которая обрела обособленные от институтов власти СССР полномочия, стянула вокруг себя все протестные группы, вспомнившие все обиды XX века.
Август 1991 года был последним шансом партийных консерваторов. Но к тому времени они были нерешительны. Но еще и неумелы в политической борьбе, от которой он отвыкли. Горбачев легко переиграл их. Но в итоге перехитрил и сам себя и в мгновенье ока превратился в политического пенсионера, живущего на развалинах страны, которую намеревался возглавлять еще многие годы. Его хитрость разбилась от циничную глупость Ельцина, руководимого зарубежным закулисьем и его агентами влияния, уже знавшим, как они будут потрошить страну.
Советский Союз, несмотря на все его идеологическую чуждость его идеологии русской традиции, оставался для нас, русских, Родиной, которую очень часто называли "Россия" – и обычные люди, и крупные писатели. Советский Союз – это всего лишь официальное наименование государства, которое к концу 80-х годов XX века пора было сменить на название историческое и всеми любимое. Но вместо этого нам подсунули обломок страны с названием "Российская Федерация" и в дополнение – фальшивку СНГ, в котором не было действительно суверенных государств. Это скорее клуб президентов, премьеров, министров иностранных дел… Документы, важно обсуждаемые и визируемые главами несуверенных осколков – никогда не существовавших доселе государств, никогда не приносили существенной пользы народу и лишь оправдывали существование десятков правительств – новой бюрократической поросли, которая по численности и наглости далеко превзошла коммунистическую номенклатуру.
Тем, кто помнит, что случилось с нашей страной в 1991, тяжко было смотреть, как чествовали Михаила Горбачева в год 20-летия этого события. Чествовали инициатора расчленения страны, который имел в руках все инструменты управления, чтобы подавить крамолу и вывести страну на магистральный путь ее развития, заложенный в традиции. Но он предложил иной путь – "обновленного СССР". Теперь же в честь 80-летия его награждают высшим орденом Российской Федерации, носящим имя святого апостола Андрея Первозванного. Безбожника и предателя – орденом имени первого сподвижника Христа! Это кощунство дополняется лондонским триумфом, в котором все враги России воздают дань исторической роли Горбачева, избавившего их от "империи зла". Теперь они торжествуют, утверждая по всему миру "республику зла" или "федерацию зла".
1991 год был годом сплошных измен – прежде всего, со стороны тех, кому народ на выборах доверил управление государством. Измена носила тотальный характер и опиралась, прежде всего, на "фронду" в составе КПСС, где вызрели планы раздела страны между этническими кланами. Они отразились в решении IV Съезда народных депутатов СССР 24 декабря 1990 года, когда депутаты, избранные вовсе не для рассмотрения вопроса о территориальной целостности страны и статусе ее территорий, вдруг решили, что СССР надо "сохранить". Как будто в каких-то политических программах звучало требовании его распустить! Как будто система национальной безопасности позволяла пропаганду подобной мысли! Как будто попытка расчленения страны даже на "теоретическом" уровне не требовала немедленного ареста таких "теоретиков"! Тот факт, что подобных арестов мы в тот период не наблюдали, свидетельствует, что система партаппарата и КГБ уже была пронизана изменой и готова к сдаче страны. Не случайно, всесильные "чекисты" не стали препятствовать организации преступных референдумов в Литве, Эстонии, Латвии, Грузии, Молдавии и Армении, которые посмели поставить под сомнение целостность государства и вне всяких законов объявили о независимости. Все, что тогда смог сделать Горбачев, – провести всесоюзный референдум 17 марта 1991 года, на котором во всех республиках ССР результаты были однозначны: граждане высказались против развала страны. На самом деле и спрашивать было не нужно: Конституция очерчивала государство, а не какой-то там договорной союз нескольких государств.
Руководство страны представило это так, будто народ просил о каком-то "новом" союзе, о его децентрализации и федерализации. Это была ложь. Люди проголосовали за целостность страны. Но руководство КПСС и "верхи" СССР предали их, начав подготовку к разрушению государственного единства и выделению для себя выгодных статусных позиций в новой бюрократической системе. Одни получили в управление огромные территории, быстро разорили их и теперь направляют в Российскую Федерацию своих граждан в статусе гастарбайтеров. Другие возвысились в должностях, получили широчайшие возможности грабить нашу страну и унижать наш народ. Они и теперь хотят считать, что "пересмотра приватизации не будет", и что никто не ответит за измену.
Под руководством Горбачева весной-летом 1991 был разработан проект нового союзного договора, который должен был получить название Союза Советских Суверенных Республик (СССР). Внешне все выглядело так, будто, страна расстается лишь со словом "социалистический". В действительности документы, которые готовились втайне, предполагали фактически ликвидацию государства путем отмены прежнего союзного договора и заключения другого договора – теми лицами, чьи полномочия вообще не предполагали подобного выбора: выходить ли из прежнего договора, входить ли в новый… Это была прямая провокация: деструктивным силам предоставлялась возможность использовать формальный предлог и просто исключить из государства подконтрольные им "союзные республики".