Изменнический текст, предполагавший образование конфедеративного Союза суверенных государств (ССГ) был подписан в первом варианте 23 апреля, а в окончательном виде 17 июня 1991 года, а опубликован только 15 августа. Сохранившиеся экземпляры текста содержат личные правки Бориса Ельцина – изменника, прямо виновного в разрушении страны и попрании воли народа, никому не дававшего полномочий перекраивать страну новыми границами. И за свою измену получившего орден "За заслуги перед Отечеством" 1-й степени, а позднее – пышные похороны, сходные с канонами, принятыми для русских царей (еще один акт кощунства), и омерзительный памятник в Екатеринбурге. Рукой Ельцина из проекта ССГ были вычеркнуты все без исключения пункты, которые позволяли бы надеяться, что подрыв основ государственного суверенитета можно будет в будущем компенсировать. В своей шизофренической ненависти к Горбачеву Ельцин стремился лишить президента СССР всех полномочий. Добиться этого ему удалось только ценой уничтожения единства нашего государства.
И снова всесильный КГБ не пошевелил пальцем, чтобы пресечь государственную измену. Факт был налицо, но изменники не были тут же заключены под стражу, а продолжали свое дело. Горбачев объявил, что "союзный договор открыт к подписанию". Тем самым был декларирован роспуск прежнего государства и оглашено предложение образовать на его месте конфедерацию. Какое уж получится и из тех, кто соизволит. При этом союзные государства оказывались совершенно независимыми и их отношения переходили в международно-договорные.
После этого состоялся опереточный "путч". Он не предполагал ареста организаторов уничтожения страны. Группа растерянных соратников Горбачева обратилась к народу с вялыми словами без указания конкретных целей и стратегических перспектив. У них не было ни лидера, ни решимости отстоять Россию, ни готовности применить силу там, где это было необходимо. Трусливые организаторы Государственного комитета по чрезвычайному положения (ГКЧП) действовали с оглядкой на Горбачева, предполагая, что подыгрывают ему. Они старательно обманывали себя, перекладывая всю ответственность на президента СССР, не зная толком собственной ответственности, которая требовала немедленного установления реального ЧП и ликвидации сил, пытавшихся разрушить страну, всюду, где бы они ни проявили себя. Эти люди могли только проиграть, и они проиграли.
Горбачев был в сговоре с расчленителями. Поэтому 24 августа 1991 года он подписал указ о ликвидации правительства СССР. Указ был зачитан министрам. Те пошумели и разошлись. Ни один из них не сказал, что это государственный переворот, не выступил против разрушения страны, не рискнул жизнью ради спасения Отечества. Вместо кабинета министров был создан нелегитимный Комитет оперативного управления хозяйством, который фактически занимался только одним – ликвидацией общегосударственного управления. Особенно рьяно тогда крушил союзные структуры Юрий Лужков (тоже кавалер ордена "За заслуги перед Отечеством" 1-й степени), которого следует почитать как одного из организаторов мятежа и разрушения России.
Столь же постыдно и трусливо, как союзные министры и генералы Советской Армии, повели себя депутаты СССР, которые предпочли просто разойтись, не приняв никаких решений против мятежников и не объявив действия Ельцина, Горбачева и Ко государственным переворотом. Съезд народных депутатов СССР самораспустился по предложению Горбачева 5 сентября 1991. (Позднее – в марте 1992 – попытки некоторых депутатов СССР собрать Съезд были расценены руководством РФ как посягательство на государственный суверенитет.)
В тот же день самозванцы, захватившие власть в Латвии, Литве и Эстонии, объявили о выходе из состава Союза ССР. И снова мощь аппарата подавления, которая дана государственным органам именно для того, чтобы подавить мятеж, не была применена. Горбачев и составленный им из глав республик нелегитимный Государственный совет тут же признали власть самозванцев над отторгнутыми территориями.
Осенью 1991 даже конфедеративный договор никого не устраивал. Ельцинская группировка предлагала уже совсем никому не нужный Союз в форме конфедерации, которую уже не из кого было складывать – отряды мятежников всех мастей рвали страну на части, произвольно присваивая себе полномочия.
8 декабря 1991 года в Беловежской пуще в обстановке пьяного угара Ельцин, Шушкевич и Кравчук подписали России смертный приговор. И вновь они не были арестованы. В могучих структурах Министерства обороны, КГБ, МВД не нашлось тех, кто должен был исполнить свой долг – захватить и расстрелять на месте опаснейших мятежников. В этом проявилась вся гнилостность государственной системы, созданной коммунистами. На первом месте у них были идейные штампы, которые легко заменились на новые и столь же бессмысленные – о правах человека, равенстве народов и разнообразных свободах. Нам подсунули пустышку СНГ вместо великой страны, которой для исторического рывка достаточно было одного – устранения идеологических шор, ликвидации КПСС, да и всех прочих народившихся партий и движений, которые несли России только вред.
Горбачеву было доложено, что происходит в Беловежской пуще. Он заранее знал, что в документе об образовании СНГ, формулировки которого согласовывались между рюмками водки, нет места союзным органам власти и содержатся положения об их ликвидации. Горбачев спросил своего помощника: "Что же делать?" Ему было предложено единственно верное решение: "Два-три вертолета. По вашей команде. Поднять "Альфу". Участников незаконного разрушения страны под домашний арест. Утром Вы обращаетесь по телевидению к народам ССР и спрашиваете: "Вы голосовали в марте 1991 года за сохранение Союза ССР? А они наплевали на вашу волю и хотят разрушить СССР. Что будем с ними делать? Судить народным трибуналом?" Уверен, что народ выскажет свое мнение в Вашу поддержку, за сохранение СССР". Каков был ответ Горбачева? "Я так не могу…"" (А. А. Сазонов. Предателями не рождаются, М., 2006).
Более двух десятков лет мы живем не пепелище, униженные и ограбленный шайкой, пришедшей к власти в результате мятежа Горбачева-Ельцина. Но мы как народ не сдавались, не капитулировали. Мы были преданы теми, кому так наивно поверили, и кого поначалу так бурно поддерживали во всех начинаниях.
Мы дорого заплатили за свою наивность, которая еще не выветрилась из нашего народа и лишь изменила формы. И будем платить до тех пор, пока не поймем, что народов в мире множество, государств совсем мало, а суверенных государств – единицы. Мы были суверенным государством, а сегодня Российская Федерация – обломок Большой России – несуверенна. А значит, нас будут и дальше грабить те, кто нажился на нашем горе в 90-е, а в 2000-е образовал стойкий альянс олигархии и бюрократии. Этому альянсу может противостоять только сплоченная нация – русский национализм, который должен стать идеологией освобождения от нового рабства, в котором мы пребываем. И тогда мы получим шанс вернуть величайший Божий Дар, который наши предки пронесли через века, – воссоздав Великую Россию.
Ельцин – рецидив феврализма
Мы привыкли видеть канву событий по средствам массовой информации. Поэтому нам часто кажется, что жизнь государства проходит в борьбе партий, заседаниях парламента, поездках президента и премьера по стране и так далее. В действительности под этим очевидным планом реальности существует другой, и в нем нет тех противоречий, которые представляются нам значимыми. Там нет разницы между коммунистами и антикоммунистами, либералами и сторонниками "сильной руки". Там другие правила игры и цели, которые открыто не декларируются.
Без понимания этого обстоятельства невозможно определить, откуда взялся Ельцин и почему из заурядного руководителя советского периода он превратился в таран, которым была разрушена одно из мощнейших государств мира. Нет, не по коммунизму, а именно по России бил этот таран. В коммунизм никто и не прицеливался. Прицеливались в Россию, зная, что она скрывается за обветшалым фасадом СССР.
Те, кто помнит первые появления Ельцина на публике, наверняка вспомнит и свое разочарование. Ельцин в газетных публикациях и телетрансляциях был один, а в жизни совсем другим – серым, косноязычным, путающимся в мыслях и карикатурно играющим на публику. Привлекательным его делали не личные качества, а загоревшаяся в народе страсть к справедливости и отрицание надоевших догматов марксизма-ленинизма. Образ Ельцина делала толпа. Рациональный ум не мог принять его. Только в толпе можно было счесть Ельцина значимой и достойной фигурой.
В биографии Ельцина нет ничего, что предвещало бы его взлет к высотам власти. Сочинение "Исповедь на заданную тему" было фантазией по мотивам его биографии. Причем, не его собственной, а тех, кто решил сочинить для России новую историю – стереть всю прежнюю и начать с чистого листа, переписывая буквари западных демократий, давно списанные в утиль. Только так могучая держава могла превратиться в попрошайку у своих вчерашних врагов.
Из Ельцина-чиновника закулисным кругам нужно было сделать иную личность. Чтобы никто не вспомнил его номенклатурного происхождения. Чтобы позабылось, что это был один из обласканных властью счастливцев – один из тех, кто верно служил коммунистической доктрине. С 1978 года он постоянно избирался депутатом Верховного Совета СССР, в 1981 году оказался членом ЦК КПСС. Впрочем, карьерный путь Ельцина ничем не отличался от множества аналогичных партийцев среднего звена.
Внезапный прыжок из руководителей среднего звена был связан с явлением Горбачева. Месяца не прошло с воцарения Михаила Сергеевича в Кремле, как Борис Николаевич был выписан с Урала, чтобы возглавить в ЦК Отдел строительства, а через короткое время получить пост секретаря ЦК по строительству. В конце 1985 года Ельцин становится креатурой Горбачева на посту руководителя московской парторганизации. Фактически это был прорыв в партийную элиту, где новый Генсек убирал прежнее престарелое руководство, которое намеревалось руководить им как мальчишкой. Но у Горбачева были закулисные советники и сторонники, которые давно готовились к главному: переделу государственной машины под себя, фактическому захвату богатств страны. Во второй половине 80-х в недрах административно-командной системы уже действовали группы, планирующие воровскую приватизацию и обнуление накоплений граждан через освобождение цен. Андроповские кадры держали связь с зарубежными диссидентами. А потом все это пошло в общество – и идейные разработки, и снабженные ими говоруны и пахари газетных страниц. Дорогу им открыл Горбачев.
Московский стиль Ельцина был разработан так же, как и планы приватизации. Ельцин вовсе не был близок к народу. Его таковым сделали всего лишь несколькими акциями: фотография за обедом в рабочей столовой, демонстрация ботинок "Скороход" на ноге столичного руководителя, поездка в московском трамвае. Наивные советские люди и думать не могли о том, что когда-то столкнуться с подобным. И не могли себе представить, что так их ловят на крючок. С одной целью: ограбить так, как еще никто и никогда в истории не грабил.
На Ельцина работала вовсе не какая-то иностранная спецслужба. Закулисная группа вольготно обосновалась в партноменклатуре, где давно никто уже не верил в "светлое коммунистической будущее". Ельцин сам никогда бы не рискнул заговорить на съезде партии о "перерождении кадров" и "порочных методах руководства. Речь ему написали, как потом писали все, что нужно было оглашать с трибуны. Растиражировав эту речь, руководство КПСС вполне осознанно и намеренно сделало из Ельцина героя толпы. Номенклатура жаждала перемен. Совсем не тех, конечно же, которых хотела страна.
У Ельцина не было никаких причин, чтобы отказываться от своих постов. По какому-то не известному нам плану он намеренно пошел на обострение, начиная с лета 1987 года. Пленум ЦК КПСС сыграл спектакль, где Ельцин и Горбачев имели заранее распределенные роли. Роль, правда, оказалась для Ельцина непосильной. Он выступил с покаянной речью, а потом чуть не покончил с собой. Зато в защиту Ельцина в Москве и Свердловске прошли уникальные для того времени митинги – крайне малочисленные, надо сказать. Но кухонные дебаты уже раскаляли общество.
Ельцин рассматривался первоначально только как ударная сила против геронтократии. Когда же партийные консерваторы устроили Ельцину примерную трепку, Горбачев не встал на его защиту. Он лишь спас его от полного краха карьеры – оставил в ЦК и дал министерский пост в Госстрое. Спас на свою голову. Потому что ожидания толпы сделали из мямлившего что-то про "партийное товарищество" Ельцина надежду всего прогрессивного человечества. Его ссылка в Госстрой показалась людям, не искушенным в политике, чудовищной опалой. Им нечего было обсуждать, кроме этого события, ставшего самым ярким за многие десятилетия, когда политикой называли газетную жвачку из дежурных тем.
Подарком для Ельцина от закулисы было предоставление ему возможности участвовать в выборах народных депутатов СССР в Москве в 1989 году. Триумф был запланирован и состоялся. При этом предвыборная программа бунтаря не выходила за рамки коммунистической перестроечной риторики. Ее привлекательность исчерпывалась обещанием бороться с привилегиями. И Ельцин собрал почти 90 % голосов. Дальше состоялась, опять же, явно заказная комбинация прохождения Ельцина в Верховный Совет СССР. Он не пользовался поддержкой в партийной среде и голосов при первой попытке не добрал. Тогда ему свое место "уступил" Алексей Казанник. Подобное было, конечно же, полным абсурдом. Горбачев допустил это, хотя в те времена без труда манипулировал регламентными нормами, когда ему это было нужно. В тот момент закулиса требовала для Ельцина статуса в высшем эшелоне советской власти. При этом всю политическую работу по подрыву государственности вели за него другие ставленники закулисы, образовавшие руководство Межрегиональной депутатской группы.
Удивительно, но репутации Ельцина не повредила тогда даже история "купания в реке", выданная им самим и обслуживавшими его журналистами за покушение. В действительности это была история стареющего ловеласа, получившего урок от соперника. Над этой историей в народе разве что похохатывали. Точно так же была воспринята и информация о беспробудном пьянстве Ельцина во время поездки в США "с лекциями". Конечно, никаких лекций он читать не мог. О них не осталось никаких воспоминаний. Это были смотрины. Ельцин прошел их успешно. А наивный народ прощал своему любимцу все и не верил ни в одну темную историю, ни одному нелицеприятному доводу.
Закулисе стало ясно, что Ельцин приобрел ту харизму, которую ему старательно формировали, но депутаты СССР вовсе не питали иллюзий на его счет и никакого очарования скандальной фигурой не испытывали. Поэтому карьерная судьба Ельцина должна была состояться во второстепенном на ту пору Верховном Совете РСФСР. И там у Ельцина поначалу ничего не клеилось. В двух турах голосования он не смог занять пост председателя. Не хватало трех десятков голосов. Их набрали несколькими интригами: закулисными переговорами с депутатами от Чечено-Ингушетии (тут был пролог Чеченской войны), демонстрацией фильма С. Говорухина "Так жить нельзя" и личным выступлением Горбачева. По воле Горбачева в третьем голосовании конкурент Ельцина был заменен на более слабого, а сам Генсек высказался против Ельцина. Горбачев знал, что в тот момент в партии уже сложилось стойкое неприятие его фигуры. После его выступления эмоции подтолкнули к Ельцину тех, кто в иной ситуации его бы не поддержал. Нужное число голосов было обеспечено, и Ельцин тут же без обиняков заявил, что "Россия будет самостоятельна во всем, и ее решения должны быть выше союзных".
Таким образом, расстановка действующих лиц по сценарию разрушения страны была завершена. Оставалось лишь сыграть в опереточный "путч", удержать Ельцина от торопливого бегства в американское посольство и низложить союзные органы власти. Россия, временно поименованная СССР, была уничтожена. От ее величия не осталось ничего, кроме воспоминаний и горьких разочарований. То, что теперь называется Россией, справедливо всегда именовать Российской Федерацией. Потому что от исторической России в ней осталось очень немного. Разве что надежда вернуть утраченное.
Соратники Ельцина сделали многое, чтобы оправдать перед историей то, что они натворили. Они прославили своего лидера как героя, который освободил народ. Они добились от Московской Патриархии такого посмертного прославления Ельцина, как будто он был монархом всея Руси. Но они не смогли убедить народ, прошедший через чудовищные страдания и оскорбленный бессовестностью власти, так много обещавшей, но сделавшей прямо противоположное – разграбившей и унизившей страну.
Необходимость оправдаться для ельцинистов обусловлена вовсе не стремлением сохранить лицо. Закулиса, которая приобрела теперь статус олигархии, продолжает действовать и заказывать как публицистам, так и действующей власти, ложь. Ложь о Ельцине. Эта ложь нужна тем и другим, потому что их все еще страшит обвинение в государственной измене и ужас перед разоблачением, в результате которого придется распрощаться с собственностью и капиталами, захваченными в период смуты.
Ельцин по-прежнему остается гарантом созданного партноменклатурой олигархического режима. Его образ и последствия его деяний – это образ Смуты и ее содержание. Изгнание этого образа и приверженцев ельцинизма из власти – единственное средство остановить разрушительное действие Смуты, грозящее России погибелью в ближайшие годы.
Заключение
Смута всегда присутствует в русской истории, даже когда большинству кажется, что в общем и целом порядок жизни устоялся и страна движется вперед. Переживая эту скрытую игру бесов в русской жизни, которой еще предстояло вырваться на поверхность через несколько десятилетий, Гоголь писал: "…еще никогда не бывало в России такого необыкновенного разнообразия и несходства во мнениях и верованиях всех людей, никогда еще различие образований воспитанья не оттолкнуло так друг от друга всех и не произвело такого разлада во всем. Сквозь все это пронесся дух сплетней, пустых поверхностных выводов, глупейших слухов, односторонних и ничтожных заключений. Все это сбило и спутало до того у каждого его мненье о России, что решительно нельзя верить никому". "…теперь все между собой в ссоре, и всяк друг на друга лжет и клевещет беспощадно. (…) Даже честные и добрые люди между собой в разладе; только между плутами видится что-то похожее на дружбу и соединение в то время, когда кого-нибудь из них сильно станут преследовать".
Все это теперь мы видим вокруг себя. Не нужно быть великим писателем и прозорливцем, чтобы понять: Смута вокруг нас, мы живем в Смуте. Открыто правит племя каиново, и окаянство – то, что в каждом из нас присутствует и убивает не только нашу собственную жизнь, но и жизнь грядущих поколений.
У России нет концепции бытия, и оттого наши враги торжествуют, а изменники легко выдают стратегические поражения за "развитие". У нас давно нет успехов, давно нет побед, катастрофы следуют одна за другой. Но мы не смотрим и не видим знаков беды, слушаем и не слышим предзнаменований, которые обещают нам страшный и внезапный конец.