В свою очередь, аббат Людовик Чиарини (см. его предисловие к "Theorie du Judaisme") говорит: "Веды – индусов, Эдда – скандинавов, Шу Кинг – китайцев, Зенд-Авеста – магов Персии, Коран – последователей Магомета, Священные памятники и Древний папирус Египта, наконец то, что индусы, греки и римляне, передали нам устно и письменно о почитании своих богов и полубогов, – все это находило расследователей, истолкователей и даже компиляторов. Неутомимые труженики, они надеялись честно послужить современникам и потомству, прокладывая пути к более справедливым понятиям о религиозных системах, разделявших, да и поныне разделяющих, владычество над шаром земным. Лишь один Талмуд, – этот бесформенный хаос само ослепления, вместилище невежества, заблуждений и предрассудков, где неистовствуют галлюцинации фанатизма в состоянии бешенства, не знает среди своих истолкователей никого, кроме тех, кто превратил его в исключительное наследие адептов синагоги, не ведает других учителей, кроме явных злоумышленников, которые даже посторонних людей стремились вовлечь в лабиринт еще более невылазный, чем сам Талмуд под предлогом намерения ввести их в самое святилище своих доктрин. Увы, иго Талмуда беспощадно тяготеет как над теми, кто следует его учению, так и над народами, среди которых его приверженцы кочуют в рассеянии!.."
Ничего, к сожалению, не было предпринимаемо доныне не только с целью подрубить корни этого смертоносного растения, но хотя бы для того, чтобы ослабить чрезмерный авторитет и гибельные замыслы такой книги, которая во имя Божества проповедует тягчайший из религиозных деспотизмов, утонченнейшее предательство, наглейшую нетерпимость и зловредный дух которого из среды потемков, ее окружающих, веками угнетал и до сих пор гнетет многие страны земли.
Впрочем, нельзя ради беспристрастия умолчать, что отсутствие попыток к изучению Талмуда за пределами синагоги лишало до наших дней как богословские, так и светские знания разных исторических и научных указаний, которые попадаются в Талмуде, и само происхождение коих восходит к тем отдаленным временам, откуда для вдумчивого критика сведения всякого рода могут иметь ту либо иную ценность.
Сделав упомянутые предварительные замечания, мы переходим в возможной краткости, к ближайшему ознакомлению с Талмудом, Шулхан-Арухом и Каббалою.
Талмуд, его происхождение и развитие
I. Как и когда появился Талмуд? Кем и при каких условиях он был редактирован? Каковы судьбы этой "ограды Закона", – политического завещания фарисеев иудейству на все времена? – Консервированный иудаизм или аккумулятор иудейства, Талмуд обнаруживает ли наклонность к упадку? Таковы те вопросы, которые мы здесь попытаемся затронуть.
II. Называя иудеев народом мятежным и негодным, а Иерусалим – городом восстаний, вредным для царей и областей, первая книга Эздры (IV, 12, 15 и 19) согласна и со второй его книгой (II, 18), по удостоверению которой Иерусалим – город отступнический и коварный. Вторая же книга Эздры (I, 20) свидетельствует, что праздник пасхи не совершался в Израиле по закону Моисееву от времен Самуила пророка. Посему необходимо признать, что Пятикнижие Моисея не имело применения у евреев в течение почти шести столетий. (Самуил род. в 1155 г., ум. в 1057 г., а Эздра жил около половины V в. до Р. Х.). Сказанное подтверждается тем, что когда книга Закона (Моисеева) была найдена, в доме Господнем первосвященником Хелкиею в дни Иосии царя Иудейского (около 620 г. до Р. Х.), то "повелел царь всему народу: "Совершите пасху Господу Богу вашему", как написано в сей книге Завета, – потому что не была совершена такая пасха от дней судей, которые судили Израиля, во все дни царей Израильских и царей Иудейских"; "в восемнадцатый же год царя Иосии была совершена сия пасха Господу, в Иерусалиме" (4 кн. Царств, XXIII, 21–23). Дальнейшим подтверждением служит свидетельство Неемии (VIII, 17): "Все общество, возвратившееся из плена, сделало кущи и жило в кущах; от дней Иисуса, сына Навина, до этого дня не делали так сыны Израиля. Радость была весьма великая". Имея засим в виду, что между Иисусом Навином (родился в 1534, умер в 1424 г. до Р. Х.) и Неемией (современник Эздры) прошло около тысячи лет, мы приобретаем новое доказательство продолжительного уклонения евреев от исполнения законов Моисея. Это же явствует, наконец, и из факта, что за период с Иисуса Навина до Малахии (пророчествовал между 412 и 408 гг. до Р. Х.), само имя Моисея, по-видимому, не встречается в Библии.
Наоборот, у пророка Амоса (жил около половины IX века до Р. Х.) мы читаем (V, 25 и 26): "Приносили ли вы мне жертвы и хлебные дары в пустыне в течение сорока лет, дом Израилев? Вы вносили скинию Молохову и звезду бога вашего Рефмана изображения, которые, вы сделали для себя!"
Что же касается вообще служения евреев Молоху и Астарте (Ашере), либо Ваалу, Меродаху, Камосу, Мелькольму и другим божествам, требовавшим, как известно, не одной ритуальной проституции, а и человеческих жертв, да еще – через сжигание заживо собственных детей, то в этом отношении свидетельства Библии изобилуют. Располагая достаточными сведениями, мы, тем не менее, воздерживаемся от приведения их здесь, так как это давало бы нам слишком большие преимущества. Да и независимо от означенных указаний, становится ясным, почему вслед за совещанием с пророчицей Олдамой через первосвященника Хелкию и его спутников (4 кн. Царств XX, 14), "пошел царь (Иосия) в дом Господень и все иудеи, и все жители Иерусалима с. ним, и священники, и пророки, и весь народ от малого до большого, и прочел вслух их слова книги Завета, найденной в доме Господнем… и весь народ вступил в Завет" (4 кн. Царств XXIII, 2 и 3). Не менее вразумительным представляется также, почему "собрался единодушно весь народ", равно как "священники и левиты", и "сказали Эздре, священнику и чтецу, чтобы он принес закон Моисея, данный от Господа Бога Израилева", и Эздра "читал им его с утра до полудня, пред мужчинами и женщинами, и весь народ внимал закону", и "все плакали во время слушания закона", "ибо они проникнуты были словами, которыми поучаемы были, в собрании" (2 кн. Эздры, IX, 38, 39, 41, 50 и 55; Неемии VIII, 13). В свою очередь, сам Талмуд (тр. Сукка л. 20; Сифры Энев гл. 48; Дор Дор Ведорпюв I, 49) утверждал, что "закон Моисея был совершенно позабыт евреями, пока не явился Эздра и не водворил его".
III. Талмуда нет ни у караимов, ни даже у китайских евреев, что, очевидно, не могло бы иметь места, если бы происхождение Талмуда относилось не только к периоду Синайскому, но даже и ко времени существования царства Израильского, как известно, уничтоженного Салмонассаром в начале VIII в. до Р. Х. Само возникновение караимства, как протестантизма в иудействе (Анан – Лютер караимов), в VII столетии после Р. Х., обусловливалось именно завершением в эту эпоху Вавилонского Талмуда, как фундамента деспотизма раввинов, подменивших закон Моисея своими толкованиями, равно как собственными же узаконениями с обязательством для еврейства повиноваться велениям раввинов, а не тексту Пятикнижия. С другой стороны, евреи с незапамятных времен живущие в восточном Китае, происходят, скорее всего, из царства Израильского. Если Талмуд им чужд, то, как надо думать, потому, что он не был известен и их предкам, до Салмонассара.
IV Тем не менее, по учению же Талмудистов, на горе Синае кроме писанного закона (Тора шебихтав) был одновременно преподан и закон устный (Тора-шебаал-пэ); сей последний был затем передан Моисеем Иисусу Навину, от него старейшинам, от старейшин пророкам, от сих – великой синагоге (Санхедрину, во времена Дария I), а от нее – всему народу (трактаты Абот и Эрубин). Отсюда – сам писанный закон должен быть понимаем не иначе, как он изложен среди преданий и толкований закона устного. Кто сомневается или не верит чему либо так изложенному в Талмуде, того изгоняют от лица Израиля и его следует убить (трактаты: Хагилла, Эрубин и Иебамот). – "Знайте, – говорит Маймонид, – Моисей получил от Бога, как предписания закона, так и их объяснения. Если он пробыл на горе Синае так долго, как сказано в Библии (Исх. XXIV, 18; XXXIV, 28), то не с целью принести лишь текст закона писанного, а и ради усвоения на память, из уст же Предвечного самых толкований текста, которые обыденно называются законом устным. Это следует из книги Левит (XXIII, 42) и равносильно тому, как если бы Господь сказал: "Я тебе дам Пятикнижие, пророков, гагиографы, Мишну и Гемару". Стало быть, все, что касается скрижалей десятословия, относится равным образом и к 613 повелениям-заповедям (из коих 248 положительных и 365 отрицательных), изложенным в Пятикнижии. Иначе говоря, надо понять, что Моисей на горе Синае получил от Господа каждое из повелений с соответственным толкованием. Украшая далее, по своему обыкновению, слова Библии (в данном случае см. Исх. XXXIV, 31 и 32), Маймонид повествует и следующее. "Когда Моисей спустился с горы Синая, то первым его встретил брат Аарон. Моисей прочитал ему один раз весь писанный текст, только что полученный от Господа, добавив к каждому предписанию и разъяснения этого. Затем Аарон отошел на правую сторону, а вместо него приблизились два его сына: Элеазар и Ифамар; Моисей передал им то же, что и их отцу. После этого, они стали слева Моисея и справа Аарона, а вошли семьдесят старейшин, которым Моисей еще раз сообщил все, что уже было известно Аарону и его сыновьям. Когда же, наконец, предстал весь парод, то Моисей не отказался изложить свое повествование сначала". Таким образом, доклад Моисея был выслушан: четырежды – Аароном, трижды – его сыновьями, дважды – старейшинами и однажды – народом. Ввиду этого, как только Моисей удалился, Аарон повторил все сказанное Моисеем, ибо сам успел заучить наизусть. Значит, его сыновья в свою очередь выслушали уже четыре раза, а потому, вслед за удалением отца оказались в состоянии повторить все для целой аудитории. Поэтому и старейшины, ознакомившись равным образом четыре раза, имели возможность, когда вышли сыновья Аарона, передать, наконец, все наизусть и народу, который, следовательно, выслушал тоже четыре раза. Усвоив содержание, все кто был налицо, запомнили совместно и писанный и устный законы. Хотя засим первый из них подвергся переписыванию, второй продолжал сохраняться в устной передаче. Очевидно, что авторы и компиляторы Талмуда дают не плоды собственных измышлений, и не результаты авторских бессонных ночей, а сообщают хотя и письменно, но лишь то, что знали на память, выслушав от своих наставников, или их предков, а эти последние, со своей стороны, изустно осведомились от своих же наставников, либо их предшественников, и так далее – вплоть до LXX старейшин, сыновей Аарона, его самого, а в заключение – самого Моисея. Не менее, стало быть, понятно, что авторы Талмуда, хотя и писавшие много веков позже Моисея, не встречали, однако, надобности в новом откровении свыше. У них если и могла быть нужда в помощи небесной, то разве для того только, чтобы не обманываться своими воспоминаниями.
V. Развиваемая Маймонидом легенда должна быть с точки зрения исторической принимаема в том смысле, что источники Талмуда теряются во мраке веков. Относительно же, в частности, первой его части и в древнейшей ее редакции, т. е. Иерусалимской Мишны, надо признать, что происхождение de jure этого коренного свода законов еврейского права, служащего ядром и основой Талмуда, должно быть приурочено к эпохе Второго Храма, а кодификация – к II столетию по Р. Х. Впрочем, не следует упускать из вида существование Талмудических школ и в глубокой древности. Такова, например, по преданию, школа пророков, которой управлял Самуил в Навафе, в некоторых других указаниях Библии (Иезек. XIV, и XX; Дан. VI, Неемии VIII, 1-18). Из древнейших же можно назвать школу в Александрии, которая существовала даже после разрушения Второго Храма, но происхождение ее несравненно более давнее, потому что отсюда именно, как полагают, при Птолемее I вышли LXX толковников, т. е. первых переводчиков Ветхого Завета на греческий язык. Позже, идут школы в Биттере, близь Иерусалима, в Цезарее (одна из самых известных в Палестине), в Лидде или Диосполисе, в городе Магдалене, неподалеку от Тивериадского озера; в Низиби, в Тивериаде (наиболее знаменитая), в Циппоре либо Сефоре Галилейской, в Люде – рабби Элиезера; в Берорс-Галиле раббана Иоханана бен Закхея; в Некие; в Бнебереке рабби Акибы, в Секанс рабби Ханании бен Тардижона; на острове Кипре рабби Иоссе; в самом Иерусалиме, где коллегия ученых преподавала Мишну еще до разрушения этого города; в Яфнии, на берегу Средиземного моря (основана вскоре по разрушении Иерусалима), а также в Беф-Хеариме рабби Иуды Святого.
Самыми же прославленными должны быть почитаемы Талмудические академии (иешиботы): в Яфнии, где ректором сперва был рабби Гамалиил, а затем первосвященник Иоханан бен Закхей га Коген; особенно же в Вавилонии, где были знамениты: между реками Евфратом и Тигром, в городе Пумбедидте (существовала еще в эпоху пленения, при Навуходоносоре); в городе Суре (Саре), который назывался также Мехазия, т. е. городом сражений или прений; в Негардее, на Евфрате, т. е. на реке Знания; в Нареше, неподалеку от Соры; в Могузе и, наконец, в Перуз-Хиббуре. Впоследствии, с изгнанием евреев из Месопотамии, талмид-хохимы частью преподавали, путешествуя, частью же (с X в. по Р. Х.) обосновали, как уже было сказано выше, новые иешиботы на юге Испании, Гренаде, Севилье и Кордове, откуда расселялись в Монпелье, Венецию, Амстердам, Кельн, Трир, Краков, Люблин, Вильну и, несомненно, в другие местности славянских земель. Не станем же терять надежды, что, может быть, в недалеком будущем, новый, еще более знаменитый и, пожалуй, обширнейший из всех иешибот откроется, на утешение не унывающих россиян, в самой матушке Москве.
Не Талмуд создал евреев, а евреи Талмуд. Эту простейшую истину, тем не менее, приходится то и дело вколачивать в сознание многих и многих гоев, а шаббесгоев в особенности, с такой силой, чтобы ее уже нельзя было выдернуть обратно. Очевидность указанного выше, а не обратного факта, не мешает, однако, и чистокровному еврею уверять, что либо он Талмуда не ведает, либо сам Талмуд не имеет применения в настоящее время. Столь дерзновение гоев проистекает как из безграмотности гоев в Талмудизме, как равно из непонимания ими еврейства вообще, так, наконец, из неизмеримости того презрения, с которым всякий еврей относится к любому гою. Но ведь в добром старом Талмуде черным по белому и доныне значится, что среди гоев сын может женится на своей матери!.. А что в гармонии с этим еврей сравнительно с гоем есть первосвященник и принц крови, – это неискоренимо запечатлено в иудейском сердце и для познания сего еврею никакого изучения не требуется, – наоборот, в одном этом уже заключается весь Талмуд.
В подтверждение же и развитие изложенного по сему предмету раньше, а также в удостоверение привилегий, даваемых талмид-хохимам, главным же образом – раввинам, как особым знатокам Талмуда, т. е. обладателям аристократического достоинства даже среди "избранного народа" единственно за свой изысканный, так сказать, Талмудизм, не излишне привести хотя бы некоторые Талмудические изречения.
"Израиль увенчан тремя коронами: Закона, священнического сана и королевского достоинства", – надменно говорит Гильхот Талмуд Тора. "Все евреи – князья" (тр. Шаббат). "Израильтяне приятнее Богу, чем сами ангелы" (тр. Хуллин). "Насколько прочие люди превосходят остальных животных, настолько же выше стоят евреи над всеми народами мира" (Церор Гаммор). "Сыны Израиля – самый совершенный народ среди всего человечества, подобно тому, как сердце – важнейший из всех органов тела" (Хизук Эмуна). "Свет сотворен лишь ради евреев; они суть плод, а все прочие народы только его шелуха" (Шене Духов Габериф). "Солнце освещает землю и дождь оплодотворяет единственно потому, что здесь живут сыны Израиля" (тр. Иеббамот; Ялкут Шимеони). "Кто ударит по лицу еврея, тот посягает на самого Бога и, следовательно, заслуживает смерти" (тр. Санхедрин). "Бог отдал евреям весь мир в собственность" (тр. Баба Кама; Шулхан-Арух, Хошен Гамишпат, Хага).