Все тринадцать дьявольских дней "Черного октября" и до, и после них, дубина Останкинской телебашни пыталась и пытается вколачивать в головы россиян необольшевистское единомыслие, занимая пропрезидентскую позицию. Параметры лжи и однобокости поражали воображение. Я всегда презирал причесанность партократических средств массовой информации, но то, что произошло с ними за последние годы "демократических преобразований", повергло многих в уныние и ожесточение. Власть получила за свое лукавство обратный результат - ее противниками стали даже вчерашние сторонники.
Расстрелянная оппозиция, которой не давали одинаковых условий с проповедниками "реформ" на электронных средствах информации, возродится, ибо государственная власть погибнет без закалки через критику. Оппозиционная критика - это не придворная "конструктивная оппозиция", а жесткая, честная и непримиримая. Так должно быть. Так есть и было в других странах с развитой демократией, демократией без кавычек. Только при такой постановке дела может быть движение вперед, в противном случае ждите застой или даже откат.
Рассуждения мои проваливаются, как только начинаю вспоминать жуткие дни противостояния и телевизионные кадры российской бойни, показываемые американскими телевизионщиками в режиме прямого включения, как со спектакля. Толпы сторонников президента ликуют, визжат, когда работают орудия, перемалывая бетон и кости. Лупят по парламенту, по Конституции, по Государственному флагу России. Много зевак. Много и проигравших - истинных приверженцев законности. Они просто в шоке.
Согласитесь, после того, что случилось, а потери людские - за тысячу жизней, любое совестливое правительство и силовые министры подали бы в отставку, не цепляясь за кресла в своих уютных кабинетах, обагренных по их вине кровью невинных жертв. Но нет, они позируют перед кино- и телекамерами, выдвигают свои кандидатуры в новое депутатство, думая этим самым защитить себя мандатами думской неприкосновенности за пущенную кровь и смерти людские.
Нет, конечно, я не все разделяю с руководителями Дома Советов, но я решительно на стороне защитников принципа верховенства Закона над Правом, какими бы они мотивами ни руководствовались, оберегая Конституцию и парламентаризм. Последний был несовершенен. А разве исполнительная власть может похвастаться обратным? Именно она (не без помощи четвертой власти) завершала противостояние ветвей власти трагедией гражданского, кровавого столкновения в центре столицы - с сотнями погибших, тысячами раненых и миллионами униженных.
Таким образом, ВСЯ ВЛАСТЬ дискредитировала себя. Вся, без исключения: и представительная, и исполнительная, а потому требует демонтажа и праведного суда над теми, кто подготавливал условия для гражданской войны.
Всякая власть, если это Власть, должна защищать законные права граждан, защищать народ от всякого произвола, а не звать его, безоружного, отстаивать перепуганных обитателей Кремля, запутавшихся в политике, которую не понимают люди и часто задают вопрос: "Куда мы идем? Где результат реформ? Когда почувствуем облегчение?"
А теперь о президенте, за которого я когда-то болел, когда его топтал Горбачев, я голосовал и поддерживал обиженного. Но стоило ему после "трамвайно-троллейбусного популизма" снова взобраться на властный трон, как тут же проявились его обкомовско-политбюровские замашки, замашки жестокого вождя, вскормленного и вспоенного митинговщиной тупой толпы…
Поэтому, запас доверия иссяк уже давно.
Я не верю президенту, который разделил народ на своих и чужих, молчал, когда нужно было определиться и его слова ждала вся страна, а не перепуганного, с дрожащим жирным подбородком вице-премьера.
Я не верю президенту, которому СМИ поют хвалебные оды как победителю, и он открыто умиляется этим фимиамом, вместо того чтобы покаяться и попросить прощения у народа за грехи - орудийное безрассудство и цинизм содеянного.
Я не верю президенту, являющемуся первой скрипкой в оркестре разрушителей Великого Государства, которое можно и нужно было спокойно перевести на нормальные рельсы нового хозяйствования.
Я не верю президенту, по вине которого десятки тысяч соотечественников превратились в беженцев с мест, где недавно еще жили спокойно и в дружбе с аборигенами.
Я не верю президенту, по существу безразличному к судьбам сотен тысяч военнослужащих, выводимых в спешке из дальнего и ближнего зарубежья. Последний термин, кстати, появился благодаря его стараниям в Беловежских дебрях.
Я не верю президенту, который дабы остаться у власти, созвал в Москву серые отряды омоновцев почти со всей России для бойни с безоружными гражданами, не разделяющими его политику дальнейшего развала страны.
Я не верю президенту, не знающему, откуда и как появляются единицы деляг, разбогатевших за годы его правления до способности купить чуть ли не всю госсобственность, и миллионы людей живущих под планкой уровня нищеты. Это их называют быдлом и люмпеном нынешние политики и новый класс российских богатеев.
Я не верю президенту, не способному реализовать понятие "терпимость" и утвердившему в очередной раз комиссарский лозунг насилия над инакомыслием.
И, наконец, я не доверяю президенту, скрывшему количество безвинных жертв, оставшихся в Доме Советов. Без этой правды - нет правды вообще.
Я уверен в одном: пройдет время, высохнут слезы матерей и отцов, жен и мужей, сестер и братьев, сподвижников и друзей, зарастут могилы павших или поднимутся памятные стелы в честь убиенных детей Отчизны, правые сегодня сделаются завтра неправыми, осуждаемые превратятся в героев, а "героев" осудит история.
Все зыбко, цинично, мерзко. От этого душе больно.
В который раз людей обманули политики, думая лишь о своем благополучии.
Верю в разум. Не верю в выборы здорового парламента. Он будет карманным, судя по искусственному созданию "многопартийности".
Зашевелился, отойдя от послеоктябрьского шока, политический муравейник. Страшно, что опять полезли в политику обанкротившиеся деятели. Поистине политика - грязная штука. Когда же в России она станет светлее и прозрачнее для народа?
- Если не подтасуют результаты выборов в декабре, то "демократы" прогорят. Так уверенно заявил один из пришедших на панихиду к Дому Советов на 9 дней.
- Несчастная Рассея - вот что маячит впереди у нашей обломанной Родины, - констатирует другой…
Белый Дом стоит Черным от копоти грязной политики!
Потом эту газету привезли мои друзья из Красноярска. Автор публикации был доволен, что редакция не выбросила ни одного слова, ни одной буквы из текста.
Точно передал атмосферу тех смутных часов по свежей памяти их свидетель, известный русский поэт и мой издатель одной из книг Георгий Зайцев в стихотворении "Я это видел…", написанном 5 октября 1993 года.
Над Белым домом черные дымы,
И Си-эн-эн показывает миру,
Как танки бьют, как беззащитны мы…
И вся Москва уже - подобно тиру.Чернеет обожженная душа,
Когда снаряды русского замеса
Взрываются, обыденность круша,
И защищают чьи-то интересы.Душа черна (расстрелян русский Съезд!),
Как Белый дом, черна и молчалива.
И зреет, зреет яростный протест
Неслыханного русского мотива.
Разве расстрел Парламента в столице - это не колокол, зазвонивший по нам?! Тогда что такое средневековье с инквизицией или "хрустальная ночь" в Берлине?
А еще, это были звоны поминальные. Стоя на набережной Москва-реки напротив обгоревшего Парламента через несколько дней после побоища автор увидел проплывающие мимо несколько венков. Наверное, это были и венки поминальные. И вспомнились тогда слова из стихотворения Екатерины Звягинцевой "Плачут звоны поминальные":
Плачут звоны поминальные
Над просторами реки,
По волне плывут прощальные,
Васильковые венки…
Чечня и памяти сына
На 2-ой сессии Общенационального конгресса чеченского народа бывший генерал-майор авиации Дудаев провозгласил независимость Чеченской Республики 8 июня 1991 года.
Во время "августовского путча" в Москве руководство ЧИ АССР поддержало ГКЧП. В ответ на это, 6 сентября 1991 года Дудаев объявил о роспуске республиканских государственных структур, обвинив Россию в "колониальной" политике. В этот же день дудаевские гвардейцы штурмом захватили здание Верховного Совета, телецентр и дом радио.
Более 40 депутатов было избито, а председателя грозненского горсовета Виталия Куценко выбросили из окна. Он погиб на месте падения в результате перелома шейных позвонков. 27 октября 1991 года в результате выборов президентом Чечни стал бывший командир авиационной дивизии советских ВВС Джохар Дудаев. После распада СССР он объявил об окончательном выходе Чечни из состава Российской Федерации.
7 ноября 1991 года президент России подписал указ о введении в Чечено-Ингушетии режима чрезвычайного положения. После этих действий российского руководства обстановка в республике резко обострилась. Кремль перепугался и стал выводить дислоцирующиеся в Чечне войска - режим чрезвычайного положения был сорван. Сепаратисты стали захватывать гарнизоны и грабить склады с вооружением.
В июне 1992 года министр обороны РФ П. Грачев с санкции Б. Ельцина передал дудаевцам 50 % всего имеющегося в республике оружия и боеприпасов. Помнится мои коллеги на Лубянке возмущались этой глупостью, хотя понимали, что отобрать уже захваченное оружие будет трудно, да и быстро вывезти его эшелонами невозможно. Вина ложилась на непродуманные действия Горбачева и Ельцина.
Что же оставил Ельцин Дудаеву в Чечне?
11 учебно-тренировочных самолетов Л-39,
149 самолетов Л-29,
3 истребителя МиГ-17, 2 - МиГ-15, 6 самолетов АЧ-2,
2 военно-транспортных вертолета МИ-8,
10 зенитных комплексов "Стрела-10",
23 зенитных установки различных типов,
7 переносных зенитных комплексов "Игла",
42 танка Т-52 и Т-72,
36 БМП-1 и БМП-2,
30 ТТР-70 и БРДМ-2,
153 единицы артиллерии и минометов,
18 реактивных установок БМ-21 "Град",
600 единиц современных противотанковых средств,
18882 автомата АК-74,
9307 автомата АКМ,
533 снайперских винтовок системы Драгунова,
138 автоматических гранатометов АГС-17 "Пламя",
678 танковых пулеметов,
319 крупнокалиберных пулеметов,
10581 пистолет ПМ и ТТ,
740 управляемых ракетных снарядов,
1000 82-мм ракет для установки град,
24000 снарядов для гаубиц Д-30,
200 000 ручных гранат,
15 000 000 патронов под стрелковое оружие разного калибра…
Можно и дальше перечислять этот предательски-ковар-ный список, но остановимся. Вот он вам, уважаемый читатель, ответ на вопрос, где чеченские повстанцы взяли оружие, которым потом убивали и до сих пор убивают россиян, в том и своих соотечественников новой ЧР. Разве это не преступление властей - вооружить гражданское население? Тем более на горячем Кавказе, где у горцев в крови любовь к лошадям и оружию.
А тем временем начался бурный рост криминализации республики. Грабили воинские эшелоны, совершались массовые умышленные убийства славян, захватывались заложники из числа русскоговорящего населения, отбирались у них дома и квартиры.
11 декабря 1994 года Ельцин подписал указ № 2169 "О мерах по обеспечению законности, правопорядка и общественной безопасности на территории Чеченской Республики".
Это была страшная болячка на теле России.
31 декабря 1994 начался штурм Грозного силами до 250 единиц бронетехники, крайне уязвимой в уличных боях. Войскам довели приказ о занятии только промышленных зданий, площадей и недопустимости вторжения в дома гражданского населения. А именно из квартир и частных домов по бронетехнике успешно били ичкерцы из гранатометов…
Броня горела, как дрова.
6 марта 1995 года чеченская столица окончательно перешла под контроль российских войск. В результате штурма Грозного город фактически был стерт с лица земли - уничтожен. Фотографии городских руин часто печатались в газетах и журналах, реже они показывались по телевидению.
С самого начала чеченской кампании российские спецслужбы неоднократно пытались физически устранить президента Чеченской Республики Ичкерия. Попытки подослать наемных убийц заканчивались неудачно. Удалось выяснить, что Дудаев часто разговаривает по мобильному телефону системы "Inmarsat".
21 апреля 1996 года самолет российских ВВС "ДРЛО А-50", на котором было установлено оборудование для пеленгации сигнала спутникового телефона, получил приказ на взлет. Одновременно с этим в район села Гехи-Чу выехал кортеж Дудаева. Развернув свой телефон, Дудаев связался с Константином Боровым. Именно в этот момент сигнал с телефона был перехвачен, и два штурмовика Су-25 поднялись в воздух. Когда самолеты достигли цели, по кортежу было выпущено по одной ракете. Одна попала прямо в цель. Так закончилась жизнь боевого генерала, ставшего сепаратистом в результате горбачевско-ельцинского противоборства и реформ без реформ.
Но гибель Дудаева ситуации не изменила. В августе того же года чеченские формирования фактически захватили Грозный. В этих условиях Ельцин поручил секретарю Совета Безопасности России А.И. Лебедю провести мирные переговоры с сепаратистами в городе Хасавюрте на территории Дагестана. Позорные соглашения подписали. По ним предусматривался полный вывод из Чечни всех российских войск. Россия капитулировала перед своей же автономной республикой. Это был позор России!
* * *
Начало грозненской трагедии в Чечне, почему-то автором было воспринято как конец мучившей страну эпохи Ельцина. Но он ошибся. И все же многие тогда считали, что "всенародно избранный" войной на Северном Кавказе закладывает мины замедленного действия для России. Что непродуманная политика, которую он проводил с горцами, не отвечает интересам РФ.
"Режим обожжется на этой авантюре, - часто рассуждал про себя он. - Власть и бизнес сошлись в одном - война выгодна для собственных карманов. Она планировалась Недаром Кремль дал добро на оставление в Чечне 50 % оружия гарнизонов Советской Армии. А в республике их много, особенно складов с оружием. Горцы любят оружие - это в их крови".
Автор мыслил часто абстрактно, однако конкретность и эмоциональный окрас раздумий появлялись лишь тогда, когда его сын - солдат-"срочник", выпускник железнодорожного техникума, продолжатель профессии деда "Почетного железнодорожника СССР", чуть ли не с "учебки" был срочно направлен в Чечню. У отца имелась возможность оставить чадо где-то поближе, но сын отверг малейшую возможность приспособиться или пристроиться.
- Я хочу, батя, служить и жить так, как все простые парни, - сказал он отцу. - И еще я знаю, ты же сам не позволишь, чтобы я струсил. Побоялся трудностей.
Учебка в Красноярске - спецназ МВД. Письма шли систематично. Он писал, что служба ему нравится - охраняет правопорядок в городе. Похвастался, что задержал с напарником бандита. А потом замолчал…
Спустя несколько месяцев после призыва отец узнал, что сын воюет в Чечне. Защемило душу, заныло под грудиной, заходили желваки на скулах. Как раз в это время он писал статью, опять для той же самой "Красноярской газеты" - "Чечня, Шамиль и современность".
Пропал сон, все чаще "ночи мучительная повесть" диктовалась бессонницей. Черными птахами прилетали раздумья и понимание того, что пуля-дура в любую минуту может оборвать жизнь сыну. Он гордился поведением всегда немногословного рослого парня, заявившего командиру перед отправкой в Чечню, что если его оставят в гарнизоне мести плац, он перестанет уважать себя. А когда решился вопрос отправки, то попросил офицера-кадровика не сообщать об этом родителю. Матери он лишился в 12-летнем возрасте.
Первую весточку от сына отец получил спустя два месяца после ввода федеральных войск в дудаевскую Ичкерию. В письме он извинялся за столь длительное молчание и обещал писать в будущем чаще.
"Нет, не на месяц эта бойня, - нередко вздыхал отец. - Чепуху городит Грачев, что десантным полком может взять Грозный за несколько часов. Забыл министр обороны ермоловские слова о том, что Кавказ - крепость, которую невозможно взять штурмом, ее можно одолеть только осадой. Совсем вылетели из головы "октябрьского полководца" 1993 года знания истории. В Академии Генерального штаба, которую он окончил, наверное, изучали опыт уличных боев в годы минувшей войны. Даже Будапешт 1956 года ему ничего не напомнил, а ведь наши потери тогда были огромны.
Легче, конечно, приказывать стрелять танковыми орудиями по Парламенту, который не мог ответить тем же. Политики не смогли договориться мирно и заварили "кавказскую кашу", которую наверняка, придется расхлебывать не один год воюющим солдатам, офицерам и генералам, пока не найдется умный или щедрый политик, чтобы затушить этот пожар силой или подачками. На Кавказе скоротечных баталий не бывало. А тем более нельзя победить до зубов вооруженный народ. В горах развернется такая партизанская война, которая будет стоить жизни не одной тысячи наших сынов и с той, и с другой стороны. А ведь они все россияне".
Мысли о Чечне теперь часто посещали полковника. Опыт оперативной работы позволял ему делать прогнозы, которыми он делился с товарищами. Однажды за столом, он с упоением читал книгу своего земляка Н.В.Гоголя - "Духовная проза". Художник представлял себя не той фигурой писателя-сатирика, обличителя пороков человеческих, а мыслителем совершенно другого типа - аскета и острого публициста, великого патриота своей страны под названием Россия. В книге давалась духовная проза писателя без купюр, которые практиковались в отношении мастера до и после 1917 года.
В восемнадцатой главе под названием "Занимающему важное место" он рекомендует при поездке на Кавказ пристально осмотреться:
"Христианское смирение вас не допустит ни к какой быстрой поспешности. Вы, как ученик, сначала будете узнавать. Вы не пропустите ни одного старого офицера, не расспросив о его собственных схватках с неприятелем, зная, что только из знанья подробностей выводится знанье целого…
Бог может внушить и простому человеку умное мнение. Для этого вы не станете собирать военных советов, зная, что не в прениях и спорах дело, но поодиночке выслушайте каждого, кто бы не захотел с вами поговорить. Словом, вы всех выслушаете, но сделаете так, как повелят вам ваша собственная голова; а ваша собственная голова повелит вам разумно, потому всех выслушает…"
Но, увы, наши военные головы не любили слушать "умное мнение" других. Они перли напролом, приурочивая "победы к датам", а "даты к наградам".
Кровью восемнадцатилетних мальчишек и молодых офицеров обернулось неподготовленное наступление на Грозный.