Измена боярина Курлятева и его неудавшаяся попытка отъезда в Литву имела исключительно важное значение, имея в виду его выдающееся положение в Боярской думе. Правительство не решилось сразу же расправиться с ним. Только раскрытие заговора Бельского и отъезд Вишневецкого побудили царя рассчитаться с ненавистным вождем боярской партии, главным сподвижником Сильвестра. По летописи, царь велел заточить Курлятева в монастырь еще в октябре 1562 года. Однако летописное известие расходится с показаниями других источников. Еще в начале XVII века в государственном архиве хранилось подлинное дело о ссылке Курлятева б монастырь: "Столпик, а в нем государева грамота от Троицы из Сергиева монастыря к Москве, к дияку к Ондрею Васильеву, да другая ко князю Дмитрею Хворостинину, да к дияку к Ивану Дубенскому, писана о князе Дмитрее Курлятева, как велено ево вести в монастырь к Спасу на Волок... иных столбцов нет лета 7071-го году". Из текста государевой грамоты следует, что царь отдал приказ о заточении Курлятева во время поездки на богомолье в Троицу. Но, начиная с осени 1562 г. и до весны 1563 г., царь только однажды был в Троице; а именно, после полоцкого похода 26 мая 1563 г.. Видимо, судьба Курлятева была окончательно решена после совещания царя с Макарием в Троице весною - летом 1563 года.
Будущий опричный воевода князь Д. И. Хворостинин отвез Курлятева и его старшего сына Ивана в один из отдаленных монастырей на Ладожском озере. Жена Курлятева и две его дочери княжны были пострижены в Оболенске, родовом гнезде князей Оболенских, и оттуда увезены в Челмогорский монастырь в Каргополе. Заточение Курлятева и его семьи вызвало крайнее негодование среди знати в Боярской думе. Сообщая о повелении царя постричь Курлятевых, князь Курбский восклицает в сердцах: "неслыханное беззаконие! Силою повеле, всеродне, сиречь со женою и с сущими малыми детками, плачющих вопиющих, а по коликих летех подавлено их всех".
Репрессии против руководства Боярской думы - князей И. Д. Бельского и "слуги" М. И. Воротынского и расправа с одним из подлинных вождей Избранной рады князем Д. И. Курлятевым углубили раскол между монархией и аристократической Боярской думой.
* * *
Мирные отношения между Россией и Крымом установились далеко не сразу, несмотря на многочисленные миролюбивые заверения обеих сторон. Литовские дипломаты в Крыму прилагали отчаянные усилия к тому, чтобы побудить хана к новым набегам на Русь. Эта цель была достигнута с помощью богатейших "поминок" и подкупа ханских советников. В начале июля 1562 г. хан напал на московскую Украину. Правда, вторжение носило характер простой демонстрации. В походе участвовало не более 15 тысяч всадников. Никогда прежде хан не "прихаживал" на Русь "в такове мале собрание", - отметил русский летописец. Татары простояли у стен Мценска три дня, а затем спешно отступили в степи.
Московское правительство, невзирая на вероломство крымцев, вновь обратилось к Крыму с мирными предложениями после окончания Полоцкого похода. Московский посол А. Ф. Нагой, направленный к хану с богатыми поминками, должен был договориться с ним относительно условий мирного договора. Миссия Нагого знаменовала окончательный отказ Москвы от "наследства" Адашева в сфере восточной политики.
Настойчивые поиски мира с Крымом объяснялись неблагоприятным для России оборотом дел в Ливонии. Вслед за Литвой в Ливонскую войну вмешались крупнейшие прибалтийские государства, Дания и Швеция, принявшие участие в разделе ливонского наследства. В апреле 1560 г. герцог Магнус, брат датского короля, вступил во владение островом Эзель. Спустя месяц Ревель и Северная Эстляндия перешли под власть Швеции.
Швеция, понесшая поражение от московских войск во время войны 1554-1557 гг., была слабейшим из противников России в Ливонии. Но московское правительство не ставило целью немедленное изгнание шведов из Ревеля. В августе 1561 г. оно предоставило шведам 20-летнее перемирие, тем самым идя на временное признание шведских завоеваний в Ливонии. Договор со шведами имел свои скрытые цели. Москва рассчитывала использовать военные силы Швеции для разгрома Литвы, а затем изгнать из Ливонии самих шведов. Однако вопреки этим прогнозам, Швеция направила свои основные военные усилия не против Литвы, а против Дании.
Считая Данию крупнейшей морской державой в Прибалтике, Россия искала прочного союза с ней. В июле 1562 г. в Можайске был подписан русско-датский союзный договор, по которому царь Иван признал владением Дании остров Эзель и прибрежную провинцию. Русско-датский союз был успехом скорее датской, нежели русской дипломатии. Россия не могла извлечь из него никаких выгод. В начавшейся шведско-датской войне естественным союзником Дании стала Литва.
Русская дипломатия пошла на уступки Швеции и Дании в Ливонии с единственной целью создания широкой антилитовской коалиции. Этого Москве не удалось достичь, зато ее усилия предотвратили образование широкой антирусской коалиции и тем самым создали относительно благоприятные условия для борьбы с противником "номер один" -Литвой и Польшей.
Со времени столкновения с литовцами под Венденом в 1560 г. военный конфликт между Россией и Литвой приобретал все более опасные масштабы. Летом 1561 г. московские воеводы предприняли поход на Венден и вышли на побережье Рижского залива. Центр военных действий был перенесен в Южную Ливонию, находившуюся под властью Литвы. В ответ литовский гетман Н. Радзивил разорил Юрьевский уезд и после пятинедельной осады взял замок Тарваст. Литовцы не пытались удержать занятый замок. Царь же велёл разорить Тарваст, ставший предметом русско-литовского спора.
Успех литовцев ободрил ливонское рыцарство. 28 ноября 1561 г. магистр ордена Кетлер подписал соглашение с королем Сигизмундом-Августом. Владения Ордена окончательно перешли под власть короля. Литовские войска заняли всю Южную Ливонию, на территории к западу от Двины образовалось вассальное Курляндское герцогство, объявленное леном литовской короны.
Захват Литвой большей части ливонских земель положил конец колебаниям московского правительства. В Москве окончательно взяли верх сторонники "большой войны" с Литвой. Срок русско-литовского перемирия истекал в марте 1562 г., и Москва решила использовать это обстоятельство для вторжения в литовские пределы. Предав забвению предостережения Адашева, новое руководство приняло решение, которое оказало заметное влияние на ход и исход Ливонской войны. Кровавая двадцатилетняя война с Литовско-Польским государством потребовала от России громадного напряжения всех ее материальных и моральных ресурсов. Конечным результатом ее было тяжелое военное поражение и расстройство экономики.
В марте 1562 г. царские воеводы произвели нападение на окрестности Орши и Могилева, а затем разорили Витебск. К лету вся русская армия была сосредоточена на литовской границе для наступления в глубь Литвы. Вторжение не состоялось из-за набега татар на Мценск. Вскоре же в окрестностях Невеля произошло первое крупное полевое сражение между русскими и литовскими войсками, не имевшее решительного исхода. В декабре 1562 г. русская армия была вновь собрана на литовской границе, на этот раз в Великих Луках. Главной целью наступления был избран Полоцк, крупнейшая пограничная литовская крепость, закрывавшая кратчайшие пути из Москвы на Вильно, столицу Литовского великого княжества.
Ввиду крайне преувеличенных представлений о численности дворянского ополчения России полезно привести точные данные разряда Полоцкого похода 1562-1563 гг. В походе участвовала преобладающая часть вооруженных сил тогдашней России: 18105 дворян и детей боярских (в их свите служило до 20-30 тысяч вооруженных холопов), 7 219 стрельцов и казаков и, наконец, 6 222 служилых татарина. Общая численность ополчения составляла 31 546 человек, а вместе с вооруженными холопами - до 50-60 тыс. человек. Не менее многочисленными были вспомогательные силы армии, обеспечивавшие перевозку артиллерии и обозов.
5 января 1563 г. в Великие Луки прибыл Грозный. Через неделю многочисленная русская рать выступила к Полоцку. Из-за отвратительного состояния дорог армия подвигалась вперед невероятно медленно. Чтобы преодолеть расстояние в 150-180 км, ей понадобилось более двух недель. Неширокая полоцкая дорога не могла вместить всей массы войск и обозов. Армия ежечасно застревала в лесных теснинах среди болот. Под конец полки утратили всякий порядок, пехота, конница и обозы перемешались между собой, и движение вовсе застопорилось. Порядок был восстановлен с большим трудом. Царь с приближенными самолично разъезжал по дороге и "разбирал" людей в заторах. Самым деятельным его помощником был расторопный обозный воевода князь А. И. Вяземский, впервые обративший на себя внимание царя.
В первых числах февраля русская армия приступила к правильной осаде Полоцка. Полоцкий гарнизон насчитывал около двух тысяч человек при 20 орудиях. В помощь Полоцку литовское правительство спешно, направило гетмана Н. Радзивила с 3 400 жолнерами. Радзивил остановился в 7 милях от города, но оказать помощь осажденным не решился.
Огнем тяжелой артиллерии воеводы разрушили укрепления полоцкого острога и вынудили литовцев отвести все свои силы в Верхний замок. Ночью 10 февраля полоцкий гарнизон предпринял вылазку и попытался захватить русские батареи. Однако боярин И. В. Большой Шереметев с передовым полком отбил вылазку и "втоптал" литовцев в замок. Во время перестрелки Шереметев был контужен и его место занял боярин князь Ю. И. Кашин. 11 февраля князь В. С. Серебряный, в подчинение которого была передана вся тяжелая артиллерия, приступил к расстановке батарей внутри сожженного острога против главной крепостной башни Полоцка "Темных ворот". В ночь на 13 февраля князь В. С. Серебряный приказал главному "нарядному воеводе" (начальнику артиллерии) князю М. П. Репнину подвергнуть крепость методическому обстрелу. В течение двух суток русская артиллерия бомбардировала город днем и ночью, "без опочиванья". На рассвете 15 февраля князь В. С. Серебряный сообщил царю, что пушечным огнем удалось поджечь крепостную стену у больших ворот и что за мок горит во многих местах. В тот же час Серебряный донес, что полоцкие воеводы сдали городское знамя и заявили о капитуляции. Под утро литовцы покинули горящий город и сдались на милость победителя. Только польские роты находившиеся в крепостной башне, продолжали отчаянное сопротивление. Поляки сложили оружие лишь после того как воеводы именем царя пообещали им свободу.
На третьи сутки после капитуляции царь Иван торжественно въехал в Полоцк. Не желая ссориться с Польшей, он щедро одарил и отпустил на родину четырех пленных польских капитанов и 500 польских солдат.
Русские не тронули православное население Полоцка. Зато все горожане литовского происхождения были уведены пленными в Россию. Самая жалкая участь постигла местное еврейское население. Благочестивый царь, отслужив молебен в честь победы над безбожными "люторами", велел истребить всех полоцких евреев. В Литве первоначально отказывались верить сообщениям о таком невероятном варварстве.
Падение Полоцка было крупнейшим событием Ливонской войны. Русская армия заняла ключевую крепость на Западной Двине, в устье которой находился крупнейший ливонский порт Рига. Успешное наступление в Литву царь намерен был использовать, чтобы продиктовать литовцам условия мира и добиться от них уступок в Ливонии. На первых порах расчеты Грозного как будто бы начали оправдываться. 21 февраля в царский лагерь под Полоцком прибыли литовские послы с предложением о мире. Войска были утомлены осадой, и царь поспешил заключить перемирие, продолжавшееся в течение почти целого года. В марте дворянское ополчение вернулось из Полоцка в Луки, откуда было распущено по домам. Во вновь завоеванной крепости оставлены были воеводами князь П. И. Шуйский, герой полоцкой осады князь В. С. Серебряный и родня Басманова 3. И. Плещеев.