В сфере высоких технологий и новой экономики в целом политический фактор играет все более решающее значение для развития инноваций. Одна из главных предпосылок установления кооперационных отношений – высокая степень доверия между партнерами. Оно в свою очередь возможно лишь в условиях конструктивных политических отношений между представляющими этих партнеров государствами. В ситуации же плохих политических отношений, связанной с ними подозрительности к представляющим данную страну экономическим субъектам и политизации торгово-экономических отношений вероятность развития успешных кооперационных связей незначительна.
Уже в перспективе ближайших лет можно ожидать инициатив по возвращению госрегулирования и в область финансов. Проблема бесконтрольности данного сектора и возможности его использования международными террористическими сетями уже несколько лет подводит наблюдателей к мысли о необходимости если не ограничить свободное передвижение капиталов полностью, то усилить в данной сфере надзор со стороны регуляторов и контролирующих агентств. Не устоял перед тенденцией к секьюритизации даже Интернет. Так, правительство США серьезно думает о создании безопасной правительственной сети, не зависимой от Интернета, для уменьшения уязвимости важнейших видов федеральной деятельности от кибер-атак. В перспективе такая практика может привести к суверенизации не только правительственных, но и корпоративных сетей.
Общим следствием усиления вмешательства государств в регулирование мировой экономики становится, как это ни парадоксально, усиление неопределенности как в динамике основных происходящих в ней процессов, так и в реакции на них со стороны ведущих субъектов мировой экономики. Суверенные бюрократии, отвечая на вызов, брошенный их работодателю-Левиафану финансовой и информационной глобализацией, вмешиваются в просто не свойственные им ранее сферы деятельности или же действуют в рамках новой реальности, которая возникла в тех областях экономической жизни, где государство всегда играло важную роль.
В обоих случаях мы можем наблюдать эффект "слона в посудной лавке". Так, опасения, которые государство в России и Европе испытывает в связи с необходимостью отвечать общественному запросу на регулирование массированных иностранных инвестиций, уже затронули двусторонние отношения. Наиболее красивым примером в этом отношении стала недавняя история с законопроектом о регулировании инвестиций, который был разработан зимой 2008 года в недрах германского министерства экономики.
Подготовленный с явным намерением сказать свое слово в общих усилиях по предотвращению прихода в экономику ФРГ "плохих денег" из России или стран Ближнего Востока, этот законопроект был направлен на экспертизу в Европейскую комиссию. По ее результатам выяснилось, что составители документа забыли упомянуть в нем понятие Общего рынка ЕС, что могло попросту закрыть дорогу свободе передвижения капиталов внутри Евросоюза.
Не играет большой роли то, какую страну или страны держали в уме авторы этого законопроекта. Причина его появления в столь экзотическом виде – элементарная неготовность административных аппаратов выполнять свои задачи в современных условиях, равно как и в случае с еще менее догматичными с точки зрения свободной рыночной экономики заявлениями политиков США, России и Европы, которые мы слышим последние месяцы.
Рост национализма и связанное с этим пренебрежение международными нормами вносят, пожалуй, наибольший вклад в и так сильную глобальную неопределенность, ведут к сокращению доли универсальных правил и норм поведения в мировой экономике. Кроме того, не просто сохранение, а укрепление преимущественно национальных инструментов государственного регулирования экономики и применение их к глобальным явлениям ведет к общему снижению их эффективности как на национальном, так и на международном уровне. Трудности в выработке действующих механизмов международного регулирования повышают конфликтную составляющую глобализации и снижают упорядоченность в поведении субъектов мировой экономики и политики.
В дополнение к политическим институтам человечества, таким как ООН и ее агентства, всеобъемлющие и отчасти региональные институты экономического и политического регулирования переживают период относительной деградации. В конечном счете это ведет к возникновению управленческого вакуума в международных экономических отношениях. Альтернативой универсальному подходу становится формирование уже упоминавшихся нами выше региональных зон преференциального экономического сотрудничества и двусторонних режимов, регулирующих уже порядка 50 % международной торговли.
Определенный риск не только для устойчивого развития отдельных стран, но и для состояния мировой политической экономики в целом может представлять возникновение военно-экономических блоков, особенно если оно будет происходить на основе традиционных политических союзов – НАТО, Европейского союза. Отчасти формирование таких блоков становится реакцией на объективные процессы глобализации в финансовом, энергетическом и технологическом секторах и представляет собой попытку создания коллективных, но для узкого круга участников инструментов регулирования этих процессов. Проблема, однако, заключается в том, что союзы создаются преимущественно для ведения боевых действий или перехода на мобилизационные рельсы развития. Мирное же строительство требует универсальных институтов, участие в работе которых принимают все.
Вследствие усиления роли государственных интересов и секьюритизации экономической политики возможности экономической и технологической кооперации зачастую оказываются связанными с политической и внешнеполитической ориентацией государства, его принадлежностью к тем или иным союзам и блокам. Несмотря на то что пока правительства не могут напрямую ограничивать участие своих компаний в развитии стран-конкурентов, темпы совершенствования регулирующей практики в Европе и США говорят о высокой вероятности возникновения такого феномена в будущем.
Учитывая невысокую вероятность того, что в перспективе 10–12 лет станет возможным построение универсального правового пространства, регулирующего экономическую деятельность, конкурентная борьба государств за право оказывать корректирующее влияние на ход и содержание экономических процессов будет усиливаться. Не меняя ее смысла – защиты суверенных прав, формы и методы этой борьбы подвергнутся серьезной трансформации.
Все перечисленные выше "перегибы на местах" являются временными и после обкатки ведущими державами останутся в распоряжении только достаточно отсталых иерархий. В конечном итоге, как показал анализ, проведенный в рамах совместного проекта Совета по внешней и оборонной политике и Министерства экономического развития и торговли России, задачей наиболее продвинутых участников международных отношений становится обеспечение собственной субъектности в рамках политико-экономического измерения международной системы.
Эта субъектность выражается в способности оказывать влияние на ход и содержание основных происходящих в мире процессов. Учитывая то, что глобальные явления оказывают все большее прямое воздействие на безопасность и благосостояние граждан, вопрос эффективности государственного регулирования будет и далее оказывать решающее влияние на способность государства обеспечивать свои суверенные права. В этой связи, как показывает опыт не только ведущих держав, но и новых центров силы, обеспечение возможностей влиять на мировую экономику в условиях глобализации потребует привлечения совокупных ресурсов, имеющихся в распоряжении современного государства, для отстаивания своих прав во взаимоотношениях с другими участниками международных отношений.
Конкретные меры, предпринимаемые государством, должны будут носить комплексный и многодисциплинарный характер, быть направлены на наиболее важные в контексте глобализационных процессов секторы и отрасли экономики – финансы, высокие технологии и энергетику – и реализовываться через использование новых форм взаимодействия государства, бизнеса и организаций гражданского общества.
В современных условиях, по мнению высококвалифицированных наблюдателей, к числу наиболее применимых инструментов обеспечения собственной субъектности относятся, во-первых, сохранение высоких протекционистских барьеров в важных секторах экономики и серьезное отношение к вопросам передвижения капиталов и иностранных инвестиций. Усилия в данном направлении, как мы видели, уже стали значительной частью государственной деятельности, хотя и реализуются пока в стиле "слона в посудной лавке".
Во-вторых, государства совершенно точно не смогут отказаться от сохранения суверенных прав в вопросах экономической политики, внешней политики, прав человека и в вопросах безопасности. Все эти направления государственной деятельности не только относятся к перечню базовых общественных благ, размывание контроля над распределением которых может стать для Левиафана смертным приговором, но и занимают ключевое место в формировании общественного запроса.
В-третьих, эффективное государство – структурный элемент международных отношений будущего – должно быть способно к самостоятельному выдвижению крупномасштабных проектов и инициатив, основанных на сочетании глобального характера и внутренней направленности. Такие проекты и инициативы могут базироваться как на традиционных конкурентных преимуществах, так и на использовании новых, прорывных технологий и методик, неортодоксальном отношении к существующим инструментам внешнеэкономической и внешнеполитической деятельности.
В-четвертых, неизбежным становится повышение качества государственного управления деятельностью на международном уровне. Национальные иерархии должны будут культивировать у себя способность к развитию инновационных методов взаимодействия с частным бизнесом и гражданским обществом, основанных не на прямом контроле и управлении, а на совместном стратегическом анализе и планировании.
Более того, это взаимодействие может распространяться и на стадию имплементации государственной политики. Наглядным примером может служить деятельность крупнейшей международной компании Unilever, прекратившей с 2005 года закупать товар у рыболовных промыслов, сохранность запасов которых "не подтверждена международными органами". Эта сохранность запасов обеспечивается таким комплексом мер технического и управленческого характера, которого не могут себе позволить большинство беднейших стран Африки и Азии, но легко осуществляют наиболее развитые государства, экспертное сообщество которых и играет решающую роль в разработке стандартов. Таким образом, продвижение государствами и группами стран выгодной для себя регулирующей практики может быть эффективно поддержано частным бизнесом.
В целом вопрос о степени согласованности действий государств и крупнейших игроков на рынке является и останется в будущем предметом большой дискуссии. И наибольший интерес здесь, по всей видимости, представляет вопрос о распределении ролей между государственными иерархами и компаниями. Сейчас можно предположить, что данная дилемма будет решаться на основе политической культуры и традиций того или иного общества.
Новая политика, безусловно, потребует от национальных правительств высокой степени открытости к ведению политического диалога с наиболее важными торгово-экономическими партнерами. Несмотря на необходимость постоянной готовности к ответу на конкурентные проявления, выстраивание обоюдовыгодной экономической кооперации, несущей в себе элементы интеграции, без конструктивных политических отношений представляется в современных условиях трудноосуществимым.
Подводя итог нашим размышлениям об угрозах, которым подвергается спокойствие Левиафана со стороны рынка и последствий научно-технического прогресса, а также о его реакции на эти угрозы и союзниках в деле их отражения, можно сделать ряд практических выводов. Все они применимы к той напряженной деятельности по совершенствованию методов своей работы, которую ведут сейчас в российском правительстве, столицах европейских государств и Брюсселе. Качество исполнения Левиафаном новых для себя задач и его способность к совместному с коллегами творчеству станет залогом успеха или провала в деятельности суверенного государства в современном мире.
Во-первых, как и в международной политической системе, глобальные процессы в мировой экономике мало или совсем не регулируются как в целом, так и на национальном уровне. Вместе с тем они поддаются корректирующему воздействию со стороны стран – субъектов мировой экономики и могут направляться ими по пути, наиболее оптимальному для достижения целей национального развития.
Во-вторых, государство должно будет не оставлять за ненадобностью, а активно использовать разные, пусть даже и устаревающие морально, международные форматы. Несмотря на явное падение эффективности и авторитета таких институтов, как Мировой банк и МВФ, продуманная вовлеченность государства в международные и региональные институты развития имеет смысл. Однако главным принципом деятельности на данном направлении в современных условиях становится зависимость участия в ней международных институтов от их потенциального влияния на усиление собственных позиций. Большое значение также играют предоставляемые в рамках этих институтов возможности участия в выработке правил игры.
В-третьих, с учетом явной тенденции к формированию неуниверсальных режимов торгово-экономического сотрудничества ведущие государства будут стремиться к развитию наибольшей внешнеполитической активности в тех регионах, где они уже имеют соответствующие заделы. Для России и стран Евросоюза таким регионом является евразийское пространство. Важным инструментом этой политики должна стать всемерная государственная поддержка расширения инвестиционного сотрудничества.
В-четвертых, державам, стремящимся к закреплению собственной субъектности, будет необходимо отказаться от привычек "игры с нулевой суммой" и перейти к налаживанию конструктивного диалога с основными потенциальными экономическими партнерами и конкурентами. Наиболее оптимальной формой сотрудничества здесь будет создание стратегических партнерств и союзов, осуществляемых на основах паритетной поддержки государством, бизнесом и гражданским обществом.
Поэтому в современных условиях важнейшим инструментом для обеспечения максимальной эффективности политики суверенного государства в тех отраслях экономики, динамика развития которых оказывает влияние на развитие страны в качестве одного из структурных элементов международной системы, является внедрение новых форм государственного регулирования экономической и внешнеэкономической деятельности. Эти формы должны быть направлены на решение задачи придания государственной политике элементов "сетевого" и многодисциплинарного характера.
Наиболее перспективной из таких форм является "кооперативная игра" – ситуационный анализ, прогнозирование и стратегическое планирование, осуществляемые совместно представителями государственного аппарата и субъектов экономической деятельности. Основой для такой практики может стать подготовка и заключение соглашений о сотрудничестве между российскими компаниями и органами государственной власти.
Такая форма рабочего взаимодействия является в настоящее время единственной адекватной заменой не всегда эффективному прямому государственному управлению и планированию в важнейших секторах экономики. Кроме того, совместное стратегическое планирование может играть роль необходимых для долгосрочной устойчивости национальной экономической политики согласительных процедур внутри общества, связанных с использованием долговременных сбережений и инвестиций, а также компенсировать существующий пока недостаток институтов стратегического управления.
Именно поэтому совершенствование механизмов государственного управления экономикой должно будет стать одним из приоритетных направлений совместной деятельности России и Европы.
Рост суверенитета – политическое явление, о необходимости которого десять лет назад говорили только самые отчаянные антиглобалисты, – стал в наши дни историческим фактом. История учит, что период ослабления суверенных потуг государства начинается вслед за чувствительными поражениями на внутреннем или внешнем фронтах, как это произошло в Западной Европе в 1945–1957 годах или в России 1991–2000 годов.
Очевидно, что последствия суверенных решений, продиктованных исключительно требованиями политического момента, могут не только отдалить на неопределенную перспективу сближение России и Европы, но и подточить основу европейской интеграции, остающейся для всего мира примером и образцом мирного и выгодного для всех участников решения проблем в политике и экономике. Так ли необходимо ждать более серьезных последствий?
Часть третья
НА ПУТИ К СТРАТЕГИЧЕСКОЙ СДЕЛКЕ
Глава первая
ПРЕДЕЛЫ РАЦИОНАЛЬНОГО ВЫБОРА
И снова о "нулевой сумме"
Важнейшим вопросом, на который должны будут ответить в ближайшее десятилетие политики России и Европы, является необходимость их становления в качестве самостоятельного центра силы – баланса для США и Китая. Это является условием не только стабилизации международной системы, но и их собственного выживания в качестве самостоятельных ее элементов. В современном мире именно политическая самостоятельность служит залогом способности влиять на процессы глобализации. Можно экспортировать огромное количество капитала, но не определять правила игры на этом рынке.
Многие наблюдатели считают, что наиболее рациональной стратегией для России и стран ЕС было бы стремиться к собственному самостоятельному усилению. Думается, однако, что единственным условием успеха здесь может быть не конкуренция между партнерами, а их объединение в рамках стратегической сделки и создание союза нового типа. Сергей Караганов пишет в этой связи:
"России нужен такой союз не только ради модернизации. Мир быстро изменяется. Пока этим Россия пользуется с выгодой. Но в новой нестабильности нашей стране трудно оперировать в одиночку. Вот почему стратегической задачей России является (при очевидно выгодной частичной экономической и даже энергетической переориентации на быстро растущую Азию) создание политического и энергетического союза с Европой".
Думается, что этот анализ и сделанный на его основе вывод полностью применимы и к Европе. Однако для того, чтобы быть готовыми к совершению такой сделки, политикам России и Европы нужно переступить через последний барьер – отказаться от рационального выбора, который диктуют им международные и отчасти внутренние политические и экономические обстоятельства.