Воспитание умения обходиться без желаний: "Есть такое слово - "надо""
Наверное, многие из нас слышали эту фразу в детстве от своих родителей. Да и не каждый взрослый может позволить себе такую "роскошь" - заниматься тем, что хочется.
Но ведь мы сами знаем, что каким бы сильным не было это "надо", без желания очень сложно сделать что-то. Если и удается, то долго, с множеством негативных эмоций и потраченных нервов.
Безусловно, совсем без "надо" не обойтись ни взрослому, ни ребенку. Но бывает, что "необходимому" отдается слишком уж явным приоритет перед желаемым. В некоторых семьях детское (обычно тогда и взрослое тоже) "хочу" воспринимается как нечто не только несущественное, а постыдное. "Мало ли чего ты хочешь!", - то и дело слышит ребенок. И постепенно ребенок хотеть разучается, а точнее говоря - хотеть-то он хочет, но прячет свои желания все глубже.
А вместе с умением и позволением себе хотеть человек теряет энергию и интерес к жизни. Жизнь на одном только "надо" превращается в скучный и бесцветный спектакль.
"Но ведь не может же он делать все, что вздумается!" - парируют родители. Конечно, не может, об этом речь не идет. После осознания желания всегда можно подумать о степени его осуществимости, о методах реализации, о последствиях, к которым это приведет. Здесь неоценима и роль родителя, как более опытного человека.
Но я говорю о том, что родители иногда дают ребенку директиву "Не желай!", "Не смей хотеть!". Запретить хотеть так же, как и запретить испытывать те или иные эмоции, невозможно. Но можно запросто научить ребенка не верить своим желаниям, не уметь различать и понимать их, считать их несущественной мелочью.
"Я не помню, чтобы я в детстве чего-то сильно хотела. Другие дети могли истошно кричать в магазине, требуя игрушку, или мечтать годами о какой-нибудь кукле. Я почему-то всегда знала, на что родителей денег не будет, и этого не хотела. Ну вот не хотела и все, очень удобно. Когда я стала взрослой, я обратила внимание, что выбираю продукты и одежду все так же. Сначала смотрю на цену, даже не задумываюсь, а что же мне хочется. Люди вокруг мечтали о дачах, машинах или путешествиях, а я говорила, что мне ничего не надо. Потом мощная депрессия привела меня к психотерапевту. Я начала учиться хотеть. Было так странно, что нужно приложить столько внутренних усилий, чтобы различить, например, стоя перед палаткой с фруктами, а какого же фрукта, в самом деле, хочется".
Дети, окруженные стенами из "надо", похожи на маленьких взрослых. Серьезные, обстоятельные, исполнительные. А в подростковом и юношеском возрасте они, раздираемые бурей эмоций и не умея их ценить и понимать, часто впадают в глубокие "недетские" депрессии.
Запрет чувств и эмоций: "Не смей плакать!" / "Не вздумай бояться!"…
Иногда под запретом в семье лишь какие-то определенные эмоции, обычно негативные переживания. "Немедленно прекрати плакать!", "Разве можно сердиться на маму / папу / бабушку?", "Нельзя жалеть игрушку для сестренки", "Не бойся собаку, она не кусается" и т. д.
Крайне важно различать запреты нежелательного поведения и запреты нежелательных эмоций.
Можно и нужно запрещать ребенку бить близкого человека, но нельзя запрещать ему испытывать злость.
Можно контролировать слишком бурные проявления эмоций в общественных местах, но нельзя запрещать ребенку чувствовать грусть и радость.
Можно учиться делиться с сестренкой, но нельзя поставить под запрет ощущение "Как же мне жалко мою игрушку".
Можно рассказывать о том, что иногда нельзя показывать свой страх, но нельзя высмеивать его.
Иначе говоря, ребенка необходимо учить сдержанности и умению управлять своими эмоциями. Но нельзя запрещать что-то чувствовать!
Почему так? Прежде всего, потому что запретить эмоции просто невозможно. Это элементарно бессмысленный запрет. Максимум, чему мы, таким образом, ребенка научим - это глубоко-глубоко прятать их, в том числе от самого себя. Ни к чему хорошему это в будущем не приводит. Из запрета на чувства и эмоции проистекают и неумение вовремя отследить собственное психологическое неблагополучие, и психосоматические заболевания.
Иногда даже у нас, взрослых, негативные эмоции так зашкаливают, что нам стыдно за них перед собой. Но игнорируя их, мы ничего не изменим. Наоборот, нам нужно их осознать и, по возможности, найти адекватные способы их выражения, понять их причины. Только так мы способны снизить накал этих чувств. Но первый шаг для этого - сказать себе "Да, я чувствую злость, я просто в ярости, это потому что…"
Так же стоит реагировать и на эмоции ребенка. Ведь иногда он напуган ими еще больше. Он прекрасно знает, что сестренку надо любить, но она сломала его любимую машинку, и он испытывает совсем иные чувства. Давайте скажем ему: "Послушай, ты злишься. И это нормально, мы все иногда злимся. И тебе жалко машинку, потому что она твоя. Она, и правда, твоя. Нам всегда жалко свои вещи". А уже потом расскажем о том, как выразить свою злость, о том, как важно уметь прощать и т. д. Но сперва признаем чувство и признаем его нормальным:
• естественно злиться (даже на маму!).
• естественно грустить (даже когда всем весело!).
• естественно жалеть свою любимую игрушку (даже лучшему другу!).
• вполне естественно ревновать маму к младшей сестренке. И т. д.
В чем причина запрещенных эмоций?
В первую очередь, в том, что взрослые сами боятся сильных чувств ребенка и не особенно знают, что с ними делать. Нам становится не по себе, когда мы видим горько плачущего малыша. И мы спешим сказать ему "Не надо плакать, все будет хорошо". Хорошо обязательно будет, но сейчас ребенку важнее разделить с кем-то свою грусть, печаль или горе, дать им право на существование. Итак, вместо "Не плачь" - "Я понимаю, что тебе грустно", вместо "Да ничего страшного, каждый иногда проигрывает" - "Да, это обидно, я бы тоже расстроился". И т. д. Если эмоция есть - значит у ребенка есть все основания ее ощущать.
"Помню, когда мне было лет 13, мы постоянно конфликтовали с мамой. Я могла кричать, огрызаться, дерзить. Но в какие-то моменты ссоры мне иногда становилось так по-детски больно и жалко себя за что-то, что я начинала плакать. Видит бог, я сама этого не хотела, хотелось же показать себя взрослую. Маму же это выводило из себя, она начинала кричать, чтобы я немедленно прекратила реветь. Видимо, считала мой плач моим очередным приемчиком в борьбе. Или считала, что поводов плакать нет. А может, просто пугалась моих слез, нежданных для нее. А я не могла перестать, просто физически не могла. Потому что я плакала не просто так, а от какой-то своей собственной невысказанной и непонятой боли".
Многие детские чувства в семье под запретом, благодаря живучим стереотипам о "неприличном". В частности, это касается чувств с малейшим намеком на сексуальность. "Какая еще любовь! Немедленно выкинь это из головы! Лучше бы за учебу взялась", - слышит девочка-подросток от матери. А разве можно просто взять и выкинуть из головы любовь? Как и любое другое чувство? Нельзя. И мама сама прекрасно знает, что нельзя. Просто она боится новых чувств своей дочери и предпочитает запретить их. В итоге, влюбленность, конечно, от запрета не исчезает, а вот желание доверять свои чувства матери резко сходит на нет.
Многим знакомы и полоролевые стереотипы, из-за которых больше достается мальчишкам. Обычно им нельзя бояться, нельзя плакать, а частенько еще и нельзя испытывать любые нежные чувства, так как они воспринимаются как неправильные, неприличные и не соответствующие образу "хорошего мальчика".
Что происходит с ребенком, получающим от родителя послание "Не чувствуй это"? Да, он будет подавлять "неправильные" эмоции, что в будущем приведет к неумению "слышать себя" и адекватно оценивать состояния других людей. Но мало того, - это начало развития комплекса неполноценности: "Родители не злятся, злиться нехорошо, а я злюсь - значит, я какой-то плохой, неправильный, недостойный…".
Эти запреты на те или иные чувства не всегда звучат вслух. Скрытые послания о недопустимости любви к кому-то из членов семьи очень распространены в конфликтных семьях и в семьях после развода родителей.
"Когда родители развелись, мне было 9. Самое жуткое, что было в той ситуации, это то, что я должен был, по мнению мамы, перестать любить папу и заодно бабушку! А, по мнению папы, маму! Нет, они этого, конечно, не говорили. Но стоило мне сказать что-то хорошее о другом, на это следовала ТАКАЯ реакция, что мне и так было все ясно".
"Условная" любовь: "Я буду любить тебя, если…"
Каждый ребенок (да и взрослый) жаждет, чтобы его просто любили. По задумке природы материнская любовь - безусловна. Она есть просто потому, что ребенок появился на свет. Ведь он не успел еще ничего достигнуть и кем-то стать.
Однако иногда родительская любовь преподносится ребенку как награда: "Получил пятерку? Как же я тебя люблю!", "Мой любимый сыночек ведь послушный мальчик? Такого капризного я и не знать не хочу".
Чаще всего такие фразы говорятся родителями без злого умысла, без особого осознания того, что они делают любовь к ребенку зависящей от условий: "Нет, ну это ж понятно, что я все равно его люблю!". А понятно ли ребенку? Если прочесть воспоминания взрослых, живших в детстве в такой атмосфере, станет ясно, что, скорее всего, непонятно.
"Я сейчас вспоминаю свое детство, - я была в постоянном напряжении… А вдруг мама разлюбит меня, а вдруг отдаст меня в детдом (она не раз так говорила)? Сейчас я понимаю, что это были лишь такие методы воспитания, но тогда мне было постоянно страшно и беспокойно".
Слова родителей, вообще, имеют гораздо большее значение в судьбе ребенка, чем хотелось бы родителям. Поэтому с ними нужно обращаться очень осторожно. Очень важно, чтобы ребенок различал отношение к нему самому и к его поведению. Поступки, дела, слова ребенка могут не нравиться, заставлять сердиться. Но сам ребенок должен быть любим, это важно. Итак, не "Я не люблю тебя, когда ты так делаешь", а "Мне не нравится, когда ты так делаешь". В глазах взрослого разница формулировок почти незаметна, в глазах ребенка она огромна.
Безусловная любовь, любовь без всяких условий, дает ребенку жизненно необходимое чувство защищенности. Это тот тыл, который ребенок чувствует за своей спиной в течение всей жизни.
Так о чем же мы говорили в этой главе? Конечно, о любви, которая нужна ребенку как воздух. А также об искренности в отношениях с ребенком, сколько бы лет ему ни было, об открытости, готовности принимать и понимать другого человека со всеми его эмоциями, проблемами, сомнениями. Это совсем непросто делать под грузом собственных проблем, дел, привычек и чувств. Но к этому можно стремиться!
Ошибка третья: обесценивать личность ребенка
Родители с ребенком пришли в ресторан. Когда официантка принесла каждому из них меню, родители сделали свои заказы, после этого мать захлопнула меню своего сына и сказала:
- А малышу принесите отварное куриное филе и зеленый салат.
Официантка не шелохнулась. Она обратилась к мальчику со словами:
- Что желаете вы, сэр?
- Я? - удивился парень. - Бифштекс и жареную картошку.
Официантка улыбнулась и спросила:
- Бифштекс хорошо прожаренный или с кровью?
- С кровью, пожалуйста.
Когда официантка отошла, мальчик сказал родителям:
- Вы не поверите, но она думает, что я - настоящий.
(Анекдот-притча)
Что такое "личность"? В психологии до сих пор нет единого мнения на этот счет. Пожалуй, основная бесспорная характеристика личности - это осознавание себя, отделение себя от окружающего мира. В этом смысле мы говорим о том, что младенец - это, безусловно, уникальный индивид, но все же еще не личность. Но уже в 2,5–3 года ребенок начинает осознавать себя, выделять свои чувства, давать оценки своему поведению. И это свойство стремительно развивается в дошкольном и школьном возрасте. Ребенок формирует представления о мире и самом себе. Происходит это в обязательном взаимодействии с другими людьми, в первую очередь, с родителями. Поэтому от того, насколько всерьез, уважительно, по-настоящему относятся родители к личности своего ребенка, во многом зависит его будущее.
Поговорим о способах обесценивания личности ребенка родителями.
Высмеивание эмоций ребенка: "Все это ерунда! Повзрослеешь - сам поймешь"
Когда 3–4-летний ребенок словами обозначает свои эмоции, со стороны это иногда выглядит довольно забавно. Конечно, если ребенок говорит "Мне страшно" или "Мне весело", это еще как-то понятно и привычно. А вот когда малыш говорит "Я волнуюсь" или "Я обиделся", это немного режет слух. Возникает ощущение, что он просто повторяет слова кого-то из взрослых, не внося в них особого смысла. Но эти слова неслучайны, даже если эмоция выражена не точно и даже смешно.
Вот воспоминание одной взрослой уже женщины. "Мне было лет 5–6. У нас дома собрались гости, было какое-то веселое застолье. А мне почему-то было грустно, причину я, конечно, не помню. В один момент родители стали просить меня рассказать стишок, а я ответила, что не хочу. Меня спросили, почему. И я ответила: "Настроения нет". Взрослые начали хихикать и забавляться. Как я сейчас понимаю, эта фраза выглядела комично в устах маленькой девочки. Но в тот момент мне стало очень обидно, я даже почувствовала какое-то унижение. И вот до сих пор помню этот эпизод. Зато теперь точно знаю, что и маленькие дети чувствуют все ровно так же, как взрослые".
Действительно, детство ассоциируется с беззаботностью, беспечностью и весельем. Маленькому ребенку, который грустит, обижается или волнуется, так и хочется сказать "Ой, какая ерунда, нашел, о чем переживать". Однако если мы дадим себе труд вспомнить в детстве самих себя, то совершенно точно восстановим, что испытывали те же эмоции, что испытываем сейчас. Да, может быть, причины были и "ерундовые" по взрослым меркам. Но эмоции были самые, что ни на есть, серьезные и настоящие.
Настоящими были и первые влюбленности, первые обиды на предательство друзей… Эти детские эмоции, увы, тоже частенько становятся объектом потехи для взрослых и не воспринимаются всерьез. "Ну, подумаешь, этого разлюбишь, в другого влюбишься, нашла из-за чего переживать!", "Ну, не позвал он тебя на день рождения, да и ладно, ерунда какая!" и т. д. Нередко дети слышат такие фразы от родителей, сказанные с высоты опыта.
Иногда уже одного подобного эпизода бывает достаточно, чтобы ребенок закрылся и перестал доверять сокровенное родителям. И на самом деле, это естественный для него способ сохранить ценность собственных чувств, а, значит, и ценность собственной личности.
Наиболее опасно пренебрежение эмоциями, когда ребенок уже вступил или вступает в подростковый возраст. Подростковые депрессии - далеко не миф. Подросток может переживать из-за драматичных отношений с друзьями, любимым человеком, из-за недостатков собственной внешности и множества других причин. Причин, которые опять же со взрослой "колокольни" кажутся глупыми, незначительными, а то и мнимыми (ведь переживать из-за внешности может и объективно симпатичная девочка). Но именно вследствие этих причин подростки, к сожалению, предпринимают попытки покончить с жизнью… И это происходит, чаще всего, именно тогда, когда проблемы подростка игнорируются взрослыми как несущественные. "Подумаешь, переходный возраст, перебесится", - думают родители. Такое послание звучит для подростка лишним подтверждением незначительности, неценности его личности, остро переживаемых в этот период.
"ОН даже не хочет на меня смотреть. Я, наверное, уродина. С подругой тоже из-за него поссорилась. Пришла домой зареванная, а мама давай "успокаивать", что я выдумала всю эту любовь. Даже посмеялась, типа я просто пострадать хочу. Получается, я уже и влюбиться не способна. Зачем тогда жить?", - Интернет-дневники подростков изобилуют такими признаниями.
Какими бы незначительными ни казались причины, какими бы неуместными ни казались чувства, ребенок имеет право на серьезное отношение к ним со стороны самых близких ему людей. Обесценивая эмоции, мы обесцениваем саму личность ребенка.
Отсутствие личного пространства у ребенка: "А что это ты там делаешь?"
В жизни каждого человека есть территория, куда вход посторонним разрешен только по специальному приглашению "хозяина". Причем речь идет и о территории в буквальном смысле, и о территории личных переживаний.
Потребность в приватности касается всех, независимо от возраста. Ведь чувства подростка, родители которого прочитали его дневник, ничем не отличаются от чувств мужа, обнаружившего, что жена рылась в его карманах.
В каком возрасте у ребенка появляется такая потребность? Конечно, речь не идет о младенце, который еще и не воспринимает себя как отдельную личность. Первые попытки отстоять свое личное пространство появляются в кризисный трехлетний возраст.
Уже с этого возраста ребенку необходима если не своя комната, то свой уголок в квартире. Причем сделано это должно быть не формально, а так, чтобы ребенок ощутил это место своим пространством. Значит, желательно, чтобы он принял какое-то участие в выборе мебели, в расстановке игрушек на полках и т. д. Очень важно уже с раннего детства ребенка привыкать к тому, что эта территория - его собственная. Это означает, что даже если маме хочется сделать на ней уборку, очень желательно согласовать это с "хозяином".
Особую остроту вопросы территории приобретают, когда ребенок взрослеет и входит в подростковый возраст.
"Мало того, что он стал постоянно закрывать дверь в свою комнату, так еще и повесил табличку "Не входи - убьет". Непонятно, какие у него там могут быть секреты", - жалуется мама.
Личное пространство напрямую связано с процессом сознавания себя, понимания себя как отдельной уникальной личности. Поэтому борьба за него так обостряется в кризисные периоды развития - в три года, в семь лет, в подростковый период. Подросток вовсе необязательно скрывает за закрытой дверью какой-то секрет. Злость ребенка, ощущающего вмешательство в его личную жизнь, выходит далеко за пределы страха быть застигнутым за плохим поступком. Прежде всего, такой гнев связан с чувством собственного достоинства. Закрытая дверь для него - символ его отдельности от родителей, символ ценности и важности его собственной личности.
"Мне уже 25, но я пока живу с родителями. Никто не верит: я до сих пор с боем закрываю дверь в свою комнату. Стоит двери постоять закрытой больше пяти минут, как заглядывает мама и спрашивает обиженным голосом, чего это я закрылась".
В материальном плане вопросы личного пространства касаются также наличия у ребенка его личных вещей. Что такое личная вещь для взрослого? Это вещь, которую можно использовать или не использовать, сломать или модифицировать, подарить или просто выбросить.