Между тем Сталин и Генеральный штаб продолжали и в первые месяцы 1943 года забирать на запад также и созданные по инициативе Апанасенко дивизии второй очереди, стоявшие на позициях вдоль советско-китайской границы. Но и в этом случае генерал Апанасенко не оголял позиции, а стал прилагать усилия по созданию дивизий третьей очереди. Там, где не было возможности поставить дивизию, формировалась стрелковая бригада. Но теперь делать это стало проще. Ставка не могла держать на западе две дивизии с одинаковым номером. Пришлось признать "самодеятельность" Апанасенко. Всем новым дальневосточным дивизиям, бригадам и полкам были присвоены новые номера и выданы воинские знамена. Эти части становились на централизованное довольствие.
Гибель генерала И. Апанасенко
Иосиф Апанасенко встречался со Сталиным в октябре 1942 года. Сталин вызывал командующего ДВФ в Москву в январе, а затем в феврале 1943 года. Апанасенко очень просил Сталина направить его в действующую армию на один из фронтов. Сталин обещал подумать. Но только 25 апреля 1943 года Апанасенко получил приказ сдать дела на Дальнем Востоке и отбыть в Москву в распоряжение Ставки. Новое назначение, однако, задерживалось, и генерал решил напомнить о себе письмом. Он писал Сталину: "Я Ваш солдат, товарищ Сталин. Вы знаете, что с Дальнего Востока мы послали на запад немало стрелковых дивизий, отлично выученных и вооруженных, а также артиллерийских и авиаполков. Вместо отправленных я тотчас старался сформировать и быстро обучить новые. Докладываю, что войска Дальневосточного фронта оставляю крепко боеспособными. Хозяйство тоже хорошо подготовлено. Промышленность и сельское хозяйство Приморского и Хабаровского краев выглядят неплохо. Ругать не будут".
В конце мая 1943 года Апанасенко был назначен заместителем командующего войсками Воронежского фронта генерала армии Н. Ф. Ватутина. "Ты не обижайся, - сказал ему Сталин. - У тебя нет еще опыта современной войны. Повоюй немного заместителем командующего, а потом я дам тебе фронт". Но судьба распорядилась иначе. Всего три месяца Апанасенко находился на своем новом посту. 5 августа 1943 года, в разгар Курской битвы, Иосиф Родионович был смертельно ранен и, не приходя в сознание, скончался. По его ранее высказанной просьбе генерал армии Апанасенко был похоронен на родине, в г. Ставрополе. В Великой Отечественной войне он не отличился в боях, в наступлениях и отступлениях. Но то, что он сделал для общей победы на Дальнем Востоке, позволяет назвать его имя в числе имен выдающихся военачальников Великой Отечественной войны.
Сталин и Япония
Сталин. Первые высказывания о Японии
Первые высказывания И. В. Сталина о Японии относились еще ко временам русско-японской войны 1904–1905 годов, которая была одной из первых империалистических войн XX века. Как известно, российская колонизация Восточной Сибири и Приморья не закончилась основанием Владивостока и учреждением Амурского казачьего войска. Постепенно заселяя малоосвоенные земли Амурского края, а затем и Сахалина, Россия не остановилась на берегах Амура и Уссури, но начала проникать в Северный Китай. Строительство самой протяженной в мире Транссибирской железнодорожной магистрали позволило не только создать новый Великий Сибирский путь из семи железных дорог - от Западно-Сибирской до Южно-Уссурийской, но и провести, с согласия Китая, большую железную дорогу через Маньчжурию - Китайско-Восточную железную дорогу (КВЖД). По линии этой железной дороги быстро возникали станции-поселения и новые города, главными из которых стали город и порт Дальний и Харбин. В 1898 году на правах аренды к Российской империи перешел и незамерзающий китайский порт Люйшунь, где была создана на рубеже веков сильная военно-морская крепость Порт-Артур.
В этом же направлении шла в конце XIX века экспансия Британской и Германской империй. Южнее Китая обширные владения захватила Франция. Не были равнодушны к этому обширному региону и Соединенные Штаты Америки, которые смогли превратить в свою колонию Филиппины.
Экспансия западных государств в Восточной Азии и на Дальнем Востоке оказала огромное влияние на Японию, которая в условиях того времени не видела другого пути, кроме расширения собственной экспансии в Корее и Китае и создания собственной сильной армии и военно-морского флота. Еще в результате японокитайской войны 1894–1895 годов Япония существенно расширила свое влияние в Корее и в Маньчжурии. К Японии перешел большой китайский остров Формоза-Тайвань, Пескадорские острова и Ляодунский полуостров с прилегающими островами.
Японские победы над Китаем вызвали некоторое беспокойство в Петербурге, хотя и не слишком большое. Ни в военных кругах России, ни в окружении молодого российского императора Николая II никто не рассматривал Японию как серьезного противника. Наоборот, в правящих кругах Японии существовал страх перед громадной Российской империей, которая готова была включить в свой состав и Северный Китай, и Корею, а может быть, потом и Японию. Столкновение интересов было очевидно.
В 1900 году Россия вместе с европейскими союзниками и японцами принимала участие в подавлении так называемого "боксерского восстания" в Китае, в результате чего русские отряды даже вошли в Пекин. В последующие два года Россия вела военные действия против китайской армии в Северном Китае, что привело к полной оккупации Маньчжурии и включению в состав Российской империи Квантунской области, то есть части Китайской империи. Российская империя мало ценила тогда свои обширные владения в Северо-Восточной Сибири, на Чукотке и Камчатке. Еще в 1867 году Россия продала всю Аляску Соединенным Штатам. Но за свои новые владения в Маньчжурии Россия готова была воевать. Готова была воевать за Маньчжурию и Япония. Этот конфликт устраивал и западные страны. В 1903 году подготовка к войне велась активно обеими сторонами, но в силу особенностей географического положения военная активность России была более заметной: на Дальний Восток шли российские крейсеры, эскадренные броненосцы и миноносцы из Кронштадта - через все моря и океаны. Шли через Сибирь и эшелоны с войсками к Порт-Артуру.
Вся российская социал-демократия выступала тогда весьма решительно против войны на Дальнем Востоке, порицая, в первую очередь, царское правительство. В самом конце 1903 года газета "Искра", в которой преобладало тогда влияние меньшевиков, писала в передовой статье: "Война с Японией надвигается. Спешно вооружаются суда, отливаются новые пушки, заготовляются новые снаряды. Спешно стягиваются со всех концов страны войска, грузятся как живая кладь и отправляются на Дальний Восток. И, может быть, недалека та минута, когда грянет первый выстрел". Действительно, до первого выстрела оставалось всего несколько недель. 24 января 1904 года официальная российская газета "Правительственный вестник" опубликовала сообщение об отзыве японского посольства из России и российского посольства из Японии. По тем временам для всех, кто наблюдал и анализировал происходившие события, это было неоспоримым свидетельством скорого начала войны. Япония всегда начинала войну с неожиданного нападения на противника. Так было и в 1904 году, когда в ночь на 27 января (9 февраля) японский флот напал на русскую эскадру в Порт-Артуре и нанес ей существенный урон.
В начавшейся войне все российские революционные партии и националистические движения в Польше, Финляндии, Закавказье выступали против царизма и желали его поражения. В России уже началось революционное брожение, и министр внутренних дел В. К. Плеве цинично говорил: "Нам нужна маленькая победоносная война". Все генералы были уверены в быстрой и легкой победе, и планы российского Генерального штаба предусматривали не только разгром японских войск в Маньчжурии и в Корее, но и высадку русских войск на Японских островах.
В. И. Ленин, находившийся в это время в Женеве, узнав о нападении японского флота на Порт-Артур, лично написал листовку-обращение "К русскому пролетариату", в которой говорилось: "Война началась. Японцы успели уже нанести русским войскам ряд поражений, и теперь царское правительство напрягает все силы, чтобы отомстить за эти поражения… Все силы народа подвергаются величайшему напряжению, ибо борьба начата, нешуточная борьба с 50-миллионным народом, который превосходно вооружен, превосходно подготовлен к войне, который борется за настоятельно необходимые, в его глазах, условия свободного национального развития. Это будет борьба деспотического и отсталого правительства с политически свободным и культурно быстро прогрессирующим народом. Но из-за чего же борется теперь не на жизнь, а на смерть русский рабочий и крестьянин с японцами? Из-за Маньчжурии и Кореи, из-за этой новой земли, захваченной русским правительством, из-за "Желтороссии". В "Желтороссии" построены крепости и гавани, проведена железная дорога, собраны десятки тысяч войска. Но какая польза русскому народу от этих новых земель, приобретение которых стоило столько крови и жертв и будет стоить еще гораздо больше?" Ленин мало что знал в то время о Японии, которая никак не могла похвалиться какими-то политическими свободами. Но он старательно читал все материалы о Японии в швейцарских, немецких и британских газетах и явно симпатизировал молодому и, как казалось Ленину, прогрессивному японскому капитализму.
Война с Японией складывалась для России неудачно. Еще в июле 1904 года японская армия и флот начали осаду Порт-Артура, но первые три штурма не принесли им успеха. Обе стороны готовилась к новому, четвертому штурму. Ленин был уверен в победе японцев, которые после взятия Порт-Артура "неминуемо раздавят и главную российскую армию во главе с Куропаткиным". Когда в Европу пришло сообщение о падении Порт-Артура, Ленин был радостно возбужден и не находил нужным скрывать ни свои ожидания скорой революции в России, ни свои симпатии к Японии.
В известной статье "Падение Порт-Артура" Ленин писал: "Падение Порт-Артура подводит один из величайших исторических итогов тем преступлениям царизма, которые начали обнаруживаться с самого начала войны… Темнота, невежество, безграмотность, забитость крестьянской массы выступили с ужасающей откровенностью при столкновении с прогрессивным народом в современной войне, которая так же необходимо требует высококачественного человеческого материала, как и современной техники. Военное могущество самодержавной России оказалось мишурным. Царизм оказался помехой современной, на высоте новейших требований стоящей организации военного дела. Отсталыми и никуда не годными оказались и флот, и крепость, и полевые укрепления, и сухопутная армия".
В то время как более умеренные социалисты и в Западной Европе, и в России выступали за скорейший мир "без аннексий и контрибуций", более радикальные социалисты, и Ленин был в их числе, не скрывали своих симпатий к Японии, армия и флот которой громили русское самодержавие. Да, замечал Ленин, мы не защищаем японского империализма, но мы должны отметить прогрессивную роль, которую ныне играет японская буржуазия. "Русский народ выиграл от поражения самодержавия. Капитуляция Порт-Артура есть пролог капитуляции царизма".
Этой же позиции придерживался и Сталин в Закавказье. В одной из листовок, которые печатались в подпольных типографиях, можно было прочесть: "Редеют царские батальоны, гибнет царский флот, позорно сдался, наконец, Порт-Артур, - и тем еще раз обнаруживается старческая слабость самодержавия". Это писал Сталин на грузинском языке.
В первые месяцы 1905 года война "на сопках Маньчжурии" продолжалась, и российские генералы еще надеялись на победу: на Дальний Восток перебрасывались немалые подкрепления. Решающее сражение произошло на море: между большой российской эскадрой, отправленной с Балтики на Дальний Восток, и японским флотом. Это сражение в Корейском проливе близ островов Цусима 14–15 (27–28) мая 1905 года кончилось поражением российского флота. Даже само слово "Цусима" стало с тех пор синонимом поражения России как государства. Когда в начале июня подробности этого морского сражения стали известны в Европе, Ленин был воодушевлен: "Точно стадо дикарей, - писал он, - армада русских судов налетела прямиком на великолепно вооруженный японский флот. Русский военный флот окончательно уничтожен. Война проиграна бесповоротно. Полное изгнание русских войск из Маньчжурии, отнятие японцами Сахалина и Владивостока - теперь лишь вопрос времени. Перед нами не только военное поражение, а полный военный крах самодержавия".
Переговоры между Россией и Японией происходили летом 1905 года при посредничестве США. Эти переговоры завершил Портсмутский мирный договор, подписанный 23 августа (5 сентября) 1905 года. Россия признала Корею сферой влияния Японии, уступила Японии Южный Сахалин и свои права на Порт-Артур и Дальний. К Японии перешла и Южно-Маньчжурская железная дорога. И Япония, и Россия обязались одновременно эвакуировать свои войска из Маньчжурии.
Ленин не комментировал этот договор, но его мнение было известно лидерам большевиков: Россия поторопилась заключить мир на самых унизительных условиях, чтобы освободить свои войска, полицейские силы и казачество для борьбы с набиравшим силу революционным движением. Об этом же писал в одной из листовок и Сталин: "Испуганное призраком революции царское правительство поторопилось заключить мир с "внешним врагом", с Японией, чтобы собраться с силами и основательно расправиться с "внутренним врагом"".
В период между 1905 и 1917 годами Ленин писал и говорил о Японии очень мало, а Сталин не говорил и не писал о ней вообще. Только в апреле 1918 года, когда Ленин говорил об угрозах молодой Советской республике, он упомянул и об угрозе с Востока, которая исходит от Японии.
Сталин о Японии в 1920-е годы
Известно, что Япония приняла участие в интервенции и оккупации на Дальнем Востоке еще в 1918 году. Но Советская власть здесь потерпела поражение еще в начале лета того же года, а к осени 1918 года почти вся восточная часть России оказалась под властью адмирала А. В. Колчака. Сталин был занят в эти месяцы на других фронтах Гражданской войны. Как народный комиссар по делам национальностей он много писал и говорил в первые годы Советской власти о Востоке. Но его призыв "Не забывайте Востока!" относился тогда к Китаю, Персии, Индии, российскому Туркестану, Турции, но не к Японии, которую никто не относил в то время к числу стран, в которых развивалась революционная ситуация, или к числу стран, которые большевики считали "слабыми звеньями в цепи империализма".
Японские представители не принимали участия в создании Коминтерна, и их не было на первом, учредительном Конгрессе Коминтерна в 1919 году. Социалистическое движение в Японии развивалось в глубоком подполье и в условиях террора властей. Небольшие кружки японских социалистов были созданы среди японской эмиграции в США и Западной Европе. Но в России японской эмиграции не было. На Втором Конгрессе Коминтерна в 1920 году был представлен анонимный доклад "Общее положение в Японии", в котором утверждалось, что в Японии нет возможности проводить социалистическую агитацию и проповедовать революционные идеи. "Японский народ, - говорилось в этом докладе, - насквозь пропитался ядом империалистической пропаганды и вполне готов поддерживать завоевательные стремления своего правительства по отношению к Китаю и Сибири. Японцы являются поэтому капиталистической и империалистической нацией первого ранга".
Из японских социалистов в России знали еще до Октябрьской революции только Сен Катаяму, одного из основателей японской социал-демократии. В августе 1904 года он принимал участие в Амстердамском конгрессе II Интернационала и обменялся здесь символическим рукопожатием с Георгием Плехановым - в знак солидарности и протеста против русско-японской войны. В 1917 году Сен Катаяма находился в США в эмиграции, он принял участие в создании коммунистической партии США и образовал в ней небольшую японскую социалистическую группу. Неудивительно, что именно Сен Катаяма был избран на III Конгрессе Коминтерна в исполнительный Комитет (ИККИ). Это было сделано по предложению созданного в 1921 году Дальневосточного секретариата ИККИ.
Сен Катаяма приехал в Москву в декабре 1921 года из США как представитель от Японской коммунистической группы. Здесь он впервые встретился и со Сталиным. Как можно судить по опубликованным в 2001 году архивным документам Коминтерна, эта встреча произошла во время Первого съезда революционных организаций Дальнего Востока, который был проведен с 21 января по 2 февраля 1922 года в Москве и Петрограде. Для ведения этого съезда Политбюро ЦК РКП(б) назначило комиссию в составе И. В. Сталина, Н. И. Бухарина и Г. Е. Зиновьева. Судя по опубликованным документам, все трое членов комиссии активно участвовали в работе съезда и в подготовке его решений. Из этих же документов видно, что для японских участников съезда наиболее авторитетными фигурами в РКП(б) были в то время Зиновьев и Бухарин, а для российских участников - Сен Катаяма.
Японская коммунистическая партия была провозглашена в Токио в июле 1922 года в подполье - на квартире у вернувшегося из Москвы Киёси Такасэ, где собрались на первый съезд КПЯ всего восемь человек. Второй съезд прошел также в подполье в феврале 1923 года. Трудности и репрессии привели вскоре к самороспуску КПЯ, против чего возражал и Сен Катаяма, и ИККИ. Однако восстановить японскую компартию удалось только в декабре 1926 года на III съезде КПЯ, который состоялся в одном из глухих горных районов префектуры Ямагато. В партии в это время было немногим менее 150 членов и кандидатов. Программа КПЯ была принята в 1928 году на основе "Тезисов ИККИ о Японии", принятых Президиумом ИККИ в 1927 году. Легенда о том, что именно Сталин написал летом 1927 года эти тезисы, не подтверждается опубликованными документами. Наиболее основательно работал над этими тезисами Н. Бухарин; в этой работе участвовала также О. В. Куусинен, Сен Катаяма, Ф. Раскольников, Ч. Джонсон, А. Нин, Д. Мэрфи. Сталин пристально следил в это время за делами в Китае, но не в Японии.