Сегодня гигантские системы производства все еще принадлежат капиталу, вернее, одержимым манией величия капиталистическим олигархиям, а это означает, что все развитие неизбежно обращается в свою прямую противоположность: в насильственное поглощение целых стран и наций уродливыми капиталистическими конгломератами вместо включения зрелых производительных сил в единое мировое общество. Вот это и объясняет деятельность фашистской олигархии в Германии. Она создает свою "империю" любой ценой и любыми средствами. И страна, которую она "присоединит" первой, неизбежный номер первый ее широкого плана, это - Австрия.
Что представляет собой Австрия? Это - красивая страна, с площадью в 84 тыс. квадратных км, и имеющая 7 млн. жителей - высоко культурных рабочих и исповедующих по традиции католицизм крестьян; это - узкий лоскут с германским населением в сердце многонациональной Центральной Европы; это - страна с избыточным сельским хозяйством, пораженными нищетой городами, острой классовой борьбой и страшно суженным, искусственно подорванным жизненным базисом; это - несчастный народ, находящийся в иностранной зависимости, не имеющий средств к самостоятельному существованию. Но с точки зрения "стратегического плана" вдохновителей "крестового похода" все это мало существенно. С этой точки зрения маленькая Австрия нечто совсем другое. Это, во-первых, ключ к необъятному рынку, который представляет собой стомиллионное крестьянское население Юго-восточной Европы и Ближнего Востока, рынку, который в течение поколений привлекал к себе германскую промышленность.
Вена является до сих пор, и сейчас более чем когда-либо, главным узлом, обладание которым почти автоматически обеспечивает контроль над всеми остальными звеньями цепи Берлин - Багдад: над Венгрией, Румынией, Болгарией, Югославией, Турцией, Персией, - этого величайшего предприятия, которое когда-либо затевал германский финансовый капитал. Венский дунайский порт, венские, балканские и восточные железные дороги, венские банки и венские торговые связи - цель эта сама по себе так заманчива, что овладеть ею стоит любыми средствами; а стратегические позиции вокруг Вены открывают путь для армии, идущей победоносным маршем на юго-восток, до самого Черного моря и даже дальше - до Украины. Не миллионные, а миллиардные прибыли лежат вдоль этого пути, в конце которого Германия должна обрести нечто, не менее ценное для нее, чем Индия для Британской Империи. Вена должна стать южным бастионом Эссена. А Вена находится в руках католических клерикалов и иностранного капитала. Но Австрия - это больше, чем транзитная станция; больше, чем Вена.
Есть в Австрии еще одно место, которое даже сильнее привлекает аппетиты германской олигархии и даже более непосредственно тяготеет к ней - это большие запасы железной руды в Штирии; и именно отсюда будет нанесен первый удар Австрии.
Небольшой горный хребет (всего 1 350 м высоты) среди идиллических пейзажей живописной Штирии, окруженный маленькими южногерманскими городками и овеянный старинной феодально-католической атмосферой, содержит то, чего недостает Руру, - залежи железной руды. Он скрывает запасы того вещества, которые в течение десятков лет приводило лидеров Рурской олигархии в состояние тревоги или холодного бешенства, потому что недостаток железа превращает главную опору их могущества - уголь - в беспомощного колосса на глиняных ногах. Чтобы раскрепостить этого колосса, они отваживались на самые рискованные предприятия в истории, никогда не останавливаясь перед тем, чтобы поставить на карту судьбу Германии: от конфликта в Марокко в 1911 г., едва не доведшего Германию до войны из-за концессий на разработку железорудных месторождений Крупп-Маннесман, через германские военные планы 1914 г., включавшие, по указке Стиннеса и Тиссена, полную аннексию французского лотарингского железорудного бассейна, до знаменитого брюнинговского таможенного союза с Австрией в 1929 г., который послужил косвенной причиной страшного экономического краха в Германии летом того же года и последовавших за ним политических потрясений.
Железо для рурского угля! Германские промышленники давно уже рыщут в поисках его по всему миру. Им никак не удавалось достать его в нужном количестве. Ныне, в горделивой "империи" Гитлера, они все еще должны получать железо от их самого опасного в Европе конкурента, от французского Комите де форж, который заставляет Круппа и Тиссена зависеть от их величайшего недруга де-Венделя, бывшего некогда вдохновителем оккупации Рура. Они даже не могут быть уверены в бесперебойном снабжении железом из Швеции, второго крупнейшего в Европе производителя после Лотарин-62 гии, так как контролирующий рудники с запасами, оценивающимися в 2 млрд. т, шведский "Гренгесбергский трест" в течение ряда лет был участником некоего "молчаливого" соглашения с французской группой. Гитлер не внес изменения в это соотношение сил. А ведь от этого соотношения сил зависит не только исход всего "тиссеновского плана" индустриального завоевания Европы - на карту поставлена непосредственная судьба германских вооружений.
Уголь Рура не может более оставаться в тисках железа, которые будут сжиматься все сильнее по мере развития генерального конфликта с Францией и остальной Европой. Единственное орудие, которое, хотя бы в ограниченной степени, может освободить эти тиски еще до начала и завершения гитлеровских великих континентальных завоеваний, - это железо Штирии. Это единственные крупные железорудные разработки во всей зоне, где проживают говорящие по-немецки народы Европы. Их отделяет от Германии всего только граница, а в финансовом отношении они уже находятся в руках Рура.
Кому принадлежат железные рудники в Штирии? Официально - крупнейшей промышленной компании в Австрии, Oesterreichisch-Alpine Montangesellschaft (Австрийская альпийская горная компания); имея 8 тыс. рабочих, располагая большими доменными печами, сталелитейными заводами и заводом железнодорожного оборудования, эта компания возвышается в маленькой стране сельского хозяйства, лесоводства, легкой промышленности и торговли, как чужеродное, искусственно выращенное тело. Кто вырастил его здесь?
Пятьдесят лет назад монархический австрийский клерикализм, испугавшись растущей мощи еврейских банков, занялся фантастической попыткой создать "христианскую лигу" за "свержение еврейского мирового финансового господства" и начал поощрять промышленные предприятия в Австрии. В союзе с французскими иезуитами и аристократами эта группа наняла французского биржевого спекулянта, Евгения Бонту, который в течение нескольких недель выдерживал сенсационный поединок с Ротшильдами, закончившийся катастрофой и разорением тысяч католических семей в Европе - семей высшей знати, духовенства и мелкой буржуазии. (Знаменитый крах "Union Generale" в 1882 г.)
Одним из осколков этой авантюры была Альпийская горная компания, которая около пятидесяти лет не имела почти никакого значения. Затем непосредственно по окончании мировой войны появился человек, который подобрал и укрепил ее, сразу поставив в самый центр современной империалистической политики в дунайской Европе: это был Гуго Стиннес, стальной король Германии. Этот человек знал свой час и понимал значение Альпийской горной компании. Он также был антисемитом и он был подлинным предтечей национал-социализма. У Стиннеса были широкие замыслы - он думал о грядущей битве с Францией и всеми прочими соперниками за господство в "Mitteleuropa". Тиссен и его агенты до сих пор еще действуют в соответствии с планом и диспозициями, намеченными этим "Шлиффеном" германского капитала.
Еще в 1921 г. Стиннес приобрел 200 тыс. акций Альпийской горной компании, а позже стал собственником 51 % всего ее капитала. Эти акции были частью большого стиннесовского наследства, вокруг которого свирепствовала такая длительная и драматическая "война за наследство" между лидерами Рура, католическо-еврейско-либеральной группой Отто Вольфа, с одной стороны, и лагерем старых прусских ультра-реакционных и фашистских угольных баронов - с другой.
Когда Тиссен с помощью Гитлера приобрел контроль над Вестфальским стальным трестом (Vereinigte Stahlwerke A. G.), он имел в своих руках также и большинство акций Альпийской горной компании, а в 1934 г. совет директоров австрийской компании состоял из следующих лиц: председатель-доктор Альберт Феглер, главный директор-распорядитель Рурского треста; вице-председатель, доктор Оскар Земпель, директор-распорядитель того же треста; сам Фриц Тиссен с ближайшим коллегой и оруженосцем своего покойного отца Карлом Рабесом; тиссеновский союзник "стальной король Центральной Германии" Фридрих Флик (бывший помощник Стиннеса); еще один директор стального треста, Фаренхорст; вдобавок в качестве финансовых представителей Рура четыре директора крупных германских банков, в числе их три еврея.
Более узкое техническое и административное руководство Альпийской компании находилось в руках двух людей: главного управляющего, господина инженера Антона Апольда, германского, а не австрийского подданного; "центрального управляющего", господина инженера Августа Цальбрюкнера, зятя господина инженера Антона Апольда. Вся компания составляла нечто вроде австрийского филиала господина Тиссена. Они держали в своих руках 51 % акций; соучастниками в совете компании было около полудюжины австрийцев и чистокровных евреев (Фридлендер, Оппенгейм; и т. д.). "Расовая проблема" в Австрии решительно не отличалась от "расовой проблемы" в Германии.
Получив такую финансовую поддержку, Альпийская горная компания, обладающая крупными залежами и насчитывающая 8 тыс. рабочих, уже в течение ряда лет представляет собой широко известный обширный филиал германской тяжелой промышленности в Австрии, особенно замечательный тем, что он является наиболее далеко выдвинутым аванпостом рурского капитала на Дунае и его незаменимым крупным резервом железной руды. Эта компания регулярно каждый месяц поставляет Германскому стальному тресту определенное количество железной руды, получая от него в свою очередь такое же количество рурского кокса. Это снабжение Рура с юго-востока, где до сих пор запасы разрабатывались еще далеко не полностью, приобретало все большее значение по мере того, как поединок рурской группы с французскими железными магнатами на Западе становился все более острым.
Рур не мог и не может выпустить штирийскую железную руду из своих рук. Более того, этот филиал Эссена уже насаждает в самой Австрии тяжелую промышленность, которая может в свое время легко стать естественным центром стальной промышленности всего дунайского бассейна, Балкан и Италии. В 1933 г. производственная мощность сталелитейного оборудования Альпийской горной компании достигла 3/4 млн. т; правда, компания производила всего около 200 тыс. т стали, но из-за кризиса оборудование использовалось только на одну четверть производственной мощности. Если бы Австрия подпала, наконец, под полное владычество Германии, то нет никакого сомнения, что германские стальные короли создали бы там новую, во все стороны распространяющую свои щупальцы, техническую базу. Этот центр, без сомнения, занял бы в первую очередь ключевую позицию в деле сооружения новых железных дорог и поставки вооружений "неразвитым" странам на Балканах и Ближнем Востоке, что издавна является заветным планом и мечтой всех производителей стали в Европе.
Все это делает Альпийскую горную компанию безусловно самым важным промышленным предприятием в Австрии; расположенная в этой маленькой стране, производящей, главным образом, продукты легкой промышленности, она, как полип, вросла в экономическую жизнь государства. А это, в свою очередь также связывая экономику с политикой, не могло не сделать Альпийскую горную компанию чем-то гораздо более серьезным. Тиссеновские залежи железной руды, в Штирии начали порождать австрийский гитлеризм с той же методичностью, как тиссеновские залежи угля в Вестфалии породили германский гитлеризм.
Таковы универсальный "эффект" и логика современной капиталистической "социологии". Разница состоит в том, что в Австрии, которая была только "подчиненной" страной и вступила в игру значительно позднее, этот процесс выращивания фашизма был организован и проведен куда более сознательно и обдуманно, чем в Германии. Не Гитлер, Геринг или Геббельс, но директора "Vereinigte Stahlwerke A. G." образовали действительное ядро, крупнейшую материальную силу, стоящую за растущей германской национал-социалистской партией. В Австрии этим наиболее активным фактором, стоявшим за Габихтом, Фрауенфельдом, Прокшем и другими героями венских национал-социалистов, был, вероятно, доктор Антон Апольд, директор-распорядитель Альпийской горной компании.
Апольд это не только человек, который 25 июля 1934 г. официально фигурировал в списке, объявленном путчистами, штурмовавшими дворец канцлера, в качестве министра торговли в новом правительстве "победителей"; он должен был и на самом деле стать одним из его действительных руководителей за спиной Ринтелена. Апольд это человек, который за один год-1933/34, может быть, более чем кто-либо другой в Австрии помог превратить незначительную лигу из десяти или двадцати тысяч бездельников, хулиганов и мальчишек, не пользующихся никаким влиянием и вряд ли заслуживающих упоминания (таковы были австрийские национал-социалисты до 1933 г.), - в мощное, широкое и внушительно организованное, вооруженное до зубов массовое движение (так выглядел австрийский национал-социализм в июле 1934 г.). Национал-социалисты существовали в Австрии уже далеко не первый год, они славились тем, что устраивали большую шумиху, постоянно сменяли своих вождей (Гитлеру повторно приходилось назначать своих "инспекторов" и "эмиссаров" из Мюнхена, чтобы успокаивать эту публику) и имели наклонность расхищать партийные фонды..
Мало кто принимал всерьез нечистоплотного банковского клерка Фрауенфельда; его принимали всерьез еще менее, чем в свое время бывшего капрала Гитлера. В 1928 г. вся партия насчитывала 7 тыс. членов. Это было в те времена, когда движением руководили из Вены. Затем началось политическое наступление германского крупного капитала, и произошла победа Гитлера в Берлине. И теперь центром австрийского национал-социалистского движения является в значительной степени Леобен, резиденция Альпийской горной компании, австрийский Эссен. Картина резко изменилась.
Альпийская горная компания стала очень много значить для пробудившегося австрийского национал-социализма: она стала секцией его тайного генерального штаба, его сильнейшей массовой местной организацией, его финансовым центром и одним из его главных военных арсеналов. Мало того, что Апольд, Цальбрюкнер и другие инженеры и высшие служащие компании были национал-социалистами, играющими очень важные роли в ответственных партийных органах, но также и 90 % из 8 тыс. рабочих и служащих различных предприятий компании в Штирии и Каринтии были набраны из числа национал-социалистов; от остальных своевременно избавились.
Эти люди держали в своей власти все окрестности, все провинции, в которых расположены их заводы. В этой части Австрии преторианцы стальной компании и национал-социалистской партии совместно диктовали законы, давали распоряжения местным властям - вплоть до мэров и жандармов, терроризировали без стеснения жителей не-фашистов и выставляли на показ свое оружие. В рудниках, на заводах, в товарных складах и конторах компании хранилось огромное количество пулеметов, оружия и снаряжения (позднее оружие было обнаружено даже в машинных отделениях домен); а из главного управления компании летели письменные инструкции тайным отрядам СА в Вене, бригадам СС в Иннсбруке и тайным национал-социалистским агентам в полиции, армии и правительстве. Именно отсюда шли прямые нити в "Управление IV (Австрия)" специального иностранного ведомства господина Розенберга и, конечно, еще более прямая связь - к высшему руководству в Дюссельдорфе.
Самым характерным является, однако, тот факт, что Альпийская горная компания во время всего процесса развязывания сил австрийского массового фашистского движения действовала с коммерческой точки зрения почти таким же образом, как тиссеновский синдикат в Германии во время развития национал-социалистской партии. Она субсидировала фашистское движение непосредственно из специальных фондов сверхприбылей. Это - один из основных и наиболее интересных фактов в современной истории отношений между фашизмом и крупным капиталом; фактов, которые, постоянно повторяясь, становятся почти законом.
Откуда шли средства на финансирование и выращивание первых побегов фашизма? Когда в опасности оказались германские тресты и синдикаты, те самые тресты и синдикаты, которые, благодаря своему неоспоримо монопольному положению, приносили огромные сверхприбыли за счет потребителей и были столпами всей социальной мощи германских угольных королей, последние решили, что лучше испытать новую тактику, нежели рисковать всем. На специальном собрании Германского угольного синдиката было решено регулярно передавать в фонды фашистских организаций известную часть так называемого "угольного обложения" - добавочной цены, которую синдикат заставлял платить германского внутреннего потребителя, цены гораздо более высокой, чем экспортные цены. Таково было официально принятое решение. Для его выполнения существовал в качестве посредника специальный орган - знаменитая "Северо-восточная группа германской железоделательной промышленности", которая передавала деньги от Тиссена Гитлеру. Германская олигархия обратила часть своих избыточных средств на большое "политическое" вложение; на время оно стало постоянным филиалом основного предприятия.