Посмотрите на ужас Донбасса, где по воле "геополитиков" устроена резня, в которой аргументы "статуса языка" (а никто не запрещал русский язык) - это ложь российской пропаганды. Подменили живую реальность сотканной субкультурой, в которой горнорудное производство, объективно выпадающее из современной экономики, объявлено определяющим социальным фактором. В которой люмпенизированное население выдается за пролетариат, служение империи выдано за социализм, а бандитизм - за восстание.
Поглядите, как спровоцирован национализм - причем уже обоюдный, звериный - на основании мистического "геополитического" допущения.
Именно этот подход воплощает персонаж российской политической сцены, которого вы отметили в письме (тот самый Дугин). Именно на основе геополитического (антиисторического) взгляда на реальность и рождается реваншизм: нам по праву (праву чего?) принадлежит этот участок земли.
Реваншистская риторика в России уже не прячется; мы потерпели поражение в холодной войне, уступили колонии - теперь желаем получить свои территории назад!
Дугин способствовал внедрению в массы идеи агрессивной реваншистской геополитики - а теперь уже он защищает народные чаянья: ведь народ уже считает, что когда вернутся территории, жизнь людей наладится сама собой.
И говорится это вопреки реальности - в то время, когда край разрушен диверсионной войной. Нет никакого народного восстания - это оголтелая ложь. Есть бегство народа: сейчас количество беженцев достигло полумиллиона, в то время, как в так называемом ополчении сражается 20 тысяч, из которых половина - российские солдаты.
Можно ли назвать это восстанием народа? Какая горькая ирония над реальной судьбой народа.
Геополитика и фашизм, на мой взгляд, родственники - хотя, боюсь, что словом "фашизм" мы с вами называем разные вещи. Скажу сразу: я против национального самоопределения культур, о коем вы так печетесь. Я за культурную ассимиляцию, я за тот процесс, который позволит усложнить мировую культуру, поскольку, на мой взгляд, культурная идентичность не нуждается в искусственной, охраняемой от пришельцев территории.
Чем была бы Европа без арабов и мусульман, и пристало ли нам сетовать на их диктат, если мы пользуемся арабским цифрами? У меня нет страха перед азиатским вторжением, а перед европейским фашизмом - хоть русским, хоть французским - этот страх есть.
Вам будет не по душе узнать, что я - именно "левый католик", если пользоваться вашей терминологией, и, вероятно, - представитель "левой икры".
В качестве социалиста и католика я и рассуждаю о современном положении дел.
Особенность современной войны в том, что ее начала не политика, но геополитика. А у геополитики нет реальной географической карты - есть лишь абстрактная карта: соответственно неизвестно, где и как пойдут бои.
Геополитика заменила собой историю и идеологию, геополитика совершила новейший передел мира, но как он в реальности пойдет, мы не знаем, поскольку геополитика дисциплина абстрактная.
На что мы опираемся в геополитических рассуждениях: на условные представления о территориях, подлинная культура коих нам неведома? Это уравнение с одними неизвестными, и решения оно заведомо иметь не может - только манипуляции массами.
Знаете ли, месье, геополитика относится к политике и истории примерно так, как инсталляция относится к картине: это не вполне искусство, в нем нет образа и души, но это товар на рынке, он рождает амбиции и за это платят кровью.
Тот самый Дугин, о котором вы пишете, был один из тех, кто внедрил реваншизм в сознание русской толпы и снабдил реваншизм мистическим духом. Читая ваши письма, я понял, что вы традиционалист; вероятно, даже националист, ваш альянс с Дугиным - насколько он осмыслен?
Я часто поражался западным интеллектуалам, которые выделяли из русского искусства произведения, не только не гуманные, но и принципиально противные гуманизму. Вероятно, считается, что российский гуманизм имеет уникальные черты, не вполне гуманные. Ничем иным объяснить не могу объяснить симпатии к русским националистам.
И, если подобная слепота встречалась у деятелей искусств, то уж европейские "правые" и вовсе слепы в выборе союзников. Зачем националист ищет союзника в националисте иной культуры? Вероятно, расчет на то, что националист - националиста поймет. На деле же националисты разных культур будут непримиримыми врагами.
Меня всегда поражала любовь европейского читателя к Достоевскому, скорее всего, европейцы Достоевского просто не читали. Вы заглядывали в "Дневники писателя"? Это наиболее актуальное чтение сегодня.
Разрешите процитирую, это про Крым: "Вообще если б переселение русских в Крым потребовало бы и чрезвычайных каких-нибудь затрат от государства, то на такие затраты, кажется, очень можно и чрезвычайно было бы выгодно решиться. Во всяком ведь случае, если не займут места русские, то на Крым непременно набросятся жиды и умертвят почву края…"
Достоевский был убежденным антисемитом (это причудливым образом сочеталось с христианскими экстатическими видениями) и говорил ровно о том же (в тех же терминах) что сегодняшние погромщики:
"…Если сам народ не опомнится <…> то весь, целиком, в самое малое время очутится в руках у всевозможных жидов <…> Жидки будут пить народную кровь и питаться развратом и унижением народным…"
"…Не раз уже приходилось народу выручать себя. Он найдет в себе охранительную силу, которую всегда находил; найдет в себе начала, охраняющие и спасающие, - вот те самые, которых ни за что не находит в нем наша интеллигенция…"
Интеллигенцию и гробят, и гнобят по заветам Достоевского в путинской России - и в качестве оправдания милитаристической прыти ссылаются на Федора Михайловича: вот, дескать, смотрите, раз Достоевский так думал, значит, это уж точно хорошо.
Но это отнюдь не хорошо, и Достоевский не является критерием нравственности; он был националистом, фанатиком, и мысли его далеки от нравственного начала.
Скажите, месье, вы и впрямь думаете, что, поощряя фанатика в чужой культуре, вы улучшаете перспективы своей?
Так бывало и прежде: белогвардейцы, эмигрировавшие в Европу, вставали под знамена генерала Франко, и атаман Краснов коллаборировал с Гитлером; альянс "правых" - дело привычное.
Объединяет "правых" ненависть к коммунизму и демократии, хотя сегодня говорится, что "правые" ненавидят в первую очередь капитализм. Знаете, месье, в последнее я совсем не верю. Капитализм "правые" не любят до той поры, пока капиталы у Ротшильдов. Когда капиталы оказываются в руках антисемитов, капитализм становится им милее.
Националист всегда предаст националиста. Краснова и казаков англичане легко отдали Сталину на растерзание, националистов никто и никогда не жалел - и, уверяю вас, - первый враг националиста будет его партнер по националистическому реваншизму. Но пока - пока мы еще в романтическом периоде становления националистической идеологии.
Нынче определенности в политических платформах нет: края политических фронтов размыты, знаки различий (как мы помним по Крымской кампании последних месяцев) сознательно сняты - это теперь уж стиль такой.
Диверсионная война еще шестьдесят лет назад считалась тяжким военным преступлением: солдат, воюющий без опознавательных знаков, мог быть повешен.
Теперь государство легко превращает всю армию в диверсантов, всех солдат производит в нелегальное военное формирование, не попадающее под конвенции.
Но ведь этот принцип властвует и в политической жизни. До появления неопознаваемых "зеленых человечков" в Крыму на протестных баррикадах в Москве бок о бок стояли националисты, социалисты и демократы. Это называли "внесистемной оппозицией" - и, поди разберись, кто были эти демонстранты по убеждениям и за что именно демонстрации борются.
Теперь думаю, то была сознательная провокация, инспирированная властью. Хотя участвовали в ней многие по зову сердца, было явлено много благородства - но тонуло все это благородство в провокационном выгодном для тирании нелепом гламурном протесте.
Была произведена демонстрация того, что альтернативы власти нет: на демонстрациях бок о бок шли те, кто олицетворял полярные убеждения; полифония тем легче давалась, что твердых политических убеждений не было ни у кого.
Геополитика - да, тут все понимают: интересы континентов для обывателя доступны, но спросите любого прохожего, является он сторонником социализма или капитализма, и вам не ответит ни один. Люди не знают, какой жизнью живут, чего хотят в отношении соседа, но готовы умереть за Евразию.
Посмотрите: сегодня три четверти вчерашних московских демонстрантов поддерживают агрессию в Украине. Сегодня они кричат "долой" уже не московской - киевской власти.
Тот самый национал-большевик (прошу вас, найдите отличие национал-большевизма от национал-социализма), который вчера на демонстрациях призывал к свержению Путина, который "раскачивал лодку" России, сегодня славит русского президента, говорит о подавлении Киева, о взятии Украины, он стал оголтелым русским фашистом.
Сегодняшний националист подарил термин "фашизм" - неолиберализму, вот и возникло затруднение с его собственным определением.
Но, согласитесь, затруднение временное: сегодняшние "правые" используют романтический термин "Черный Интернационал" - а термин имеет ясный адрес.
Недавно прошел очередной конгресс "Черного Интернационала". Кстати, Ришар, знаете ли вы, что конгресс этот прошел в вашем родном Париже, и прошел этот конгресс на деньги русского националиста? Знаете ли вы, что именно тот националист, который дал деньги на проведение конгресса евразийстов в Париже, спонсирует сепаратизм в Донбассе? Прошу вас, отдайте себе отчет в том, что евразийская теория имеет воплощение: почитатель Дугина - он же покровитель диверсантов. Это рабочая концепция.
Кровь Донбасса - в буквальном смысле слова вызвана заклинаниями евразийцев. И скажите (мне искренне любопытно) неужели европейский националист ждет от евразийского националиста искренней дружбы?
У сегодняшнего союза "правых" якобы общая платформа; националистам мнится, что они рука об руку стоят против глобализма; однако в случае победы фашисты встретятся друг с другом далеко не дружественно.
Есть допущение среди "правых", будто националист националисту - друг; дескать, если ты любишь свою нацию, поймешь другого фашиста, который тоже любит свою нацию. Вы видите сегодня, как русский национализм ненавидит украинский национализм, и эта ненависть поднимается у обоих народов из самых потаенных животных глубин естества. Фашизм съедает национализм, и чужой в первую очередь.
Но пока время альянсов и договоров о ненападении - национализм интеллектуалов манит.
Давно сделалось модным добавлять здоровую дозу национализма в светскую хронику. Взгляд на фашизм усложнился: российский политолог Мигранян написал в "Известиях", что Гитлер в довоенной политике был вполне приемлем, аншлюс Австрии ничем не плох - преступления начались позже. Иными словами, программа "Майн Кампф" (написана в 1923 г) признана нормой. И этот случай не единственный, напротив.
Александр Дугин славит агрессивную монолитность коллектива, наделяя этот коллектив правом захватывать пространство. Сказано даже, что расширение пространства Евразии - есть необходимое условие ее бытия.
Вокруг Дугина группируется молодежь, не так давно он громко кричал с телеэкрана: "Убивать, убивать и убивать украинцев!"
Количество людей, готовых убивать ради торжества нового порядка, огромно. Мало того: искренняя проповедь насилия выглядит морально - надоело лицемерие либерализма. Мало того: хотя нет ни единого основания считать, что обитатели Евразии моральнее обитателей Атлантической цивилизации, этот постулат - "мы лучше людей Запада" - стал предметом веры.
Граждане Евразии убеждены, что "пиндосы" (американцы) - существа ущербные, что жители "Гейропы" - жалки, а вот они, евразийцы - суть надежда мира.
И об этом тоже нам сказала геополитика.
Никого не смущает, что нравственным ориентиром для мира выбрана страна с самым низким уровнем жизни среди европейских, с самым коротким сроком продолжительности жизни, с самыми высокими цифрами беспризорных детей, оставленных без опеки стариков, с таким разрывом между бедными и богатыми, который превосходит показатели самых бессовестных режимов Африки и самых развращенных социумов Латинской Америки.
Пропасть между нищим и правительственным чиновником, который всегда миллионер, не просто астрономически огромна - эта пропасть означает лишь одно: в России - феодализм.
Страна, в которой депутаты парламента легальные миллионеры и миллиардеры, причем половина этих богачей получили свои капиталы преступным путем - коррупцией, мошенничеством или рэкетом - такая страна объявляет себя нравственным лидером мира?
Как выражался Чаадаев: "Как тут не прыснуть со смеха?".
Страна, в которой бессменно правит майор КГБ, называет себя гарантом свобод? Как тут не прыснуть со смеха?
Страна, в которой образование находится в жалком состоянии, и неграмотность охватывает все большее количество населения; страна, в которой медицинское обслуживание отстает от западных стандартов на поколения; страна, которая охотно тратит миллиарды на войну, зная, что ее собственное население в нищете - такая страна гордо заявляет, что вооруженным путем станет продвигать по миру свои идеалы. Есть от чего прийти в ужас.
Люмпен-пролетариат Донбасса (ведь в качестве представителей новой человеческой формации предъявить приходится бойцов-диверсантов) не вполне соответствует критериям "нового человека". Но "русская весна" делает ставку именно на этот цивилизационный тип.
Именно непросвещенный феодализм провозглашен духовным ориентиром мира, и этот строй (поскольку никакого иного строя не существует) и следует предъявить планете - в качестве альтернативы жалкой демократии. Это и есть гуманитарная катастроф, - и породила ее геополитика.
А то, что демократия в России получилась жалкая, с этим спорить не приходится. И жалкая, и вялая, и жадная. Это именно либеральная демократия построила в России феодальный строй, и это именно либеральная демократия сделала воров-миллиардеров сенаторами парламента.
Забавно, что лидер российской партии, которая так и называется - "либерально-демократическая" - сегодня карикатурно активный патриот, требующий аннексий, вторжений и войн.
Ах, как Россия не любит упреков в варварстве, как ранит это знание ее патриотическую душу. Более всего мы, русские, обижаемся, если нас называют рабами и стадом, поскольку в глубине души мы очень хорошо знаем, что именно так дело и обстоит.
И нет оскорбления более сильного, нежели сказать нам правду - в такие минуты мы испытываем боль и ненависть. Мы начинаем яростно возражать: мы не рабы! Нет! Мы не варвары! У нас славное государство, давшее миру Шостаковича, Стравинского и Бердяева, Пастернака, Ахматову и Цветаеву, Мандельштама, Маяковского и Бунина, Толстого, Пушкина и Лермонтова, Гончарову, Шагала и Кандинского! Пусть видит мир наши свершения.
Это неправда. Правда, как раз в том, что никто из этих людей российскому государству не был нужен. Шостаковича и Ахматову травили; Бердяев, Стравинский, Шагал и Бунин эмигрировали; Лермонтова и Пушкина сослали, Толстого отлучили от церкви, Мандельштама сгноили в лагере, Цветаева повесилась, Маяковский застрелился.
Мартиролог может быть продолжен практически всеми именами, составляющими славу России - вопреки власти и государству, а вовсе не благодаря российской власти и российскому государству. Все, что было сделано великого в культуре России, делалось вопреки молоху русской государственности, вопреки ее бесчеловечному, крепостному, рабовладельческому аппарату. Все то духовное, чем гордится русская культура - это вопреки патриотизму, вопреки русскому национализму, вопреки государственной машине.
И поэтому, когда патриот ссылается на великие имена, патриот врет: он сам таких вот мандельштамов и убивал. Нечем патриоту гордиться, кроме ракет.
Всякий раз, как государство заявляло о желании принять участие в судьбе поэта - будь то Пушкин или Булгаков - из этого выходила постыдная мерзость.
Кого это так, словно воры вора
Пристреленного выносили?
Изменника? Нет. С бокового двора
Умнейшего мужа России.
И так было всегда, и всегда так будет в России. Чаадаев, Бродский, Чернышевский, Герцен, Солженицын или Зиновьев - нет ни единой биографии совестливого человека, на которую государство российское не поставило бы свою каинову печать - так на скоте выжигают тавро, так клеймят крепостных.
Да мы и есть крепостные. Тридцать лет так называемой свободы не были свободными нисколько: то было время безудержного холуйства и либерального вранья - интеллигенция лебезила, приспосабливалась к чиновному ворью, а чиновники крали все подряд, хотели сравняться с Европой приобретениями.
Нравственные люди, дорвавшись до некоторых послаблений, выпрашивали гранты у воров, ходили в корешах с мошенниками в особо крупных, писали передовицы и колонки, оправдывая любые приобретения и захваты собственности - а как иначе?
Интеллигенции казалось, что надо вырастить класс уверенных в себе держиморд с яхтами, чтобы они, накушавшись всласть, подобрели и прикормили свое окружение.
Костерили Сталина - но оборони Создатель задеть владельца ресурса, где начисляют зарплату. Важно, считали интеллигенты, чтобы капитализм и гражданские свободы стали непобедимыми - а то, что эти свободы осуществляются за счет чьей-то несвободы, так это, увы, проблемы рынка: кто не успел, тот опоздал.
А богачи благосклонно принимали угодничество; смотрели, прищурясь, как мельтешит дворня, но сами-то, сами чиновники мечтали об одном: однажды утрем нос Западу, вернемся в бастион с ракетами. Все равно, на Западе нас за равных не считают - мы уже полмира украли, а нас все держат за плебеев; ну, погодите, мы еще вам покажем, пиндосам.
В брежневские времена гуляла обидная кличка, данная России: "Верхняя Вольта с ракетами". Как же русские патриоты ярились на эту кличку. И обижались именно на то, что страна их обитания - Верхняя Вольта, а вовсе не на то, что страна - с ракетами.
И вот, когда случилась перестройка, испугались того, что станем Верхней Вольтой без ракет. Не того мы испугались, что наука захиреет и образование сдохнет, что неравенство станет ужасающим и количество беспризорников утроится, не того ужаснулись, что вождь получит право распоряжаться жизнями подданных - точь-в-точь как в диком племени.
Нет, испугались того, что с ракетами выйдет недостача. И постарались вопреки всем кризисам опять стать Верхней Вольтой с ракетами. Получилось.
И стало по слову поэта, описавшему русское общество полтораста лет назад, после отмены крепостного права: