› Интерньюс – Кыргызстан (2001 – $16 тыс.)
Среди наиболее ярких примеров западной поддержки киргизской оппозиции – взаимодействие с "Коалицией за демократию и гражданское общество" и спонсирование выпуска газеты "МСН". "Коалиция за демократию и гражданское общество" создана в 1999-м объединением около 170 оппозиционных сил (координатор – Эдиль Байсалов). По мнению авторов публикаций западных СМИ, ее годовой бюджет составляет около $110 тыс., финансируется правительством США и Великобритании. Среди прямых спонсоров – AMP США, НДИ и др. ("The Daily Telegraph", 01.04, "The New York Times", 30.03, "The Wall Street Journal", 27.02).
Спонсирование выпуска оппозиционных СМИ – важное направление деятельности западных организаций в Киргизии. Помимо существования "Радио Аззатык" (РС/РСЕ в Киргизии) со своим отдельным бюджетом, многие теле– и радиостанции страны (особенно на юге) пользуются материальной и технической поддержкой со стороны США. Так, "Ош-ТВ" расширило свою аудиторию "с помощью оборудования, которое оплатил Госдепартамент США" ("The New York Times", 30.03).
По некоторым сведениям, газету "Моя столица – новости" (МСН) поддерживали гранты на сумму около $70 тыс. Проект по организации типографии для ее тиражирования оплачен госдепартаментом США посредством Freedom House и вышеупомянутого киргизского Центра поддержки СМИ. Типография была открыта в Бишкеке в ноябре 2003 года (в штате около 25 человек), грант на осуществление проекта составил около $2 млн Многие наблюдатели обратили внимание на факт присутствия на открытии типографии высокопоставленных сотрудников госдепа США Э. Джоунс и Л. Крейнер.
Активное участие Запада проявилось и в ходе последних парламентских выборов. За последние 10 лет, по словам посла США в Киргизии С. Янга, Вашингтон потратил $320 тыс. на обучение членов местных избиркомов; еще $300 тыс. были распределены между местными НПО и независимыми СМИ с целью "обучения избирателей" (интервью посла США в Киргизии Стивена Янга, "Аргументы и Факты", Бишкек, 27.01.)
Роль Запада отчетливо прослеживается и в идеологическом обеспечении "киргизской революции". В частности, эксперты упоминают книгу "Третья сила", опубликованную Фондом Карнеги за международный мир, "в которой подробно рассказывается о том, как пользующиеся поддержкой Запада неправительственные организации могут добиваться смены режима и политики во всем мире", соответствующие методики "известного деятеля американского профсоюзного движения Сола Алински", а также перевод и распространение брошюр Джина Шарпа, основателя института Альберта Эйнштейна в Бостоне (США), исследующего тактику и методы "ненасильственной политической борьбы и массового гражданского неповиновения, осуществленный фондом поддержки гражданских свобод Киргизии.
В ряде российских средств массовой информации были опубликованы сведения, увязывающие киргизские события с докладом "Политический переход в Кыргызстане: проблемы и перспективы" Международной антикризисной группы (ICG) – близкой к демпартии США неправительственной организации, созданной при содействии администрации Клинтона в конце 90-х для разрешения косовского кризиса. "Любопытный документ… не что иное, как обоснование бюджетного плана по проведению киргизской революции" ("Эксперт", 28.03). Упоминается и деятельность курируемого 3. Бжезинским Восточноевропейского демократического центра (WECD, Варшава), чей руководитель Казанецкий был выдворен из Киргизии накануне выборов. По ряду оценок, именно пиарщики WECD разрабатывали имиджевую сторону избирательной кампании оппозиции (специалистам WECD принадлежал "копирайт" на лозунги "Отпор!", "Кмара!" и "Пора!").
В СМИ широко распространено обсуждение приблизительных "расценок" на организацию массовых беспорядков в Киргизии: "В среднем предположим, что на каждого митингующего нужно по $5-7 в день. Если прибавить сюда стоимость так называемых символов революции, как, например, оранжевые шарфы, большая толпа на центральной площади обойдется примерно в $20 тыс. в день…" ("Новое поколение", Казахстан, 25.03). Как пишет газета "Кыргыз туусу", местная оппозиция платит участникам пикетов протеста всего по $2-2, 5 в день, в то время как в Грузии участникам аналогичных акций платили по $30, а на Украине – по $50" (Фергана.ру, 13.03).
Весьма симптоматично появление в прессе в начале апреля нынешнего года некоего доклада посольства США в Киргизии "О ситуации накануне выборов". В нем посол США Стивен Янг якобы подчеркивает возможность использования всех методов и средств для оказания давления на действующего президента Акаева с целью его отставки". Среди неотложных мер в докладе перечисляются "увеличение объема финансовой поддержки перспективных оппозиционных партий до $30 млн., представление дополнительных средств НПО, включая Национальный Демократический институт, Международный республиканский институт, "Фридом Хаус", сеть Интерньюс, фонд Евразия и другие.
Несмотря на то что оппозиция и посольство США сразу же окрестили его "фальшивкой" и выступили с опровержением, документ в целом выдержан в стилистике американской диппереписки. Утечка такого доклада представляется вполне вероятной, если иметь в виду застарелую "болезнь" Госдепа: персонал (дипломаты, обслуга) американских представительств в третьих странах (как правило, дружественных США и оттого не ведущих активной контрразведывательной работы по американцам) традиционно более "расслаблен" и допускает больше безалаберности в секретном делопроизводстве. К тому же командировка в малопрестижную Киргизию скорее рассматривается американскими дипломатами как своеобразная "ссылка" (со всеми вытекающими обидами и возможностями для контрразведки страны пребывания).
Широко распространены многочисленные "нематериальные" формы поддержки киргизской оппозиции – в первую очередь организация поездок/стажировок киргизов в США. Соединенные Штаты спонсируют Американский университет в Кыргызстане – в свое время по линии "академического обмена" выезжал в США и новый премьер К. Бакиев. За последние годы несколько десятков лидеров оппозиции "получили приглашение просто посетить США или принять участие в проводимых там семинарах" ("Liberation", 28.02). Оппозиционеров "вывозили на кастинг" в Госдеп" ("Новое поколение", Казахстан, 25.03).
В 2004 году в США прошли стажировку более 330 киргизских граждан (обмены в академических и профессиональных областях; всего с 1993-го – 2700 чел.). Особенно много побывавших в США среди работников медийной отрасли.
Часть четвертая
"… До основанья. А зачем?"
Пока революционные события в Киргизии только приближались к своему неожиданному завершению, казалось, они не вызывали особого интереса даже у тех, кто наблюдал за ними из сопредельных государств. Однако сразу после победы оппозиции выяснилось, что загадка нечаянного государственного переворота привлекла пристальное внимание довольно многих экспертов.
Проявив практически полное единодушие в оценках характера киргизской "революции", они тем не менее разошлись во мнениях относительно ее причин, геополитических последствий и участия в событиях внешних сил.
Глава 1
"Война Севера и Юга" – киргизский вариант
Андрей Грозин,
заведующий Отделом Средней Азии и Казахстана Института диаспоры и интеграции (Института стран СНГ, Россия):
Анализ назначений на высшие государственные должности, состава основных участников победившей оппозиции позволяет сделать вывод, что основным содержанием так называемой революции был процесс перестройки системы представительства кланов в высших эшелонах власти и бизнеса. По сути, это не что иное, как попытка вернуться к тому положению, которое было в Киргизии в 80-х и в начале 90-х годов, когда между северянами и южанами в целом соблюдался паритет.
Последние пять-шесть лет имело место абсолютное доминирование выходцев с севера. Они занимали ведущие посты и в государственной власти, и в бизнесе. Сейчас наблюдается своеобразный реванш южных клановых группировок, в первую очередь выходцев из Джалал-Абада и Оша.
Практически все лидеры оппозиции – выходцы из этих двух городов или из окружающих их областей. Это можно сказать и об Адахане Мадумарове, и об Амурбеке Кикибаеве, Исхаке Масалиеве, Алишере Амдуламунове, Садырпаете Бекназарове. Оттуда же происходят и Курманбек Бакиев, и Роза Отунбаева. Среди первых лиц оппозиции лишь Феликс Кулов выходец с севера. Поэтому очевидно, что и выдвижение некой группы в качестве лидеров, и образование вокруг них партий и блоков являются просто-напросто необходимым публичным оформлением межкланового противоборства.
Досым Сатпаев,
директор казахстанской "Группы оценки рисков" (ARG), кандидат политических наук, работал в парламентской кампании 2005 года на юге Киргизии:
Власть в руки киргизской оппозиции упала случайно, неожиданно, и ее лидеры это признают. Курманбек Бакиев в своем интервью после захвата Дома правительства заявил: мы, организовывая митинги утром, и не ожидали, чем это закончится вечером.
Предварительно разрабатывались разные сценарии: и ведение переговоров с Акаевым, и давление на режим Акаева организацией митингов и демонстраций. Но все предполагалось сделать более или менее красиво.
Я противник той точки зрения, что в Кыргызстане был повторен украинский и грузинский сценарий. Революционная ситуация и нестабильность в Кыргызстане наблюдались в течение последних нескольких лет, и было понятно, если не весной, то в конце года, во время президентских выборов, в любом случае недовольные Акаевым пошли бы ва-банк.
Оппозиция в Кыргызстане очень разношерстна. Ту ее часть, которая сейчас находится в Доме правительства в Бишкеке, можно назвать светской, европеизированной, достаточно лояльной к России и достаточно негативно настроенной по отношению к радикальным формам ислама. В основном она состоит из представителей киргизской национальности – авторитетных представителей узбекской этнической группы среди них нет. И это, кстати, смущает узбекскую диаспору.
Сейчас самая важная задача, стоящая перед Курманбеком Бакиевым, состоит в том, чтобы преодолеть так называемую клановую ориентацию в политике. Если он этого не сделает, южане могут попытаться установить свое доминирование, что вызовет негативную реакцию у северных родоплеменных групп. И в таком случае уже не поможет никакой международный посредник. Все должно быть решено на уровне переговоров между теми, кто возглавляет оппозицию. Два реальных лидера – Курманбек Бакиев и Феликс Кулов – представляют соответственно юг и север страны, и если между ними не будет взаимодействия и партнерства, то это может вылиться в конфронтацию южан и северян.
Этнический фактор играет существенную роль в южной Киргизии. Отношение проживающих там узбеков к происходящему в стране вряд ли можно назвать безразличным. Наоборот, в период выборов выявилась интересная закономерность: если киргизская часть населения была достаточно политически активна и в основном была настроена оппозиционно, то узбекская диаспора очень часто голосовала именно за провластных кандидатов. Она исходила из принципа: "главное, чтобы не стало хуже". Ее представители и сейчас опасаются, что если ситуация выйдет из-под контроля, в оппозиции могут проявиться те, кто снова попытается разыграть этническую и межнациональную карту.
Петр Своик,
член политсовета демократической народной оппозиционной партии "Демократический выбор Казахстана":
Безработица, особенно среди молодежи, сыграла одну из главных ролей в киргизских событиях. В стране, особенно на юге, сложилась "критическая" масса незанятой молодежи, проживающей компактно, которая и послужила детонатором событий.
Но надо учитывать еще и местный менталитет. Киргизы обладают крепким характером, они "взрывные". Они гордятся тем, что они на тысячу лет старше казахов и соответственно у них больше традиций, в том числе и боевых. Они в большей мере, чем казахи, сохранили свой горячий вольный дух. Соответственно "критическая масса" готова "взорваться" практически по любому поводу.
И плюс к этому там чрезвычайно велик авторитет аксакалов, который сильно влияет на народные настроения. Молодежь, конечно, взрывная, импульсивная, ее легко "поджечь", но фитиль – у аксакалов. Аксакал – это и уважаемый человек, и глава рода. В любом поселке, даже в городе, если речь не идет о маргиналах, то и там все ориентируются на национальные схемы.
А села, тем более на юге, это вообще достаточно жесткая структура, когда в любом населенном пункте обязательно есть авторитеты, которые почти всегда принадлежат к одному роду. Возраст этих людей не главное, это, можно сказать, местная аристократия, у которой очень развито понятие крепкого родства.
Очень яркий пример тому – Бакиев, который сейчас исполняет обязанности президента. Его сила, кроме его личных качеств, еще и в том, что у него есть семь братьев. Это не многодетная семья, которая расплодила нищету на восемь человек. Это очень крепкая семья, уверенная в себе. Сейчас все семьи его братьев сидят в кабинетах в Бишкеке. Какой от них толк, это другой вопрос, но все они после революции занимают ключевые должности.
Константин Сыроежкин,
профессор, заведующий отделом журнала "Континент Т", заместитель директо-ра Института стратегических исследований при президенте Республики Казахстан:
В Киргизии сработал фактор бедности и ненависти к режиму. Это обыкновенный народный бунт – безжалостный и беспощадный. Это и не украинский, и не грузинский вариант. Это и революцией-то назвать трудно. Обыкновенный государственный переворот.
Также сработал фактор слабости власти или даже безвластия. Последние пять-семь лет Аскар Акаев ничем не управлял. Он не то что упустил момент, у него и не было никакого момента. Не мог он и применить силу. У него не было необходимой для этого поддержки в силовых структурах.
В соседнем Казахстане президент Назарбаев поддерживает баланс между жузами (объединениями родов), а Акаев этим не занимался. Фактически вся кадровая политика государства была сосредоточена в руках его жены Майрам, а она отдавала предпочтение северянам.
Сказав "А", Акаев никогда не говорил "Б". Пообещав что-то, он не выполнял своих обещаний. Ответственности на себя старался не принимать никакой. Вспомним так называемые Аксайские события 2002 года, столкновения демонстрантов с милицией, приведшие к жертвам. Тогда именно Акаев приказал применить силу, а потом осудил тех же самых милиционеров, руководителей силовых структур, которые действовали по его приказу. С этого момента он утратил доверие силовиков.
Наконец, необходимо отметить, что серьезный протест не только на юге, но и на севере вызывала монополия семьи президента на власть и контроль над экономикой. Практически весь прибыльный бизнес в Киргизии контролировался родственниками Акаева.
Вячеслав Смирнов,
директор института политической социологии (Россия), работал на парламентских выборах на севере страны:
Выборы парламента и последовавшие за ними события в Киргизии имели логику, зачастую непонятную не только сторонним наблюдателям, но даже многим политтехнологам, принимавшим участие в избирательной кампании.
За исключением семьи, здесь не было чисто "акаевских" кандидатов. Были открыто оппозиционные Акаеву и те, кто не акцентировал внимания избирателей на своем отношении к президенту. На выборы шло очень много богатых людей. Кто-то из них был явно в оппозиции. Кто-то явно принадлежал к криминалитету. Шли и бывшие чиновники, причем многие поддерживающие президента. Иногда они даже два человека на округ выдвигали без какого-либо согласования. И акимы районов могли одновременно поддерживать 3-4 кандидатов на своей территории.
Потратить на выборы порядка 100 тысяч долларов, минуя избирательный счет, было вполне естественным. Просто родственники скидывались для того, чтобы провести своего человека в парламент. Но шли эти деньги не на телевидение, как у нас, а в первую очередь на работу с избирателем.
Глава 2
"Большой Ближний Восток" – полигон революций
Сергей Караганов,
заместитель директора Института Европы, председатель Совета по внешней оборонной политике (Россия):
Существует понятие Большой Ближний Восток, подразумевающее большую группу государств от Марокко до Афганистана, Ирана и Пакистана. Это государства в основном мусульманские, долгие годы показывающие негативные результаты социально-экономического и политического развития. Государства Центральной Азии и частично Закавказья, даже если в них не преобладает мусульманская религия, также можно отнести к этому региону.
Этот регион по многим причинам деградирует и является главным источником нестабильности, распространения оружия массового уничтожения, наркотиков, терроризма, экологических и других проблем. Таким же он останется и на ближайшие годы. Если не содействовать его модернизации, то рано или поздно он начнет активно распространять свои беды на близлежащие страны.
Кроме того, в целом ряде стран региона все большую силу набирает религиозный исламский экстремизм. Поэтому идея модернизации Большого Ближнего Востока не является сугубо реакционной. Другое дело, что американцами она очень часто исполняется контрпродуктивно.
Россия пока осознанного участия в этом процессе не принимает. Не имея своей собственной доктрины, мы дефакто оказываем поддержку модернизации этого региона, противодействуя при этом наиболее оголтелым концепциям навязывания демократии.
Американцы, во всяком случае на словах, от этой затеи отказались. И это было зафиксировано в документах прошлой встречи Большой восьмерки. При этом американский термин "Большой Ближний Восток" был уже переименован в документах в "Расширенный Ближний Восток", что должно было подчеркнуть, что не только американцы, но и все остальные страны готовы участвовать в решении этой проблемы.
Ни США, ни Россия не заинтересованы в дестабилизации Киргизии. Она находится на пересечении целого ряда опасных геостратегических районов, граничит с Китаем, с потенциально нестабильным Узбекистаном, с Афганистаном. Я не думаю, что кто-либо специально подрывал позиции Акаева. Скорее он сам не смог их удержать. Демократические эксперименты в нищих азиатских странах обычно не удаются.
Вячеслав Никонов,
президент фонда "Политика" (Россия):