Поэтому уже в XX в. появилась декларативная теория государственного признания. Она утверждает, что государство приобретает субъектность самостоятельно и признание не конституирует, но лишь констатирует возникновение нового субъекта международного права. Декларативная теория в отличие от конститутивной даже получила нормативное закрепление. В Межамериканской конвенции о правах и обязанностях государств (Конвенции Монтевидео) 1933 г. говорится, что существование государства, а следовательно, и его международная субъектность, не зависят от их признания другими государствами (ст. 3). Там же приводится единственное международно-правовое определение государства, а точнее, четыре его признака: 1) постоянное население; 2) определенная территория; 3) собственная власть; 4) способность к вступлению в отношения с другими государствами (ст. 1). В принципе, способность вступать в отношения с другими государствами можно и должно толковать в смысле получения признания с их стороны. (тогда данный признак придется признать факультативным – раз признание в декларативной теории играет вспомогательную роль.)
Впрочем, и конститутивная теория не утверждала, что до признания государства нет. По крайней мере, некоторые ее разработчики специально оговаривали это. Она лишь "не замечала" существования непризнанного государства.
Декларативная теория, в свою очередь, также обнаружила изъяны. Из нее же следует, что любая мало-мальски настойчивая территориальная политическая организация может и должна считаться государством, субъектом международных отношений. Последовательное применение этой теории грозило бы полной дестабилизацией международного порядка.
Однако доктрина и даже международные договоры – это одно, а обычное международное право и современная политическая и правовая практика – другое. И, обобщая последнюю, можно сделать однозначный вывод: государство без формального признания другими государствами, причем в первую очередь державами, полноценно функционировать не способно .
Противоречие конститутивного подхода оказалось во многом преодоленным, когда была образована ООН (точнее, по мере принятия в организацию большинства признанных государств – территориальных политических организаций, признаваемых государствами в 1950 – 1960 гг. ). Да, эта обще государственная организация неполномочна решать вопросы о признании или непризнании государств. (в неофициальном разъяснении ООН о вступлении в нее в качестве государства-члена говорится: "Признание нового государства или правительства – это акт, который могут совершить или отказаться совершить только государства и правительства. Как правило, оно означает готовность установить дипломатические отношения" . ООН "не обладает никакими полномочиями признавать то или иное государство или правительство. Являясь организацией независимых государств, она может принимать в свои члены новые государства или принимать полномочия представителей нового правительства" .) но принятие государства в ООН производит генеральная ассамблея по рекомендации совета Безопасности, ключевую роль в котором играли и играют его постоянные члены, наделенные правом вето, то есть российская Федерация – до 1991 г. СССР, США, Китайская народная республика (кнр) – до 1971 г. Китайская республика (на Тайване), Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии и Французская Республика. Без их согласия принятие в организацию невозможно. То есть каждый из них должен признавать это государство (или быть готовым к признанию ). То есть членом ООН нельзя стать, не получив перед этим признания ведущих мировых держав (или некое обещание признания). То есть принятие предполагает их консолидированное признание. Поэтому совершенно логично, что членство в организации стало "квалифицирующим" признаком формального государства. Согласно обычному международному праву и текущей практике .
Международное признание в действительности конституирует даже не международную субъектность, а формальный суверенитет в целом, формальный государственный статус как таковой. Принятие в ООН конституирует его окончательно .
Однако признание можно отозвать, а членство в организации и даже в совете Безопасности аннулировать. Это, в частности, проделали с Китайской республикой. Она претендует на суверенитет, она почти всеми признается фактически. Но она не имеет формального государственного статуса. Формальное признание всего 23 государств (причем второстепенных) его обеспечить не способно.
Известны и другие реальные случаи, когда территориальные политические организации суверенны фактически, не будучи формально суверенными. Они тоже претендуют на суверенитет, провозгласили его официально, но по тем или иным причинам не получают официального признания со стороны других государств или же признаются только некоторыми (немногими) и не допускаются в О ОН. Они и называются "непризнанными государствами" (на постсоветском пространстве – Абхазия, Нагорный Карабах, Приднестровье, Южная Осетия). Большинство из них – состоявшиеся фактические государства . Специфика их ситуаций такова, что в каждой необходимо исключительно индивидуальное решение. Индивидуальное как для каждого признаваемого, так и для каждого признающего.
Если бы признание и принятие в ООН не играло той решающей роли, какую оно играет, то проблемы "непризнанных государств" не существовало бы.
Также нужно напомнить, что в мире были и есть "несуверенные государства" – официально признанные мировым сообществом, входящие в ООН и одновременно "частично делегирующие" осуществление своего формального и фактического суверенитета другим государствам (во внешних, оборонных, судебных делах). Это карликовые "исторические" страны (андорра, Монако, лихтенштейн, сан-Марино), бывшие колониальные владения Британской Империи (Сент-Китс и Невис и др.) и подопечные территории США(Микронезия, Маршалловы острова и др.).
Исключительные примеры "непризнанных государств" и "несуверенных государств" исчерпывающе подтверждают и объясняют правило. Мало быть фактическим государством, мало быть формальным государством. Должно обязательно сочетать формальный суверенитет и фактический.
И последнее. Членство во многих международных организациях, включая ту же ООН, само по себе предполагает отчуждение части формального суверенитета и, разумеется, сокращение фактических суверенных претензий. Представляется, что развитие Европейского союза (ес), официально к международным организациям не относящегося, переходит или уже перешло ту грань, когда суверенность, а значит и государственный статус его членов перестают быть бесспорными и становятся "дискуссионными" . Чрезвычайно интересна и теоретическая интерпретация ЕС как некоей промежуточной формы между государством и межгосударственным объединением . Впрочем, надо понимать, что Европейская практика специфична до уникальности и в обозримой перспективе не сможет быть никем заимствована.
II
Государственное правление
Государственное правление (правление) есть формальная (и только формальная) организация власти в государстве и, в частности, верховной, высшей власти. При помощи этого понятия определяются формальные источники и носители государственной власти. Им охватываются, в том числе, нормативное распределение компетенции между соответствующими органами и должностными лицами, официальный порядок наделения властью главы государства (наследственный, выборный, назначенческий и т. д.), формирования высшего представительного органа государственной власти – парламента или его аналога и правительства (суды же традиционно не рассматривают в контексте форм правления) , их взаимодействия и т. д. Понятие правления допустимо использовать и при описании формальной организации власти в территориальных образованиях государства (унитарных единицах, субъектах федерации), их главной, основной власти (глава территориального образования, представительный орган, правительство или администрация).
1.
Принято выделять и противопоставлять монархическую и республиканскую формы правления, монархию (греч. μοναρχία – единовластие) и республику, (лат. res publica – общее дело). В наши дни монархии обычно делят на "абсолютные" и ограниченные (конституционные), а последние на "дуалистические" и "парламентские". Р еспублики – на парламентские, президентские и смешанные, то есть президентско-парламентские и парламентско-президентские.
Как установилась традиция противопоставления монархий и республик?
Античные корифеи, в первую очередь Платон, Аристотель и Полибий, исследуя правление, оперировали только понятиями монархии, аристократии (греч. αριστοκρατία-власть лучших, власть благородных, власть знатных), демократии (греч. δημοκρατία-власть народа) и др..
Марк Туллий Цицерон писал о "res publica", имея в виду, однако, государство. То есть сам он определения республики как государства, конечно, не предлагал, но мы можем в таком ключе интерпретировать его известные формулировки: ""Est igitur res publica res populi", populus autem non omnis hominum coetus quoquo modo congregatus, sed coetus multitudinis iuris consensu et utilitatis communione sociatus. Eius autem prima causa coeundi est non tarn inbecillitas quam naturalis quaedam hominum quasi congregatio; Hi coetus igitur hac de qua eui causa instituti, sedem primum certo loco domiciliorum causa constituerunt; quam cum locis manuque saepsissent, eius modi coniunctionem tectorum oppidum vel urbem appellaverunt, delubris distinctam spatiisque communibus. Omnis ergo populus, qui est talis coetus multitudinis qualem eui, omnis civitas, quae est constitutio populi, omnis res publica, quae ut dixi populi res est, consilio quodam regenda est, ut diuturna sit. id autem consilium primum semper ad earn causam referendum est quae causa genuit civitatem" ("Итак, государство есть достояние народа, а народ не любое соединение людей, собранных вместе каким бы то ни было образом, а соединение многих людей, связанных между собою согласием в вопросах права и общностью интересов. Первой причиной для такого соединения людей является не столько их слабость, сколько, так сказать, врожденная потребность жить вместе. […] итак, эти объединения людей, образовавшиеся по причине, о которой я уже говорил, прежде всего выбрали для себя в определенной местности участок земли, чтобы жить на нем. Использовав естественную защиту и оградив его также и искусственно, они назвали такую совокупность жилищ укреплением, или городом, устроили в нем святилища и общественные места. Итак, всякий народ, представляющий собой такое объединение многих людей, какое я описал, всякая гражданская община, являющаяся народным установлением, всякое государство, которое, как я сказал, есть народное достояние, должны, чтобы быть долговечными, управляться, так сказать, советом, а совет этот должен исходить прежде всего из той причины, которая породила гражданскую общину") . Если угодно, республика предполагает наличие: 1) коллектива, объединенного общностью интересов и приверженностью правовому порядку, а также владеющего общей собственностью; 2) территории; 3) публичной власти. Таким образом, республика представляет собой территориальную политическую организацию, то есть государство. Учитывая контекст цитаты, такой вывод более чем допустим.