Маркос: Куба - это другая история… Куба очень дорожит своими отношениями с Мексикой и не будет помогать ни одному национально-освободительному движению в Мексике, в частности, нам. Сохраняется та же позиция - дело Мексики заключается в том, чтобы поддерживать кубинскую революцию. Но из-за процесса становления многих из наших товарищей, Куба была или остается, в зависимости от личного видения каждого, одиноким островом достоинства. Несмотря ни на что, нравится это кому-то или нет, ее правительство пользуется поддержкой большинства кубинского населения, и в то же время существует внутренний конфликт, есть процесс разочарования и изменений - все это должно решаться изнутри кубинского общества, это политические вопросы, которые решать самим кубинцам.
По отношению ко всему этому сапатизм занимает дистанцию уважения, но не следования. Мы не фанатики Кубинской революции… точнее, кубинского политического режима, но должны признать, что нам неизвестно, что на самом деле там происходит. Поэтому любое мнение, за или против, было бы ошибочным. Средства информации заявили бы, что кубинцы поддерживают сапатистов, или что "гусанос", - хотя уже нельзя говорить о "гусанос", - что кубинские диссиденты поддерживают сапатистов. В этих условиях, при постоянной манипуляции новостями, которые мы получаем, нет смысла делать публичных заявлений…
- Однопартийная система, отсутствие свободных профсоюзов… вопрос принципов, правда? Кубинская революция - это другое, но сегодняшний кубинский режим находится в полном противоречии со всем, что вы говорите по поводу демократии, плюрализма, общественных движений…
Маркос: Да, конечно. Любая власть находится в противоречии с тем, что мы говорим. В мире нет ни одной страны, которая соответствовала бы стремлениям сапатизма, ни одной в мире. Но в этом конкретном случае, при этой ситуации войны, наши товарищи сказали, что мы должны соблюдать дистанцию, ту же дистанцию, что и они занимают по отношению к нам. Они не говорят о нас ни хорошо, ни плохо. Значит и мы тоже не говорим о них. Можно сказать, что мы смотрим друг на друга соблюдая социалистические расстояния, и все.
- Возвращаясь к теме падения так называемого социалистического лагеря, как вы это видите сегодня, как поражение или как шаг вперед? Был бы возможен сапатизм без падения социалистического лагеря?
Маркос: Не знаю. Мы рассматриваем это как поражение в военном отношении, в смысле войны политической. Столкнулись две большие силы, и одна из них потерпела поражение. Почему? Очевидно, потому, что сильнее оказалась другая. Но нужно проанализировать, почему социалистический лагерь не смог преодолеть этого. Доказательством того, что он потерпел поражение являются события, происходящие после падения социалистического лагеря, то есть вместо расширения в мире борьбы за демократию начинается повсеместное наступления правых. С исчезновением Советского Союза к власти приходит не открытое и демократическое правительство, а Ельцин. Немедленно после этого начинается война в Чечне. Наступает период новых войн и распада, не наступает обещанный лучший открытый плюралистический мир. Это не значит, что то, что было раньше, являлось чем-то однозначно хорошим, просто его исчезновение не решило ни одного из вопросов. Кроме того, мировые левые силы погрузились в раскаяние, сожаления о прошлом и нередко цинизм, переход в стан правых, весь этот процесс разложения…
Нет ни малейшего сомнения, что речь для левых идет о политическом, военном, общественном, культурном и, прежде всего, моральном поражении.
- Но, может быть, неосапатизм был бы невозможен в условиях столкновения блоков при биполярности. Тогда было невозможно изобрести что-то новое. Или да?
Маркос: Нет, думаю, что нет. В той ситуации сапатизма бы не было. Или он пошел бы по пути традиционных партизанских движений и поэтому потерпел бы поражение, или же оставался бы все это время в горах, ожидая подходящего момента. Хотя нет, наверняка не было бы сапатизма, не было бы Маркоса, не было бы ничего, если бы всего этого не произошло. Это еще один момент, о котором можно пожалеть. Проклятые социалисты! Если бы не они, мы бы не торчали сейчас в Ла-Реалидад, страдая от дождя, грязи, москитов и не рассуждали бы обо всем этом.
- Сапатизм послужил определенным образом для разрушения некоторых схем, и не только в интеллектуальном смысле, но в результате самой практики движения, одно из доказательств этого я вижу на примере книг, которые оставляют в здешней библиотеке. Здесь полные собрания сочинений Мао Цзедуна, Энвера Ходжи… люди оставляют это здесь и уходят налегке, готовые к новой жизни!
Маркос: Я помню, что в библиотеке Агуаскальентес в Гуадалупе-Тепейак, которая была побольше этой, находилась самая полная коллекция собраний всех классиков марксизма-ленинизма. Нам туда присылали все книги, которые уже никто не хотел читать. Полные собрания сочинений Энгельса, Маркса, Ленина, Мао, Кастро, все это там было, но почти не было ни романов, ни поэзии, ни драматургии…
- И насчет сапатизма здесь тоже совсем немного.
Маркос: Это все забирают! И мне было очень смешно, когда я шутил с библиотекарями: "когда сюда придет армия, они увидят, что все самые страшные слухи о нас - это правда", потому, что полки переполнены, и все эти книги старые и им не меньше 20 лет, от них избавились и отправили их нам.
- Наверняка службы армейской разведки придут к выводу, что вы "албанцы"!
Маркос: Как минимум. Наверняка они уже совершенно запутались, поскольку не знают, кто мы - троцкисты, маоисты, кастристы, геваристы или сталинисты из Тираны. У нас еще были полные собрания сочинений вождя и учителя Ким Ир Сена".
К этому можно лишь добавить, что с возникновением на исторической арене сапатизма, большинство традиционных партизанских движений континента среагировали на это событие с привычным высокомерием "исторических авангардов". Так, руководство Гватемальского Революционного Национального единства, рассматривавшее соседний Чьяпас как стратегический тыл, отнеслось к выступлению сапатистов откровенно враждебно, а престарелый командир Революционных Вооруженных Сил Колумбии Мануэль Маруланда ("Тирофихо"), назвал сапатистов "партизанской комедией". Кто-то из мексиканских ультра изобрел термин "субкомедианте Маркос". Большинство аргументов - наподобие того, что если вы настоящие революционеры, то почему вы до сих пор не погибли?! Многие не прощают сапатистам того, что они живы. Видимо, потому что с мертвыми легче.
Кроме коренного отличия в самих проектах общественного устройства, критики военной культуры и признания абсурдности "вооруженного пути", сапатистами была создана собственная культура, отличная от культуры традиционных левых сил. У них нет культа смерти и стремления к мученичеству. Как точно заметил один чьяпасский журналист, "их не убили вовремя, и они обнаружили, что им нравится жить".
7. За нами находимся вы
После посещения Лакандонской сельвы Васкес Монтальбан писал: "Какое впечатление от Маркоса я увожу с собой? Он кажется мне университетским товарищем, который лет на двадцать моложе меня и лет на двадцать моложе маразматической левой, из которой я всю жизнь пытаюсь выбраться, как из засасывающей трясины… Сапата, Сандино и Гевара были убиты в 39 лет… В свои 39 он еще молод, но это момент пересечения "теневой черты"… согласно утверждениям… о том, что, начиная с 40 лет, каждый из нас становится ответственным за свое лицо. А как быть в случае маски?.. Писатель Кэмпбелл… убежден, что у Маркоса должна быть "мотивация христианского происхождения, иначе идея самопожертвования и отдачи была бы необъяснима". Меня поразило его внутреннее равновесие. Его спокойствие. В нем не было ни притворства, ни раздражения. Чувствовалось полное согласие между его разумом и его сердцем. Это человек, который много, очень много лет постоянно над собой работает, познает себя. Больше всего мое внимание привлекла, кроме политических синтаксиса и воображения, его уверенность в себе. "Победа, - говорил он, - будет для других. Для тех, кто придет потом". И мне показалось, что ему уже исполнилось или вот-вот исполнится 39. Маркос старше своей маски. Сейчас ему должно уже быть года 42, а маске всего 5, он преодолел проклятие тридцати девяти, может быть потому, что увеличение средней продолжительности жизни делает нас сегодня ответственными за свое лицо начиная уже с пятидесяти. Я бы лишь отметил противоречивое расхождение-совпадение с Кэмпбеллом в том, где он находит христианские истоки мотивации: я бы вспомнил о теории "фактора сознания", о котором говорил Че Гевара, когда объяснял нам и себе, почему долг должен быть важнее классовых интересов"
Тема маски - отдельный вопрос в этой войне символов и метафор. Почему-то главным символом сапатистов стали не горы, не сельва и не оружие, а именно эта маска - "пасамонтаньяс". Многие их спрашивают или критикуют - зачем вам маски? Почему вы скрываете лица? Как будто до восстания 1994 года лица этих индейцев кого-то интересовали… Маркос отвечает, что они готовы снять с себя маску, когда мексиканское общество ее тоже с себя снимет. Изначальный смысл масок заключался в следующем: поскольку большинство участников движения являются лицами гражданскими, проживающими на территории под контролем федеральных сил, необходимо было защитить их и их семьи от репрессий властей. С другой стороны, маски на лицах сапатистского командования планировались как защита от культа личности: в случае гибели одного его место должно был занять другой, избегая каудильизма, столь характерного для всех латиноамериканских революций. Добиться этого не удалось, по крайней мере, по отношению к "внешнему миру". Как рассказывает сам Маркос, единственная разница оказалась в том, что вместо привычного каудильо с открытым лицом, он стал первым каудильо в маске, благодаря этой самой маске еще более узнаваемым. Это - одна из множества проблем, которую пытаются решить сапатисты. Очевидно и другое, - если в предыдущих революциях центр внимания был сосредоточен на личностях, ее возглавлявших, на лице, на личных характеристиках ее ведущих персонажей, то в сапатизме все происходит как раз наоборот, маска на лицах гражданский властей, военных командиров и простых крестьян делает всех частью единого целого, где нет места официальным портретам и биографиям, где маска является зеркалом, отражением, не сокрытием себя, а открытием другого, то есть своей полной противоположностью. Самое употребляемое слово на сапатистских территориях - это "тик", "мы". По этой же причине все интервью Маркоса даются им только во множественном числе. На любом языке это звучит странно и непривычно, особенно в эти времена торжествующего индивидуализма и одиночества. "За нами находимся вы", - этими словами сапатисты приветствовали в 1996 году представителей гражданского общества, прибывших в Лакандонскую сельву на Межконтинентальную Встречу за Человечество и против Неолиберализма. За нами находимся вы. В этих четырех словах - суть этического и политического проектов, которые не противостоят, а дополняют друг друга.
8. Война продолжается
На непростом пути строительства новых путей сопротивления и новых отношений общества с властью, сапатизм ожидает немало угроз. Одна из них - в изоляции и иллюзии самодостаточности сапатистских общин, которые в силу сегодняшних объективных причин остаются отделенными от остальных частей штата. Другая - в изоляции сапатизма извне, которая, что бы на этот счет ни говорили Маркос и его товарищи, во многом реализуется; сапатисты оттеснены в самые труднодоступные районы Чьяпаса, все окружающие их "традиционные" общины получают массированную экономическую помощь со стороны различных политических сил - как правительства, так и оппозиции, дабы склонить сапатистов к дезертирству. В том, что они, как и было ими обещано, не возьмут от властей ни цента в виде подачек, мы убедились лично. Их общины - беднейшие из бедных. Третья угроза: оставаясь модой и эстетическим искушением для многих, оказаться в конце концов задушенными в дружеских объятиях "международного гражданского общества". "Не следуйте нашему примеру, не подражайте нам, те, кто пытается превратить нас в сверхлюдей и героев, тот просто не понимает нас", - настаивает Маркос. Нерешенной остается и тема беженцев, которые под давлением боевиков продолжают оставаться в импровизированных лагерях, находящихся на большей части территории штата.
Все эти сложности усугубляются тем, что в условиях бурных международных событий последних лет, проблематика Чьяпаса в мировых СМИ оказалась отошедшей на задний план, что полностью совпадает с интересами политического истеблишмента Мексики, уже давно взявшего курс на их изоляцию.
Следуя зеркальной логике установленных сапатистами связей между внутриэтническим и общечеловеческим временами, в которых прошлое и будущее всегда является настоящим, история и опыт этого почти неизвестного нам движения столь же необходим нам, как и им наша помощь. Потому что все попытки разделить человечество на всяческие "мы", "вы" и "они" становятся сегодня частью далекой предыстории. А история, что бы нам не говорили на этот счет умудренные цинизмом обитатели прошлого, продолжается. И мы думаем, что наиболее эффективный вид помощи сапатистам извне должен заключаться в прорыве существующей сегодня информационной блокады. Как этого можно добиться? Давайте думать вместе. Мой электронный адрес: oleg@netexpress.cl
Олег Ясинский
Ла-Реалидад-Сантьяго-Киев
август 2004 года
Декларация Лакандонской сельвы
СЕГОДНЯ МЫ ГОВОРИМ - БАСТА!
Народу Мексики:
Мексиканские братья,
Мы - результат 500 лет борьбы, сначала - против рабства, в войне за независимость от Испании, возглавленной повстанцами, потом - против угрозы быть поглощенными североамериканским экспансионизмом, потом - за утверждение нашей Конституции и изгнание с нашей земли Французской империи, потом, когда порфиристская диктатура отказала нам в справедливом исполнении законов Реформы и народ восстал, рождая своих собственных вождей, появились Вилья и Сапата, такие же бедняки как и мы, лишенные какого бы то ни было образования, чтобы нас было легче использовать в качестве пушечного мяса и грабить богатства нашей родины, не обращая внимания на то что у нас нет ничего, совершенно ничего, ни достойной крыши над головой, ни земли, ни работы, ни здравоохранения, ни питания, ни образования, ни права избирать свободно и демократически наши власти, ни независимости от иностранцев, правящими на наших землях, ни мира и справедливости для нас и наших детей.