Гуманистическая практика исходит из представления о роли целевой детерминации: поставить или выявить благую цель и действовать в направлении ее достижения. Гуманистическая психология описывает и разрабатывает условия, благоприятствующие наиболее полной реализации идеальных целей (пути самоактуализации личности А. Маслоу, эмпатическое взаимодействие К. Роджерса). При настойчивом стремлении к цели может происходить превращение действия в аутотелический процесс – радостную поглощенность действием, сходную по своей природе с механизмом сдвига мотива на цель, описанном в теории деятельности А.Н. Леонтьева (1977).
Трансперсональная традиция предлагает медитативные практики, методики самоотождествления и разотождествления, опыт пиковых переживаний, в том числе творческих состояний ("гений и злодейство – две вещи несовместные"), метод активного воображения (К.Г. Юнг), накопление энергии любви в сообществах (П.А. Сорокин).
Когнитивный подход делает акцент на рациональном освоении проблемных ситуаций и разумном эгоизме, "альтруистическом эгоизме", по выражению Г. Селье. В явной форме рассудочный взгляд на помогающее поведение просматривается "в модели затрат и пользы" ( Latanй , Darley , 1970), согласно которой человек тем менее готов оказать помощь, чем дороже она ему обходится. Не отрицая важности механизма взвешивания потерь и пользы, отметим, что поведение, детерминируемое лишь таким образом, перестает быть альтруистическим по определению.
Мотивация альтруистического поведения (определения)
Под альтруистическим следует понимать поведение, направленное на благо другого лица или социального объединения и не связанное с какими-либо внешними поощрениями. В зарубежной психологии наряду с этим термином широко используется понятие просоциального поведения, которое носит достаточно общий характер и охватывает различные формы поведения, осуществляемые в интересах того или иного "социального объекта" (другого человека, группы, общественной организации и т.п.), в противовес поведению, преследующему сугубо личные цели. Альтруистическое поведение может рассматриваться как частный случай просоциального. Альтруистическая ориентация носит общегуманный характер и способна проявляться в самых разнообразных жизненных ситуациях, не будучи жестко связанной с принадлежностью субъекта к той или иной общности. Например, субъект может оказывать помощь и поддержку незнакомому человеку или действовать в интересах группы людей, реальным членом которой он не является. Принцип альтруизма играет существенную роль в формировании нравственного облика личности.
Альтруистическая ориентация является довольно распространенной формой человеческой активности, играющей роль в межличностных контактах, внутригрупповом взаимодействии, общении и совместной деятельности людей.
Изучению просоциального (в том числе и альтруистического) поведения посвящены многочисленные работы зарубежных психологов преимущественно четырех последних десятилетий. Следует отметить, что в зарубежной литературе превалируют исследования, направленные на анализ различных факторов, стимулирующих или блокирующих просоциальные действия, без глубокого обращения к внутренней мотивационной стороне этого вида поведения. Это не относится к исследованиям, проводившимся под руководством Я. Рейковского в институте психологии Варшавского университета, в которых были изучены некоторые личностные детерминанты просоциальной мотивации, в частности, выявлена роль структуры Я в просоциальном поведении ( Рейковский , 1981). Для отечественной традиции характерно внимание к изучению мотивационной основы альтруистических поступков человека, однако количество исследований такого рода ограничено и проводятся они, главным образом, на материале детской психологии (см.: Развитие.., 1986). Работы обзорного характера ( Субботский , 1977; Staub et al., 1984; Хекхаузен , 1986; Насиновская , 1988) показывают, что индивидуальные особенности, личностные мотивационные характеристики остаются недостаточно изученной реальностью. Это относится как к разработке теоретических схем анализа, так и к созданию соответствующих диагностических методик.
Недостаточная экспериментальная изученность альтруистического поведения со стороны его мотивационно-смысловых детерминант, особенно в отношении контингента взрослых испытуемых, определяет важность и актуальность предпринятого исследования альтруистической мотивации.
Остановимся на некоторых существенных аспектах, связанных с представлениями о личностных детерминантах альтруистического поведения.
Если, используя понятия просоциального и помогающего поведения, исследователи нередко абстрагируются от их мотивационной основы, фиксируя лишь внешние (процессуальные и результативные) аспекты, то понятие альтруистического поведения неотделимо от внутренней мотивации этой формы активности, ибо под альтруистическими понимаются только бескорыстные помогающие действия, не сулящие субъекту никаких внешних наград и поощрений, иными словами, альтруистическое поведение является непрагматическим по своей сути. За пределами альтруизма оказываются формы помогающего поведения, основанные на корыстном расчете, и действия, связанные с соображениями затрат и пользы от совершаемых благодеяний. В сферу собственно альтруистических проявлений не включаются также акты помощи, осуществляемые на уровне регуляции социально-нормативного типа. К ним относятся, во-первых, шаблонно-стереотипные проявления помощи (культурные привычки, правила этикета), составляющие как бы операциональный состав просоциального стиля поведения. Во-вторых, к социально-нормативным просоциальным действиям, не являющимся собственно альтруистическими, относятся акты помощи, осуществляемые в соответствии с внешними социальными требованиями и ожиданиями, а не на уровне внутренних личностных детерминант. Примерами такого внешнего выполнения социальных норм при поддерживающем влиянии окружения могут служить: а ) помогающие действия в ответ на демонстрацию модели помощи; б ) следование норме взаимности (расплата за услугу услугой); в ) выполнение нормы ответственности в соответствии с ожидаемым от человека поведением; г ) временное повышение просоциальности членов группы, живущей по принципу "здесь-и-теперь".
В нашем исследовании мы руководствовались не расширенным пониманием альтруизма как просоциально направленного поведения, а пониманием альтруистической мотивации личности в более точном и узком смысле слова как специфической смыслообразующей мотивации. Понятие "смыслообразующий мотив", введенное А.Н. Леонтьевым (1977), используется и конкретизируется нами применительно к изучению личностно-смысловых детерминант альтруизма.
Альтруистическая мотивация – это всегда внутренняя личностно-смысловая мотивация, обозначаемая понятием смыслообразующего мотива. Среди мотивационных механизмов собственно альтруистического содержания автор данной статьи предлагает различать два мотива, являющиеся смысловыми детерминантами альтруизма, – мотив морального долга и мотив сочувствия .
Анализ теоретических и экспериментальных исследований отечественных и зарубежных психологов по проблематике альтруистического поведения подтверждает реальность существования альтруистических мотивов как самостоятельных психических образований. Однако раскрывая содержание мотива бескорыстной помощи, или мотива блага для другого, одни исследователи интерпретируют этот мотив как интериоризованную альтруистическую норму, а другие – как проявление действенного сопереживания или сочувствия. Таким образом, выделяются два основных подхода к пониманию мотивационной природы альтруистического поведения: личностно-нормативный (со стороны нравственных норм и моральных убеждений личности) и эмоциональный (со стороны анализа роли альтруистических эмоций – эмпатии, симпатии, сорадования, сострадания – в реализации альтруистического поведения). Большинство исследователей осуществляет либо личностно-нормативный, либо эмоциональный подход к анализу мотивационных детерминант альтруистического поведения, причем чаще всего эти подходы исключают друг друга. Наиболее перспективными представляются попытки синтеза обоих аспектов (см.: Хекхаузен , 1986; Staub et al., 1984).
В отношении эмоциональных механизмов следует различать ситуативное влияние альтруистических эмоциональных переживаний на поведение помощи и устойчивое эмоциональное отношение к ситуациям нужды и бедственного положения другого человека, которое выступает как специфический, сформировавшийся на эмоциональной основе мотив (сочувствия, сопереживания).
Разработка теоретических представлений о двух смыслообразующих мотивах альтруистического поведения (морального долга и сочувствия) проводилась с опорой на представления зарубежных психологов (Ж. Аронфрид, Е. Карыловский, Я. Рейковский, Ш. Шварц) и отечественных исследователей (Б.И. Додонов, Л.И. Божович, Я.З. Неверович, Е.В. Субботский и др.).
Обсуждаемые мотивы трудно различимы по своим внешним поведенческим проявлениям, однако имеют совершенно различное психологическое содержание. Мотив морального долга по отношению к альтруистическим действиям является следствием нормативного воспитания личности и формируется на основе интериоризации альтруистических социальных норм, превращающихся во внутренние императивы, личностно-смысловые регуляторы деятельности. Ведущим чувством в мотивации этого типа является чувство ответственности за свои поступки перед собой и другими людьми. Действие этого мотива непосредственно связано с областью моральной самооценки. Его реализация сопровождается позитивными переживаниями морального удовлетворения, самоуважения, гордости, повышением самооценки. Фрустрация, невозможность реализации этого мотива, связана с ощущением бесчестности, недостойности своего поведения, пониженным самоуважением. Постижение состояний душевного мира "объекта помощи" не является необходимым для мотивации этого типа, в этом случае деятельность может осуществляться и при наличии амбивалентного отношения к объекту помощи, и даже при явно негативном отношении к нему. Поведение помощи, детерминируемое исключительно этим мотивом, носит жертвенный характер.
Мотив сочувствия , основанный на воспитании идентификационных и эмпатических способностей человека, является второй и весьма существенной смысловой детерминантой альтруизма. Реализация мотива сочувствия невозможна без осуществления мысленной постановки себя на место нуждающегося в помощи человека, без процесса сопереживания ему. О мотиве сочувствия речь идет тогда, когда проявление сочувствия в ответ на бедственное состояние другого выступает как устойчивая и закономерная тенденция поведения. Сочувствие предполагает не только понимание другого и сопереживание его состоянию, но и сопереживание возможному улучшению состояния реципиента [2] , то есть носит опережающий, предвосхищающий характер, побуждая к совершению акта помощи. Механизм сочувствия основан на идентификационно-эмпатическом взаимодействии, то есть слиянии, отождествлении внутренних состояний субъекта и объекта помощи, временном стирании границы между "Я" и "другим Я". Когда мотив сочувствия играет существенную роль в детерминации реальной деятельности помощи, он лишает ее жертвенного характера, так как внутреннее отождествление с объектом помощи предполагает слияние блага для другого и блага для себя.
Диагностика обсуждаемых альтруистических мотивов с применением традиционных методов исследования личности представляет большие трудности, так как они могут не различаться с внешней (поведенческой, экспрессивной) стороны. Они могут не различаться также интроспективно для самого субъекта, не являясь, как правило, объектом рефлексивного анализа. Задача диагностики мотивов морального долга и сочувствия с использованием методики косвенных постгипнотических внушений (КПВ) была впервые решена в исследовании Е.Е. Насиновской (1988; 1989).Проведенная индивидуальная диагностика степени выраженности двух смыслообразующих альтруистических мотивов – мотива морального долга и мотива сочувствия – показала возможность построения их иерархических соподчинений.
В исследовании отчетливо выступили две линии нравственного развития – линия формирования внутренней моральности на уровне выполнения личностных требований морального долга и линия идентификационно-эмпатических возможностей человека, представленная мотивом сочувствия. За первой стоит чувство долга и личной ответственности за совершаемые поступки, за второй – понимание внутреннего мира другого, отношение к нуждам и запросам другого как к своим собственным.
Методы альтруизации Питирима Сорокина
В психологической литературе недостаточно освещенными являются исследования Гарвардского центра по созидающему альтруизму (США). Этот цикл работ, проведенных в 1950-е годы под руководством П.А. Сорокина, интересен своей масштабностью и исследованием разнообразных аспектов альтруизма ( Сорокин , 1991; 1992). Особую ценность представляют практические приемы, либо собранные, либо заново разработанные в этом центре.
В своей книге "Пути и власть любви" П.А. Сорокин предлагает 26 специальных методов альтруизации отдельных людей и общества ( Sorokin , 1967). Он с самого начала предупреждает, что альтруистическое воспитание и перевоспитание личности – это чрезвычайно тонкий, сложный и многоплановый процесс, и что способы перевоплощения не дают результата сразу, как по мановению волшебной палочки, и не представляют собой стандартного набора техник, равно применимых к любому человеку или любой группе. К тому же эти приемы должны поддерживаться соответствующими изменениями в культуре и социальных системах, включающих людей или группы людей, которые подвергаются альтруизации. Альтруистические изменения должны сопровождаться соответствующей перестройкой представлений о себе, изменением ценностей, стандартов, групповой принадлежности и характеристик окружения ( Sorokin , 1967; Matter , 1975).
По мнению Сорокина, практики, выводящие за рамки "эго" (эго-трансцендентные – такие как йога, дзен и монашество), базируются на контроле человеком представлений о себе, имеющих биологическую или социальную основу, а также неосознанных побуждений. Подобный контроль недоступен "среднему человеку". Для большинства людей Сорокин предлагает так называемый "эгоцентрический альтруизм", который рассматривает представления о себе каждого человека и его бессознательные побуждения как позитивные ценности, а их сохранение – как необходимое условие альтруизации. Человек должен быть всего лишь "просвещен" для того, чтобы его неосознанные побуждения гармонировали с его представлением о себе, были очищены от излишков "непросвещенного эгоизма", и чтобы он научился сотрудничать с другими людьми к взаимному удовольствию и пользе.
Подобная эгоцентрическая любовь утилитарна, гедонистична и "рациональна" по своей природе. Она стремится к тому, чтобы человек, ориентированный в первую очередь на себя, научился жить полноценно сам и давать жить другим: уважать других, быть дружелюбным, не причинять вреда окружающим, помогать, наслаждаться жизнью, не мешая при этом окружающим.
Психологически данная форма альтруизации не требует полного контроля сверхсознания над сознанием и бессознательным. Теоретически и практически она может осуществляться посредством рациональной и "просвещенной" гармонизации сознательных представлений и бессознательных сил каждого. Такой гармонизации, по мнению Сорокина, можно достичь при помощи следующих методик: формирования привычек, условных рефлексов, интериоризации кооперативных форм поведения, использования подкрепления ("кнут и пряник"), наказания и награды, утилитарного преимущества или ущерба, посредством подражания лидеру или сотоварищам, обоснованного принуждения, научной демонстрации полезности или бесполезности тех или иных форм поведения, "насаждения" среди людей рациональных идеологий и научно обоснованных убеждений. Все эти приемы могут способствовать эгоцентрической социализации людей.
П.А. Сорокин утверждает, что каждый из 26 методов можно использовать как для достижения эгоцентрической альтруизации, так и для выхода за рамки "эго". Последнее, правда, требует более "сурового" применения основных техник, а также использования дополнительных. Он добавляет, что эгоцентрические методы, известные уже давно, в последнее время были вновь открыты в экспериментах на животных и перенесены на людей. К сожалению, эти способы едва ли помогут достичь тончайших проявлений творящей бескорыстной любви, они порождают альтруизм "второго сорта", но тем не менее ценный. Каждый из методов можно рассматривать отдельно, но гораздо чаще они используются в разнообразных комбинациях друг с другом.
1. Человек должен стремиться достичь такого состояния, которое способствует доброму и дружелюбному отношению к другим людям. Умеренное и хорошо спланированное удовлетворение, которое не противоречит моральным требованиям, обусловленным культурой и окружением, может проводить в жизнь каждый.
Св. Игнатий Лойола создал комплекс оригинальных и научно обоснованных "духовных упражнений", направленных к самосовершенствованию (включавшему и "биологические изменения"). Опираясь на собственный опыт, он подробно описывает, каким образом человек может достичь полного подчинения биологических импульсов, каким образом он может дисциплинировать и заставить служить Богу свои чувственные впечатления, воображение, ассоциации, мысли, волю и даже разум, короче говоря, всю сознательную и бессознательную энергию. Основной путь достижения этого – предельная концентрация внимания и воображения человека на определенном выбранном нравственном качестве или религиозной идее (напрашивается аналогия с восточными практиками медитации). Святой Игнатий дает очень четкие и подробные указания, как именно необходимо выполнять эти "духовные упражнения". Он утверждает, что подобно тому, как тело наше упражняется в ходьбе и беге, так и воля наша упражняется в следовании воле Божьей.
2 и 3. Желаемое поведение индивида может быть создано при помощи обусловливания – посредством положительного и отрицательного подкрепления. Оно сопровождает нас всю жизнь, начиная с конфетки или шлепка, похвалы или упрека в детстве, и заканчивая обширным арсеналом мер наказания, предусмотренных законом, а также системой биологических, экономических, политических и социальных поощрений. Здесь речь идет о психологическом принуждении людей вести себя как следует, о своеобразном "принуждении людей любить друг друга".