Подростки любят действовать вопреки и наперекор. Очень часто это происходит не вполне осознанно и целенаправленно – скорее "на всякий пожарный случай". Подросток исходит из свойственного юности представления о том, что от старших "ничего хорошего не дождешься". А раз так, то надо говорить и поступать "наоборот".
Вспомним, как умолял Братец Кролик Братца Лиса из сказки Джоэля Харриса: "Только не бросай меня в терновый куст!" Лис, конечно же, поступил наоборот, а Кролику только того и надо было. Подростка, проявляющего завидное упрямство и обожающего нарушать запреты, можно ограничить "понарошку" в чем-то правильном, желательном. В качестве примера приведем следующую реальную историю.
Один семиклассник любил питаться запрещенными мамой сублимированными блюдами. Не помогали ни разъяснительные беседы о вреде подобной пищи, ни контроль за карманными деньгами, ни разнообразие домашнего меню. Едва оставшись один дома, мальчишка объедался лапшой "Доширак", а домашним либо врал ("Да не брал я вашу лапшу!"), либо дерзил ("Что хочу, то и делаю!")…
Отчаявшись вконец, мама заявила: "Хорошо, ешь что хочешь! Можешь полностью перейти на супы из пакетиков, а я буду отдыхать от готовки!" Предложение было принято с восторгом, но спустя всего пару дней сын резко охладел к "Дошираку". Исчез азарт борьбы, ушла прелесть нарушения запрета, некогда острый вкус растворимой лапши стал казаться пресным и скучным…
Конечно, в такой стратегии присутствует элемент манипулирования. Однако есть в ней и выраженный воспитательный компонент: подросток самостоятельно приходит к пониманию того, что сыграл в свои же ворота, попал в психологическую ловушку из-за собственных упрямства, неуступчивости или строптивости. "Поддавки" дают обширный материал для саморефлексии, заставляют анализировать свое и чужое поведение.
Разумеется, этот прием следует применять очень осторожно и избирательно, в противном случае будут сбиты моральные и поведенческие ориентиры, а начавшаяся конфронтация может лишь обостриться.
5. Не реагируем на провокации.
Подростки любят испытывать терпение взрослых и устраивать проверки "на прочность". Типично подростковые формы словесной агрессии – дерзкие замечания, подколки, злые розыгрыши. От аналогичных детских высказываний их отличают осознанность и изощренность.
Легко "заглотить наживку", "повестись" на провокацию, наивно принять словесный вызов – значит понизить свой авторитет, выставить себя "слабаком" в глазах тинейджера и дать зеленый свет агрессивным выходкам. Иногда провокативное поведение разумно попросту проигнорировать.
"Класс пыхтит над городским сочинением. Козликов смотрит в окно. <…>
– Козликов, Володя, ты почему не пишешь?
– А у меня ручки нет.
– Возьми мою.
– А зачем она мне?
– А ты сообрази, зачем люди ручку изобрели.
– Делать им было нечего <…>
– А чернила-то красные! – с возмущением откинул ручку Козликов.
– Тс-с… Володя!
– И стол трясется! – уже не прокричал, а проворчал Козликов и утих".
(Симон Соловейчик "Ватага "Семь ветров"")
Разумеется, далеко не все ребячьи дерзости можно и нужно пропускать мимо ушей. Помимо игнорирования, существует немало возможностей продемонстрировать спокойствие и сохранить контроль над ситуацией. Например, хамский выпад можно парировать встречным вопросом: А дальше что? А дальше дерзкому отроку волей-неволей придется объяснять свое поведение, но это уже гораздо менее интересно, чем испытывать терпение взрослого.
Другой способ реагирования на провокацию – контрастное высказывание. Например, выражение благодарности или похвалы: Спасибо на добром слове!; Ты очень любезен! Мне очень приятно, благодарю! Иногда оказывается действенным уже описанный прием амортизации агрессивного вызова: Да, конечно, я плохой!; Ты совершенно прав!; Разумеется, это так – а ты чего хотел? и т. п.
Все эти реакции обнажают некорректность и грубость поведения и показывают, что провокация провалилась, не достигла цели.
6. "Дарим" правильные мысли.
Очень часто подросток ожидает от нас участия, помощи или совета, но стыдится напрямую попросить о них, стесняется показаться "маленьким" или "глупым". При этом детская готовность слепо копировать поведение старших сменяется отроческой рефлексивностью. Подражание становится осмысленным и избирательным.
Значит, надо стараться, чтобы присвоение правильных моделей и способов поведения было естественным и не задевало самолюбия подростка. У него должно создаваться ощущение свободы и самостоятельности того или иного выбора, решения, поступка. Подобная игра на "комплексе взрослости" тоже отчасти манипуляция, но в данном случае вполне оправданная воспитательными целями.
Думаю, ты и сам именно так и планировал поступить; Уверен, тебе давно уже приходила в голову та же самая мысль!; Ты сам предложил это сделать, а я лишь повторяю и уточняю твои слова…; Помнишь, ты же сама говорила мне об этом – так почему бы сейчас не воспользоваться этой идеей?; Мы же с тобой оба взрослые люди, и нам не составит никакого труда найти общее решение!; Хочу услышать твои объяснения (доводы, предложения), чтобы лишний раз убедиться в их правильности.
7. Разрываем шаблоны.
"Разрыв шаблона" – известное в психологии и нейролингвистическом программировании (НЛП) понятие, означающее нестандартное поведение в стандартной ситуации; неожиданное действие с целью изменить поведение собеседника. Разрыв шаблона лежит в основе коммуникативных техник и речевых приемов, суть которых заключается в эффекте неожиданности и замешательства в результате каких-то непривычных действий.
Многие из этих приемов вполне применимы к предупреждению и устранению речевой агрессии, особенно в общении с подростками. Почему? Потому что ребенок еще не понимает такого обращения и может отреагировать неадекватно (испугаться, растеряться и т. п.), а взрослый уже имеет значительный опыт общения и потому реагирует менее эффективно.
"Инна Андреевна посмотрела на класс, потом на Козликова.
– Расскажи мне, Володя…
– А я не знаю! – поспешно и радостно объявил Козликов.
– Чего ты не знаешь?
– Ничего не знаю!
– Как, совсем ничего?
– Ни вот столько! Ничего!
– Но это же… – Инна Андреевна поднялась в глубоком волнении и обошла Козликова кругом. – Козликов, Володя, ты действительно убежден в том, что ничего не знаешь?
– Эта… Убежден!
– Но тогда ты… Тогда вы, Владимир Козликов, – Сократ! Это Сократ однажды сказал: "Я знаю, что я ничего не знаю". С тех пор никому не удавалось повторить эти замечательные слова, все люди думают, будто они что-то знают. Вы сделали потрясающее заявление, Владимир Козликов! Ваше имя украсит школу!
Инна Андреевна вернулась к столу:
– Садитесь, пять.
– Сколько-сколько? – ушам своим не поверил Козликов.
– Пять!
– Тьфу! – плюнул Козликов и пошел на место".
(Симон Соловейчик "Ватага "Семь ветров"")
8. Обращаемся к тендеру.
Как уже было сказано, пубертат – это период активной полоролевой идентификации и овладения моделями мужского/женского (гендерного) поведения. Несоответствия или отклонения от физиологических и социальных стандартов могут восприниматься очень бурно и болезненно.
У девочек-подростков "ненормативная лексика также может выступать в роли средства сексуальной конкуренции, которое позволяет решить сразу две задачи: "припечатать" грубым словом соперницу и обратить на себя внимание представителей противоположного пола. Что касается последних, то нередко сквернословящая девочка вызывает у них неприязнь, то есть данное средство достижения цели приводит к обратному результату" [53]. Поэтому коррекция словесного поведения подростка не в последнюю очередь предполагает учет тендерного аспекта речи.
Указание на нарушение тендерных требований к речи нередко оказывается более действенным, чем указание на какие-то конкретные ошибки и нарушение норм общей морали.
Это не по-женски (мужски)! Девушки (парни) так себя не ведут! Ругаешься (сквернословишь) как мужик!; Злословишь (сплетничаешь) как тетка!; Какому парню понравится сквернословящая девица!; Девушки не любят крепких выражений!
Подобные замечания, пусть даже нарочито грубоватые, способны иногда отрезвить и приструнить, когда не действуют доводы рассудка и обращение к здравому смыслу.
Кроме того, такие переключения "гендерного кода" корректируют и общение подростка со сверстниками. Так, юноша начинает понимать, что грубые подколки или сальные шуточки неуместны в разговоре с девушками; девушка усваивает, что склоки и сплетни не лучшие способы понравиться симпатичному парню.
9. "Выпариваем" агрессию.
Длительно кипящая вода испаряется из кастрюли – то же самое может происходить и со словесным ядом. Поток агрессивных высказываний иссякает при их многократном повторении. Во "взрослом" общении такие ситуации возникают не очень часто в силу того, что с возрастом люди лучше контролируют эмоциональные выплески. А вот в общении с подростками – импульсивными, вспыльчивыми, возбудимыми – "самовыкипание" агрессии возникает достаточно часто.
Чтобы целенаправленно управлять этим процессом, требуется создать такие условия, в которых грубое, дерзкое высказывание повторялось бы "поневоле" и делало нелепым прежде привлекательное поведение. Вот, например, как это происходит в известном романе о школьной жизни.
"Как-то Бестер [фамилия учителя] зашел в группу продленного дня… и попросил одного из учеников показать свою программную карточку. "Катись ты подальше", – ответил тот. Класс затаил дыхание. С ледяной вежливостью Бестер попросил ученика повторить то, что тот сказал. Мальчик повторил. "Пожалуйста, первые два слова", – попросил Бестер с утонченной вежливостью. "Катись ты". – "Будьте любезны, повторите снова". – "Катись ты". – "Будьте любезны повторить следующее слово". – "Подальше". – "Еще раз". – "Подальше". – "Еще раз".
Представь себе, как абсурдно может звучать это "подальше", повторенное со всей серьезностью мальчиком, стоящим среди своих сверстников! Парня высекли, и он это знал; знал это и усмехающийся класс; знал это и Бестер. Уходя, он сказал безупречно вежливо: "Вам, молодой человек, следует заняться исправлением речи"".
(Белл Кауфман "Вверх по лестнице, ведущей вниз")
Как видим, основу защитной стратегии составляет уже описанный выше прием "доведения до абсурда" в сочетании с вежливой просьбой. Ее многократные повторы ("с ледяной вежливостью", "с утонченной вежливостью", "безупречно вежливо") производят комический эффект. Эмоциональная разрядка речевой агрессии достигается за счет смехового катарсиса ("знал это и усмехающийся класс"). Немаловажно в этой ситуации и то, что в завершающей реплике педагога происходит намеренное смысловое смещение: грубость ученика представляется не как нарушение этикетной нормы, но как подлежащая исправлению речевая ошибка.
10. Используем юмор.
В отличие от детей, подростки уже в полной мере готовы воспринимать шутки и адекватно реагировать на юмор. Требования к шуткам с 11-17-летними те же, что и со взрослыми: уместность, необидность, понятность (см. с. 43).
"Ребята из восьмого класса рассказывали нам, что учитель географии не требовал никогда на уроке тишины. Громко сам кашлял, сморкался в большущий платок. Шуму больше было от него. Тишина устанавливалась как бы сама по себе, когда ей это надо было.
Когда же это случалось с задержкой, он мог искренне удивиться. Сказать что-нибудь такое:
– Что-то вы сегодня расшумелись у меня! Как индейцы у костра! А ты вот, вождь краснокожих, – он направлял свой огромный полусогнутый указательный палец на кого-нибудь из особо резвых, – угомонись, пятки обжечь можешь… Зря я тебе на прошлом уроке пятерку с плюсом поставил, под настроение попал…
Все замолкали, ждали, что учитель скажет дальше".
(Александр Малиновский "Формула любви")
Конечно, в общении с подростками шутками нельзя злоупотреблять, иначе разговор превратится в клоунаду. Кроме того, юмор должен быть строго избирательным и педагогически оправданным. Это прием для взрослых, имеющих опыт работы с подростковой аудиторией.
Рассмотренные коррекционные приемы – эпизодические, ситуативные. Их использование позволяет предупредить, устранить или сгладить речевую агрессию в отдельных, частных случаях. Это сугубо вспомогательные средства – своеобразные "костыли" и "страховочные тросы" общения. Серьезный поиск общего языка с подростками начинается со знания возрастной психологии и искреннего стремления понять и помочь…
Часть VI. Практикум
Ситуации для размышления в комментариях родителей
Даны 7 типичных ситуаций, отмеченных речевой агрессией как со стороны детей, так и со стороны взрослых. Во избежание субъективности отбора и тенденциозности оценок в качестве "агрессивных сценариев" использованы не искусственно смоделированные сюжеты, а фрагменты известных литературных произведений.
Эти отрывки проанализировали сами родители дошкольников и младших школьников. В роли "экспертов-помощников" выступили шесть мам:
• Валентина М. – инженер, в настоящее время домохозяйка (32 года); сыну 6,5 лет, дочери 2,5 года.
• Наталья Д. – парикмахер (35 лет); сыну 14 лет, дочери 5 лет.
• Ирина В. – учитель английского языка (29 лет); дочери 3,5 года.
• Оксана К. – юрист, в настоящее время домохозяйка (28 лет); сыну 4,5 года, дочерям 7 лет и 9 месяцев.
• Екатерина Б. – врач-педиатр (30 лет); сыну 6 лет.
• Елена К. – учитель химии и биологии (30 лет); сыну 6,5 лет.
Каждому эксперту было предложено письменно прокомментировать речевые ситуации по следующим вопросам.
1. Как вы оцениваете речевое поведение героев этих историй? Одобряете (осуждаете), понимаете (не понимаете); считаете правильным (неправильным), эффективным (неэффективным), педагогичным (непедагогичным), допустимым (недопустимым) в общении с ребенком.
2. Узнаете ли в персонажах себя (в детстве, сейчас, в каком-то определенном возрасте)?
3. Как бы вы поступили на месте взрослых в каждой из ситуаций? Что сказали бы ребенку? Почему?
Приводим родительские комментарии ситуаций без каких-либо изменений и дополнений, полностью сохраняя авторскую стилистику. Уклоняясь от прямых "научных" оценок, лишь кратко обобщаем сказанное и акцентируем внимание на тех моментах, которые по каким-либо причинам остались незамеченными нашими экспертами.
Предлагаем читателям самостоятельно поразмышлять над каждой из ситуаций и мнениями мам. Представьте себя на месте участников историй, продумайте свои возможные словесные реакции, варианты речевого поведения, способы взаимодействия с детьми. Сформулируйте собственное отношение: согласитесь с оценками родителей или же оспорьте их, найдите дополнительные доводы или аргументы для возражения…
I. Заветная мечта Сванте Свантесона
Именно так, если помните, звали Малыша из сказочной повести Астрид Линдгрен "Малыш и Карлсон". Больше всего на свете этот мальчик мечтал о собаке. Заветное детское желание! И если шведские родители все-таки расщедрились на маленькую таксу для своего младшенького, то мама из повести Николая Носова "Витя Малеев в школе и дома" решительно воспротивилась неожиданному приобретению своего сына…
А как поступите вы в подобной ситуации, чтобы избежать скандала в семье, в общении с собственным ребенком?
"…Мама всегда сердилась на Костю за то, что он приносит домой разных животных и возится с ними, вместо того чтоб делать уроки. Поэтому Костя заранее спрятал Лобзика [кличка собаки] в чулане, чтоб мама не заметила его сразу. И вот, как раз когда Костя признался [в том, что он прогуливал уроки] и мама рассердилась, Лобзик вылез из чулана и пришел прямо в комнату.
– А это еще что такое? – закричала мама, увидев Лобзика.
– Это ничего… Это так просто, собака, – пролепетал Шишкин.
– Собака? – закричала мама. – Сейчас же прогони ее! Развел целый зверинец в доме! Только и делаешь, что с разными зверями возишься, заниматься совсем не хочешь! Сейчас же уноси всех зверей отсюда! И крыс, и мышей, и ежей – всех уноси! И собаку эту гони, довольно я с тобой намучилась!.."
Валентина. Узнаю себя в детстве (лет до 17 просила у родителей собаку), сочувствую ребенку, т. к. самой в детстве не разрешили оставить котенка. Но, с другой стороны, узнаю себя и взрослой (уже в образе мамы).
Не могу сказать, права или не права мама Вити Малеева, но я ее понимаю. Я не разрешила бы завести собаку и, может быть, тоже накричала на сына, но потом предложила бы подкармливать собаку на улице, а дома завести птичку или хомячка. А ребенку предложила бы записаться в кружок юннатов.
Наталья. Уставшая мама и испытывающий одиночество, нехватку внимания, общения и любви сын. Узнаю себя в детстве: хотела собаку-пуделя, чтобы играть, любить, заботиться – мама не разрешила, причем так же грубо, без убеждения, потому что была уставшая от жизни.
Моему сыну в пятом классе тоже хотелось кого-нибудь завести. Мы долго обсуждали это решение, и только после того, как сын изучил правила ухода и согласился взять полностью на себя ответственность за питомца, мы ему позволили завести кота, которого он сам себе выбрал. Дочь тоже хочет завести, но чтобы кот или собака были лично ее, она была бы хозяйкой. Эту проблему отложили до неопределенного времени, но не отказали.
Ирина. Осуждаю и Костю, и его маму. Косте не следовало приносить собаку тайком (какой смысл – все равно ее обнаружат рано или поздно). А мама зря так разоралась (хотя ее эмоции можно понять), ведь животные-то виноваты меньше всего, почему они должны страдать?
Как решить проблему? Спокойно все обсудить. Костя аргументирует свое стремление заниматься с животными. Мама, стараясь понять и принять это стремление, ставит условия, при которых присутствие животных в доме становится возможным (делать уроки, не прогуливать занятия, самому ухаживать за своими питомцами, помогать маме по дому и т. п.), а если условия не соблюдаются, то оговорить последствия (конечно, не выкидывать всех зверей на улицу, а продать, отдать знакомым и т. д.).
Оксана. Никогда бы не устроила дома скандал из-за того, что мой малыш принес домой живность. Мне ужасно жаль всех животных. Всегда в семье принимаю и заступаюсь за то, что делают мои дети. Я бы сказала: "Теперь мы будем вместе заботиться о несчастном животном".