Интуиция характерна для далеких предшественников людей, хищных обезьян – шимпанзе. В. Келер отмечал у них разумное поведение, заключающееся в интуитивном внезапном усмотрении в наглядной ситуации отношения между целью и средством ее достижения, которое в начале не было очевидно [77]. В одном эксперименте шимпанзе доставали из-за решетки фрукты, до которых не могли дотянуться передними лапами. В их распоряжении были три тростниковые палки, составив из которых одну длинную палку, они могли решить задачу. В другом эксперименте фрукты висели высоко над головой, но было два ящика, поставив которые один на другой, можно было добраться до них. Решение к шимпанзе приходило совершенно внезапно, а не путем постепенных проб и ошибок. У них происходило интуитивное невербальное новое понимание наглядной ситуации, связей между орудием и целью, в результате чего устранялись препятствия на пути к решению проблемы. При этом между шимпанзе наблюдались значительные отличия. Самым способным из них был Султан, который практически сразу находил решение. А вот самки Хика и Грандэ в течение длительного времени (нескольких лет) допускали ошибки и не могли достичь цели.
Интуиция характерна для некоторых полководцев. Они принимают решения о военных действиях без логического анализа, интуитивно на основе восприятия картины боевых действий или зрительного представления ее. В качестве примера можно привести Гитлера. С 1941 года он в качестве главы государства и верховного главнокомандующего реально руководил боевыми действиями. Бывший рейхминистр вооружений и боеприпасов Альберт Шпеер вспоминал: "Гитлер принимал все решения, не прибегая к справкам. Он намеренно отказывался анализировать положение и логически обосновывать свои идеи, не пользовался услугами аналитиков, никогда не перепроверял планы военных операций и не рассчитывал возможные контрмеры противника. Его фельдмаршалы как простые сотрудники имели право только совещательного голоса, и обсуждению подлежали только нюансы заранее принятого фюрером решения" [см.: 88, с. 96]. Интуиция Гитлера базировалось на его уникальной фотографической памяти, которая работала практически автоматически, без напряженной концентрации: "Гитлер не просто запоминал голые цифры, в его голове они прочно были привязаны к реальным ситуациям и проблемам" [там же, с. 90]. Возможно, эйдетическая память легла в основу его способности к генерическим образам – отвлечениям, обобщениям, суждениям без помощи слов. Т. А. Рибо говорил: "У охотничьей собаки, несомненно, существуют генерические образы человека и разной дичи, в зрительной или обонятельной форме. И разве мы не видим у нее в то время, когда она бросается по следам своего хозяина или куропатки, некоторого рода суждения или утверждения, тем более несомненного, что оно выражается в действии?" [156, с. 87]. Об интуитивном мышлении Гитлера также свидетельствует его пристрастие к молниеносным войнам и способность избегать покушений.
Инстинктивными являются следующие формы мышления: первичное (3. Фрейд), негативное (К. Г. Юнг), реактивное (Р. Хаббард).
3. Фрейд в работе "Толкование сновидений" различал первичное и вторичное мышление [189]. Первичное мышление бессознательно, направлено на исполнение желания, характеризуется сгущением, смещением, образностью, регрессивностью. Такова мыслительная деятельность во время сна, порождающая сновидения, а также у архаичного человека во время бодрствования. Вторичное мышление подчиняется принципу реальности, логично, абстрактно, упорядоченно и прогрессивно. Такова рассудочная деятельность бодрствующего цивилизованного человека. Первичное мышление предшествует вторичному в онтогенезе и филогенезе. Оно подчинено инстинктам и может рассматриваться как инстинктивное мышление.
Первичное мышление выполняет также функцию защиты от опасности жизни. Некоторые сновидения представляют интуитивные предчувствия и могут предсказать события, прежде всего представляющие опасность для жизни. И часто они связаны со звероподобностью. А. С. Пушкин в вещем сне Татьяны перед святками помещает Евгения Онегина среди демонических звероподобных существ:
"Глядит она тихонько в щелку,
И что же видит?., за столом
Сидят чудовища кругом:
Один в рогах с собачьей мордой,
Другой с петушьей головой,
Здесь ведьма с козьей бородой,
Тут остов чопорный и гордый,
Там карла с хвостиком, а вот
Полужуравль и полукот"[150, с. 94].
….
"Но что подумала Татьяна,
Когда узнала меж гостей
Того, кто мил и страшен ей,
Героя нашего романа!
Онегин за столом сидит
И в дверь украдкою глядит"[150, с. 95].
К. Г. Юнг выделил негативное архаичное инстинктивное мышление в форме негативных, обесценивающих навязчивых мыслей [231]. Например, у женщин дурные мысли прикрепляются к тем объектам, которые их чувство наиболее ценит. Так произошло с Татьяной, которая стремилась бессознательно обесценить Онегина после безуспешного признания в любви к нему. Негативное мышление Татьяны апеллирует к звериным инстинктам коллективного бессознательного, она видит во сне Евгения в образе насильника и убийцы среди звероподобных существ. Юнг пишет: "Негативное мышление пользуется всеми инфантильными предрассудками и сравнениями, способными вызвать сомнение в ценности, признаваемой чувством, и оно привлекает все примитивные инстинкты для того, чтобы иметь возможность объяснить чувства по схеме "не что иное, как". Замечу лишь попутно, что таким же способом привлекается и коллективное бессознательное, совокупность изначальных образов, из переработки которых снова возникает возможность перерождения установки на другом базисе" (231, с. 438). Негативное мышление характерно для Татьяны и в бодрствующем состоянии. После гибели Ленского на дуэли и отъезда Онегина она пробирается к нему в дом и знакомится с книгами Байрона с его пометками.
"И начинает понемногу
Моя Татьяна понимать
Теперь яснее – слава богу -
Того, по кому она вздыхать
Осуждена судьбою властной,
Чудак печальный и опасный,
Созданье ада иль небес,
Сей ангел, сей надменный бес,
Что ж он? Ужели подражание,
Ничтожный призрак, иль еще
Москвич в Гарольдовом плаще,
Чужих причуд истолкованье,
Слов модных полный лексикон?..
Уж не пародия ли он?"[150, с. 134]
Юнг считал негативное мышление характерным для эмоциональных экстравертов. На мой взгляд, оно может встречаться и у интуитивных интровертов, к которым скорее относится Татьяна. Пушкин характеризует ее как дикую, звероподобную, боязливую, склонную к одиночеству:
"Дика, печальна, молчалива,
Как лань лесная, боязлива,
Она в семье своей родной
Казалась девочкой чужой.
Она ласкаться не умела
К отцу, ни к матери своей;
Дитя сама, в толпе детей
Играть и прыгать не хотела
И часто целый день одна
Сидела молча у окна"[150, с. 42]
Р. Хаббард выделил инстинктивный реактивный ум [198]. Согласно его теории дианетики, существование людей, как и зверей, подчинено единственной цели "выживай". Методы выживания – питание, безопасность (защита и нападение) и размножение. Абсолютная цель выживания – бессмертие или бесконечное выживание. Одним из средств её достижения является интеллект – способность постигать, ставить и решать задачи. Он состоит из трех частей. Первая – это аналитический ум, вторая – реактивный, а третья – соматический. Аналитический ум является позитивной рассчитывающей частью интеллекта. Он записывает информацию достоверно и точно. Его банки памяти непогрешимы. Но существует и реактивный ум, который инстинктивно и автоматически записывает и хранит инграммы. По определению Хаббарда: "инграмма: картинка умственного происхождения, запись момента боли и бессознательного состояния и действительной или кажущейся угрозы выживанию" [198, с. 1]. Некоторые инграммы, прежде всего мнимой опасности, могут вызвать аберрацию – сбой аналитического мышления и препятствовать адаптации человека. Хаббард говорит: "Реактивный ум воздействует этими инграммами на аналитический ум и организм, когда инграммы рестимулированы после момента кий-ин" [там же, с. 179]. Под моментом кий-ин понимается инцидент, приведший к включению инграммы, усталость, головная боль, любое состояние бессознательности (например, обморок). Хаббард говорит о наиболее распространенной инграмме: "Почти каждый ребенок в пренатальном периоде подвергался неудобствам вследствие полового акта. Часто в них присутствовал элемент насилия вместо страсти" [там же, с. 183]. Подобные инграммы отключены течении многих лет. Однако состояние бессознательности или сильного стресса может их включить: "Женщины, страдающие психозами, проснувшись после наркогипнотического сна, говорят, что их изнасиловали" [там же, с.
183]. Вернемся к Татьяне Лариной и Евгению Онегину. Пушкин рассказывает, что мать Татьяны не любила своего мужа. При этом она зачитывалась любовными романами. В их сексуальных отношениях, вероятно, присутствовал элемент насилия, а не страсти. И не только со стороны мужа, но и жены, которая с помощью согласия или отказа в сексе, манипулировала супругом. Возможно, они занимались любовью во время беременности и причинили неудобство Татьяне в утробе матери. Безуспешное признание в любви Онегину можно рассматривать как кий-инцидент в зрелом возрасте, включивший инграмму пренатального возраста. В результате Татьяне снится сон с Онегиным, который пытается изнасиловать ее:
"Онегин тихо увлекает
Татьяну в угол и слагает
Ее на шаткую скамью
И клонит голову свою
К ней на плечо; вдруг Ольга входит"[150, с. 96].
Это яркое описание Пушкиным включения инграммы насилия во сне после жестокого отказа со стороны Онегина. Сновидение кончается убийством Онегиным поэта Ленского, что затем, согласно поэме, произошло и в реальности. Затем Пушкин мастерски показывает цепную реакцию и коллективное реактивное поведение. Татьяна не могла сдержать слезы при встрече с Онегиным на своем дне рождения. Онегин разозлился на Ленского, который привел его к Лариным, и стал в отместку ухаживать за его невестой Ольгой. Ленский приревновал Онегина и вызвал его на дуэль, на которой сам погиб. Татьяна повторила судьбу матери, вышла замуж без любви за пожилого изувеченного в боях генерала. Смена обстановки оздоровила её: исчезли боязливость, печаль, склонность к одиночеству, дикость, суеверия. Кроме того, на нее благоприятно повлияло обесценивание Онегина. И при повторной встрече она спокойно отказывает ему.
Можно привести и другие примеры инграмм и реактивного мышления у бестиальной личности. Один из клиентов создателя биоэнергетического подхода В. Райха в ходе анализа непрерывно всё подвергал интеллектуальной проверке, чтобы исключить различные неожиданности. Это затрудняло терапию, и Райх использовал аналогию со зверем: "Я сказал ему, что он напоминает мне хитрую рысь или лису" [152, с. 190]. Пациент вспомнил ситуацию из детства, когда он неудачно упал и сильно повредил левую руку, что потребовало медицинского вмешательства. Его отец взял его на руки и принес в хирургическую больницу. Они проходил мимо магазина, в котором были выставлены чучела животных. Пациент четко помнил два из них: лису и северного оленя с большими рогами. Затем он смог увидеть себя лежащим на операционном столе, его руки были закреплены, а плечи отведены назад в напряженном ожидании. Райх говорит: "Внезапно он вспомнил хлороформную маску, которую должны были надеть на него, и подумал: "Это мордочка лисы, которую я получу здесь!"" [там же, с. 190]. Именно в тот момент у пациента возникло чувство ловушки, он напряг ум для предотвращения несчастья и пришел к заключению о бесполезности всех своих усилий. С тех пор он был лисой в ловушке всю свою жизнь и, как хитрая лиса, активно ограничивал инфантильный страх быть пойманным в ловушку.
Вопросы для самоанализа
1. Можете ли вы решить проблему без долгих раздумий?
2. Развита ли у вас образная память (слуховая, зрительная, обонятельная, осязательная, вкусовая)?
3. Можно ли сказать, что ситуация опасности делает вас более сообразительным?
4. У вас высокая скорость реакции в опасной ситуации?
5. Выручала ли вас интуиция в трудных случаях?
6. Высокая ли у вас скорость мышления?
7. Считаете ли вы, что у вас обостренное восприятие?
8. Быстро и точно ли вы осознаете и понимаете ситуацию опасности?
9. Когда вам задавали вопрос на занятиях или экзамене вы отвечали сразу и верно?
10. Приходят ли вам удачные мысли в голову сами собой?
Тероморфные чувства
Бестиалист предрасположен к ярости (сильному гневу), страху, сладострастию, сопровождающимися звероподобными экспрессией и повадками. Они подчинены инстинктам жизни и смерти. Имеют тероморфный характер: напоминают врожденные эмоциональные автоматические реакции зверей.
Инстинкт смерти связан с чувствами гнева, страха, печали. Чувство гнева возникает при слабой угрозе жизни, страха – при средней, печали и отчаяния – при сильной. Они сигнализируют об опасности и помогают преодолеть её. Многие психологи считают, что эти чувства сами по себе являются инстинктами.
С. Холл выделил социальный инстинкт гнева или драчливости. Он пишет: "Драчливость, по крайней мере, в значительной степени есть вторичный половой признак, проявляющийся в период половой зрелости и, главным образом, у самца" [203, с. 17]. У мальчиков между 12–13 годами этот инстинкт усиливается, как у всех самцов в животном мире. Но и у девушек в этот период также возрастает раздражительность и мстительность. У взрослого человека инстинкт гнева или драчливости ослабевает: "По мере того как ум становится шире, открывается место для субъективного расходования энергии и для обдумывания невысказываемых вещей. Напряжение часто разрешается продолжительным физическим упражнением; призываются на помощь религиозные и альтруистические мотивы; изменяются детские формы, выражавшиеся в кусании, колотушках, гримасах, и все непроизвольные изменения произношения, дыхания и выделения слюны" [там же, с. 19].
Ф. Брентано также рассматривал гнев как звероподобный инстинкт: "Общеизвестен тот факт, что и звери могут гневаться, так же, как люди. Гнев вспыхивает в собаке очень легко и инстинктивно и возрастает до неистовства, подобно тому, как у других животных, например, у овцы, завидевшей волка, инстинктивно возникает непреодолимый страх, и сильнейшие страсти возбуждаются в животных от голода, жажды и в период течки. В случае с разгневанным человеком страсть вредить, без какой-либо ясной мотивировки, но в переплетении с разнообразными аффектами и рефлексами, неизменно составляет суть его гнева" [23, с. 167].
У. Джемс считал инстинктивными и звероподобными страх и свирепость: "Страх есть реакция, возбуждаемая теми же самыми предметами, какими возбуждается и свирепость. В динамике инстинктов чрезвычайно интересно изучать антагонизм этих двух состояний. Мы одновременно и боимся, и желаем убить всякое существо, которое может убить нас; и вопрос о том, какое из этих двух побуждений поведет нас за собой, обычно решается каким-нибудь из побочных обстоятельств данного случая, подчинение которому отличает натуры, более развитые в умственном отношении… Прогресс от зверя до человека ничем так сильно не характеризуется, как постепенным уменьшением числа случаев, способных вызвать проявления страха" (52, с. 451).
По мнению Л. С. Выготского, страх и гнев являются рудиментарными ослабленными формами инстинкта самосохранения. Страх – заторможенное бегство от опасности. Гнев – заторможенная драка: "Таково происхождение мимики гнева, выражающейся в стиснутых кулаках, как бы приготовленных для удара, в выдвинутых скулах и стиснутых зубах (остаток того времени, когда наши предки кусались), в покраснении лица и угрожающих позах" [33, с. 98]. Страх и гнев собаки сильнее, чем у дикаря, у того интенсивнее, чем у ребенка, а у дитя ярче, чем у взрослого.
Инстинкт жизни связан с чувствами радости, любви, интереса, которые активируют и стимулируют поведение приближения к объекту. Особое место среди них занимает сладострастие – любовь к наслаждениям. Н. А. Бердяев выделил физиологическое сладострастие Афродиты простонародной, выражающееся в инстинктивных, преимущественно телесных сексуальных переживаниях. При нем происходит потеря личного "Я", подчинение личности звериной природе [16].