Реинкарнация?
Прочитал в "Комсомолке" mot Александра Любимова о нео-"Взгляде": "В современном прочтении "Взгляд" мог бы быть программой, которая в некотором смысле анархистская по отношению к современным ценностям – к коммерциализации, к безудержному потреблению, которым охвачена сегодня Россия. Будет ли это популярно, не знаю, потому что вкусить все это еще нужно, еще не прошел тот порог, когда будет создана новая культура, более сдержанная, более скромная. Сегодня каждый человек, если ему удалось купить "Рено Логан", уже чувствует себя олигархом в своем маленьком окружении. Ему это важно. Это нужно понимать. Что касается политической журналистики, очень трудно журналистам сегодня поспевать за тем, что делает правительство. Особенно когда нет ни одной оппозиционной силы, которая могла бы представить такую программу, которая бы удовлетворила хоть кого-то. И в этом есть специфика момента. Что сегодня нет ни одной силы в обществе, которая реально может что-либо противопоставить тому, что делает правительство. Что-то покричать по поводу того, что "Путин – фашист!", они могут. Или в какой-нибудь газете публиковать статьи, которые совершенно не соответствуют действительности, тоже могут. А реально противопоставить политическим и экономическим реформам всерьез какую-то программу… сегодня такой политической силы, на мой взгляд, нет. Очень трудно журналисту в такой ситуации. Журналист же не сам по себе политик, который двигает политику, он, скорее, освещает. Он берет что-то из той среды, в которой сам обитает".
Так возможен ли революционная по духу & форме передача, сметающая державную систему, в современной России? Двадцать лет спустя после закрытия проекта нескольких опросил причастных.
Возможен ли сейчас ТВ-проект, аналогичный "Взгляду" по рейтингу и влиятельности?
Сергей Ломакин: Думаю, что нет. И скорее потому что власть никогда не допустит до появления на ТВ такого мощного критически настроенного к сегодняшнему режиму инструмента. Ведь, все же "Взгляд" выполнял функцию разрушителя тогдашней власти. Даже Горбачев не до конца понял какого джина выпустили из бутылки.
Анатолий Малкин: Новый "Взгляд" возможен, но без помощи государства, фондов, депутатов и прочих олигархов – на свободном производстве спутникого цифрового ТВ, при условии абсолютной смелости, неподцензурности, свободы информации, неангажированности и интерактивности. Если сразу не прихлопнут, найдутся небольшие деньги на оплату спутника, и будут люди, согласные на работу за идею, то года через три, это будет ТВ, которое будут всегда смотреть первым. А старый "Взгляд", его жизнь и судьба, – яркое свидетельство того, как развивалась наша страна, общество, и, главное, люди. Возможности ТВ были использованы по полной программе почти всеми, кто был при "власти" в чрезвычайно влиятельной, мощной по своим возможностям структуре – вспомните судьбы, и Влада, и Саши, и Вани (Демидова – Е.Д .), и Толи Лысенко, и Эдика Сагалаева, да и других, из второго-десятого эшелонов, "делателей" программы.
Через N количество лет, когда жизнь устаканилась, и деньги определили новый порядок вещей, "делатели" успешно эмигрировали в жизнь, а "Взгляд" закончился.
Владимир Мукусев: Возможен, если Кремль всерьез озаботится возвращением настоящей, серьезной журналистики на телеэкран. Если это вдруг, в чем я лично сомневаюсь, случится, то нужно будет создавать не просто новую передачу, а принципиально новую медиаструктуру с соответствующим финансированием, современным техническим оснащением, а, главное, подчиненную непосредственно Президенту страны. Условный "Взгляд-2" должен будет стать постоянно действующим телемостом с двухсторонним движением между властью и обществом. Ядро проекта – тщательно подобранный коллектив журналистов-профессионалов, не запятнавших себя сотрудничеством с нынешним телевидением, не связанных с властными и подвластными структурами корпоративно-кредитными отношениями и "подпиской о добровольном сотрудничестве с органами".
Новая программа это – еженедельный, двухчасовой прямой эфир на частоте первого канала, состоящий в основном из материалов журналистских расследований, с обязательным участием первых лиц государства и возможностью подключения чиновника любого уровня, любого региона для ответа по существу.
Суть проекта не "обсуждение проблем", а "разбор полета" и главное – публичное принятие решений, в том числе кадровых.
Александр Политковский: Конечно, возможен. Накоплено за последние 10-15 лет огромное количество дерьма, которое расхлебывать потомкам. От коррупции, которую именуют бизнесом до убийств-подарков: человеческие жертвоприношения в благодарность за право воровать и жить без наказания. Приоритеты совсем никудышные: убитый, к примеру, за рубежом Герой России и Герой – чучундрик, пустивший газ на Дубровке. Чем круче провал – тем больше награда! И так дальше…. до бесконечности.
Дмитрий Захаров как-то заметил: "Проект появился в нужное время и в нужном месте; не думаю, что сейчас такая передача кому-то нужна. У каждой эпохи – свои жанры". Ему вторит Александр Любимов: "Сегодня такая программа, как "Взгляд", слава богу, уже неактуальна. Сейчас нужна программа и даже, возможно, целый телеканал, который бы формировал идеологию среднего класса. Увы, сегодня в политике нет силы, которая формирует мысли. Есть слабо звучащий голос невероятно талантливого человека Владислава Суркова. Да и сам Путин производит яркое впечатление. А все остальное – хилая вялость". Так есть или нет потребность в реинкарнации "Взгляда"?
Сергей Ломакин: Есть потребность в возрождении "умного" телевидения, "острого" телевидения. Я по-прежнему считаю, что телевидение может существенно помочь руководителям страны, вскрывая язвы общества, рассказывая о чиновниках-преступниках, тем самым направляя вектор народного гнева в нужном позитивном для власти и общества направлении. Сегодня власть не понимая этого рискует получить неуправляемый социальный взрыв, который сметет и правых и виноватых. Что по сути доказывают последние митинги молодежи в Москве, Питере и Ростове-на-Дону. И боюсь, что это только начало.
Анатолий Малкин: Такой канал как "Первый", возможно, решился бы "ремейкировать" программу, но результат будет, как и у всех сегодняшних копий старых форматов советского ТВ.
Вообще, без принципов, можно или чудиков плодить, или ржать над всем, что движется, или на льду плясать, изображая супер-фигуристов, для реинкарнации программ подобных "Взгляду" или "Пресс-клубу", нужна революционная ситуация – иначе никак.
Сейчас вот много всяких ТВ с красивыми названиями, а не одно, как раньше, "Центральное", – а результат деятельности похожий. Так что вопрос в том, какой ты сам – такая и твоя страна.
Владимир Мукусев: Нет.
Александр Политковский: Реинкарнация не возможна, а необходима. Усилиями шпаны, что любит себя называть элитой или олигархами, страна скатилась к азиатчине с латиноамериканским пафосом. Сюда люди, которые себя называют русскими едут работать вахтовым методом. Вся ссыкливая "еблита" деньги держит только за рубежами России. Десятая часть населения прекрасной и огромной страны сосредоточена вокруг одного города. Можно продолжать до бесконечности…
О чем ты жалеешь: что было сделано неправильно 20 лет назад?
Сергей Ломакин: 20 лет назад нас во "Взгляде" тоже немного зашкаливало в нашем праведном стремлении изменить страну к лучшему. Беда была лишь в том, что мы толком и не знали, а что лучшее для страны и народа. Но мы были молоды, а молодежный максимализм всегда в чем-то неправ. Но если бы можно было повторить то время, я не стал бы что-то менять. Я снова прожил бы это время, так как оно было лучшими годами моей профессиональной жизни.
Владимир Мукусев: В 1990 году, узнав о том, что переписаны и подделаны уставные документы "ВИДа" я не смог переступить через гордыню и брезгливость к своим бывшим коллегам, сделавшим это, а фактически предавшим наше общее дело. Сил и возможностей было достаточно, чтобы раздавить в зародыше этот "гадюшник". Я мог увезти Листьева с собой в Новосибирск создавать новое российское телевидение. Я уехал один. А значит, в трагедии 1 марта 1995 года есть и моя вина.
Александр Политковский: 20 лет назад все было логично и правдиво. Важно понять, что возникновение наших врагов – наша заслуга.
Популярность журналистов и, особенно, ведущих "Взгляда" была огромной. В "Огоньке" (1997) были опубликованы воспоминания "Политка": "Помню, готовил материал о разгуле в Тольятти вьетнамской мафии (во "Взгляд" пришла телеграмма от мамы изнасилованной девочки). Привезенный сюжет из-за страха вбить клин в советско-вьетнамские отношения в эфир не пустили. Продолжая добиваться правосудия, мама с дочкой приехали в Москву, и я решил сделать досъемку. По красивому замыслу, последние слова в интервью с женщинами должны были быть сказаны уже с подножки уходящего в Тольятти поезда. Зная, что до отхода поезда остается две минуты, начал задавать свои вопросы… Проходит минут десять – а поезд почему-то все не отправляется. После уже третьего круга вопросов и ответов мы спросили у проходящего мимо железнодорожника: мол, поезд-то почему стоит? "А, – говорит, – машинист сказал, что пока Политковский не закончит свое интервью, я с места не тронусь…".
Это совсем не гламурного замеса была популярность. Не та слава, что твиттером множится.
А ведь еще нулевых украинский телекритик Наталья Влащенко заметила: "На телевидении есть свои "честные пацаны". Настоящим первооткрывателем в этом направлении был ленинградец Александр Невзоров, который регулярно в течение 600 секунд нагружал страну своей честностью. А если ему казалось, что в стране недогруз по этой части, мог и самострел в лесочке организовать: пусть население понимает, "что с людями делает" искреннее стремление к бескомпромиссности. Потом на его место пришли другие "пацаны" (но тоже очень хорошие): пристально посмотрел в глаза стране Сергей Доренко. Всех этих людей с точки зрения телевидения объединяло одно: их не очень интересовало КАК, поскольку кардинальным вопросом современности было ЧТО. Это одна чаша весов… Кто не помнит "честных" Политковского и Мукусева в одной упряжке с фраерствующими (и тщательно замазывающими грех буржуазности и эстетства) Дмитрием Захаровым, Александром Любимовым и Евгением Додолевым во всенародно любимом "Взгляде"? Потом говорили, что нужды времени исчерпали формат. Отчасти это так. Но все же катализатором этих форматных судорог послужил тот факт, что "в одну телегу впрячь не можно" железного коня и вольную птичку колибри".
Да, в нулевые "взглядовцы" еще были мерилом. А теперь вопрос "Кто не помнит?" перестал, похоже, звучать риторически. Но он и не звучит трагически. Потому что все новое – хорошо забытое старое. Умрут одни, родятся другие и "повториться все как встарь". Снова придут молодые со старым грузом проблем, и опять будут пытаться донести до людей, каждый "свою" правду, бессмысленно тратя силы, здоровье и жизнь на покорение холодного Олимпа славы. "Дети минут" всегда упускают из виду, что есть еще Олимп памяти, покорить который гораздо труднее, чем добиться сиюминутного успеха.
* * *
В одном из интервью Мукусев приговорил: "Увы, "Взгляд" начал гнить изнутри и умер собственной бесславной смертью. Популярность стали конвертировать в деньги. Я об этом до последнего не знал и пребывал в уверенности, что "Взгляд" по-прежнему святее Папы Римского. Он ведь на протяжении четырех лет был абсолютно честной передачей! Но в конце его существования на нем начали зарабатывать – в том числе и моим именем. У меня за спиной приобретались материальные ценности, открывались двери в нужные кабинеты, проводились переговоры. Честную передачу превратили в коммерческую структуру. Иначе как предательством я это назвать не могу".
Но ведь было не так вначале. Совсем не так. Делалось все на коленке, непрофессионально, но с душой. И люди это чувствовали! Как-то во время "кинотаврических" застолий, я поинтересовался у Андрея Державина, как, мол, эти "Руки вверх" с тремя аккордами и примитивными текстами собирают такую аудиторию? Он ответил: "Они искренние!". Что и есть залог успеха.
В "молодежке" почти все геройствовали от души. Возможно кто-то уже тогда чувствовал, что успех можно будет конвертировать в деньги и статус, но кто-то был поглупей, как я, который ощущал себя этаким революционером.
Помню, как мы Сашей Любимовым везли из Питера в Москву запись интервью Нины Андреевой и Александра Невзорова. Нина Андреева была политической оппозицией, а материал был по тем временам очень стремным. И мы долго придумывали в аэропорту, как спрятать бетакамовские кассеты под куртки так, чтобы питерские чекисты, которые нас пасли, не нашли их при обыске и не отобрали. Кстати, режиссером в той командировке был не кто иной, как Костя Эрнст. Летом 2011 года в интервью "Афише" Константин-Львович напомнил, что мы с ним в той разгильдяйской командировке выдавали себя за русских журналистов лондонской BBC: принципиальная большевичка Нина Александровна не согласилась бы беседовать с "врагами" из "молодежки" Гостелерадио СССР, а нас, псевдобританцев она накормила отменными лакомствами своего приготовления. А Любимов ждал нас в одиночестве, неспешно опустошая мини-бар номера "Октябрьской".
Из той же поездки мы привезли хулиганское интервью с ведущим "600 секунд". Вся страна уже слышала, что есть на областном ленинградском ТВ такой боец Невзоров, но узрели Александр-Глебыча только в нашем ударном выпуске.
Сейчас все это вспоминать смешно. И стыдно. У меня пунцовеют щеки: чувствую себя таким лохом и наивным придурком! Ведь я искренне считал, что совершаю подвиг. Как там у Гребенщикова: "У нас нет надежды, но этот путь – наш".
Но несмотря ни на что, я ностальгирую по тем временам, по тому адреналину. Никакие расширители сознания не были нужны – казалось, что оно и так раздвинуто до широты горизонта.
Иван Демидов. Рулевой
Иван. Ну что Иван… Не знаю, где и кем я был бы, не встреть я я Иван-Иваныча Демидова. Он помогал мне и я у него в долгу.
Первый раз я увидел режиссера в студии АСБ-4, куда был приглашен как типа guest star. Весной 1988 года, до того как "Люби" позвал меня на соведение. Это была, как помню, запись, а не прямой эфир (был и такой формат беседы с ньюсмейкерами). По-моему, первый опыт такого рода: эфир от 27 октября 1987 года: тогда запись встречи с заслуженными хиппи (Папа Леша, Пессимист, Макс Столповский, etc.) была записана, а в студии перемонтированную версию этой беседы обсудили ведущие (Захаров, Листьев, Любимов) и "политобогреватель" Цветов.
Короче. Допрашивали меня Любимов и Листьев. Последний съязвил, назвал меня "писательским сыном" (а писатели в СССР были привилегированным меньшинством) в ответ на мои словесные экзерсисы, обличавшие "золотую молодежь". Я вообще тогда гнал невообразимую пургу про необходимость превентивных репрессий в отношении партноменклатуры и козырял сенсационным инсайдом по поводу "дворца для Горби" в крымском Форосе. После записи в студию спустился Иван. Высокой блондинистый супермен, весь в джинсовом и улыбках. Вытащив из кармана сигаретную пачку, со смешком поставил диагноз:
– Проверку не прошел.
То есть для прямого эфира это было бы чересчур даже в контексте "революционной" передачи.
Пошли курить. Потом в буфет. В компании с обоими ведущими и Шипиловым. Ну и так далее. Иван значительно младше меня, но я всегда позиционировал его как старшего. Типа по званию. Сержант-десантник. Продюсер-основатель. Гуру и все такое.
От Ивана в проекте "Взгляд" зависело многое. Ну не просто так перед ним на коленях стояли Листьев и Любимов. Таково было пожелание Ванино. В ответ на вопрос: "Ну что нам сделать, чтобы ты стал с нами работать?".
Так случилось, что я был в переговорной канала "Ностальгия" с двумя нынешними телезвездами (плюс секретарь владельца компании Владимира Ананича, редактор по гостям и ассистент), когда эфирился повтор ТВ-шоу "Рожденный в СССР", в котором Иван рассказал об этом прикольном инциденте. Оба ТВ-мастера были изумлены безмерно. Пришлось заверить, что эпизод этот секретным не был.
К сожалению, я не всегда внимал демидовским советам/директивам. И post factum жалел, что не прислушался. Помню, Ваня регулярно наезжал на меня за то, что я в кадре пытаюсь работать без очков (мне казалось, что одного очкарика – Димы Захарова – в обойме достаточно). Но потом, отсматривая запись прямого эфира (обычно в однокомнатной квартирке Любимова, который единственный записывал московские выпуски на домашний видак), всегда вынужден был признавать: близорукие прищуры с моими "лисьими притопами" (© Демидов) не коррелируют.
Мне жаль, что рабочий альянс Демидовых (Ваня+Лена) не пережил семейных разборок. Ленка – офигительный продюсер, и вовсе не потому что ей самозабвенно курил фимиам льстивый ТВ-шут и талантливейший словоблуд Отар Кушанашвили; она просто оч хорошо понимает про ТВ. Ее "Акулы пера" тому доказательство.
Помню, когда увидел хрупкую блондинку в ньюсруме "молодежки", сразу поинтересовался у "Люби", кто, мол, такая. Саша в ответ хохотнул:
– Даже не думай, у нее муж – десантник.
Так я собственно и догнал, что Елена – Демидова.
Жена-красавица красавца-режиссера Вани Демидова в послевзглядовскую эпоху выросла в очень грамотного & жесткого продюсера, поднявшего такие культовые проекты ТВ-6 как "Акулы пера".
Хороша она была тем, что никакого респекта к славе & званиям артистов не испытывала. Она ценила в двуногих лишь две вещи: природную факутру и бабло. Ни того, ни другого у большинства героев отечественного шоу-биза не было и нет. Во всяком случае, в масштабах Лены. Сколько бы не начесал на своих корпоративах, допустим, великан Киркоров, у любого именитого нефтяника или заслуженного чекиста $$$ будет больше. Ну да, зато стать Филлипа она не оценить не могла. Хотя и у самого Иван-Иваныча рост под 190. Ну не суть. Важно, что она строила артистов с такой же уверенностью с какой опытный офицер мурштрует призывников. Потом Демидова стала матерью-героиней в городе-герое Лондонске. У нее четверо прелестных блондистых детей и муж, как и положено, – предприниматель. В июне 2011 года Демидова вместе со старшей (Настей) приезжала на пару дней в Москву. Мы понастальгировали в Vogue Café (совершенно справедливо обхабаленном Сергеем Минаевом), и когда к нам на десерт присоединился Иван, я отчетливо про себя понял, что оч их всех люблю, это во-первых, а во-вторых: былое не вернуть. Типа: "я вспомнил вас и все"!