Купить дешевые предприятия, продолжить активный бизнес - и автоматически получить в будущем европейскую компанию и стать гражданином ЕС: что может быть лучше? B итоге российские бюджетные деньги будут закапываться в шахты Донбасса и закатываться в дороги Крыма, а частные - работать на развитие когда-то управлявшей этими областями страны.
Крым и Донбасс потеряны для Украины - это сегодня стоит признать как данность. Но неудачно проведенное сражение - еще не проигранная война. Брестский мир, заключенный большевиками в 1918 году, казался катастрофическим с точки зрения масштабов потерянных территорий - но через три года Красная армия уже подходила к Варшаве. Может быть, Путин сегодня и мнит себя Наполеоном - но в силах украинцев и европейцев превратить его крымский триумф в новое Бородино, а Украину - в нормальное европейское государство. Для этого нужно немного: прекратить рассказывать сказки о "европейскости" украинцев и признать эту европейскость на деле, сделав Украину 30-м членом EC не позже чем через десять лет.
Печатается по тексту статьи: Иноземцев Владислав. "Утрата восточных областей - шанс для Украины" // РБК-ОаПу, 12 мая 2014 г., с. 5.
Путин как новый Каддафи
Уничтожение малайзийского пассажирского самолета на востоке Украины российской ракетой, запущенной поддерживаемыми Россией боевиками, возможно, изменит отношение европейских руководителей к современной России и к ее национальным лидером, Владимиру Путину - человеку, уверенно делающему свою страну общемировым изгоем.
Сразу после аннексии Россией Крыма многие политики и публицисты в Европе и США поспешили сравнить Путина с Гитлером, а Крым - то ли с Австрией, то ли с Чехословакией. Ha мой взгляд, продолжение украинской трагедии указывает на совершенно иную, более "близкую" и более точную, аналогию. Путин - не тот диктатор, который способен двинуть свои войска на покорение мира. У него нет для этого ни возможностей, ни решимости. Его стиль - это "театральный микромилитаризм", если использовать слова француза Эммануэля Тодда, которые он однажды сказал в отношении Америки. Он не готов открыто соперничать с сильными мира сего, удовлетворяясь лишь созданием очагов нестабильности под рассуждения о величии и исключительности собственной страны, если не "русской цивилизации".
И это указывает, повторю, на сходство с совершенно иным историческим типажом. Путин - это не наследник Гитлера, а современник и последователь другого диктатора, Муммара Каддафи.
Как и Каддафи, Путин пришел к власти без выборов; конечно, есть различие между путчем и назначением, но изменения в российской политической системе, которые случились после "воцарения" Путина, сопоставимы с полномасштабным государственным переворотом. И в случае с ливийским лидером, и в ситуации с российским их очевидно роднит поиск "уникальной" политической системы: в первом случае речь шла о народной Джамахирии, во втором - о суверенной демократии. Каждая из систем претендовала на роль особой философии, абсолютизирующей отличия соответствующей страны от большинства государств цивилизованного мира. B обоих случаях отсутствие в стране реальной политик приводило к практическому обожествлению лидера и к потере адекватности в восприятии мира; канцлер А. Меркель была права в своем утверждении, что Путин "не в ладах с реальностью" - и за это получила прекрасный подарок в день своего юбилея в виде обломков самолета вперемешку с останками 210 европейцев.
Как и Каддафи, Путин руководил и руководит страной, не имеющей "в активе" ничего, кроме нефти и газа - за время его правления доля этих ресурсов в российском экспорте выросла почти вдвое и приближается сейчас к ливийскому уровню. Как и при Каддафи, при Путине эти ресурсы добываются государственными компаниями, а чиновники относятся к государству как к собственности. B обоих случаях представители правящей элиты являются самыми богатыми людьми своих стран - и не чураются покупок активов и недвижимости в европейских государствах, где, что понимают даже они, не только уровень, но и качество жизни несопоставимы с созданными в Ливии и России. Это не меняется даже тем, что правительства в обоих странах тратят большую часть своих бюджетных средств на социальные выплаты и поддержание высокого уровня доходов лояльных государству бюрократов и служащих. Последнее, разумеется, обеспечивает "русскому медведю" столь же высокий рейтинг, какой был и у "льва Африки" - но чего этот рейтинг стоит, мы видели три года тому назад.
Как и Каддафи, Путин идеально выстраивает свои отношения с Европой, добиваясь того, что европейские лидеры утрачивают остатки своей принципиальности и совести, общаясь с российским лидером. Российский газ, который покупают страны ЕС, по своей стоимости равен 0,4 % ВВП Европейского Союза, но российский президент уже более десяти лет шантажирует им главную экономическую державу современного мира. Примеры службы г-на Шредера интересам "Газпрома", приспособленчества г-на Берлускони, заискивания перед Россией европейских политиков и глав энергетических компаний крайне похожи на ту систему подкупа, которую М. Каддафи организовал во Франции, Италии и других европейских странах. Я понимаю, что политика - дело грязное, но минимальный порог пристойности сегодня европейцам следовало бы соблюдать…
Как и Каддафи, Путин исповедует политику "управляемой нестабильности" на прилегающих к его стране территориях и при этом фанатично ненавидит "свободный мир". То, что происходило в последние годы в Абхазии и Осетии, в Приднестровье и на востоке Украины, крайне похоже на ситуацию в Чаде и Центрально-Африканской республике, дестабилизировавшихся Ливией. Мы видим полное совпадение технологий - начиная от выдачи паспортов иностранным гражданам и вмешательство под этим предлогом в дела современных государств, продолжая вооружением наемников и кончая прямым вмешательством. Инцидент под Донецком, случившийся на прошлой неделе, лишь продолжает эти аналогии: самолеты, взорванные агентами М. Каддафи над Локерби в 1988 году и над Чадом в 1989-м, полностью ложатся в логику агрессивной исключительности, которой он придерживался и которой следует Путин. Европа должна извлечь их этого простой урок: санкции могут остановить подобных эксцентричных политиков - но когда они оказываются сняты или ослаблены, они тут же берутся за старое.
Вывод из всего сказанного, на мой взгляд, прост. Владимир Путин - человек, с которым Европе не о чем разговаривать. Обсуждать Украину с российским президентом - значит унижать самих себя. Интеграция Украины в EC - это тема Европейского Союза и Украины. Но не России. Стремясь "учесть" интересы России, европейцы могут учитывать только интересы экономического криминалитета и военных преступников, которые сейчас верховодят на востоке Украины с помощью российских наемников и оружия. He стыдно ли это? - вот вопрос, который должны поставить перед собой германский канцлер и другие лидеры европейских держав. Этот вопрос остается сегодня единственным - потому что ответ на вопрос о том, полезно ли это, уже дан судьбами тех европейцев, кто оказался на борту злополучного лайнера. Хотите, чтобы эти жертвы были не последними? Ну тогда продолжайте ублажать кремлевского лидера…
Текст представляет собой русский оригинал статьи, опубликованной как: Inozemtsev, Vladislav. "Poetin is gewoon een tweede Gaddafi" // NRC Handelsblad (Голландия), 21 июля 2014 г., с. 10–11.
Идти в Европу без колебаний!
Потеряв семь месяцев, сотни своих граждан и 27 тыс. квадратных километров территории, Украина - несмотря на активное противодействие России - все же подписала в полном объеме Соглашение об ассоциации с Европейским Союзом, сделав один из важнейших шагов в своей не только 23-летней, но и многовековой истории.
Семь разделов этого соглашения регулируют теперь политические и экономические аспекты взаимоотношений между Украиной и крупнейшим в мире интеграционным объединением, направляя их по пути политической ассоциации, принятия европейских норм демократии и соблюдения прав человека, координации внешней политики и политики безопасности, и, конечно, создания зоны свободной торговли.
Что теряет Украина
Перспективной - и, несомненно, достижимой - целью данного процесса является вступление Украины в EC и возвращение Киева в единую европейскую семью, из которой он был вырван еще в XIII веке.
Россия сделала все от нее зависящее, чтобы сорвать заключение этого договора и уход Украины в Европу. Экономическая часть соглашения, подписанная 27 июня, подвергалась со стороны Москвы самой жесткой критике. B Кремле, по чьему указанию газ "братскому" народу продавался по почти самой высокой цене в Европе, очень сокрушались по поводу вреда, который нанесет договор с EC украинской экономике. По подсчетам советника президента Сергея Глазьева, суммарный урон может достичь $11 млрд в год, а оценки Комитета гражданских инициатив достигают $33 млрд (19 % ВВП Украины). Может ли это быть правдой?
Обратимся к статистике. Прежде всего заметим, что Украина сегодня не так зависима от России и стран СНГ в целом, как, например, в конце 1990-х годов. B 1996 году в страны постсоветского пространства она экспортировала в 2,2 раза больше товаров, чем в ЕС, в 2013 г. - всего на 32 % больше.
Россия была вторым экспортным рынком Украины после EC по итогам 2013 года ($15,1 млрд против $16,8 млрд) и отставала от EC также и по объему поставок товаров на Украину ($23,2 млрд против $27,1 млрд). B этой ситуации неясно, как могут потери Украины от усложнения торговли с Россией оцениваться в сумму, вдвое превышающую весь объем ее экспорта в нашу страну - особенно если принять во внимание, что его нельзя волюнтаристски запретить, ведь оба государства состоят в ВТО?
Безусловно, Москва выйдет из договора о зоне свободной торговли с Украиной, но это означает лишь введение обычных для BTO пошлин на уровне от 3 до 8,5 %. To есть в худшем варианте украинские потери не превысят $0,8–1,1 млрд, что некритично, так как объем экспорта в Россию и так сокращается (на 20,6 % в первые четыре месяца 2014 года по сравнению с тем же периодом 2013 года).
Выигрыш существеннее
Украина явно выиграет больше, чем потеряет. По условиям Соглашения об ассоциации, пошлины для украинских товаров, поставляемых в ЕС, будут снижены в среднем с 7,6 % до 0,5 %, причем всего за год (то есть чистая выгода составит $1,18 млрд в год).
При этом пошлины на европейские товары сократятся лишь с 4,95 % до 2,42 % в течение четырех лет. Для Украины это прорыв - ведь в ее экспорте 28,3 % составляет продукция сельского хозяйства и продукты питания, а в аграрный сектор поступает до трети всех иностранных инвестиций. Переориентация этих потоков на EC станет важным шагом - особенно если учесть, что само будущее металлургической промышленности на востоке страны находится под вопросом.
Ассоциация с Европейским Союзом станет также важнейшим фактором повышения эффективности украинской экономики. Управляя страной в своих личных интересах, донецкие коррупционеры выделяли из бюджета по $3,5 млрд в год субвенций угольной отрасли и дотаций на газ для промышленных потребителей.
Как следствие, экономика страны оставалась одной из самых энергоемких в мире (566 т нефтяного эквивалента на $1 млн ВВП). Если бы показатель равнялся хотя бы польскому (212,2 т), Украина могла бы отказаться от импорта из России всего поставляемого ей газа и почти трети нефти. Ассоциация с Европой и принятие европейских стандартов, каким бы дорогим этот процесс ни был, сделает Украину нормальной экономикой за 10–15 лет.
Сегодня стоимость потребляемых на Украине энергетических ресурсов, рассчитанная по мировым ценам, составляет 37,5 % ее ВВП, в то время как, например, в Германии - чуть больше 9 %. Поэтому все возражения об "утрате конкурентоспособности" украинских предприятий не выдерживают критики.
Европа не остановится
Да, стране предстоит огромный передел собственности: компании будут разоряться, покупаться в том числе и европейскими инвесторами, а потом возвращаться к жизни более эффективными. Но это единственный путь вперед - кто не верит, пусть сравнит судьбу, например, принадлежали Volkswagen группы Skoda и входящего в Ростехнологии "Иж-Авто": в конце 1970-х годов второй производил почти в 1,5 раза больше машин, чем первая, но чем дело кончилось, всем известно… Поэтому не России учить украинцев стратегии будущего - даже в экономическом смысле.
Однако есть еще одно обстоятельство, обычно не принимаемое во внимание - коррупция. Украина в последние годы была одной из самых коррумпированных стран мира: минимальные оценки потерь от коррупции достигали 11 % ВВП ежегодно. Собственно говоря, именно сокращение этих потерь, наряду с банальным повышением экономической эффективности, и способно компенсировать возможные ухудшения условий внешней торговли.
Сегодня часто вспоминают, что Украина в 1991 году имела уровень жизни, не уступающий польскому, а сейчас отстает от своей соседки по этому показателю почти в три раза. Этому есть много объяснений, но очевидно: с украинской стороны границы мы видим Межигорье, а с польской стороны - правительство, в котором в 900 часах приватного общения между его членами, недавно записанных и "слитых" в прессу, не нашлось ни одной фразы, указывающей на попытки извлечения личной выгоды из государственной службы.
Поэтому "внешнего управления" из Брюсселя, под которое может попасть Киев, не нужно опасаться - его следует, скорее, приветствовать, так как интересы украинского народа сегодня не совпадают с интересами прежних (и отчасти нынешних) элит. Чем скорее в стране установятся европейские правовые порядки, тем лучше будет для наших украинских братьев.
A в том, что они установятся, у меня нет сомнений. C 1994 по 2013 год EC увеличился с 12 до 28 членов, тогда как Россия все эти двадцать лет не может "интегрировать" даже одну Белоруссию. Сегодня в ЕС живут 507 млн европейцев, а за его пределами, если не считать Россию (на Украине, в Белоруссии, Молдавии и балканских странах), - всего 81 млн.
Предполагать, что эти 81 млн не будут "переварены" европейской интеграцией, было бы наивно - тем более что в большинстве этих стран европейский "вектор" вызывает большие симпатии. Можно сколько угодно говорить, что вступление в EC имеет не только позитивные последствия, но счет 16:0 в соперничестве Европы и России говорит о многом.
Вступив в ассоциацию с Европейским Союзом, Украина начала движение в сторону безвизового режима (уже, кстати, достигнутого Молдавией), единых экономических норм и правил, получения статуса кандидата (который есть сегодня у Сербии, Македонии и Черногории) и в итоге полного членства. И я считаю, что окажусь прав в своем прогнозе десятилетней давности о том, что Украина станет членом EC раньше, чем Турция [Иноземцев Владислав. "Россия должна подать заявку в ЕС" // "Независимая газета", 12 мая 2004 г., с. 2].
27 июня 2014 года стало историческим днем и для Украины, и для ЕС, и для России. Для Украины - потому, что она закончила свою "постсоветскую" историю и начала сложный, но многообещающий путь из этого "пост-" во что-то более определенное.
Для Евросоюза - потому, что он сделал заявку на достижение своих естественных пределов, после чего интеграции придется уже развиваться не вширь, а только вглубь, в направлении формирования единой европейской нации.
Для России - потому что она, давно доказывавшая всем уникальность своего исторического пути, добилась того, что осталась практически одинокой. B общем, каждый достиг своей цели.
Печатается по тексту статьи: Иноземцев Владислав. "Украина выбрала Европу" // РБК-Daily, 30 июня 2014 г., с. 5.
Украина: что еще можно спасти?
Российская военная операция на Украине перестала быть секретом - но и в новых условиях Москва не готова ни признать свою прямую вовлеченность в конфликт, ни четко определить свои перспективные цели. Ответ России на успехи украинской армии, вплотную подошедшей в середине августа к Донецку и Луганску был вполне предсказуем - о том, что Москва не может допустить военного разгрома своих марионеток, я говорил с апреля этого года. Однако новая степень участия России в конфликте со всей остротой ставит вопрос о том, что следует предпринять в этой ситуации Украине, Европейскому Союзу и остальному миру.
Происходящее сейчас в восточной Украине выходит за рамки традиционных конфликтов, которые имели место в Европе и на ее периферии в последние десятилетия. Никогда еще одна страна не аннексировала часть другой. Никогда прямое военное вмешательство не отрицалось столь беспардонно. Никогда не были так перемешаны этнические, идеологические и геополитические факторы, ведущие к эскалации конфликта.
Что может сделать Украина? K сожалению, немногое. Ее армия не способна противостоять российским регулярным войскам и хорошо вооруженным сепаратистам. Что может сделать Европа? Тоже немногое: санкции, которые могли бы быть чувствительны для "нормальной" экономики, не действуют в должной мере на Россию, где значительная часть населения получает доходы непосредственно или опосредованно от государства и потому реагирует не на экономический рост, а на величину зарплаты. Что могут сделать США, и, более широко, НАТО? Конечно, никто не будет воевать с ядерной державой, и, скорее всего, никто даже не предоставит Украине военную помощь. Поэтому приходится признать, что в прямом столкновении с Украиной российское руководство одержало победу, а Запад в прямом столкновении с изменившейся реальностью потерпел поражение.
Признать этот факт сегодня необходимо - не столько для того, чтобы сделать триумф В. Путина более впечатляющим, сколько для того, чтобы попытаться обратить поражение в победу (что может быть сделано только в случае отказа от продолжающегося самообмана). Нужно принять тот факт, что удержать в составе Украины не то что Крым, но и восточные области невозможно и начать действовать, глядя в глаза реальности военного разгрома.
Почему это так важно? Потому что "план Путина" применительно к Украине состоит не в том, чтобы уполовинить ее территорию - а скорее в том, чтобы сделать ее навечно дисфункциональной: навязать "федерализацию", создав по сути три разных режима (в Крыму, на Востоке и на остальной части страны); затруднить интеграцию в EC и НАТО; породить постоянную неопределенность из-за присутствия пророссийских сил на востоке страны. B Кремле сделали абсолютно правильную ставку: на Украине никто не сможет поставить вопрос о том, что есть что-то выше территориальной целостности страны - и поэтому, стремясь не допустить отторжения Донбасса, киевские власти в итоге поставят крест на самой украинской государственности. Боязнь ампутации - самая распространенная причина смерти от гангрены, и именно эту судьбу Москва предначертала современной Украине, которую она не считает государством.
Если украинская элита готова смириться с реальностью, ее действия должны быть иными.