Как ужасно чувствовать себя ответчиком в суде. Я не воровала, не убивала, даже никогда не обманывала. Его вердикт – ответчица, за что, за что я провинилась. Я упала в обморок. Он, ударив по лицу, привел меня в чувство. Я прошептала: "Тебе не жаль нас?" – "Жаль, но ничего поделать не могу". Сел в машину и уехал.
Я так надеялась, что он одумается и заберет заявление.
И вот перед Новым годом он, счастливый, вбегает в комнату и несет мне запечатанный конверт, протягивая его, он улыбается.
Я тоже глупо улыбнулась ему и стала распечатывать, а там "гражданка Шашкина, Вы обязаны явиться на суд, который состоится…"
Я горестно расплакалась. Он сел возле меня и шепчет: "Это тебе так мужик нужен, да?"
И снова я пыталась себя обмануть, я решила, что он устал, и отправила его в Египет отдохнуть, он уехал со старшей дочерью. Это была моя очередная ошибка.
Маленькая Маша, будучи хорошо подкованной в технике, стала искать какую-то деталь для компьютера и наткнулась на sim-карту мобильника и вставила ее в свой.
"Мамочка, мама, я нашла подругу нашего папы. Вот ее телефон".
Имя ее было "Малышка". Вот тут-то я испугалась, что отправила дочь с ним в Египет. Я поняла наконец-то, что дело принимает серьезный оборот. Решила проверить записную книжку, в которой написан ее телефон, место работы. Генеральный директор фармацевтической фирмы.
Вот вам и ответ на преклонение перед фармацевтическими фирмами.
Я испугалась за жизнь дочери.
И набрала заветный номер, перепуганный голос на конце провода пропищал: "Алло, я слушаю вас!" – "Если что-то случится с дочерью, понесешь ответственность ты!" Я даже не представилась, видимо, наш номер телефона ей знаком до боли в сердце!
Я стала звонить в Египет, странно, но телефон соединился, и мы с дочкой слушали, что происходит там.
Геннадий безумствовал: "Сволочь, как ты могла залезть в мой мобильник, зачем сказала мамаше". Я слышала, как он бил ее.
Тут мои нервы не выдержали, я позвонила в МИД, затем в консульство в Каир.
За ночь собрала его вещи и вынесла к лифту, вырвала из паспорта страницу с пометкой о браке, развела легко и просто, без суда он стал свободным.
Утром я позвонила ему на мобильный, спросила: "Где Катя?" – "Больше ты ее не увидишь, она плещется в море".
Горе охватило меня. Что я могла сделать и что мог натворить безумец. Я надеялась, что он просто издевался. Но в душе оставалось сомнение.
Я снова позвонила его любимой, трубку взял мужчина, я стала кричать: "Позови шлюху", и он действительно ее пригласил. Я стала кричать, что уничтожу ее собственными руками, если погибнет моя дочь.
Любая мать может представить мое состояние.
Как я не умерла, не знаю, но Катя позвонила мне: "Мамочка, я уже в Москве!"
Тут вмешалась моя мать, она стала затаскивать его вещи в дом. "Не смейте!" – прокричала я.
Я точно знаю, что, если бы я больше не пустила его на порог дома, я бы не пошла на суицид.
И вот, ввалившись в дом, он стал носиться по квартире, крича, что мы украли у него 1000 долларов, потом в безумстве стал закрывать двери на замки, сейчас приедут расстреливать детей, из-за тебя. "Ты нарушила покой такой удивительной женщины, у нее 8 квартир, она богата, влиятельна". – "Ты любишь ее?" – "Не знаю, но она хозяйка фирмы. У нее плохой муж, лысый и толстый".
Я внимательно посмотрела на его обрюзгшее тело, отвислый живот и лысину. Да, не умеют люди свои недостатки замечать, наверное, это счастье.
Он оказался трусом, даже не смог признаться в своей связи с другой женщиной. Он предавал и ее.
А ее остается только пожалеть, спал с ней и со мной в конечном итоге.
Если, конечно, она со своими деньгами, бизнесом пошла на разрушение и грехи, уничтожение детей, этот грех останется с ними, детей у нее нет и не будет, это уже наказание.
Наверное, бедолага, не нужна никому. Может быть, так утверждается в этой жизни. Бог ей судья.
3. Я убила себя
Младшая дочь играла "Лунную сонату" Бетховена, когда он сказал: "Вы мне не нужны".
Катюшка мгновенно покрылась красными волдырями, вызвали "скорую". Ее в срочном порядке госпитализировали. Врач-педиатр произнес: "Аллергия на нервной почве".
Папа, радостный от своей очередной победы, прямо при ней перезвонил: "Любимая, у дочки аллергия, я буду позже. Целую, малышка".
Катюшка смотрела ему в глаза: "Папа, а я как же? Ты разве не любишь меня, и почему ты называешь свою подругу малышкой, малышка – это я". Слезы катились по щекам.
Больше она не подходила к фортепиано.
Вечером состоялась беседа отца со старшей дочерью. "Папа, ты творишь глупости, одумайся". – "Сопля, яйца курицу не учат".
Я все-таки придерживаюсь мнения, что любовь облагораживает людей, я вполне допускаю любовь и в 20, 40, 60 и даже в 80 лет. Но не должно быть унижения, оскорблений близких людей. Можно развестись и красиво. Да, встретил другую. Но не должны страдать дети, они страдают от самого процесса развода. Но когда отец хватает 16-летную дочь и бьет ее головой об стену в прихожей…
Каждый день я бегала, пытаясь устроиться на работу, мне отвечали: "Нам нужны без образования". Либо: "Вы стары".
Я устроилась дворником, но мне предложили грузить ванну. Мне это оказалось не под силу.
Все надежды покинули меня.
Дети перестали ходить в школу, Катя бросила курсы.
Я не видела выхода, денег не было. Не нашлось человека, который сказал бы: "Ситуация разрешима". Наверное, так бывает в жизни, все обрушивается на человека сразу. А человек должен, обязан выстоять.
Геннадий украл у меня документы на квартиру, я их нашла у него, он снова украл.
Новый год он встречал с нами, но часто бегал в туалет, чтобы отправить очередную sms "малышке". Столько было презрения во взгляде ко мне, детям. Удивляешься, как долго человек может прятать свое истинное лицо.
Он нечаянно прикоснулся к моей руке и с омерзением отдернул руку, как от гадости.
15 января я сидела на диване, почему-то в разных тапках, смотрела на мать, на него, на грустного кота Филимона.
Думала о записке, написанной женской рукой, которую обнаружила у него: "Кайфоран, успокаивающее средство, можно добавлять в чай".
Каждое утро Геннадий, видя мое угнетенное состояние, приносил мне чашку чая, и я как робот ее выпивала.
Я удивлялась его заботливости, но думала – спасибо хоть за это.
Только потом, сопоставляя факты и выяснив, что препарата под таким названием не существует, я стала подозревать, что, возможно, чай-то был непростой.
15 января Катя не ночевала дома. Дети стали избегать дома. Машутка была в школе. Катя открыла дверь и вошла, я поднялась к ней, понимая, что со мной происходит что-то не то, поцеловала ее и медленно пошла в спальню.
Мыслей уже не было. Я пристально смотрела на щель в незакрытом окне на лоджии. Быстро побежала к ней, и – все удивлялись как – я пролезла в щель шириной не более 10 см. Забралась на подоконник и долго смотрела в голубое-голубое небо, я говорила мысленно: "Господи, прости меня", – и выпрыгнула. Я помню электрические провода и столбы, которые были далеко внизу… и все. Темнота.
4. Где я?
Открыв глаза, я увидела свежевспаханное поле, пахло землей, больно дышать, шевелиться не могу. Не могу понять, где я и кто я. И была ли я вообще когда-то где-то.
Кто-то наклонился надо мной, я силилась вспомнить лицо, но не могла узнать. По рассказам матери, я четко отвечала на вопросы и как будто узнала всех. Но это, судя по всему, работало мое подсознание.
Мать обнаружила мое отсутствие не сразу. Пошла в спальню и увидела приоткрытую дверь на лоджию. Она закричала: "Лена за окном, она разбилась. Ну что, Ген, твоя мечта осуществилась, добился, чего хотел!" Мать смотрела на мое тело, из моего рта и носа тонкой струйкой текла кровь.
Геннадий бросился к дочери и стал орать: "Все из-за тебя".
Как трус себя ведет в экстремальной ситуации? Он хочет быть оправдан. Боялся, наверное, тюрьмы, ведь за доведение до суицида существует статья Уголовного кодекса. Катя закричала: "Бабушка, мне нечем дышать!" И стала терять сознание. Бабушка стала откачивать Катю.
"Муж" с криком дьявола несся вниз.
"Скорую" мне вызвали школьники, которые шли на занятие. Со "скорой" им сказали не отходить от меня. Они так и стояли рядом, пока не приехали врачи. Низкий поклон этим мальчишкам, которые не растерялись, не сбежали, а поступили как взрослые. Когда Кате стало лучше, они сбежали вниз ко мне, но я их не узнала.
В это самое время моя младшая дочь Мария, сидевшая на уроке геометрии, почувствовала беду. Выбежав из класса, она стала звонить домой, крича в трубку: "Что, что случилось с мамой? Я чувствую, что-то случилось!" Она страшно рыдала в трубку. Ей ответили, что мама выбросилась из окна.
Несчастный ребенок, громко рыдая, сидел на окне, не зная, что делать дальше, как помочь маме, как жить…
Ну и кто из ученых даст ответ, какие волны, какие импульсы достигли души ребенка, находящегося на приличном расстоянии от мамы, какая струна лопнула в душе?
Малышка сидела один на один со своим горем. Мамочка, милая мама, кто же может быть дороже и кто может заменить ее? Нет другого человека.
Погрузив в карету "скорой помощи", подключив капельницу, меня повезли, я погрузилась во мрак небытия. Сквозь тьму я услышала крик врача: "Срочно остановите машину, падает давление, она умирает". Я почувствовала, как кто-то стал поворачивать мою голову. Она бессильно упала набок. Укол в сонную артерию.
Я никак не могла понять, почему ночь. Я никого не видела, лишь когда низко наклонялись, в маленьком окошечке зрения я видела лица.
Видела землистое лицо мужа. Мать заставила его ехать со мной, он пытался чем-то умыть меня. Дикая боль в спине и грудной клетке, когда перекладывали для рентгеновского обследования, погрузила меня в бессознательное состояние.
Очнулась, когда мне делали УЗИ брюшной полости на предмет кровотечения. Врач спросила меня: "Зачем ты это сделала?" – "Он убил нас. Я не знала, что делать". – "Ты дура, мужиков что дерьма, а жизнь одна. Шлюху порадовать решила. Нельзя такие подарки дарить распутницам. Если помрешь, что очень вероятно, приедет хозяйничать в твоем доме, порядки устанавливать, бедные твои детки".
Но я плохо осознавала то, что мне говорили. Мне было все равно. Эмоции покинули меня.
"Компрессионный перелом позвоночника и 12 ребер. Если не умрет от кровотечения, то ей предстоит сложнейшая операция".
Помню, как в реанимации ножницами срезали с меня красивое белье, им даже жалко было. Но я прошептала: "Режьте".
Слышала, как муж визжал: "Она пила таблетки!" Подлец, боялся за свою шкуру.
Я собралась с силами и прошептала: "Какой же ты мерзавец!" Он думал, что я не слышу.
В реанимации я немного пришла в себя и поняла, что ноги меня не слушаются.
Сколько я пролежала, не помню, все перемешалось.
Помню, как увезли молоденького мальчика, он умер, не приходя в сознание.
Через несколько дней меня перевели в нейрохирургическое отделение. Мне каждую ночь снился один и тот же сон. Главный герой – мой муж, который пытался украсть детей и продать их на трансплантацию. Я осознавала свою беспомощность, я могла только кричать и звать людей на помощь. Я не могла заснуть, я не хотела видеть этот кошмар.
Вот тут-то я осознала ужас обездвиженности и беспомощности и полнейшую глупость и бессмысленность содеянного. Какое счастье ходить и хотя бы физически сопротивляться злу! Я теперь уже никак не могла защитить детей.
Началось настоящее противостояние несовершеннолетних детей и отца, погрязшего в пучине разврата, называемой "любовная идиллия". Он решал вопрос с любимой, как быть с квартирой после того, как я скончаюсь.
Я позвонила его матери, чтобы она приехала поддержать внучек психологически и присмотреть за ними. Они боялись находиться одни в квартире.
Моя мама не отходила от меня ни на минуту, ни на шаг, поила меня с ложечки, ворочала на простынях, чтобы не было пролежней. Я вспоминала счастливые моменты, когда я могла пойти в туалет, а не писать в памперсы. Вот, дорогие мои, счастье-то оно в элементарном: когда ты ходишь, видишь, можешь посмотреть в окно, вымыть голову, почистить картошку на ужин, погладить по голове ребенка, полить цветок. Вот вам ответ на все вопросы. Счастье, когда ты можешь сделать что-то для других и для себя.
Его мама не приехала, сославшись на нездоровье, а как выяснилось позже, сынок приказал не вмешиваться в разборки. И это было ее ошибкой. Детей бросили все. Они не знали, как быть и что делать.
Катю, девочку смышленую, заинтересовали мои галлюцинации, она знала о существовании записки, в которой указывалось название препарата кайфоран. Она допускала мысль, что наш папа подсыпал какой-то психотропный препарат, который может привести человека, особенно находящегося в состоянии депрессии, к суициду. И она нашла такое вещество, только носило оно другое название, совсем иное, и люди, имеющие доступ к лекарствам, могут его достать. А тут в руках целая фирма, которая является перекупщиком препаратов. Я не могу утверждать, что это хорошо спланированная программа моего уничтожения. Но и исключить эту версию не могу. Тем более постоянное изъятие супругом документов на мою квартиру, в то время она была еще не приватизирована. Дети несовершеннолетние, так что они с подругой полные хозяева.
Мои галлюцинации прекратились после того, как мне сделали наркоз. Катя нашла статью о том, что именно наркоз блокирует действие таких веществ. Будем считать, что это не уголовное преступление, заранее спланированное, а чистой воды совпадение. Так жить легче.
5. Мои галлюцинации
Меня мучили галлюцинации. То разобранная стена, то спускающиеся с потолка металлические пауки.
Мне казалось, что я лежу в провинциальной гостинице, а вокруг меня ходят женщины в черных одеждах, переговариваясь о том, как я здесь оказалась без паспорта и что со мой делать.
Катя, моя старшая дочь, сказала, что где-то в какой-то религии – это ангелы смерти. Они, наверное, не знали, что со мной делать, не вовремя я ворвалась в их владения.
Раньше, будучи в здравии, я ходила в церковь и подавала, помимо записок о здравии, записки об упокоении умерших не только родственников, но и знакомых мне людей, ушедших в мир иной, о которых и помолиться некому.
Однажды я видела то ли галлюцинации, то ли сон. Но очень странный. Передо мной возникла картина, я являлась просто созерцателем, меня словно не было вовсе: толпа безмолвных людей, сложивших ладони на уровне груди, очень скромно и аккуратно одетых, стояла и смотрела вверх.
Наверху не солнце, а яркий, заполняющий все серебристый свет. Не было обычного неба, был только свет. И был диалог между этим светом и людьми. Я не слышала его, но чувствовала, что люди просили его – этот свет – обо мне. Я видела их со стороны, потом со спины. Я понимала, что они знают о том, что я рядом с ними, но они полностью поглощены этим диалогом. Я чувствовала, что это именно те люди, об упокоении которых я подавала записки в храме.
Затем я увидела хоровод детишек вокруг елки. Слабыми голосами они пели: "В лесу родилась елочка". Среди них я узнала своих умерших брата Юрку и сестру Лену. Леночка в клетчатом пальтишке и серой кроличьей шапке. Я очень хорошо запомнила клетки на ее пальто. Грусть наполнила мое сердце.
6. Безразличие
Очнувшись, я увидела возле себя следователей уголовного розыска. Они задавали мне вопросы о том, как все было. "К чему это, я ведь все равно умру". "Нет, – сказал один из них, – у тебя был уже шанс, выжила, значит, будешь жить".
Меня всегда мучили страхи и тревога за будущее, за родных. Но теперь рассеялось все. Я отпустила все. Мне было все равно – что было, что будет. Откуда-то появилась моя сестра Светлана и двоюродная сестра Людмила, по профессии врач, строгая, в белом халате.
Я стала говорить ей, зачем мне ставят капельницы, пусть оставят меня в покое.
Но она строго ответила: "Тебя спасают все, ты еще очень молода и должна жить. Не забывай, что у тебя дети".