Почему оральный характер не может зарядить себя энергией? Ведь она есть в среде в виде пищи, кислорода, удовольствия от любви и работы. Ответ очевиден. Структура характера порождается иммобилизацией агрессивного влечения. Если организм боится или не может дотянуться и взять, то все, что существует вовне, становится бесполезным. Но у орального характера есть потребности, которые должны удовлетворяться. Он относится к ним инфантильно, то есть требует, чтобы внешний взрослый мир понял его нужды и удовлетворил их безо всяких усилий с его стороны.
С точки зрения психологического понятия страха или биологических понятий мышечного напряжения и энергии действия оральный характер не способен к агрессии. Слабость агрессивных движений отражает спина. Именно благодаря ей можно заметить локализованную в поясничной области усталость, которую испытывают такие люди. Можно сказать, что человек с оральным характером не чувствует своего позвоночника; именно таких людей называют "бесхребетными". Это не похоже на мазохиста, который, несмотря на развитость мускулов, тоже не чувствует собственного позвоночника. Человеку орального склада трудно встать в оппозицию, сложно кому-то противоречить, он склонен убежать, а не повернуться лицом и атаковать.
Вернемся вновь к рисунку и рассмотрим, как различные черты этого характера связаны с отсутствием агрессии и ощущением внутренней опустошенности. Зависть можно объяснить чувством депривации. Прилипчивость и приставучесть - это взрослый эквивалент детского сосания и желания, чтобы о тебе заботились. Слабость рук и ног тоже указывает на инфантильную структуру. Чрезмерный аппетит можно интерпретировать как попытку наполнить себя. Нетерпение и беспокойство-результат неудовлетворенного желания. Неудивительно, что время от времени оральный характер проявляет враждебность и злость. Однако он выражает враждебность голосом, и только в редких случаях она проявляется физически. Неспособность дотянуться до мира ведет к страшному одиночеству; многих взрослых людей, которые надеются, что их желания поймут и удовлетворят без их участия, ждет неминуемое разочарование. Можно понять и неудачи, которые подстерегают этот тип характера в отрочестве и в зрелом возрасте. Базальные проявления такого отклонения требуют, однако, специального исследования.
Какова биоэнергетическая причина повторяющегося цикла, в котором состояние воодушевления сменяется депрессией? В своей терапевтической работе, приводя пациентов к состоянию воодушевления, сопровождаемому раздутыми представлениями о себе, я предупреждаю их, что за этим последует состояние подавленности. Одна пациентка сказала мне, что она чувствует в себе гениальность, а я никогда не признавал этого факта. Она была в хорошем настроении, но перевозбуждения не было. Я не отрицал ее заявления. Кто я такой, чтобы говорить, что она не обладает такими способностями? Кроме того, эта девушка несомненно обладала талантом. С другой стороны, она ни разу не сделала ничего исключительного. Когда я спросил ее, почему она мне об этом сказала, она ответила, что ищет моего восхищения и удивления. Психологически это так, но можно было бы спросить, на чем основаны такие мысли. Ее заявление проистекало из того, что она ощущала свою гениальность, а не из того, что сознательно добивалась моего восхищения и удивления. Это было связано с ее воодушевлением, но, кроме того, предвещало фазу дурного настроения, идущую следом.
С психологической точки зрения можно сказать, что это поведение представляет собой попытку создать и сохранить высокую самооценку. Я бы согласился с Фенихелом, утверждавшим, что "ядро всех маниакальных феноменов составляет значительное завышение самооценки" (Fenichel, р.407). Но это всего лишь подмена одного термина другим. Нам необходимо понять происхождение такой высокой самооценки, которая, надо признать, не соответствует реальному положению вещей. Когда я сталкиваюсь с таким Я пациента, у меня всегда возникает образ раздутого шара. Он легко взлетает, но столь же легко может лопнуть, и тогда наступает депрессия, которая, таким образом, всегда вторична. Если избежать состояния восторженности, депрессия не возникнет. Фенихел считал, что она первична. Исторически это действительно так. Он говорит: "Мания торжествует, когда высвобождается энергия, прежде связанная с депрессивной борьбой и требующая теперь разрядки" (там же, р. 408). Мне остается только уточнить, что депрессия вовсе не борьба, но она действительно уменьшает поток энергии и ограничивает формирование импульсов. Энергия не ищет разрядки, как при генитальном функционировании. Она, скорее, поднимается к голове в поисках контактов с миром. По пути она жестко блокируется в области рук и следует инфантильным путем к голове и рту. Именно это вызывает говорливость человека орального склада характера, находящегося в состоянии восторга. Фенихел уловил иллюзорность природы такой реакции. "Мания есть не истинное освобождение от депрессии, а судорожное отрицание зависимости" (там же, р. 410).
Недостаток независимости можно распознать, несмотря на завышенную самооценку. Энергия взлетает вверх, но не спускается вниз. Ноги недозаряжены, и контакт с землей не сохраняется. В результате генитальное возбуждение слабое. Из-за отсутствия контакта с землей, что соответствует отсутствию психологического контакта с реальностью, возникает ощущение, что такие люди словно "витают в облаках", "парят наверху", "недосягаемы".
Если рассматривать этот феномен с точки зрения биоэнергетики, картина становится более ясной. В период состояния восторженности человек с оральным характером возвращается в раннюю инфантильную стадию, которая ассоциирована со ртом во время кормления. На этой стадии нет необходимости быть независимым. Ребенок может положиться на сильные руки матери, которые его охраняют и поддерживают. Эта сила - сила родительского тела. Чувство единства с матерью очень велико. Неудивительно, что ребенку хочется остаться в позиции, где есть любовь и нет страха. Детеныш обезьяны, которого принесли на верхушку дерева, чувствует себя в безопасности благодаря тесному контакту с материнским телом.
Чрезмерную говорливость можно рассматривать как символическое кормление. Речь человека орального склада характера - это поиск восторга и поклонения, "нарциссического обеспечения". Рот во время говорения может также выражать и агрессивную функцию кусания, проявляющуюся в "язвительном сарказме". Вместе с тем речь человека орального типа хорошо продумана и рациональна, если не считать, что картина, которую рисует Я, преувеличена. Такие люди обладают ясным и непосредственным умом ребенка. Можно догадаться, в чем причина этого преувеличения. Такое Я формирует картину, подобную той, что и Я ребенка: рассеянную, нечеткую и всемогущую. Истинное Я возникает с осознанием внешнего мира и с генитальным раскачиванием продольного энергетического маятника. Ребенок не умеет давать и не способен взять. Разница в том, что зрелое Я способно давать и брать, а инфантильное может только забирать и впитывать.
Наблюдения за детьми помогают понять их чувства. Новорожденный ребенок воспринимает материнскую грудь как себя самого, а не как принадлежность другого человека. Его мир ограничен областью, расположенной непосредственно вокруг его рта. Затем, постепенно, этот мир распространяется на другие части его тела. Некоторое время он является более важным, чем окружение ребенка. В этом мире он хозяин, самая важная персона; а потому его потребности - самые главные. Раздутое Я человека орального склада в состоянии подъема соответствует этому инфантильному Я. Мы ощущаем, что оно нереально, ведь рот принадлежит взрослому человеку, и пробуем убедить в этом нашего пациента. Мне это не удалось. В случае с девушкой, которая утверждала, что она гениальна, я смог только вернуть ее к реальным проблемам. Ново время следующей встречи она сказала мне: "Вы были правы, предупредив, что наступит депрессия".
Пузырь должен был лопнуть. Мир взрослого не могут удовлетворить инфантильные требования. Рано или поздно человек с оральным характером сталкивается с отказом, переживает разочарование, за которым следует депрессия, в этот период энергетический поток значительно ослабевает, возвращаясь в тот конец, где снова начинается формирование импульса. В качестве биоэнергетического феномена депрессия подобна тому, что осталось от лопнувшего шарика, то есть куску дряблой резины. В результате ощущение своей ценности утрачивается. Но я не согласен с психологической интерпретацией Фенихела, что "депрессия - это отчаянная попытка человека заставить орально инкорпорированный объект даровать прощение, защиту, любовь и безопасность". Мне кажется, что депрессия - это скорее результат избегания такой попытки. Возникающие при депрессии субъективные чувства утраты и опустошенности понять нетрудно.
Поскольку человек орального склада характера остро нуждается в принятии и любви, в отличие от человека с ригидной структурой, он не может сформировать и не формирует панцирь. Из-за своей зависимости он становится чрезвычайно чувствительным к окружению. В благоприятных условиях, то есть если его принимают и любят, человек орального типа характера расцветает. Если же условия неблагоприятны, он реагирует раздражением. Его толерантность к напряжению очень мала. Принцип реальности развит слабо.
Депрессию можно предотвратить двумя способами. Если разочарование вызывает слезы, формирование импульса сохраняется. Это естественная детская реакция на депривацию. Во взрослой жизни она является эффективным способом высвобождения напряжения. У маленького ребенка нет других способов избавиться от напряжения. И только значительно позже, когда развивается мышечная координация, он получает возможность реагировать на фрустрацию злостью. Злость и плач имеют две разные функции. Первая направлена против препятствия, стоящего между желанием и его объектом, она имеет целью устранение препятствия. Злость не является правильной реакцией на утрату любимого объекта. Чувство утраты вызывает слезы. Однако обе реакции предупреждают депрессию у взрослого человека.
Таким образом, мы пришли к рассмотрению генетических факторов развития оральной структуры характера. Их название говорит о том, что подобные неврозы проистекают из травматических переживаний очень раннего возраста. "Незаполненность мешка" можно объяснить только - отсутствием удовлетворения на протяжении первого года жизни ребенка. Ребенок, у которого оральная структура характера развилась позже, напоминает ненаевшегося человека, которому не хватает обычного количества еды. Ему недостает не только полноты обладания, но и удовлетворения энергетических потребностей. Ребенок голодает по матери и плачет. Неврозы не развиваются столько же времени, сколько ребенок плачет, пытаясь предотвратить "первичную депрессию". Но сколько же он может плакать?
Вот пример другой ситуации, которая не похожа на предыдущую. Друзья рассказали мне, как они приучили своего ребенка рано засыпать. Малыша уложили в постель в семь часов вечера и вышли из комнаты. Он заплакал и плакал четыре часа или больше, но родители не реагировали. В конце концов он заснул. На следующий раз, прежде чем заснуть, он проплакал только час. После этого, ложась спать в семь часов, он не издавал ни звука и вскоре засыпал. Надо иметь в виду, что не все дети такие. У некоторых из них энергии больше, и они сильнее сопротивляются депривации. Встречаются дети, которые плачут до изнеможения и останавливаются только тогда, когда страдание и боль становятся невыносимыми. Если такие ранние переживания возрождаются во время терапевтических занятий, пациент обычно говорит: "Я чувствую, что мое сердце разбито". Довольно часто подавленный плач переживается как нестерпимое напряжение в животе. Кишечник "завязывается узлом", будто он пересох. Если в этот момент попытаться исследовать реакции пациента, он начинает рыдать. У ребенка, плач которого не находит отклика, постепенно пропадает стремление к матери. Если согласиться, что неврозы развиваются на основе паттерна постоянной депривации, а не в результате одного травматического переживания, становится гораздо более понятным, какие мощные силы здесь задействованы.
Оральный характер формируется, когда стремление ребенка к матери подавлено раньше, чем удовлетворены его оральные потребности. В этом случае возникает бессознательный конфликт между потребностью и страхом разочарования. В последующей жизни подавление сохраняется, структурируя этот конфликт и в позе тела. Психологически можно говорить о страхе повторного переживания детских страданий, бессознательной ненависти, подавленной любви. Я ребенка отказывается от сознательного требования дальнейшего обеспечения. Он делает храбрую и отчасти успешную попытку вести себя независимо, но неудовлетворенные оральные потребности на бессознательном уровне по-прежнему активны. Они на ходят еще одну возможность заявить о себе после пубертатного периода, когда устанавливается генитальная функция. Проблема теперь приобретает вид нарушения генитальности. Разочарование на этом уровне активизирует исходный конфликт, который постепенно расширяется и охватывает все функционирование индивида.
Подавляя стремление к матери, ребенок преждевременно становится независимым. Следствием этого является слишком раннее развитие интеллекта и речи. Ходьба может отставать, или, наоборот, такие дети начинают ходить очень рано, но они никогда не чувствуют себя уверенно на своих ногах. Их мамы говорят, что дети часто падают, очень быстро перебирают ногами, направляясь к цели. Чувство равновесия у них слабое.
Я вспоминаю ребенка, мать которого консультировалась со мной по поводу развившегося у него брюшного синдрома. Ему было около трех лет, он был худеньким и плохо развитым физически. Когда он заговорил, я был в изумлении. Его словарный запас и речевая экспрессия далеко превосходили возрастные нормы. Я не мог помочь, но заметил матери, насколько ребенок умен. Она всплеснула руками, воскликнув: "Пока он мог стоять, люди замечали, что он очень умный". Потом добавила: "Я хочу здорового ребенка"
Ранние воспоминания и фантазии человека орального склада характера обычно связаны с покинутостью и беспомощностью. Вот пример воспоминания, которое несколько раз возникало в процессе терапии: пациент бежит за матерью, уезжающей от него в повозке. Он отчаянно плачет, потом падает в изнеможении. Следующее его воспоминание было таким: когда он проснулся, его матери рядом не было, она находилась где-то в доме, но в другой комнате. Чувство покинутости сохранялось у него и в более поздних воспоминаниях.
У пациента, о котором я говорил в этой главе, тоже возникало подобное повторяющееся воспоминание. Он лежит на диване и плачет по матери. Появляется отец, нависает над диваном, грозит мальчику пальцем, запрещая ему плакать, и произносит при этом "т-с-с". Мальчик был очень напуган. Вспоминая это, он каждый раз испытывал к отцу страшную злость.
У другого пациента, как только он выключал свет, возникала другая фантазия. Он видел белую точку в центре черного поля. Это видение очень волновало его, и он старался разгадать его смысл. Как-то ночью, широко открыв глаза, он "увидел", что белая точка - это крик. Потом он увидел себя - одинокого и испуганного, лежащим в кровати в темной комнате. Он кричал. Затем он почувствовал, что "раскалился добела", как белая точка, которая выросла и заполнила собой все пространство.
Я не могу согласиться, что удовлетворение потребностей ребенка может зафиксировать его на оральной стадии, и считаю позицию Фенихела неверной: "Оральную фиксацию, как и другие фиксации, на первый план выдвигают одни и те же факторы: определяющими здесь являются экстраординарное удовлетворение, экстраординарная фрустрация или и то и другое вместе, особенно сочетание орального удовлетворения с успокаивающими гарантиями безопасности" (Fenichel 1945, р. 405).
На оральной стадии развития ребенок гораздо меньше зависит от матери, чем при эмбриональном и внутриутробном развитии. Можно сравнить ребенка, вскармливаемого грудью, с созревающим на дереве плодом; сосок соответствует плодовому черенку. Естественное отделение плода происходит, когда он полностью созрел. Падая на землю, он начинает независимое существование, чтобы укорениться в "матери-земле". Только незрелый плод сопротивляется отделению от дерева. Разумеется, сочетание "орального удовлетворения с успокаивающими гарантиями безопасности" можно было бы считать оптимальными условиями для ребенка. Экстраординарная фрустрация может стать причиной появления оральных черт. И только одна комбинация способна вызвать оральную фиксацию без специфической оральной депривации: оральное удовлетворение в сочетании с базальной небезопасностью является одним из этиологических факторов развития психопатического характера. Такой характер обладает сильной оральной фиксацией. Присутствует она и в большинстве случаев мазохистской структуры. Однако динамика психопатической структуры характера настолько сложна, что требует отдельного исследования.
Аналогию между оральным характером и недозрелым плодом можно продолжить. Перед тем как отделиться от дерева, плод наиболее зрел и сладок. Незрелый плод горек. Это не достигший зрелости организм, который утратил жизненно важную связь с матерью. Оральный характер горек, и эту горечь можно обнаружить в каждом человеке, структура характера которого заключает в себе выраженный элемент оральности.
Подобно тому как незрелый плод не может пустить корни, так и незрелый человеческий организм испытывает большие трудности в функциональном укоренении в реальности. Физическое отражение этой проблемы - слабость ног и стоп. Функции поддержки и локомоции нижних конечностей зависят от контакта с землей. Слабость нижних конечностей человека орального склада препятствует развитию независимости и агрессии, необходимых для зрелого, взрослого функционирования. Биоэнергетический анализ постоянно подтверждает функциональную идентичность этих динамических процессов их психическим аналогам.
Если возникает впечатление, что ребенок фиксирован на оральной стадии развития из-за избалованности, то при дальнейшем исследовании нередко обнаруживается недостаток материнской поддержки в более раннем возрасте. Никакое количество игрушек, одежды или внимания к материальным желаниям не может заменить ребенку физический контакт с материнским телом и материнской любви. Такие дети могут вести себя как избалованные озорники. У них есть все, что им угодно, и все же они несчастливы, потому что им не хватает прошлого контакта с материнским телом; это желание было подавлено, и ничто теперь не может сделать их счастливыми.