При штурме Мосальска полковник Ибянский применил ту же тактику, что и при взятии Мещовска. Боевые группы вышли на исходные в нескольких пунктах одновременно, охватив город с трех сторон. Артиллерия провела короткий огневой налет, после которого пехота броском достигла городских окраин и зацепилась за первые дома. Затем, усиливая нажим, начала продвигаться вдоль улиц. Бой сразу принял характер ожесточенной схватки. На некоторых участках ярость атакующих натыкалась на упорство обороняющихся, и дело решала рукопашная.
Еще не рассвело, когда полковник Ибянский, внимательно следивший за ходом и характером боя, при этом перебрасывая то на один участок, то на другой небольшие группы резервов, почувствовал, что противник начал уступать. К полудню удалось подавить последние очаги сопротивления. Бойцы забрасывали гранатами полуподвальные помещения старинных каменных зданий, где прятались окруженные со всех сторон мелкие группы и одиночки. Выводили из домов пленных. Их было много – около ста человек, при двух офицерах. Для зимы 1942-го это была редкость и большая удача. Столько пленных в одном бою пока не брала ни одна дивизия Западного фронта.
В Мосальске 325-я стрелковая дивизия захватила большие трофеи: 96 автомашин, 31 мотоцикл, более тысячи снарядов и мин. Во время штурма города бойцы полковника Ибянского уничтожили немецкую противотанковую группу. Пленные показали, что из 36 орудий, которыми располагала эта группа, к Варшавскому шоссе прорвались только четыре. 32 пушки стали трофеями 325-й стрелковой дивизии.
8 января 1942 года Мосальск был освобожден.
В этот же день была установлена связь со штабом 1-го гвардейского кавалерийского корпуса. Согласно приказу Ставки, дивизия поступала в подчинение кавкорпуса.
Тем временем левее по фронту продвигалась 239-я стрелковая дивизия полковника Мартиросяна. Она с ходу заняла Серпейск, сбив небольшой гарнизон – разведотряд 34-й пехотной дивизии. Не обнаружив перед собой противника, к 9 января вышла на линию Устка, Плота, Конец-Поль, Глотовка. Здесь навстречу бойцам Красной армии из леса вышел партизанский отряд. Партизаны передали в штаб дивизии последние разведданные. Некоторые из них тут же вместе с дивизионной разведкой ушли в сторону Дабужи – станции на железнодорожном перегоне Сухиничи – Ельня.
Как заметил после войны в своей книге "Битва за Москву" маршал Шапошников, в начале января "10-я армия вела наступление в четырех направлениях: на Мосальск, на Серпейск, Киров и Людиново".
И далее: "Построение армии приняло веерообразную форму, ширина фронта достигала 150 км. Такое построение предъявляло 10-й армии большие требования в организации управления и связи с разбросанными на широком фронте дивизиями. Кроме того, 324-я стрелковая дивизия целиком была отвлечена на блокирование Сухиничей; для помощи ей приходилось держать на этом направлении единственный резерв армии – слабую по численности 328-ю стрелковую дивизию".
Главной задачей 10-й армии в начавшейся Ржевско-Вяземской операции было перехватить железную дорогу Брянск– Вязьма на участке Людиново – Киров – Занозная и овладеть узлами дорог Киров и Занозная. Гарнизоны Мещовска, Мосальска, Серпейска и Думиничей были уничтожены. Теперь флангам наших наступающих частей ничто не угрожало.
Гречкин быстро вытряхнул из вещмешка все содержимое. Завернул две гранаты в запасные портянки, которые хранил как самый ценный НЗ, положил в карманы полушубка еще две "феньки", закинул за спину автомат и вдоль кювета, заросшего густарником, побежал к ольшанику, поднимавшемуся от болота к самой дороге.
Конечно, дорогу лучше было бы просто заминировать. Но Чернокутов минирование отменил.
Климантов, как всегда, позицию выбрал надежную. В алтарной части церкви в самом низу было узкое оконце. Он разобрал саперной лопаткой часть кирпичей, расширил нишу вправо и влево, чтобы видеть не только дорогу, но и часть поля в сторону противотанкового рва, где замерли бойцы лейтенанта Блинова. Рядом с Климантовым на корточках, опираясь на винтовку, сидел Антонов. Штык с винтовки он снял, но не выбросил, а носил с собой в вещмешке. И сейчас положил его рядом с собой на выступе кирпичной стены, откуда собирался вести огонь.
Колонна приближалась. Уже слышно было урчание моторов и скрип санных полозьев. Восточный ветер доносил звуки издалека.
Глаза Пояркова стали застилать слезы. Он напряженно следил за отрезком дороги, где замер его сержант, его лучший командир отделения и лучший в роте разведчик. До кустарника и ольховых зарослей танкетке, шедшей впереди, оставалось метров сорок.
Вдруг она остановилась. Открылся верхний люк. Показался корпус человека в черной фуражке с наушниками. Офицер что-то говорил, жестикулируя. Грузовики тоже остановились. Из-за тентов высунулись головы в белых касках. Значит, в машинах солдаты. Поярков почувствовал, как белье прилипло к спине и похолодело. Все пока шло по наихудшему варианту. Из колонны выскочили двое саней, запряженные парами, и, обгоняя стоявшие грузовики и танкетку, лихо вылетели вперед.
– Эх, кони хорошие, – тихо пробасил Климантов. – Стать не колхозная.
Маневр был ясен: впереди лес, развалины церкви, незнакомая местность, и немцы выслали охранение – две санные повозки с пулеметами. Осторожные. В санях, свесив в разные стороны ноги, сидели человек по пять. Черные шинели. На рукавах белые повязки. Полицаи. Вот кого они послали вперед. Этих не жалко…
– Не стрелять, – предупредил Климантова Поярков.
Начинать огонь приказано было Пояркову. После его очереди вступал весь третий взвод. А потом, если колонна не повернет и немцы начнут обходить церковь с флангов, по ним ударят первый и второй взводы.
Только бы не обнаружили Гречкина.
Сани мчались быстро. Возницы подбадривали лошадей лихим свистом и кнутами. От лошадиных морд валил пар. Танкетка тоже качнулась и пошла вперед.
Первые сани благополучно проскочили заросли ольховника. Вторые тоже. Теперь к ним приближалась танкетка. Ну, Гречкин, от тебя сейчас зависит все…
Но Пояркову было уже не до Гречкина. Сани с полицейскими и пулеметами быстро приближались к ним. Что делать? Стрелять? Но танкетка еще не дошла до ольшаника. И Поярков решил пропустить полицейских во второй взвод. Шубников тоже наверняка наблюдает, подумал Поярков, он их не упустит.
Полицейские громко переговаривались.
– Титок! – кричали со вторых саней. – Да потише ты, сукин сын!
– Что, Нюркин след потерял?
– Потерял!
– А ты принюхайся! Хороший мужик свою бабу за версту должен чуять!
– Вон он, след! – закричал третий. – Иван, след в лес ушел!
– Как – в лес? Я приказал ей по дороге идти и никуда… А ну-ка, Титок, осади! Поворачивай! – Что-то тут натоптано…
– Поворачивай! Вот оно что, мгновенно связал Поярков все нити, вот зачем здесь появилась эта женщина…
Сани стали поворачивать. Несколько полицейских соскочили на дорогу и начали помогать лошадям развернуться, затаскивали, разворачивали сани и на ходу запрыгивали в них. К счастью, их маневр не был виден колонне. Полицейские уже проскочили поворот.
И в это время один за другим ухнули два взрыва. Полыхнуло на дороге. Танкетка сползла на обочину, клюнула вниз и начала зарываться в кювет.
Поярков выждал несколько секунд, чтобы дать Гречкину время укрыться в овраге, и скомандовал:
– Огонь!
Ударили оба пулемета. Застучал "максим" на колокольне. Первые залпы обрушили винтовки. Короткими очередями частили ППШ.
Один из грузовиков загорелся. Задымила и танкетка, сползшая с дороги в кювет. Колонна остановилась. Люди рассыпались по обочинам, замелькали в поле и по болоту. Оттуда ответили сразу несколько пулеметов. Пули защелкали по кирпичам, загремели по листам железа вверху. Посыпалась крошка.
Взвод вел огонь в прежнем темпе. Поярков сделал несколько коротких очередей по фигурам, мелькавшим за дорогой правее, в болоте, и прислушался. Взвод стрелял. Он перебежал в колокольню. Крикнул пулеметчикам, чтобы прекратили огонь и замерли до команды.
Немцы сосредоточили огонь на колокольне. Этого следовало ожидать.
– Лейтенант! У меня двое раненых! – послышалось сверху. – Ленту некому держать!
– Антонов! Дуй на колокольню! Прохоров! Ты давай тоже туда!
– Да у меня, товарищ лейтенант, позиция вон какая хорошая…
– Мигом на колокольню! – закричал Поярков.
Прохоров, сгорбившись, начал медленно собираться, рассовывать по карманам разложенные на кирпичах обоймы и гранаты.
Тем временем Антонов был уже наверху и что-то кричал. Поярков метнулся к лестнице.
– Обходят слева, товарищ лейтенант! Слева!
– Этих не трогайте! Ведите огонь по болоту! Загоняйте их дальше в болото! Пулемет вверху опять загрохотал. Посыпались вниз горячие гильзы. Климантов, оставшийся один без второго номера, менял диск. Что-то бормотал. Посматривал на лошадей, стоявших в осиннике правее. Сани были пустые. Полицейские спрыгнули вниз и спрятались где-то в болоте. Двое ничком лежали на затоптанном снегу.
– Товарищ лейтенант, – сказал пулеметчик, – я что думаю: коней бы надо в лес отогнать. Побьют коней. А кони смотрите какие добрые. Пулеметы возить…
– Ваше дело какое, Климантов? Огонь вести, а не за лошадьми присматривать! Исполняйте свои обязанности! Зря он накричал на пулеметчика. Зря. Климантов – добрая душа. Дисциплинированный, исполнительный. Таких пулеметчиков в батальоне раз-два и обчелся.
– Вон, видите, вправо уходят? – закричал он Климантову. – Отрезайте их, чтобы не расползались правее!
– Понял! – пробасил Климантов и взвел затвор. А сверху, с колокольни, снова закричали:
–
Обходят слева!
Глава 6
Людиново, Думиничи, Шайковка…
"Жуков, судя по его директивам, при удачном развитии событий ставил для войск генерала Голикова более глубокие задачи – выход к Ельне и рубежу реки Снопоть…"
Основная цель – железная дорога. Приказ Гитлера: удерживать Сухиничи и Медынь, как алькасар… Контрудар 2-й танковой армии во фланг. Общая характеристика обстановки на левом крыле Западного фронта. Роль 10-й армии в Ржевско-Вяземской операции 1942 г. Соотношение сил 10-й армии и противника в районе Жиздра – Людиново – Киров. Взятие Людинова. Дивизия полковника Филимонова в районе станции Зикеево. Контратака 18-й танковой дивизии генерала Неринга. Падение Людинова. Трагедия дивизий полковников Гарцева и Филимонова. Выход к железной дороге. Трофеи. Снаряды для пушек, патроны для винтовок и пулеметов. "Зятьки" и партизаны кировских и людиновских лесов
Наступление продолжалось.
В центре порядков армии действовали 326-я стрелковая дивизия полковника Немудрова и 330-я стрелковая дивизия полковника Соколова. Штабом армии им был дан приказ наступать на станцию Барятинская вдоль железной дороги на перегоне Сухиничи – Чипляево.
Если взглянуть на карту местности, где происходили основные бои 10-й армии, то сразу бросится в глаза вот что: узлы дорог, их много; сходятся железные и шоссейные дороги – Чипляево, Фаянсовая (Киров), Сухиничи, Зикеево, Занозная.
К тому времени, которое мы исследуем, еще ни одна из вышеназванных станций не была взята нашими войсками. К тому же в середине января немцы пытались контратаковать из района Брянска силами 2-й танковой армии на Сухиничи. Гитлер приказал удерживать Медынь и Сухиничи, как алькасар, и ни при каких обстоятельствах не сдавать. Немцам нельзя было выпускать из рук рокадные дороги, по ним они сравнительно легко и оперативно перемещали грузы, вооружение и живую силу. Учитывая снежную зиму и ограниченность свободных путей, многие из которых в буквальном смысле исчезли до весны, значение этих рокад возросло кратно.
Удар 2-й танковой армии пришелся во фланг 10-й армии. Генерал Голиков в какой-то момент запаниковал. Но Ставка отреагировала мгновенно: в район Сухиничей была переброшена 16-я армия генерала Рокоссовского. Об этом эпизоде мы, немного забежав вперед, уже рассказали. Рокоссовский так осадил укрепленные и основательно подготовленные к длительным боям Сухиничи, что этот алькасар пал от одной только угрозы гибели.
Со вторым, с Медынью, разделалась 43-я армия генерала Голубева.
Вот как характеризует обстановку на левом крыле Западного фронта маршал Шапошников: "Обстановка в полосе действий армий левого крыла Западного фронта к началу борьбы за выход на рокаду Вязьма – Брянск и Варшавское шоссе была довольно сложной.
Потерпев неудачи в боях под Высокиничами и Детчином и потеряв рубеж реки Оки, немецко-фашистские войска, отходя на запад под ударами наших частей, стремились задержаться на других, заранее подготовленных позициях. Такими позициями были укрепленная линия Кондрово, Полотняный Завод, оборонительные рубежи к северо-западу и западу от Калуги, на подступах к Юхновскому плацдарму, важный железнодорожный узел Сухиничи, районы Мосальск, Мещовск, Киров, Людиново, Зикеево, Жиздра и другие опорные пункты и узлы сопротивления, которые противник продолжал усиливать, подтягивая резервы из тыла. В частности, в район Жиздры и Зикеева к 12 января, то есть в самый разгар боя на этом направлении, была переброшена свежая 208-я пехотная дивизия, привезенная из Франции, и подразделения 4-й танковой дивизии. В район Людинова позже была подтянута из Смоленска 211-я пехотная дивизия и другие части.
Следовательно, борьба армий левого крыла на указанных рубежах велась в условиях нараставшего сопротивления противника. С другой стороны, эта борьба сильно осложнялась зимними условиями, в которых нашим войскам приходилось вести наступление. Если учесть, что части наших армий были основательно измотаны предшествующими упорными боями, то станет понятной сложность обстановки, в которой приходилось начинать борьбу за Варшавское шоссе и железнодорожную рокаду Вязьма – Брянск.
В этот период наиболее сильной была кондрово-юхново-медынская группировка противника, скорейший разгром которой открывал главным силам армий левого крыла путь на Вязьму".
Итак, 10-й армии отводилась, казалось бы, роль группировки, которая должна была обеспечивать прорыв и успешные действия в районе Вязьмы войск 33-й, 43-й и части 50-й армий, а также 1-го гвардейского кавалерийского корпуса и десантных бригад, которые в эти дни вели высадку в районе Желанья и Знаменки близ Вязьмы. Но Жуков, судя по его директивам, при удачном развитии событий ставил для войск генерала Голикова более глубокие задачи – выход к Ельне и рубежу реки Снопоть.
Однако обстоятельства сложатся так, что к Ельне пойдут части другой армии, а к Снопоти дивизии 10-й армии прорвутся только в начале осени 1943 года. Но об этом рассказ впереди.
Итак, противник усиливался. Движение наших войск на отдельных участках Западного фронта застопорилось. Немцы начали отсекать авангарды, прорвавшиеся на узких участках. Шли позиционные бои по вызволению окруженных и их медленная агония, когда прорвать кольцо окружения не удавалось.
Особенно обострилась обстановка в районе Варшавского шоссе. Оно питало юхновский гарнизон немцев и всю юхновскую группировку. Юхнов же для ржевско-вяземской группировки служил еще одним алькасаром. Он находился на крайней южной оконечности Ржевского выступа. Был пронизан коммуникациями – дорогами на Рославль, на
Шапошников Б.М. Битва за Москву. Решающее сражение Великой Отечественной. М.: Эксмо, 2009. С. 497.
Вязьму, на Можайск. Отдавать его немцы не хотели. 49-я армия генерала Захаркина засела здесь, на подступах к укрепленному городу, прочно и без видимых перспектив.
10-я армия пока наступала в прежнем темпе.
Соотношение сил в этот период было следующим.
Генерал Голиков имел под рукой 48 250 человек живой силы и 203 орудия. Танков не было. Авиация поддерживала его дивизии скудно.
До подхода резервов немецкая группировка, противостоящая 10-й армии, насчитывала около 19 тысяч человек. Орудий и минометов имела почти столько же. Но 12 января в район Жиздры, Зикеева и Людинова из тыловых районов немцы перебросили две свежие дивизии: 208-ю и 211-ю пехотные, а также моторизованный полк 4-й танковой дивизии. Соотношение сил сразу изменилось в пользу противника.
Под Сухиничами шли ожесточенные бои. Окруженные части 216-й пехотной и 19-й танковой дивизий противника прочно удерживали русский алькасар на реке Брыни.
Но это не помешало генералу Голикову идти вперед, на запад.
К исходу 9 января 323-я стрелковая дивизия полковника Гарцева, с ходу взяв рабочий поселок Думиничи, повернула на Людиново.
Думиничи заняли для того, чтобы обеспечить левый фланг основной группировки.
ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА
Первое упоминание Думиничей относится к 1881 г., когда товарищество Цыплакова (козельского купца) начало здесь строительство чугунолитейного завода. Название получил по имени близлежащего селения. Поселок первоначально состоял из двух заводских ночлежек, магазина, медпункта и пожарного депо. В 1888 г. открыто заводское училище. В 1890 г. открыт храм Космы и Дамиана. В 1898 г. построена станция Московско-Брянской железной дороги. В 1914 г. в селе Думиничский Завод насчитывалось 2244 жителя. Работала трехклассная земская школа. В 1921 г. при заводе оборудована первая электростанция. В советский период производство продукции местного завода увеличилось. Работало 1330 рабочих. В 1930 г. открылась семилетняя, в 1936 г. – средняя школа.
Оккупированы немецкими войсками 5 октября 1941 г.
Первый раз освобождены 4–6 января 1942 г.
19-21 января снова оставлены и заняты немецкими войсками.
Окончательно освобождены 2 апреля 1942 г.
В настоящее время – поселок городского типа, районный центр Калужской области. Население – около 7 тысяч человек.
Станцию и поселок Думиничи обороняли подразделения 348-го пехотного полка 216-й пехотной дивизии. Здесь находились большие армейские склады боеприпасов и продовольствия. Полностью вывезти их немцы не успели.
Полковник Гарцев принял решение охватить Думиничи с флангов.
Утром 3 января полки пошли в наступление. 1090-й полк капитана П.М. Доценко атаковал поселок. 1088-й полк (без одного батальона) – железнодорожную станцию Думиничи. Бой шел весь день. Немцы ввели в дело резервы, которые к тому времени прибыли из Брянска.