Анафематствование Мазепе находится в чинах Православия Иркутском, Московском Соборном, Вологодском, Псковском, Архангельском (в обоих списках). Во всех этих чинах находится два разных анафематствования. В первых четырех – одно, а в последних двух – другое, более пространное.
каткое анафематствование Мазепе следующее: "В прошлом 1708 году в месяце Октоврии бывший Гетман малороссийских городов Ивашка Мазепа, забыв страх Божий и крестное целование презрев и великую милость Государеву отринув, изменил Ему, Великому Государю, и перешел к противнику Государеву, королю Шведскому, и вместе с ним вооружился на Великороссийскую державу. За эту его измену в царствующем граде Москве в великой соборной апостольской церкви всеми архиереями и всем духовным чином при правительстве царском и при всем народе соборно проклятию предан, его и мы проклятию предаем и глаголем: Ивашке Мазепе изменнику и его единомышленникам анафема".
В Архангельских чинах (обоих списках) находится такое анафематствование: "Новый изменник, называемый Ивашкой Мазепой, бывший Гетман Украинский или, лучше сказать, антихристов предтеча, лютый волк, овечьей покрытый шкурой, и потаенный вор, сосуд змеиный, снаружи златом блестящий, честью и благолепием красующийся, внутри же всякой нечистоты, коварства, злобы дьявольской, хитрости, неправды, вражды, ненависти, мучительства, кровопролития и убийства исполненный. <…> Сломал веру и верность, крестным целованем обещанную и утвержденную. И как второй Иуда-предатель отрекся Креста Господня и благочестивой державы благочестивейшего Государя нашего, Царя и Великого князя Петра Алексеевича, всей Великой и Малой и Белой России Самодержца. И пристал к (врагу Божию и святых Его, проклятому еретику) королю Шведскому Карлу XII, проводил его в Малороссийскую землю, а Церкви Божии и места святые осквернил и разорил. И был ему, Шведскому королю, помощник и поборник в брани и на благодетеля своего и Государя разбойническую поднял руку, хотя Малороссийскую землю как прегордый люцифер хоботом своим изменническим и разбойническим от благочестивой и Великороссийской державы отторгнуть. Но не поможет ему Господь Сил то дьявольское помышление и злобу совершить; так как силой Божией, мужеством и храбростью непреодоленного Монарха нашего, благочестивейшего Государя нашего, Царя и Великого князя Петра Алексеевича всей Великой и Малой и Белой России Самодержца, и Его победоносного воинства побеждены все полки неприятельские под городом Полтавой в прошлом в 1709 году, месяца иуния в 27 день, так преславно, что едва сам король Шведский и этот изменник-Мазепа убежали к Турецкому порту под защиту. И там окаянный немногих дней злобу свою и житие окончил и, желая взойти на небо и быть подобным вышнему, до ада низвергся. Поэтому, как сын погибели, за такую свою измену отступничество от благочестивой державы, предательство и поднесение рук разбойнических и брани на Христа Господня, своего благодетеля и Государя со всеми своими единомышленниками и изменниками да будет проклят".
Ивашка Мазепа – последний из числа бунтовщиков, имена которых были включены в чин Православия для предания анафеме.
Об анафеме Емельке Пугачеву
Емельян Иванович Пугачев – предводитель восстания. Он служил с отрядами в Пруссии и Польше, бежал с Дона в 1771 г. и скитался близ Терека. Пользуясь слухами, что император Петр III жив, Пугачев назвался им. Почва для восстания была готова: недовольство казаков, лишаемых воли, волнение крестьян, ожидавших освобождения после отобрания крестьян у монастырей, движение среди горнозаводских крестьян. Немногие казаки верили, что Пугачев – Петр III, но все пошли за ним. Скрывая безграмотность, он не подписывал своих манифестов. Ряд крепостей Оренбургского края сдался. Казаки, инородцы, солдаты передавались Пугачеву, казнили офицеров. Пугачев захватил артиллерию, провиант. 14 октября 1773 г. Пугачев осадил Оренбург с пятнадцатитысячным войском. Отдельные отряды Пугачева двигались во все стороны и именем Петра III обещали крестьянам волю и приказывали избивать помещиков. Вся Башкирия поднялась. В конце марта 1774 г. Пугачев отступил от
Оренбурга. В апреле мятеж снова разгорелся. Пугачев взял Казань, перешел на правый берег Волги и разгромил Пензу. Грозила опасность его похода к Москве. Kрепостные всюду волновались. Но Пугачев повернул к югу, взял Петровск, Саратов, направляясь на Дон и Кубань. 24 августа мятежники были разбиты у Черного Яра. Бежавший за Волгу Пугачев был выдан. Его привезли в Москву в железной клетке и приговорили к четвертованию.
Емельян Пугачев и его сообщники по Сентенции 10 сентября 1775 года о наказании их смертной казнью были преданы вечному проклятию, но имена их не были внесены в чины Православия. Ни в одном из них не находим анафематствования Пугачеву. Очевидно, он не был предаваем анафеме по приказанию императрицы Екатерины II, не желавшей возглашения в храме ненавистного ей имени. Без ее приказания Святейший Синод не отменил бы ежегодного публичного анафематствования Пугачеву.
Отлучение от церкви Льва Толстого
Определение Святейшего Синода от 20–22 февраля 1901 года № 557 с посланием верным чадам Православной Греко-Российской Церкви о графе Льве Толстом
Святейший Синод в своем попечении о чадах Православной Церкви, об охранении их от губительного соблазна и о спасении заблуждающихся, имев суждение о графе Льве Толстом и его противохристианском и противоцерковном лжеучении, признал благовременным в предупреждение нарушения мира церковного обнародовать через напечатание в "Церковных ведомостях" нижеследующее свое послание:
Божьей милостью
Святейший Всероссийский Синод
верным чадам Православной
Кафолической Греко-Российской Церкви
о Господе радоваться.
Умоляю вас, братия, остерегайтесь производящих разделения и соблазны, вопреки учению, которому вы научились, и утклоняйтесь от них (Рим. 16, 17).
Изначала Церковь Христова терпела хулы и нападения от многочисленных еретиков и лжеучителей, которые стремились ниспровергнуть ее и поколебать в существенных ее основаниях, утверждающихся на вере во Христа, Сына Бога Живого. Но все силы ада, по обетованию Господню, не могли одолеть Церкви Святой, которая пребудет неодоленною во веки. И в наши дни Божиим попущением явился новый лжеучитель, граф Лев Толстой. Известный миру писатель, русский по рождению, православный по крещению и воспитанию своему, граф Толстой в прельщении гордого ума своего дерзко восстал на Господа и на Христа Его и на святое Его достояние, явно пред всеми отрекся от вскормившей и воспитавшей его Матери, Церкви Православной, и посвятил свою литературную деятельность и данный ему от Бога талант на распространение в народе учений, противных Христу и Церкви, и на истребление в умах и сердцах людей веры отеческой, веры православной, которая утвердила вселенную, которою жили и спасались наши предки и которою доселе держалась и крепка была Русь святая. В своих сочинениях и письмах, во множестве рассеиваемых им и его учениками по всему свету, в особенности же в пределах дорогого Отечества нашего, он проповедует с ревностью фанатика ниспровержение всех догматов Православной Церкви и самой сущности веры христианской:
– отвергает личного Живого Бога во святой Троице славимого, Создателя и Промыслителя вселенной,
– отрицает Господа Иисуса Христа – Богочеловека,
– отрицает Иисуса Христа как Искупителя, пострадавшего нас ради, человеков, и нашего ради спасения,
– отрицает Иисуса Христа как Спасителя мира,
– отрицает воскрешение Иисуса Христа из мертвых,
– отрицает бессеменное зачатие по человечеству Христа Господа
– и отрицает девство до рождества Пречистой Богородицы и Приснодевы Марии,
– отрицает девство по рождестве Пречистой Богородицы и Приснодевы Марии,
– не признает загробной жизни и мздовоздояния,
– отвергает все Таинства Церкви и благодатное в них действие Святого Духа
– и, ругаясь над самыми священными предметами веры православного народа, не содрогнулся подвергнуть глумлению величайшее из Таинств – Святую Евхаристию.
Все сие проповедует граф Толстой непрерывно, словом и писанием, к соблазну и ужасу всего православного мира, и тем не прикровенно, но явно перед всеми, сознательно и намеренно отторг себя от всякого общения с Церковью Православною. Бывшие же к его вразумлению попытки не увенчались успехом. Посему Церковь не считает его своим членом и не может считать, доколе он не раскается и не восстановит своего общения с нею. Ныне о сем свидетельствует перед всей Церковью к утверждению правостоящих и к вразумлению самого графа Толстого. Многие из ближних его, хранящих веру, со скорбью помышляют о том, что он на конце дней своих остается без веры в Бога и Господа Спасителя нашего, отвергшись от благословений и молитв Церкви и от всякого общения с нею.
Посему, свидетельствуя об отпадении его от Церкви, вместе и молимся, да подаст ему Господь покаяние и разум истины. Молим Ти ся, милосердный Господи, не хотяй смерти грешных, услыши и помилуй, и обрати его ко Святой Твоей Церкви. Аминь.
Подлинное подписали: смиренный АНТОНИЙ, митрополит С.-Петербургский и Ладожский
смиренный ФЕОГНОСТ, митрополит Kиевский и Галицкий
смиренный ВЛАДИМИР, митрополит Московский и Kоломенский
смиренный ИЕРОНИМ, архиепископ Холмский и Варшавский
смиренный ИАКОВ, епископ Kишиневский и Хотинский
смиренный МАРКЕЛЛ, епископ смиренный БОРИС, епископ.
Ответ митрополита Антония графине С.А. Толстой
"Милостивая государыня,
София Андреевна!
Не то жестоко, что сделал Синод, объявив об отпадении от Церкви Вашего мужа, а жестоко то, что сам он с собой сделал, отрекшись от веры в Иисуса Христа, Сына Бога Живого, Искупителя и Спасителя нашего. На это-то отречение и следовало давно излиться Вашему горестному негодованию. И не от клочка, конечно, печатной бумаги гибнет муж ваш, а оттого, что отвратился от Источника жизни вечной. Для христианина немыслима жизнь без Христа, по словам второго, верующий в Него имеет жизнь вечную и переходит от смерти в жизнь, а не верующий в Сына не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нем (Ин. 3, 36), и потому об отрекающемся от Христа одно только и можно сказать, что он перешел от жизни в смерть. В этом и состоит гибель Вашего мужа, но в этой гибели повинен только он сам один, а не кто-либо другой.
Из верующих во Христа состоит Церковь, к которой Вы себя считаете принадлежащей, и для верующих, для членов своих, Церковь эта благословляет именем Божиим все значительнейшие моменты человеческой жизни: рождения, браки, смерти, горести и радости людские; но никогда не делает она этого и не может делать для неверующих, для язычников, для хулящих имя Божие, для отрекшихся от нее и не желающих получать от нее ни молитв, ни благословений, и вообще для всех тех, которые не суть члены ее. И потому с точки зрения этой Церкви распоряжение Синода вполне постижимо, понятно и ясно как Божий день. И закон любви и всепрощения этим ничуть не нарушается. Любовь Божия бесконечна, но и она прощает не всех и не за все. Хула на Духа Святого не прощается ни в этой, ни в будущей жизни (см. Мф. 12, 32). Господь всегда ищет человека
Своей любовью, но человек иногда не хочет идти навстречу этой любви и бежит от лица Божия, а потому и погибает. Христос молился на Кресте за врагов Своих, но и Он в Своей первосвященнической молитве изрек горькое для любви Его слово, что погиб сын погибели (Ин. 17, 12). О Вашем муже, пока жив он, нельзя еще сказать, что он погиб, но совершенная правда сказана о нем, что он от Церкви отпал и не состоит ее членом, пока не покается и не воссоединится с нею.
В своем послании говоря об этом, Синод засвидетельствовал лишь существующий факт, и потому негодовать на него могут только те, которые не разумеют, что творят. Вы получаете выражения сочувствия от всего мира. Не удивляюсь сему, но думаю, что утешаться Вам тут нечем. Есть слава человеческая, и есть слава Божия. Слава человеческая – как цвет на траве: засохла трава, и цвет ее пал; но слово Господне пребывает вовек (1 Пет. 1, 24–25).
Когда в прошлом году газеты разнесли весть о болезни графа, то для священнослужителей во всей силе встал вопрос: следует ли его, отпавшего от веры и Церкви, удостаивать христианского погребения и молитв? Последовали обращения к Синоду, и он в руководство священнослужителям секретно дал, и мог дать, только один ответ: не следует, если умрет, не восстановив своего общения с Церковью. Никому тут никакой угрозы нет, и иного ответа быть не могло.
И я не думаю, чтобы нашелся какой-нибудь, даже непорядочный, священник, который бы решился совершить над графом христианское погребение; а если бы и совершил, то такое погребение над неверующим было бы преступной профанацией священного обряда. Да и зачем творить насилие над мужем Вашим? Ведь, без сомнения, он сам не желает совершения над ним христианского погребения?
Раз Вы, живой человек, хотите считать себя членом Церкви, и она действительно есть союз живых разумных существ во имя Бога Живого, то уж падает само собою Ваше заявление, что Церковь для Вас есть понятие отвлеченное. И напрасно Вы упрекаете служителей Церкви в злобе и нарушении высшего закона любви,
Христом заповеданной. В синодальном акте нарушения этого закона нет. Это, напротив, есть акт любви, акт призыва мужа Вашего к возврату в Церковь и верующих к молитве о нем.
Пастырей Церкви поставляет Господь, а не сами они гордо, как Вы говорите, признали себя во главе ее. Носят они бриллиантовые митры и звезды, но это в их служении совсем не существенное. Оставались они пастырями, одевались и в рубище, гонимые и преследуемые, останутся таковыми и всегда, хотя бы и в рубище пришлось им опять одеться, как бы их ни хулили и какими бы презрительными словами ни обзывали.
В заключение прошу прощения, что не сразу Вам ответил. Я ожидал, пока пройдет первый острый порыв Вашего огорчения.
Благослови Вас Господь и храни и графа, мужа Вашего, помилуй!
АНТОНИЙ,
митрополит С.-Петербургский и Ладожский
16 марта 1901 г.
Ответ св. прав. Иоанна Кронштадтского на обращение гр. Льва Толстого к духовенству
Русские люди! Хочу я вам показать безбожную личность Льва Толстого по последнему его сочинению, изданному за границей, озаглавленному "Обращение к духовенству", то есть вообще к православному, католическому, протестантскому и англиканскому, что видно из самого начала его сочинения. Не удивляйтесь моему намерению: странно было бы, если бы я, прочитав это сочинение, не захотел сказать своего слова в защиту веры христианской, которую он так злобно, несправедливо поносит вместе с духовенством всех христианских вероисповеданий. В настоящее время необходимо сказать это слово и представить наглядно эту безбожную личность, потому что весьма многие не знают ужасного богохульства Толстого, а знают его лишь как талантливого писателя по прежним его сочинениям: "Война и мир", "Анна Каренина" и пр. Толстой извратил свою нравственную личность до уродливости, до омерзения. Я не преувеличиваю. У меня в руках это сочинение, и вот вкратце его содержание.
* * *
С привычною развязностью писателя, с крайним самообольщением и высоко поднятою головою Лев Толстой обращается к духовенству всех вероисповеданий и ставит его пред своим судейским трибуналом, представляя себя их судьею. Тут сейчас же узнаешь Толстого, как по когтям льва. Но в чем же он обличает пастырей христианских Церквей и за что осуждает? В том, что представители этих христианских исповеданий принимают как выражение точной христианской истины Никейский Символ веры, которого Толстой не признает и в который не верит как несогласный с его безбожием.
Потом обличает пастырей в том, что предшественники их преподавали эту истину преимущественно насилием (наоборот, христиан всячески гнали и насиловали язычники и иудеи, откуда и явилось множество мучеников) и даже предписывали эту истину (канцелярский слог) и казнили тех, которые не принимали ее (никогда не бывало этого с православным духовенством). Далее Толстой в скобках пишет: миллионы и миллионы людей замучены, убиты, сожжены за то, что не хотели принять ее (попутно достается и православному духовенству). В словах Толстого очевидна явная клевета и совершенное незнание истории христианской Церкви.
Слушайте дальше фальшивое словоизвержение его: средство это (то есть принуждение к принятию христианской веры пытками) с течением времени стало менее употребляться и употребляется теперь из всех христианских стран (кажется) в одной только России.
Поднялась же рука Толстого написать такую гнусную клевету на Россию, на ее правительство!.. Да если бы это была правда, тогда Лев Толстой давно был бы казнен или повешен за свое безбожие, за хулу на Бога, на Церковь, за свои злонамеренные писания, за соблазн десятков тысяч русского юношества, за десятки тысяч духоборов, им совращенных, обманутых, загубленных. Между тем Толстой живет барином в своей Ясной Поляне и гуляет на полной свободе.
Далее Толстой нападает на духовенство знаете ли, за что? За то, что оно внушает церковное учение людям в том состоянии, в котором они не могут (будто бы) обсудить того, что им передается: тут он разумеет совершенно необразованных рабочих, не имеющих времени думать (а на что праздники и обстоятельные внебогослужебные изъяснительные беседы пастырей Церкви?), и, главное, детей, которые принимают без разбора и навсегда запечатлевают в своей памяти то, что им передается. Как будто дети не должны принимать на веру слово истины.