Феномен старчества
В обиходном человеческом общении нет аналогов отношениям старца и учеников. Эти отношения основаны на безмерном, безграничном, абсолютном доверии ученика своему учителю. Привыкшие жить велениями разума, но не сердца, редко могут кому-то так доверять, по крайней мере сразу. Но это только одна сторона отношений между старцем и учеником. Есть и другая – безмерная ответственность старца за судьбу вручаемой ему души. Старец – не только учитель и наставник, которому можно открыть душу, выплакать горе, у которого можно получить совет и благословение в трудной или безвыходной ситуации. Кстати, у всех Оптинских старцев был богатый жизненный опыт, житейская мудрость. Старец – всегда прозорливец, читающий в душах приходящих к нему людей и видящий будущее. "Делай, как знаешь, – говорил обычно своим посетителям отец Макарий, преемник старца Льва. – Но смотри, чтобы не случилось с тобой вот того-то…" Жизнь показывала, что предостерегал он всегда не зря.
Федор Михайлович Достоевский, широко пользовавшийся специальной литературой при работе над романом "Братья Карамазовы", так описал в нем этот феномен. "Старец – это берущий вашу душу, вашу волю в свою душу и в свою волю. Избрав старца, вы от своей воли отрешаетесь и отдаете ее ему в полное послушание, с полным самоотрешением. Этот искус, эту страшную школу жизни обрекающий себя принимает добровольно в надежде после долгого искуса победить себя, овладеть собою до того, чтобы мог, наконец, достичь через послушание всей жизни уже совершенной свободы, то есть свободы от самого себя, то есть избегнуть участи тех, которые всю жизнь прожили, а себя в себе не нашли. Изобретение это, то есть старчество, – не теоретическое, а выведено на Востоке из практики, в наше время уже тысячелетней. Обязанности к старцу не то, что обыкновенное "послушание", всегда бывшее и в наших русских монастырях. Тут признается вечная исповедь всех подвизающихся старцу и неразрушимая связь между связавшим и связанным. Рассказывают, например, что однажды, в древнейшие времена христианства, один таковой послушник, не исполнив некоего послушания, возложенного на него старцем, ушел от него из монастыря и пришел в другую страну, из Сирии в Египет. Там после долгих и великих подвигов сподобился, наконец, претерпеть истязания и мученическую смерть за веру. Когда же церковь хоронила тело его, уже чтя его как святого, то вдруг при возгласе диакона: "Оглашенные, изыдите", – гроб с лежащим в нем телом мученика сорвался с места и был извергнут из храма, и так до трех раз. И наконец лишь узнали, что этот святой страстотерпец нарушил послушание и ушел от своего старца, а потому без разрешения старца не мог быть и прощен, даже несмотря на свои великие подвиги. Но когда призванный старец разрешил его послушания, тогда лишь могло совершиться и погребение его. Конечно, все это лишь древняя легенда, но вот и недавняя быль: один из наших современных иноков спасался на Афоне, и вдруг старец его повелел ему оставить Афон, который он излюбил как святыню, как тихое пристанище, до глубины своей, и идти сначала в Иерусалим на поклонение святым местам, а потом обратно в Россию, на север, в Сибирь: "Там тебе место, а не здесь". Пораженный и убитый горем монах явился в Константинополь ко вселенскому патриарху и молил разрешить его послушание, и вот вселенский владыко ответил ему, что не только он, патриарх вселенский, не может разрешить его, но и на всей земле нет, да и не может быть такой власти, которая могла бы разрешить его от послушания, раз уже наложенного старцем, кроме лишь власти того самого старца, который наложил его. Таким образом, старчество одарено властью в известных случаях беспредельною и непостижимою. Вот почему во многих монастырях старчество у нас встречено было почти гонением. Между тем старцев тотчас же стали высоко уважать в народе. К старцам… стекались, например, и простолюдины и самые знатные люди, с тем, чтобы подвергаясь пред ними, исповедовать им свои сомнения, свои грехи, свои страдания и испросить совета и наставления. Видя это, противники старцев кричали, вместе с прочими обвинениями, что здесь самовластно и легкомысленно унижается таинство исповеди, хотя беспрерывное исповедание своей души старцу послушником его или светским производится совсем не как таинство. Кончилось, однако, тем, что старчество удержалось…"
Старец получает особый дар – направлять души к спасению и врачевать их от страстей. Рассуждение ставится святыми отцами выше всех других дарований. "Не всякий, кто стар летами, уже способен к руководству, но кто вошел в бесстрастие и принял дар рассуждения", – писал старец Петр Дамаскин.
Старчество как особый духовный союз, по определению старца Амвросия, состоит в искреннем духовном отношении и послушании духовных детей своему духовному отцу или старцу. Это духовное отношение состоит не только в исповеди перед святым причастием, но преимущественно в частом, даже ежедневном, исповедании старцу поступков, размышлений и всех малейших страстных движений мысли и сердца, а также в получении совета и благословения на любые действия, соединенные с искренней, твердой решимостью осуществить все то, что укажет старец.
Послушание старцу – отсечение своей воли – это не стеснение свободы, а стеснение произвола падшего человеческого разума, не понимающего всеблагой, всесовершенной воли Божьей. Нравственная христианская свобода заключается не в своеволии, а в самоограничении.
Дар старчества – свидетельство высшей степени духовного совершенства. Но страшным, непростительным грехом в Церкви считается самовольная имитация этого дара, грех "лжестарчества", распространившийся в предреволюционные годы. (По всей видимости, именно в этот грех впал на старости лет большой русский писатель Лев Николаевич Толстой).
Имея особый дар сострадательной, жертвенной любви, старцы чужие горести и падения воспринимают как свои собственные. Они – христианские пророки-утешители.
Золотой век старчества
При отце Макарии опыт старчества становится неотъемлемым элементом духовной традиции русской культуры. Отец Макарий создает монастырскую библиотеку, основывает в Оптиной книгоиздательство, привлекая к подготовке изданий и переводам с греческого лучшие церковные и светские умы. Со временем в оптинской библиотеке насчитывается более тридцати тысяч томов. На библиотеку, по существу, и шли все монастырские доходы. Были собраны не только богословские труды, но и древние философские, естественнонаучные, медицинские сочинения.
До середины XIX века большинство переводов Паисия Величковского оставалось в рукописях, пока наконец не было издано в Оптиной. Усердием старца Макария и его помощников были переведены и изданы греческие и славянские труды святых отцов, в которых имелись необходимые советы и руководства для старцев и их учеников. Чтение святоотеческих книг старцы считали первым занятием инока в свободное от богослужения время, и постепенно оно стало обязательным для всей братии. Было введено откровение помыслов – ежедневное исповедание своих мыслей и чувств как неотъемлемое условие для достижения духовного совершенства. Во главу всего старцы ставили смирение как сущность христианской жизни.
Временем полного утверждения старчества можно считать начало 1840-х годов. За духовным опытом в Оптину пустынь приезжали братья Киреевские, Николай Васильевич Гоголь и многие другие представители интеллигенции.
Сохранилась легенда о таинственном и навсегда утерянном послании старца Макария потомкам. Однажды летом была страшная буря, так описанная в монастырской летописи: ".Пополудни в три часа зашла страшная туча с молнией и громовыми ударами с юго-запада при 20 градусах тепла. Она разразилась страшной бурей с проливным дождем и градом. От этой бури во многих местах Козельского уезда произошли разрушения, в особенности же в Оптиной пустыни. <…> А в монастырском лесу поломано и вырвано с корнем до двух тысяч самых толстых сосен. Страшная буря! Никто не помнил такой." После непогоды старец Макарий вместе с братией убрал поваленные деревья и посадил на их место новые. Рассказывали, что посадки между скитом и монастырем имели клиновидную форму и служили своеобразным зашифрованным письмом в будущее, прочесть которое предназначалось последнему старцу. Так, по крайней мере, передавалось в Оптиной из поколения в поколение и не дозволялось уничтожать не только деревья, но и кустики. Но эта тайна так и осталась неразгаданной: в начале 20-х годов прошлого века после закрытия монастыря заповедные посадки выпилили, а последний оптинский старец Нектарий закончил свою жизнь в ссылке.
После кончины старца Макария издано шесть томов его писем – сокровище мудрости и многолетнего опыта.
При отце Амвросии, ученике старцев Льва и Макария, начинается золотой век Оптиной пустыни.
Тысячи людей, среди которых Федор Михайлович Достоевский, Владимир Сергеевич Соловьев, Константин Николаевич Леонтьев, великий князь Константин Константинович, нашли у него поддержку и утешение. "Здесь невольно человек заглядывает в себя и смиряется, вспомнит свое зло и содрогнется. Так мелочны кажутся все вожделения, которыми живут люди, и так хочется забыть их и уйти подальше от всего, и станет тоскливо, что так любится то, что так недостойно любви", – писал Евгений Николаевич Поселянин.
Все старцы продолжали великую традицию. Недаром оптинское старчество сравнивали с могучим деревом, имеющим сильные корни и крепкие, плодоносные ветви. Но, став частью русской культуры, Оптина разделила и трагическую судьбу России.
В начале ХХ века было записано пророчество о судьбе России старца Иосифа: "Будет шторм, и русский корабль будет разбит. Да, это будет, но ведь и на щепках и обломках люди спасаются. Не все же, не все погибнут. <…> И будет штиль <…> явлено будет великое чудо Божие, да. И все щепки и обломки волею Божией и силой Его соберутся и соединятся, и воссоздастся корабль в своей красе, и пойдет своим курсом, Богом предназначенным. Так это и будет, явленное всем чудо".
Вр емя сбывающихся пророчеств
Трудно сказать, дожили мы до штиля или пока нет, а вот шторма Оптина пустынь не выдержала, хотя несколько лет и пыталась держаться на плаву. Вот очень краткая хроника событий тех лет.
Декретом СНК РСФСР от 10 (23) января 1918 года Оптина пустынь была закрыта. Перед революцией в Оптиной состояло около трехсот монахов.
В 1919 году оптинская братия во главе с архимандритом Исаакием создает сельскохозяйственную артель. К этому времени уже более пяти десятков монахов насильно мобилизованы на военную службу. Начинаются первые аресты.
В 1923 году артель упраздняется. Закрываются все храмы, кроме Казанского (его закроют через год, в 1924-м). В скиту создается музей "Оптина пустынь". Монастырские здания передаются под общежитие служащим местного совхоза, лесозавода и музея, под контору музея и детский дом.
В 1928 году музей закрывают, библиотеку монастыря – редкие книги, экземпляры оптинских изданий, а также весь рукописный отдел – перевозят в Государственную библиотеку имени Ленина в Москве (ныне Государственная Российская библиотека).
В 1929 году арестованы все оптинские иеромонахи во главе с архимандритом Исаакием. Многие умерли в лагерях, ссылках или были расстреляны.
Горьким вздохом православная Россия повторила вслед за Анной Ахматовой: "А в Оптиной мне больше не бывать…"
Их было немного, оптинских старцев, – четырнадцать за сто лет.
Преподобный Леонид, в схиме Лев (в миру Лев Данилович Наголкин) (1768 – 11/24 октября 1841).
Преподобный иеросхимонах Макарий Оптинский (в миру Михаил Николаевич Иванов) (1788 – 7/20 сентября 1860).
Преподобный схиархимандрит Моисей, настоятель и старец Оптиной пустыни (в миру Тимофей Иванович Путилов) (1782 – 16/29 июня 1862).
Преподобный схиигумен Антоний (в миру Александр Иванович Путилов) (1795 – 7/20 августа 1865).
Преподобный иеросхимонах Иларион Оптинский (в миру Родион Никитич Пономарев) (1805 – 18 сентября/1 октября 1873).
Преподобный Амвросий Оптинский (в миру Александр Михайлович Гренков) (1812 – 10/23 октября 1891).
Преподобный иеросхимонах Анатолий Старший, оптинский скитоначальник (в миру Алексей Моисеевич Зерцалов) (1824 – 25 января/7 февраля 1894).
Преподобный схиархимандрит Исаакий I Оптинский (в миру Иван Иванович Антимонов) (1810 – 22 августа/4 сентября 1894).
Преподобный иеросхимонах Иосиф Оптинский, скитоначальник и духовник (в миру Иван Ефимович Литовкин) (1837 – 9/22 мая 1911).
Преподобный схиархимандрит Варсонофий Оптинский (в миру Павел Иванович Плиханков) (1845 – 1/14 апреля 1913).
Преподобный иеросхимонах Анатолий Младший, Оптинский (Александр Алексеевич Потапов) (? – 30 июля/12 августа 1922).
Преподобный иеросхимонах Нектарий Оптинский (в миру Николай Васильевич Тихонов) (1853 – 29 апреля/12 мая 1928).
Преподобный иеромонах Никон Оптинский, исповедник (в миру Николай Митрофанович Беляев) (1888 – 25 июня/8 июля 1931).
Преподобный архимандрит Исаакий II Оптинский, священномученик (в миру Иван Николаевич Бобриков) (1865 – 26 декабря/8 января 1938).
Благодаря им цепь традиций духовного опыта была непрерывной.
17 ноября 1987 года Оптина пустынь возвращена Церкви, монастырь вновь открыт, храмы восстановлены и освящены.
Краткий хронограф современных событий:
6-9 июня 1988 года – прославление Поместным Собором Русской православной церкви преподобного Амвросия Оптинского.
16 октября 1988 года – обретение святых мощей старца Иосифа.
16 ноября 1988 года – чудо мироточения икон Казанской Божьей Матери и преподобного Амвросия Оптинского в канун первой годовщины возвращения обители церкви, во время всенощного бдения.
16 июля 1989 года – перенесение в Оптину пустынь святых мощей старца Нектария.
1 февраля 1990 года – возвращение Оптиной пустыни Иоанно-Предтеченского скита.
18 марта 1990 года – освящение скитского храма в честь святого Иоанна Предтечи.
26 декабря 1994 года – вскрытие гробниц и обретение святых мощей старцев Моисея и Антония, погребенных под спудом в Казанском соборе.
14 февраля 1995 года – вскрытие гробницы и обретение святых мощей старца Исаакия I, погребенного под спудом в Казанском соборе.
26-27 июля 1996 года – канонизация в лике местночтимых святых Оптинских старцев: Льва, Макария, Моисея, Антония, Илариона, Исаакия I, Анатолия (Зерцалова), Иосифа, Варсонофия, Анатолия (Потапова), Нектария, Никона, Исаакия II с установлением общего Соборного празднования 11 (24) октября.
10 июля 1998 года – обретение мощей преподобных старцев: Амвросия, Льва, Макария, Илариона, Анатолия (Зерцалова), Варсонофия, Анатолия (Потапова).
23 октября 1998 года – перенесение новообретенных святых мощей семи преподобных старцев в храм-усыпальницу.
C 2000 года началось общецерковное почитание Собора оптинских старцев.
Приведет ли возрождение старых стен к возрождению былых великих традиций? Поживем – увидим. Старцы, во всяком случае, обещали.
Глава вторая
Возродивший Оптину
Моисей Оптинский
Преподобный схиархимандрит Моисей,
в миру Тимофей Иванович Путилов (15/28 января 1782 – 16/29 июня 1862)
Душевная польза одного человека вознаградит все наши труды.
Моисей Оптинский
Ровный неяркий свет лампад перед образами не освещал небольшую келью, быстро погружающуюся в сумерки. Уставший за день от бесконечных посетителей старца келейник неслышной тенью скользил по помещению, стараясь, не дай Бог, не потревожить больного игумена Моисея, который, кажется – слава тебе, Господи! – задремал. "Сколько же жизненных сил и веры в нем!" – не в первый раз подумал монах, глядя на своего игумена с уважением, к которому примешивались благоговение, восхищение и легкая зависть. "Грех завидовать", – сразу осудил себя монах и прислушался. Со стороны кушетки, на которой лежал игумен, доносился невнятный, еле слышный не то шепот, не то шелест.
– Батюшка? – тоже шепотом подал голос келейник, наклонясь к нему.
– Спроси, кто эта женщина? Что ей надо? Зачем она меня беспокоит? – ослабевший голос игумена звучал тихо, но настойчиво. Он порывался встать.
– Кто здесь? – громко и строго спросил келейник, выпрямляясь и внимательно оглядывая келью.
Уже совсем стемнело. Сумрак скрадывал привычные очертания предметов. Никто не отозвался. "Вот ведь люди, – с досадой подумал келейник, зажигая свечу. – С самого раннего утра сегодня нескончаемым потоком шли за благословением. У батюшки от болезни уже крест святой в руках не держится, с обедни с ним рядом стоял, придерживал крест-то. И опять же одному из посетителей батюшка сказал нынче, что в воскресенье надеется быть в церкви. Тот, разумеется, удивился, я тоже. Мы батюшке – в два голоса, что по слабости здоровья ему служить никак нельзя, а батюшка в ответ: "Служить нельзя, а быть можно". Да-а-а, – задумчиво покачал головой монах и продолжил свою мысль. – Только что последнего посетителя отпустили, всех желающих батюшка принял. Ночь на дворе! Неужели вошел кто-то, а я не заметил?"
Монах поднял свечу и снова осмотрелся. Никого. "Бредит, наверное", – с тревогой подумал он, склоняясь над старцем. На него с осунувшегося и изможденного недугом лица пристально смотрели уставшие глаза. Взгляд их был тверд и осмыслен. Вдруг в них снова мелькнуло беспокойство.
– Узнал? – выдохнул старец.
– Здесь нет никакой женщины, – растеряно пробормотал монах.
– Там, – неопределенно взмахнул рукой игумен и прикрыл глаза.
Келейник пожал плечами и на всякий случай выглянул в прихожую. Тихо и пусто. Он вышел на крыльцо. На дорожке перед домом стояла немолодая, скромно одетая женщина, сжимая в руках образок, подаренный ей сегодня старцем Моисеем. Она пребывала в явной растерянности. Увидев вышедшего монаха, встрепенулась, так и потянулась к нему.
– Чем могу быть полезен? – келейник спустился к ней с крыльца.
– Вот, – женщина разжала руку, в неровном пламени свечи блеснул образок. – Батюшка меня образком благословил. А я, дура старая, от радости и умиления о сыне совсем забыла. Мне бы и для него образок получить с благословением батюшки. И войти не решаюсь – поздно уже, и уйти не могу – о сыне вспомню, ноги не идут.
– Подождите здесь. Келейник в два шага преодолел крыльцо, торопливо прошел в келью, выбрал из коробки образок.
– Благословите, батюшка, сына благочестивой рабы Божьей, – склонился он над игуменом.
Старец медленно благословил образок, его рука обессилено упала на грудь.
– Вот теперь я спокоен, – облегченно прошептал он и впал в забытье.