Однако, он [сам акт явления] свидетельствует о том, что являющее явленное есть.
4.113 Таким образом, Мир есть и я есть, ибо принадлежу Миру.
Однако, Мир является мне мною [вещь], следовательно: я существую как вещь.
4.12 Я был бы Миром, если бы Мир не являлся мне мною [вещью].
4.121 Если бы я не был [есть], то Мир не мог бы являться мне мною.
Однако, то, что Мир является мне мною, не значит, что это явление и есть Он [я].
4.122 Таким образом, я есть, ибо принадлежу Миру.
Однако, я не есть Мир, поскольку Мир является мне мною.
4.123 Это противоречие, поскольку я или принадлежу Миру, а потому – есть, или меня нет, но тогда я не принадлежу Миру, а потому Он [Мир] не может являться мне мною.
4.13 Однако, Мир является мне мною, а следовательно: я – вещь.
4.131 Я являюсь мне Миром как вещь [имя] и проявляю себя [значение].
4.132 Отношения меня как вещи [фигура] с другими вещами [фон] определяет мое существование [значение].
4.133 Мои значения образуют мою схему меня.
4.2 Я – не есть Мир.
4.21 Я знаю о своем существовании.
4.211 Следовательно, я проявляю себя как вещь [значение].
4.2111 Поскольку я проявляю себя как вещь, я существую [значение].
4.2112 Я существую, т. е. являюсь (Мир является мне мною), а следовательно, меня нет.
4.2113 Если меня нет, то я не есть Мир, который есть.
4.212 Если я проявляю себя как вещь [фигура], то нахожусь в отношении с другими вещами [фон].
4.2121 Я [вещь] нахожусь в отношении с другими вещами, следовательно: я нахожусь в отношении с тем, что существует, но не с тем, что есть [Мир].
4.2122 Если я не нахожусь в отношении с тем, что есть [Мир], следовательно, меня нет.
Иными словами: я проявляю вещь, существуя как вещь [значение], но не как Мир, т. е. не как то, что есть.
4.2123 Поскольку меня нет, я не могу знать то, что есть [Мир].
Если бы Мир [есть] был известен мне, то я бы о Нем знал.
Если бы я о Нем [Мире] знал, то между мной и Миром была бы граница, в этом случае Он бы уже не был целостным, а следовательно, Он [Мир] не был бы Миром, что нелепо.
4.213 Однако, я знаю о своем существовании, следовательно:
4.2131 Я тот, кто знает о своем существовании.
4.2132 А также: я тот, кто существует.
4.2133 Наконец, я еще и тот, кто свидетельствует свое существование.
4.22 Я рефлексирую себя самого.
4.221 Представим, что я бы не рефлексировал себя самого, тогда:
4.2211 Я бы не знал о своем существовании. Однако я знаю о своем существовании.
4.2212 Я свидетельствую свое существование, следовательно: мною устанавливается связь [моя связь] между мною и другими вещами.
4.2213 Иными словами: рефлексия предполагает рефлексирующего, рефлексируемого, а также свидетельствующего свою рефлексию.
4.222 Я рефлексирую себя, создавая целокупность себя [мою схему меня].
4.2221 Мир является мне мною неограниченное число раз, однако я [вещь], являемый Миром разными вещами (являемый так), всякий раз знаю, что это я.
4.2222 Поскольку нельзя рефлексировать пустоту [вещь], а для рефлексии необходимо рефлексируемое, следовательно, я рефлексирую не себя [вещь], но свое значение, т. е. отношение фигуры и фона, то, что существует.
4.2223 Следовательно, целокупность меня [моя схема меня] – это множество значений меня, множество, равное количеству отношений [контактов] меня с другими вещами моей схемы мира.
4.223 Рефлексия – это установление связи [моя связь] между двумя другими вещами.
4.2231 Поскольку три вещи не могут находиться в одном отношении, следовательно: рефлексия, предполагающая рефлексирующего, рефлексируемого и свидетельствующего свою рефлексия, – не отношение, а связь [моя связь].
4.2232 Отсюда: я как свидетельствующий свою рефлексию – наделяю две вещи связью [моя связь], которая не есть отношение вещей, но вещь, существующая в отношении [значение].
4.2233 Следовательно, существование меня, свидетельствующего свою рефлексию, есть признак границы между моей схемой мира и моей схемой меня. Я – не целостен.
4.23 Я – закрытая система [целокупность].
4.231 Рефлексия – это действие [акция] с целыми.
4.2311 В целостности операции [акции] невозможны из-за отсутствия границ.
4.2312 Следовательно, сама возможность рефлексии свидетельствует о том, что я оперирую не целостностью, но с целыми.
4.2313 Поскольку рефлексия обеспечивается границей между целыми (между моей схемой мира и моей схемой меня), следовательно: я рефлексирую, противопоставляя себя как целое целым.
4.232 Если я могу противопоставлять себя другим вещам, то граница пролегает между мной и вещами, которым я себя противопоставил.
4.2321 Отсюда следует, что я ощущаю себя не в отношении с другими вещами, но через противопоставление себя другим вещам.
4.2322 Поскольку я ощущаю себя лишь в противопоставлении, то в случае рефлексии нельзя говорить, что я (свидетельствующий свою рефлексию) нахожусь в отношении с другими вещами, ибо я в оппозиции к ним [моя связь].
4.2323 Однако, в этом случае уже нельзя говорить о существовании меня [значение], которое есть отношение, но лишь о наличии меня.
4.233 Если же я не существую [континуум существования], а наличествую [моя лингвистическая картина мира], то у меня нет значения как вещи.
4.2331 Поскольку я не существую [континуум существования], но наличествую [моя лингвистическая картина мира], то я не нахожусь в отношении с другими вещами, но в связях [мои связи] с ними.
4.2332 Поскольку же это я устанавливаю эти связи, то это мои связи, а следовательно, я наличествую из самого себя [моя лингвистическая картина мира], а не от Мира.
Иными словами, я замкнут в самом себе.
4.2333 Следовательно: рефлексируя самого себя, я не вещь [значение], которой мне мною является Мир, но лишь представительство меня мне.
4.3 Мир является мне мною.
4.31 Я существую своим значением.
4.311 Если Мир является мне мною, я должен иметь значение.
4.3111 Мое значение – это отношение меня [вещи] (где я сам – отношение фигуры и фона) и других вещей [значений].
Однако, для этого я проявляю вещи моей схемы меня [значения], что возможно благодаря рефлексии.
4.3112 При этом рефлексия – это противопоставление меня [вещи моей схемы меня] другим вещам [моей схемы мира].
Следовательно, рефлексируя, я не нахожусь в отношении меня и других вещей, но в отношении с вещами схемы меня и в связи [моя связь] их с вещами моей схемы мира.
4.3113 Отсюда, рефлексируя, я теряю значение.
4.312 Если Мир является мне мною, я должен существовать (как значение).
4.3121 Однако, всякая вещь [значение] существует лишь в отношении с другими вещами [значение], в связи же она лишь наличествует [предмет].
4.3122 Рефлексируя самого себя [моя схема меня], я оказываюсь в отношении с вещами схемы меня, но противопоставленным вещам моей схемы мира.
4.3123 Отсюда: рефлексируя, я перестаю существовать.
4.313 Я наличествую.
4.3131 Поскольку Мир является мне мною, я должен существовать как вещь [значение], будучи в отношении с другими вещами.
4.3132 Однако, Мир является мне мною неограниченное число раз.
И хотя я и являюсь каждый раз разными вещами (Мир является мне мною так), это всегда я, а потому я [значение] всегда нахожусь в отношениях с другими значениями моей схемы меня (мной – другим).
4.3133 Поскольку же, рефлексируя, я [значение] нахожусь в отношении с другими вещами моей схемы меня [значения], я уже не могу быть в отношении с вещами моей схемы мира [значения], но я устанавливаю связи между мной [моя схема меня] и вещами моей схемы мира.
4.32 Я наличествую как означающее.
4.321 Я как вещь имею значение, будучи в отношении с другими вещами, и таким образом существую.
4.3211 Однако, значение может быть означено. Мое означивание происходит через рефлексию.
4.3212 Моя лингвистическая картина мира – это место, где я обретаю свое означающее.
4.3213 Означенный, я перестаю существовать и наличествую.
4.322 Наличествуя, я не существую как вещь [значение], но представлен словом (или другим знаком, его заменяющим) [предмет].
4.3221 Слово (или другой знак, его заменяющий) – вещь, однако, оно используется мною как означающее.
Иначе: слово (или другой знак, его заменяющий) – вещь, которая увязана [связь] мною с другой вещью [означаемым], а потому не существует в отношении с ней [значением], но наличествует.
4.3222 Поскольку все связи – это мои связи [мною устанавливаемые], то, означивая себя словом (или другим знаком, его заменяющим), я существую сам в себе и для себя.
4.3223 Иначе: означивая себя словом (или другим знаком, его заменяющим), я перестаю существовать в отношении с другими вещами (в том числе и с вещами моей схемы меня), но лишь наличествую.
4.33 Означающие определяют мое место в моей лингвистической картине мира как означающего.
4.331 Я наличествую в контексте означающих.
4.3311 Если бы я не был означен, то, как значение, я бы располагался в континууме существования.
4.3312 Однако, если я означен (что обеспечено рефлексией), то я [предмет] занимаю место в контексте означающих [моя лингвистическая картина мира].
4.3313 Но слова (или другие знаки, их заменяющие), связанные со значениями вещей (т. е. выступающие не как вещи, но как означающие), не имеют собственного значения, но толкуются.
Следовательно: я наличествую в контексте означающих.
4.332 Контекст означающих [моя лингвистическая картина мира] определяется условностями.
4.3321 В контексте означающих нет отношений, поскольку слова (или другие знаки, их заменяющие) выступают здесь не как вещи [значения, означаемые], но как означающие.
4.3322 Означающие (слова или другие знаки, их заменяющие) компилируются согласно условностям.
4.3323 Следовательно, означенный, я [предмет] оказываюсь заложником игры условностей, определяющих правила игры означающих.
4.333 Компиляции означающих [моя лингвистическая картина мира] являются императивами для рефлексирующего самого себя (равно как и для свидетельствующего свою рефлексию).
4.3331 Рефлексирующий компилирует означающие, согласно требованиям условностей, формируя контекст означающих [мою лингвистическую картину мира].
4.3332 Однако, рефлексируя самого себя, я сам оказываюсь означенным [предметом].
4.3333 Таким образом, хотя связи между означающими и означаемыми устанавливаются мною [мои связи], однако же, когда я оказываюсь означен (благодаря рефлексии), связи, мною же установленные между означающими и означаемыми, начинают определять меня самого, равно как и компиляции означающих.
4.4 Означающие замкнуты в контексте и определяют сами себя.
4.41 Слова (или другие знаки, их заменяющие) служат означиванию.
4.411 Слово (или другой знак, его заменяющий) "представляет" значение.
4.4110 Однако же говорить о "представлении" значения [означаемого] словом (или другим знаком, его заменяющим) [означающим] мы можем лишь условно.
4.4111 Значение – это отношение фигуры и фона, возникающее благодаря проявлению вещи мною, однако, это отношение перманентно меняется, а потому вещь, обладающая этим значением, не совпадает с самой собой, и ее нет.
4.4112 Можно сказать, что значение процессуально, т. е. не может быть определено, не потеряв при этом самого себя.
Слово же (равно как и любой другой знак, его заменяющий) статично, оно служит созданию определенности в континууме существования [содержательности], где все перманентно меняется.
4.4113 Следовательно: слово (или другой знак, его заменяющий), действительно "представляющее" значение, – это иллюзия.
Вещь не соответствует самой себе, значение не может быть определено, а слово (или другой знак, его заменяющий) – означивает значение [означаемое], но не соответствует ему.
4.412 Означающее кажется мне соответствующим означаемому только благодаря способу моего существования.
4.4121 Я верю в то, что мое означающее [слово (или другой знак, его заменяющий)] соответствует своему означаемому.
Эта вера иррациональна и свойственна мне, пока использование мною этого означающего ("представляющего" означаемое) в качестве инструмента способствует достижению каких-то прагматических целей.
4.4122 Означающее служит определению моего восприятия вещи.
Следовательно, всякое означающее может быть низведено до способа моего существования и расположится в координатах времени, пространства, модальности и интенсивности.
4.4123 Поскольку мой способ существования – это мой способ существования (а время, пространство, модальность и интенсивность – суть допущения), то всякое означающее может быть низведено до той точки, где ему не будет предшествовать ничего, кроме допущения.
Иначе: всякое означающее основано на допущении (например, что тяжелое тяжело).
4.413 Означающие взаимозаменяемы.
4.4131 Поскольку соответствия между означаемым [словом (или другим знаком, его заменяющим)] и означающим нет, то означаемое можно означить как угодно [мои связи].
4.4132 Если мне известно, что, как мне кажется, я означиваю, я могу означить это любым другим словом (или другим знаком, его заменяющим). (Например, если я назовусь не "Андреем", а "Кириллом", во мне [значение] это ровным счетом ничего не меняет.)
4.4133 В данном случае мне придется совершить ряд дополнительных компиляций означающих, которые вполне идентичны тем, что я совершаю в любом другом случае, компилируя означающие. (Если взять вышеприведенный пример, то компиляции означающих, которые мне придется совершить, чтобы откликнуться на новое имя, вполне идентичны тем, что я совершаю, когда собираюсь выйти на улицу и узнаю – не идет ли дождь, чтобы решить – брать с собой зонт или нет.)
4.42 Означающие формируют контекст.
4.421 Слова (или другие знаки, их заменяющие) [означающие] могут толковаться только друг другом.
4.4211 Следовательно: можно сказать, что означающие [слова (или другие знаки, их заменяющие)] поясняют друг друга.
Иначе: слово (или другой знак, его заменяющий) можно понять, лишь пояснив его другими словами (или другими знаками, их заменяющими). (Контекст означающих [моя лингвистическая картина мира] напоминает толковый словарь, где каждое слово пояснено другими словами. Однако, что можно узнать из толкового словаря, если ты не знаешь толкования ни одного из слов, в нем указанных, прежде чем заглянешь в него?)
4.4212 Таким образом, означающие [слова (или другие знаки, их заменяющие)] связаны друг с другом взаимными компиляциями.
Но можно ли допустить, что эти компиляции между означающими идентичны отношениям вещей [значений, означаемых] в континууме существования [содержательном]?
Невозможно!
4.4213 Следовательно, компиляция означающих [слов (или других знаков, их заменяющих)] действительна только для самих означающих и никак иначе.
4.422 Компиляция означающих [слов (или других знаков, их заменяющих)] в контексте – условность.
4.4221 В контексте означающих [моя лингвистическая картина мира] я ничем более не ограничен, кроме как установленными условностями. (Например, я должен условиться по каким "признакам" [означающие] я буду отличать "звезду" [означающее] от "планеты" [означающее] (т. е. то, как я буду толковать эти слова), и только потом я смогу утверждать, что "Земля" – "планета", а "Солнце" – "звезда". Если же я условлюсь означивать то, что я означивал "звездами", – "планетами" и наоборот, то "Земля" будет "звездой", а "Солнце" – "планетой".)
4.4222 Любая компиляция означающих [слов (или других знаков, их заменяющих)] правомерна, здесь я также ограничен только условностью. (Например, "ответственность" может быть "качеством", "предрассудком", "условием" и т. п. То, что я не рассматриваю ответственность как "цвет", "вид спорта" и т. п., – это не более чем принятая мною условность, т. е. некая аксиома, которая не может быть доказана не потому, что не нуждается в доказательствах, а потому, что просто не может быть доказана, впрочем, равно как и опровергнута.)
4.4223 С другой стороны, чтобы "доказать" нечто, я должен прежде условиться, т. е. сформулировать бездоказательные аксиомы.
Однако, мое доказательство в любом случае окажется полной проформой, поскольку, используя подобные допущения, я ровным счетом ничего не доказываю, но создаю лишь иллюзию доказательства.
(При этом: ведь совершенно неизвестно, что такое "ответственность", – почему, например, она не "вид спорта"?)
4.423 Означающие [слова (или другие знаки, их заменяющие)] позволяют делать любые "выводы" и утверждать любые "положения".
4.4231 Поскольку все означающие [слова (или другие знаки, их заменяющие)] принадлежат одному контексту [моя лингвистическая картина мира], то от одного означающего [слова (или другого знака, его заменяющего)] можно перейти к любому другому означающему [слову (или другому знаку, его заменяющему)].
Единственным препятствием в этом может стать только моя условность (например, то, что "круг" [означающее] не может быть "квадратным" [означающее]).
4.4232 Однако, поскольку условность – условна и с достоверностью никак не связана, то:
С одной стороны, можно утверждать что угодно (а также и то, что "круг" может быть "квадратным"), тогда как доказать обратное никак нельзя.
4.4233 С другой стороны, нить означающих [компиляцию означающих], называемую у нас "доказательством", всегда можно проложить по означающим, которым мы верим (тенденциозно их подбирая), чтобы прийти из одной точки контекста означающих [моей лингвистической картины мира] в другую (например, от круга к квадрату, "доказав" таким образом, что "круг" может быть "квадратным").
4.43 Контекст означающих – это моя лингвистическая картина мира.
4.431 Моя лингвистическая картина мира – это попытка "реконструкции" континуума существующего [содержательности] с некой прагматической целью, удовлетворяющей мою потребность, т. е. то мое значение, которым мне Мир явился мне мною.
4.4311 Предполагается, что означающие означивают существующее [содержательность].
4.4312 Однако сами означающие [слова (или другие знаки, их заменяющие)], поскольку они вещи (явлены мне Миром), относятся к континууму существующего [содержательности], а следовательно, они [означающие], в таком случае, должны были бы означивать еще и самих себя.
4.4313 Таким образом, они [означающие, слова (или другие знаки, их заменяющие)] должны означивать сначала сами себя, а затем и то, что означивает их самих, и так далее, далее – сколь угодно долго.
(Такая попытка, действительно, предпринимается при сведении означающих в классы, но подобное решение кажется, по меньшей мере, комичным.)
4.432 Моя лингвистическая картина мира – это замкнутая в самой себе целокупность неограниченного множества "представлений" [целых].
4.4321 Если я использую означающие [слова (или другие знаки, их заменяющие)], то могу пояснить [толковать] их лишь означающими же [словами (или другими знаками, их заменяющими)] при помощи различных их [означающих] компиляций.