Значительно сложнее познать семантику художественного языка и произведения, ибо, как уже отмечалось, она не может быть объектом непосредственного научного анализа. Однако опосредовано, в результате интроспективного анализа собственного художественно-экзистенциального опыта ученого, содержательность языка и произведения таковым объектом становится.
Здесь пришло время "вспомнить", что эстетика относится именно к гуманитарным наукам, которые включают в себя, как свою собственную противоположность, экзистенциальное мышление. От этой особенности эстетики мы до сих пор абстрагировались, так как для "познания прекрасного" она не существенна (о чем еще будет речь). В познании же искусства экзистенциальная составляющая эстетической науки играет важную роль.
Непосредственно в процессе собственного художественного восприятия произведений различных видов и жанров искусства, принадлежащих к различным эпохам и художественным направлениям, ученый "постигает" их содержание и постепенно "осваивает" семантику соответствующих художественных языков. Именно "постигает", а не "познает", так как результатом художественного восприятия является не объективное знание (будь то в форме конкретно-чувственного представления или понятий), а художественный образ. Который, как известно, хотя и может включать в себя представления и понятия, но никогда ими не исчерпывается, являя собой сгусток субъективно-эмоционально-личностного (экзистенциального) мироотношения. Соответственно, и "освоение" семантики художественных языков есть не теоретическое знание, а установление ассоциативных (эмоциональных, предметных, идейных) связей художественных выразительных средств.
То есть таким образом происходит лишь "конструирование" предмета познания, а отнюдь еще не само познание художественной семантики. Причем очевидно, что результат этого "конструирования" зависит от художественной эрудиции ученого и от его художественно-эстетических предпочтений. У одного – это искусство древней Греции (Гегель), у другого – романтизма (Шопенгауэр), у третьего – модернизма (Адорно), у четвертого – реализма (Чернышевский), у пятого – средневековая икона (Бердяев) и т. д.
Конечно, в распоряжении ученого-эстетика есть данные конкретных искусствоведческих наук и теоретические построения других эстетиков. Но во-первых, все эти данные поверяются его собственным опытом общения с искусством. А во-вторых, и результаты исследований коллег также обусловлены их художественно-экзистенциальным опытом и предпочтениями. Поэтому "поневоле" ученый учитывает лишь те данные других исследователей, которые не противоречат его собственному художественно-экзистенциальному опыту, встраиваясь в определенную традицию эстетической науки.
Субъективно-интерсубъективно "сконструировав" предмет исследования, эстетик начинает процесс его теоретического познания, Как уже отмечалось, синтактика произведения и художественного языка вполне объективируема и доступна познанию. Но не семантика. В процессе интроспективного осознания и анализа художественного образа непреодолимой преградой для научно-эстетического познания оказывается целостный характер его внутренней организации. Теоретическое мышление, оперирующее дискретными понятиями, может лишь расчленить содержание художественного образа на составляющие его грани и понятийно обозначить их взаимосвязи. То есть "разъять музыку как труп". Ибо, как заметил А.Бергсон, "наши понятия образуются по форме твердых тел, наша логика является, главным образом, логикой твердых тел, поэтому наш ум одержал свои лучшие победы в геометрии, где открывал родство логической мысли с неодушевленной материей" (2, с.1).
При этом все-таки достигается определенный уровень познания, когда эстетика говорит, что основными гранями содержания художественного образа являются предметно-событийное и оценочное; что оценочное, в свою очередь, включает в себя эмоциональное и идейно-рациональное содержание; что эти грани содержания находятся в единстве и взаимодействии и т. д. Все это так. Но не более, чем схематическое обозначение сущности художественного образа.
Аналогичный "зазор" между объектом и теоретическими результатами его познания возникает при анализе общего строения произведения и процессов его художественного восприятия. Так, пользуясь феноменологической методологией, в одной из наших работ мы выяснили, что в строении музыкального произведения можно выделить шесть взаимосвязанных уровней его звуковой формы и художественно-образного содержания, которые постигаются на соответствующих уровнях художественного восприятия произведения слушателями (6). Мы надеемся, что эта теория отражает объективные свойства предмета познания. Но. Но при этом вынуждены констатировать, что данная теория есть результат грубой теоретической абстракции, которая лишь "оговаривает" целостность организации музыкального произведения и процесса его восприятия, не в силах его адекватно отразить. Ибо реально "низшие" уровни музыкального произведения включены в "верхние", где только и получают свое окончательное определение, а процесс восприятия произведения одновременно охватывает всю его многоуровневую целостность.
Более адекватные объекту результаты эстетика достигает при познании взаимодействия искусства с внешней природной и социальной средой. К таковой проблематике относятся вопросы отношения искусства к действительности, определение его "предмета", а также социальных истоков, социальных функций и зависимости (независимости) от конкретных социальных условий. Данные предметы познания вполне объективированы, доступны познанию "извне". То есть эстетик использует не только и не столько метод интроспекции, сколько наблюдения "со стороны" за предметом познания.
При этом, однако, экзистенциальная составляющая эстетического познания отнюдь не элиминируется, что вносит свои коррективы в его результаты. Особую роль здесь играет широкий, связанный не только с искусством, жизненный экзистенциальный опыт эстетика, который определяет его философско-мировоззренческую позицию. Ибо результаты наблюдения за взаимодействием искусства с внешней для него средой подлежат интерпретации. А она прямо зависит от исходной философской позиции эстетика. Отсюда столь различные концепции "предмета" искусства: и конкретно-чувственное проявление Идеи (Гегель), и мировой Воли (Шопенгауэр), и субъективного внутреннего опыта творца (Лангер), и его подсознания (Фрейд), и объективных свойств реального материального мира (Чернышевский).
Тем не менее, обобщая, можно констатировать, что при всех отмеченных ограничениях и экзистенциально обусловленных "деформациях", в познании искусства эстетика имеет достаточные возможности для отражения его объективных свойств и закономерностей. И потому вполне может быть признана "наукой об искусстве".
Сложнее, как отмечалось, обстоит дело с познанием прекрасного и других модификаций эстетического. Но и здесь у эстетики остается свое поле познания. Кратко говоря, эстетика как наука не может познать прекрасное, но она может познать условия, при которых некое явление признается прекрасным (или безобразным, величественным, ужасным или комичным). Путем интроспективного самоанализа, наблюдениями за эстетическими оценками других людей и за историческими изменениями эстетических ценностей ученый имеет возможность обобщить типичные свойства объектов, признаваемых, например, прекрасными или безобразными. В результате, большинство эстетиков пришло к выводу, что таковыми являются совершенство, гармония, единство в многообразии частей целого или наоборот – несовершенство, дисгармония и отсутствие единства частей эстетического объекта.
Значительно сложнее объективировать в качестве предмета познания особенности субъекта эстетической ценности и оценки. В этом одна из причин столь разных его характеристик. В одной традиции исчерпывающей характеристикой субъекта считается способность конкретно-чувственного познания, в другой – определяющей чертой считается потребность в пользе (благе), в третьей – потребность в красоте формы, в четвертой – и то, и другое, и третье. В результате, сущность эстетического понимается или как мера чувственно воспринимаемого совершенства, или как мера блага, или как мера красоты формы. В синтезирующей же концепции сущность эстетического – диалектическое единство трех пар противоположностей: совершенства – несовершенства, блага – зла, красоты и уродства формы (6). Конкретные же проявления этой сущности, например, прекрасное, интерпретируются, соответственно, или как совершенство (Гегель), или как благо (Чернышевский), или как красота формы (Юм), или как единство совершенства, блага и красоты (Цицерон). А безобразное – как несовершенство или зло, или уродство, или совершенное зло в уродливой форме.
Но как бы то ни было, так или иначе, эстетика выясняет, какие особенности объекта и субъекта и их со-отношения могут породить ту или иную модификацию эстетического.
Хотя, подчеркнем это еще раз, конкретное содержание эстетического ценностного отношения между объектом и субъектом эстетического эстетике как науке познать невозможно. Субъект эстетики и субъект эстетической ценности не совпадают. Поэтому удел эстетической науки – ограничиваться выяснением принципиальных условий, при которых может возникнуть эффект прекрасного или безобразного, величественного, ужасного или комичного. А значит следует различать понятия "прекрасное", "величественное" и т. п. как определения эстетической ценности тех или иных явлений, и эти же термины в качестве категорий эстетической науки. Термины одни, а обозначаемое ими содержание принципиально различно.
Подводя итог, и отвечая на вопрос, поставленный в начале статьи, констатируем, что при всех ограничениях в возможности познания эстетического, эстетика – это наука о наиболее общих законах эстетического отношения человека к действительности и об особенностях их проявления в искусстве.
Особенность же самой эстетики в том, что она, как гуманитарная наука, включает в свою структуру "свое-иное" – экзистенциально-эстетическое мышление. Экзистенциальный опыт эстетического отношения к действительности и искусству конкретного ученого оказывает непосредственное воздействие на результаты его научных исследований. Опосредовано воздействует и более широкий экзистенциальный опыт реальной жизнедеятельности данной личности, ее включенности в тот или иной коллективный субъект экзистенциального уровня социального бытия. Что определяет, в частности, исходные философско-мировоззренческие позиции эстетика, в свете которых он интерпретирует данные эстетического опыта.
Поскольку же экзистенциальный уровень бытия есть проявление объективной социально-экономической его основы, то в конечном счете результаты научных исследований эстетика выражают социальные интересы той или иной социально-экономической группы, класса общества.
Литература
1. Бензе М. Введение в информационную эстетику // Семиотика и искусствометрия. М.,1972.
2. Бергсон А. Творческая эволюция // Бергсон А. Собр. Соч., т.1. СПб.,1914.
3. Кант Им. Критика способности суждения // Кант Им. Соч. в 6 томах, т.5. М.,1966.
4. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М.,1975.
5. Мак-Уинни Г. Обзор исследований по эстетическим измерениям // Семиотика и искусствометрия. М.,1972.
6. Малышев И.В. Диалектика эстетического. М.,2006.
7. Моль А. Теория информации и эстетическое восприятие. М.,1966.
8. Рансьер Ж. Разделяя чувственное. СПб.,2007.
Система эстетики
Эстетика – "философская наука, изучающая два взаимосвязанных круга явлений: сферу эстетического как специфическое проявление ценностного отношения человека к миру и сферу художественной деятельности людей". Так определяет предмет эстетики "Философский энциклопедический словарь" (9, с. 805). Аналогичное понимание его можно найти в большинстве современных научных и учебно-методических работ. Соответственно, и содержание современной эстетики включает в себя два раздела. В первом – результаты познания наиболее общих закономерностей эстетического отношения человека к действительности, которые фиксируются в системе основных эстетических категорий ("прекрасное", "безобразное", "трагическое", "комическое", "возвышенное", "низменное").
Во втором разделе – исследование наиболее общих свойств искусства: художественного образа, содержания и формы произведения искусства, специфики художественного творчества, восприятия, метода, стиля и т. д.
Существенным недостатком современной эстетической теории является слабая связь между двумя указанными ее разделами. Наиболее наглядно это представлено в учебниках эстетики, которые пытаются систематически изложить основное содержание науки (1; 5). Говоря об искусстве, их авторы практически полностью "забывают" о категориях, фиксирующих основные модификации эстетической ценности. Дело, конечно, не в "забывчивости" авторов учебных пособий, а в отсутствии системного единства научной теории. Единства, которым эстетика обладала в период немецкой классики, в тех же лекциях по эстетике Г.В.Ф.Гегеля (2; 3; 4). Следуя этому высокому образцу, сформулируем принципы построения единой системы эстетики.
Прежде всего нуждается в уточнении определение ее предмета, а именно аспект, в котором эстетика призвана познавать искусство. Ее специфический ракурс – изучение особенных проявлений всеобщих законов эстетического (зафиксированных в системе основных эстетических категорий) в сфере искусства. Только в таком случае возможно достижение реального (а не декларативного) единства пред-мета эстетики, а следовательно и построение единой системы знаний. Предмет эстетики, таким образом, можно определить как всеобщее и особенное в эстетическом отношении человека к миру. Или: эстетика есть наука о наиболее общих законах эстетического отношения человека к действительности и об особенностях их проявления в искусстве и других сферах общественного сознания и практики.
Определив предмет науки, следует сказать о методологии его познания, об исходных принципах исследования. Эстетике такие принципы задает философия, в частности, общефилософская теория познания. Поэтому сколько направлений в философии столько и методологий эстетического исследования. В данной работе будут применены принципы диалектико-материалистической философии.
Согласно им первый этап познания представляет собой продвижение от эмпирически конкретного знания о внешних проявлениях исследуемого предмета к теоретически абстрактному знанию о его сущности. Для эстетики данный этап означает движение познания от эмпирически наблюдаемых фактов эстетического отношения человека к постижению сущности этого отношения, наиболее общего в нем, схватываемого в предельной теоретической абстракции. Из наблюдений над характером эстетических оценок и природы, и общества, и искусства, с привлечением данных психологии и искусствознания, исследователь делает обобщающие выводы о природе эстетического. Этап эмпирического познания явлений эстетического, результатом которого будет познание его сущности, составляет особый раздел эстетической науки, который назовем "феноменологией эстетического", то есть учением о его явлениях.
Феноменология эстетического представляет собой весьма важный раздел эстетики. Игнорирование его важности ведет к отрыву от исследуемого предмета, когда определение сущности эстетического произвольно декларируется или спекулятивно "выводится" из философских посылок. И тем не менее это только первый этап познания, лишь подводящий к собственно теории эстетического. Последняя предполагает "обратное" познавательное движение: от сформулированного в феноменологии абстрактного понятия о сущности эстетического к теоретически конкретному знанию о нем, а именно, к описанию в системе понятий различных проявлений эстетического в действительности и в искусстве. "На первом пути, – писал К.Маркс, – полное представление подверглось испарению путем превращения его в абстрактные определения, на втором пути абстрактные определения ведут к воспроизведению конкретного посредством мышления" (8, с.37).
Теоретическое движение от абстрактного к конкретному начинается с логики эстетического. В ней сформулированное в феноменологии понятие о сущности эстетического "разворачивается" в логике основных эстетических категорий (прекрасное, безобразное, комическое и т. д.). Система этих категорий фиксирует основные модификации эстетического и взаимосвязи между ними. По отношению к сущности эстетического прекрасное, безобразное, комическое и т. п. выступают как ее ближайшие проявления. Но по отношению к реальности, к многообразию эстетических явлений в действительности и в искусстве система категорий выступает как теория всеобщих законов сферы эстетического. Она характеризует данную сферу как со стороны бытия эстетических ценностей, так и со стороны эстетического сознания, отражающего эти ценности. То есть прекрасное, безобразное и другие модификации эстетического характе-ризуются, во-первых, как ценности, а во-вторых, определяются особенности их отражения в сознании человека.
Следующим, более конкретным разделом эстетической теории выступает социология эстетического. Ее предмет – закономерности формирования эстетических ценностей в общественном бытии людей. Если в логике основные модификации эстетического характеризовались предельно абстрактно, вне "времени и пространства" (что есть прекрасное вообще, что есть безобразное вообще и каковы всеобщие отношения между ними), то в социологии необходимо уяснить связь эстетических ценностей с историческими процессами, с течением социального времени. Подчеркнем, что в данном разделе доминирующим является онтологический аспект анализа эстетического. То есть в нем анализируется социально обусловленное бытие эстетических ценностей.
Третий же раздел теории – гносеология эстетического предполагает акцент на исследовании эстетического сознания. Здесь тоже необходимо выяснить социально обусловленные закономерности. Но это закономерности отражения эстетических ценностей в сознании, в том числе, в искусстве. Именно искусство есть та форма общественного сознания, которая специализируется на отражении эстетических ценностей действительности. Поэтому анализ как всеобщих закономерностей, так и конкретно-социальных особенностей такого отражения – главная задача гносеологии эстетического. Другими словами, если в предыдущем разделе исследуется проявление всеобщих законов логики в социально обусловленном бытии эстетических ценностей, то в гносеологии – проявление этих законов в социально обусловленном эстетическом сознании.
В состав гносеологии эстетического входит история эстетики. Она составляет метауровень гносеологии. Ибо представляет собой познание истории познания эстетического. История эстетики также выступает как исследование особенностей проявления всеобщих законов логики, но теперь уже в истории науки об эстетическом.