* * *
Эти люди проявляют сочувствие к человеческим бедам, но всякий раз, когда они делают что-то, чтобы облегчить их, извлекают в тысячу раз больше пользы, чем сами принесли другим.
Они пытаются заставить остальных увидеть все в другом свете, не так, как на самом деле. Они добавляют новые, более плотные завесы к тем естественным, что уже есть у Майи, и тем самым окончательно сбивают людей с толку. Когда человечество оказывается во власти самого жуткого мрака, тогда и появляются эти разрушители и фальсификаторы, чтобы предложить спасительный "порядок", противоречащий жизни, но подходящий для утоления их амбиций.
Поэтому мы называем их преступниками. Быть преступником не означает только отнимать у человека физическую жизнь. Отнять у него возможность развиваться, обманывать, вместо того чтобы воспитывать, злоупотреблять его доверием, вместо того чтобы помогать, – это тоже тягчайшее преступление. Посягать на Майю и ее законы – преступление. Наживаться на чужой боли – хуже, чем преступление.
Те, кто ищет Справедливость в анархическом беспорядке, будь он материальный или духовный, на самом деле пытаются уклониться от тех естественных усилий, которые предполагает жизнь по законам Справедливости.
Вечные лентяи, удобно устроившиеся в жизни, предлагают "превосходные" решения проблем, почти столь же преступные, что и приведенные выше. Для них закон – это что-то искусственное, и нужно предоставить всему идти своим чередом. Ни во что не ввязываться, никуда не двигаться, ни в чем не участвовать, не управлять и не быть управляемым.
Все действительно движется естественным курсом и в любом случае рано или поздно – скорее поздно, чем рано – достигнет пункта назначения. Но вся Природа изобилует примерами, когда более сильные руководят теми, кто слабее, когда высшее правит низшим, когда свет направляет темноту. Ментальной природе человека свойственно упорядочивать все, что попадает под ее опеку, что принадлежит к младшим царствам. Точно так же, как можно оседлать коня или переставить мебель в доме, можно попытаться наладить условия жизни так, чтобы они были благоприятны для наибольшего количества людей.
Если в Природе существует порядок, и есть те, кто создает беспорядок, то это уже не "следование естественному ходу вещей"… Это нечто прямо противоположное.
Очень легко требовать отмены закона, если боишься, что тебе придется ему подчиниться. Легко очернить учителя, если нет желания учиться. Легко отказаться подчиняться, если нет никого, кто, в свою очередь, следует за тобой и слушается тебя… Трудно упорядочивать самого себя, воспитывать себя, подчиняться. Трудно уметь вовремя сказать и к месту промолчать, уметь видеть, слышать и ощущать вкус. Одним словом, уметь жить. Но тогда и только тогда можно говорить о Справедливости.
* * *
Как найти Справедливость? Кто может осуществлять ее?
Справедливость открывается благодаря осознанному созерцанию Природы. Справедливость открывается благодаря наставлениям и советам Великих, живших в этом в мире, тех, кто научился договариваться с Майей, приоткрыв значительную часть ее секретов.
Тот, кто умеет видеть, кто идет по жизни с открытыми глазами, тот на каждом шагу встречает отпечатки Закона, след идеи Справедливости, явленный в Справедливости, которая обязательно есть в жизни.
Осуществлять Справедливость среди людей может только тот, кто прежде осуществил ее в самом себе, кто достиг внутреннего порядка, в котором высшее "Я" одержало верх над повседневными мелкими устремлениями личности.
Как узнать такого человека? Присмотритесь, как он живет; послушайте, что он говорит; посмотрите, действует ли он последовательно; оцените его строгость по отношению к себе, и, возможно, перед вами окажется редкий пример справедливого человека.
* * *
В том, что касается человеческой жизни, Справедливость представляет собой гармоничное сочетание прав и обязанностей. Об этом много раз говорилось, но уместно повторять это до тех пор, пока в каком-нибудь уголке нашего сознания это не усвоится прочно.
Все мы имеем права. Майя наделяет нас в первую очередь правом на жизнь со всеми вытекающими отсюда последствиями. У всех нас есть обязанности. Майя требует от нас исполнения тех из них, которые определяют природу человека.
Эта гармония между тем, что мы можем получить, и тем, что должны дать, образует в калейдоскопе Майи целостность, удивительно напоминающую другой путь к Истине, который мы назвали Красотой.
XXXVI
Единство
Одно из важнейших приспособлений Майи для игры – это ее зеркала, те самые, что она помещает на полпути между высшим духовным миром и миром плотной материи. Эти зеркала обладают особенностью многократно множить и дробить духовное Единство: когда образы приходят сверху, то, что изначально было единым, преобразуется в бесконечное многообразие, во множество привлекательных предметов, способных увлечь человека.
Но за игрой света, за этими зеркалами всегда пребывает Единство.
В то время как материя разделяет, дух объединяет. Майя, которая действует в материи, есть раздробленное отражение духовного Единства.
* * *
Только человеческое сознание способно преодолевать путь от многообразия вещей к Единству. Оно возносится и нисходит, нисходит и возносится, связывая эти две крайности проявления жизни.
Когда оно опускается, то сталкивается с Майей и ее свитой из отражений, созданных рассеянием света. Тогда и сознание рассеивается и играет, исследуя разные предметы, пытаясь осмыслить их и связать друг с другом; оно ищет способ их использовать, обнаружить в них какой-то смысл, которым можно было бы воспользоваться.
Но когда сознание возвышается, то встречается с чудом Майи, которое сливается с тем же Единством, что ожидает всех нас там, где игры уже закончены, где опыт уже получен, где только Единая Суть является единственной реальностью.
* * *
Именно высшее сознание в своем восхождении делает возможным Целостное видение. Все сущее образует общность, Единство; все теряет собственную ограниченность и незначительность на пути достижения всеобщей ценности этого космического Единства.
В противовес этому сознанию то другое, что погружается в материю, подвержено разделенности, опасному злу, которое порождает привязанности в любых проявлениях.
Люди разделяются, противостоят друг другу, ссорятся. Разрушаются любые союзы, противостоят друг другу разные религии, враждуют между собой народы. Создаются политические партии, профессиональные союзы и ассоциации, чья основная задача – бороться с другими подобными организациями. И вершиной этой разделенности становится столкновение в самом человеке двух его "я" – высшего и низшего, которые теряют способность сосуществовать и вступают в противоборство.
Ведь разделенность – это зло, исходящее от материи. Если мы уступаем и наше сознание падает до ее уровня, все живые существа в наших глазах становятся разделенными, и мы уже не находим никакой взаимосвязи, которая могла бы объединить их по сути.
Единство – неотъемлемое свойство духа. Если сознание поднимается до этого уровня, человек находит свои собственные корни, смысл своего существования, благодаря чему мгновенно обнаруживает те же самые корни во всех вещах и ясно видит, как они связаны между собой.
Таким образом, все зависит от нашего сознания и от того, с какой стороны зеркал, создающих множественность, мы его помещаем.
* * *
Но Майя также играет и с сознанием, заставляя его то подниматься, то опускаться. И не стоит забывать, что опускаться всегда легче.
Поэтому мы живем в мире множественности, ведь мы почти всегда оказываемся на низком уровне сознания, рядом с Майей и ее играми.
Соприкосновение нашего сознания с Единым – с духом – случается редко. Возьмем, к примеру, мяч, падающий в ложбину. Благодаря скорости падения у мяча, достигнувшего дна, еще сохраняется небольшой импульс, чтобы попытаться подняться вверх, но его недостаточно, чтобы мяч "утвердился" в своем движении вверх, так что Майя снова тянет его вниз…
* * *
Итак, задача состоит в том, чтобы создать высший центр сознания, опорный пункт на пике его возможностей, чтобы оно не скатывалось вниз с такой легкостью. Речь идет о том, чтобы поместить сильный магнит в точке нашего Единства, некий Свет, вбирающий в себя все лучи, центр, куда сходились бы все пути. Нужно закрепиться там с помощью иной, новой силы гравитации, влекущей нас вверх, – силы духа, силы противоположной по знаку и более мощной, чем та, с которой Майя воздействует на мир.
Если мы научились играть внизу, если мы следуем каким-то правилам и тому порядку, что позволяет нам эволюционировать среди множества вещей и явлений, почему бы не начать новый этап, в котором наши устремления были бы закодированы в правилах некой новой игры, игры высшей, объединяющей все одним знаменателем? Майя тоже трудится над этой задачей, хотя и не рассказывает нам об этом, потому что ее конечной целью является воссоединение с нами.
XXXVII
Добро и зло
Это еще одна из великих дуальностей, встречающихся на дороге Жизни, которые Майя использует в своих играх с людьми. На одном полюсе – Добро, на другом – Зло; между ними находятся промежуточные состояния, где ничего нельзя отнести ни к той, ни к другой крайности. Как раз здесь и разворачивается игра; она становится невозможной, как только достигается одно из крайних состояний.
Однако Добра и Зла в абсолютном значении, как это представляют себе люди, не существует. Это лишь еще одно иллюзорное отражение в зеркалах Майи, то, что ведет людей от одной точки жизненного пути до другой, пока на собственном опыте они не убедятся, что Судьба не находится ни в одной, ни в другой точке, что никаких точек нет и что конечной целью, скрытой за всеми двойственностями и множественностями, является, как всегда, Единство.
Не существует абсолютного Добра; нет и абсолютного Зла. Как могли бы одновременно существовать два абсолюта? Как мир мог бы управляться двумя равными силами с противоположными значениями? С такими критериями Бог оказался бы столь же могущественным, как и Дьявол, и это противопоставление нельзя было бы разрешить, ведь эти силы никогда не придут к равновесию. Поэтому сегодня абсурдным оказывается допущение о существовании некоего всемогущего Божества, способного сочетать в себе все силы Вселенной.
* * *
С нашей человеческой точки зрения, пытаясь немного приподнять покровы игры, в которую мы втянуты, мы можем сравнить Добро с полюсом Духа и уподобить Зло полюсу Материи. Между этими полюсами помещаются бесконечные градации добра и зла, образуя полутона – единственное, что нам как раз и знакомо, – не позволяющие дать окончательное определение чему бы то ни было.
И отсюда возникают наши извечные вопросы. Хороша или плоха жизнь? Полезен или вреден разум? Деньги – это добро или зло? Целесообразно ли милосердие? Все относительно… Вещи сами по себе ни хороши, ни плохи. Это мы придаем им ту или иную ценность в зависимости от того, на каком конце шкалы, идущей от духа к материи, от добра ко злу, их располагаем. Если бы мы покрасили в белый и черный цвета крайние точки этой шкалы, то пришли бы к неутешительному выводу, что в действительности нам не знакомы эти чистые цвета, что мы имеем дело лишь с обширной гаммой серых тонов разного оттенка.
* * *
Но на этом двойственность не заканчивается.
В высшей сфере Духа, там, куда мы поместили царство Добра, тоже существует своя система ценностей. Для Духа одни элементы являются позитивными, а другие оказываются негативными; у него есть собственное представление о добре и зле.
Внизу, в царстве Материи, все видится наоборот: благом является то, что благоприятствует игре Майи, а злом – все противоположное. Внизу, в том мире, где наше сознание проводит большую часть времени, благом является многообразие множественности; благом оказывается даже тревога, возникающая от невозможности выбрать из столь богатого разнообразия. А злом считается то, что отрывает нас от этой калейдоскопической игры, что отвлекает нас от наших невинных забав с игрушками Майи, которые мы считаем единственно возможной реальностью.
В зависимости от того, к какому полюсу в своей жизни склоняются люди, духовному или материальному, они вырабатывают свои представления о жизни. Отсюда – огромные расхождения во взглядах на добро и зло, проистекающие из разницы в положении людей на ступенях эволюционной лестницы, ведущей от материи к духу.
Для того чтобы люди пришли здесь к согласию, им сначала потребовалось бы достичь сходства в точке зрения, но главное – оказаться на одном уровне эволюции. Но пока Майя среди нас, это очень трудно… Поэтому мы все еще продолжаем бороться за находящиеся на разных полюсах Добро и Зло, которые временами противостоят друг другу, а иногда одно включает в себя другое.
* * *
Если бы мы хоть на миг смогли преодолеть иллюзию и сравнить представления людей на основе духовного единства всего живого, мы убедились бы в том, что на самом деле нет ни Добра, ни Зла, существует только Благо, то, что одновременно является Справедливым и Необходимым, Совершенным и Вечным, то, что всегда Есть далеко за пределами любой двойственности, отражающейся в зеркалах Майи.
* * *
Благо дает первое отражение – Добро, которое мы соотнесли с Духом. По мере того, как этот отблеск спускается вниз, он расширяется, раскрывается и постепенно теряет свет, пока не потускнеет совсем, добравшись до материи, до мира Майи, где превращается в Зло. Таким образом, Майя является иллюзией, затуманивающей ясное видение высшего понимания. Но чтобы уравновесить этот мрак, она выдумала тысячи искусственных огней, которые очарованием своего разноцветного блеска несут на Землю добро.
* * *
Должны ли мы заключить из всего этого, что Майя есть Зло? Дадим ли мы вновь некую абсолютную оценку этому миру иллюзий, представляя его наихудшим из всех возможных?
Нет, никоим образом. Темнота, исходящая от Майи, и сопровождающие ее разноцветные огни есть необходимый этап нашего пути.
Если бы мы не жили в тумане, мы никогда не научились бы ни интуитивно чувствовать ясность, ни тосковать о ней. Через тьму мы идем к свету. За материей мы угадываем дух. Глядя на игру многообразий, мы уверенно мечтаем о единственной и конечной Цели.
XXXVIII
Философия
(Нить Ариадны)
На заре классического периода истории Греции возник миф, полный глубокого содержания, который служил для изображения большей части тайн жизни; это история Минотавра, загадочного чудовища, жившего в центре запутанного лабиринта и неумолимо пожиравшего тех, кто пытался покорить его. Однако появился человек, Тезей, который с помощью Ариадны, образа его собственной души, смог дойти до центра этого таинственного места, победить чудовище и благополучно вернуться по многочисленным дорогам лабиринта.
В чем секрет успеха Тезея? Перед тем как Тезей вошел в лабиринт, Ариадна вручила ему веретено с намотанной на него длинной нитью. По мере того как герой погружался в глубины подземелья, нить раскручивалась и позже, при возвращении, помогла ему не сбиться с пути.
По этой причине мы назвали философию нитью Ариадны, ключом, ведущим к открытию таинств мира Майи.
* * *
Своими играми Майя создала из жизни настоящий лабиринт с запутанными дорожками, по которым, с точки зрения людей, непонятно как пройти. Поэтому люди и играют, словно дети, исследуя тысячи путей, которые позволят или достичь Центра тайны, или найти выход.
Хотя игры Майи и ее лабиринт могут на первый взгляд показаться чем-то отрицательным, мы не можем еще раз не отметить, с какой разумностью действует иллюзия, чтобы когда-нибудь, преодолев все препятствия – все игры – мы смогли овладеть той загадкой, что живет в Центре Сердца Пещеры.
Между тем, Майя обладает огромной силой, которая позволяет ей захватывать людей на этих перепутьях, пользуясь тем, что почти никто не знает, где выход… Всех нас захватывает материальная жизнь, потому что почти никто не знает, где выход из этой тюрьмы. А если мы все равно не можем выйти из нее, не лучше ли попробовать играть внутри, кружа по лабиринту снова и снова, пока Душа не протянет нам спасительную нить?
Лабиринт хранит две важные тайны. Первую уловить легче – это тайна выхода из лабиринта; вторая, более глубокая, – это то, что находится в центре, где берут начало его многочисленные пути. Нет никакой возможности выйти, пока не одолеешь чудовище. Нет никакой возможности разрешить загадку Жизни, не познав тайну игр Майи. Значит, важнейшая из тайн лабиринта – та, что спит в его сердце, и не будь смельчаков, отваживающихся на схватку с Минотавром, не было бы и тех, кто смог вырваться из лабиринта.
Если философия – любовь к Мудрости – это нить Ариадны, то, следуя ей, мы сможем дойти до самого оплота Майи; на это способны люди ищущие, победившие собственный страх невежества, желающие знать причину игры, не оставляя саму игру.
Тезей со своей нитью, Арес-Дионис со своей секирой-факелом, обычный человек со светильником своего разума – все они искатели Мудрости, любящие Мудрость, все они философы. Смело продвигаясь по дорогам бытия, они все более приближаются к центру и там, где должно было бы находиться огромное чудовище, они находят – вот так неожиданность! – обитель Майи, Великой Иллюзии, управляющей всеми играми лабиринта. Если попытки были настойчивыми и последовательными, игры всегда приводят к сердцу лабиринта. Если ты бредешь вслепую, чудовище иллюзии поглотит тебя, если ты влеком жаждой познания, чудовище сбрасывает свои покровы и перед тобой предстает Майя во всем своем великолепии – как великая властительница человеческого опыта.
Обнаружить Майю и ее покровы, понять смысл ее игр – значит достичь Мудрости. И тогда, даже если ты находишься в самом центре лабиринта, ты уже как будто стоишь у самого его выхода; ведь тайна, которая скрывается в центре лабиринта, – это тайна освобождения.
* * *
По этой причине Майя и набросила на Философию покровы. Вместо того чтобы позволить нам узнать ее во всей простоте и чистоте, как незатейливую путеводную нить, она перенасытила ее словами, обманчивыми образами, бесчисленными определениями, техническими терминами, сомнениями и тоской, списком из сотен проблем без единого решения… Майе необходимо присутствие людей в ее лабиринте, и поэтому она открывает перед ними многочисленные дороги, которые, как и в детских играх, никуда не ведут…