* * *
С позволения Майи, давайте попытаемся прояснить неоднозначную проблему равенства. Люди равны между собой в двух крайних проявлениях: они похожи друг на друга строением тела, его функциями и потребностями, и в них присутствует дух, благодаря которому они разделяют единое для всех Происхождение и единое Предназначение. Между этими двумя полюсами располагается длинная череда различий, потому что по мере прохождения своего жизненного пути одни люди развиваются в большей степени, чем другие: и не потому, что они по какой-то причине лучше других, но потому, что они больше прошли, больше выстрадали, большему научились. И те, что эволюционировали меньше, не "плохи" сами по себе; скорее, это беззащитные и обделенные дети, от которых не надо ждать помощи, но которых надо обучать.
Именно благодаря подобному неравенству Майя и смогла создать общества, ведь если бы мы все были одинаковыми, нам нечего было бы разделять и нечем было бы обмениваться. Какой прок был бы нам от собственного образа, тысячекратно повторенного в тысячах зеркал, которые суть другие люди, равные нам? Как в этом случае договориться между собой, как сойтись характерами, как соединиться с тем, что есть мы сами?
Неравенство это не зло, но начало блага, если суметь гармонично объединить в игре различные фигуры, пока не образуется осмысленное единство. Зло заключается в неумении играть, в неумении комбинировать составные части, в неспособности довести работу до конца и в желании избежать самой этой работы под надуманным предлогом, что здесь и делать-то нечего.
В игре Майи равенства не существует. Майя усердствует в разнообразии цветов, света и тени, оттенков и тысяч разных ухищрений, чтобы стереть малейший намек на одинаковость, которую можно встретить у живых существ лишь на двух упомянутых полюсах – вверху и внизу, в области духа и на материальной основе.
Необходимо ощущать себя отличным от других, чтобы принимать участие в игре; нужно чувствовать, что ты другой, что ты нужен, что ты можешь что-то дополнить собой.
А посему, в то время как существует равенство на этих двух полюсах, между ними, на полпути, нам, пока мы развиваемся, остается единственная возможность – играть. Но эта игра и есть игра в общество.
XXI
Социальные группы
Когда человек в разгаре игры Майи решается на мгновение заглянуть внутрь себя и оказывается наедине со своим одиночеством, это вызывает в нем потребность в объединении, которая порождает общество, и потребность в порядке, которая порождает государство. Человек верит, что таким путем он сможет избавиться от свое го болезненного и необъяснимого одиночества.
Но очень скоро он понимает, что и это не выход. Общество со своей формой объединения и Государство с его упорядочивающими законами охватывают очень большие и очень широкие по составу массы людей, где не берутся в расчет личные свойства и особенности каждого. А потому именно здесь и начинается обратный процесс – поиск объединений менее многочисленных и более специализированных, где можно поделиться формами своего труда, художественными пристрастиями, увлечениями, познаниями, верованиями…
Эти группы возникают, чтобы облегчить одиночество и удовлетворить некоторые личные запросы, которые ни общество из-за своей широты и размытости, ни отдельный человек из-за отсутствия средств удовлетворить не могут.
* * *
Уподобим Общество человеческому организму, а разные социальные группы, о которых мы говорим, – его тканям и рассмотрим их под этим углом зрения. В этом случае группы будут играть основополагающую роль в каждом проявлении жизнедеятельности организма и в совершенствовании этой жизнедеятельности; в лучшем случае это будет похоже на организм со здоровым сердцем, хорошими легкими, прекрасным пищеварением и правильным обменом веществ.
Но теперь предположим, что тело заболевает, то есть что Государство, представленное его верхушкой, начало совершать большие промахи. Логически ясно, что если не будет нормально работать голова, ответственная за тело, начнут также давать перебои и подчиненные органы. Желудок перестанет хорошо переваривать пищу, легкие почти не будут усваивать кислород, сердце будет перекачивать недостаточно крови… А из-за расстройства отдельных органов и систем все тело в целом будет испытывать еще большие проблемы. Трудно сказать, органы вызвали болезнь тела или тело явилось причиной нарушений в органах. Но в игре Майи больше виновен тот, кто имеет больше способностей, поэтому разум, направляющий тело, и становится виновником беспорядка во всем организме и в каждой из его частей.
Как проявляется болезнь на уровне социальных групп? Так же, как и во всем теле. Они перестают выполнять свои функции и постепенно утрачивают тот дух объединения, который когда-то и создал их, они все больше и больше распадаются, как при умирании распадается тело, и в конце концов эти "клетки" одна за другой провозглашают свое право на независимость. Это уже не социальные группы внутри Государства – не органы в составе тела, – но малые государства (или малые организмы), которые пытаются существовать автономно, забывая, что сутью своей они обязаны духу единения.
* * *
Когда умирает тело, между его клетками развязывается настоящая война; лишенная объединяющего разума, прежде руководившего ими, каждая из них теперь пытается выжить безо всякой связи с остальными.
Когда умирает Государство и остается лишь общество, представляющее собой просто совокупность людей, эта совокупность начинает рассыпаться, и подобный симптом ярко виден на примере любой группы. Раньше каждая из них имела собственную ценность и выполняла свои обязанности, а наряду со всеми другими производила какой-то гармоничный результат. Теперь всякий требует своей доли, притом лучшей доли, и никого не заботит, что станется с другим. Всякий считает, что он сам и есть "социальная группа", а все остальные для общества излишни. Каждый считает, что он самый лучший, что он превосходит всех остальных и что он единственный достоин исполнять функции руководителя, и потому все сражаются между собой, пытаясь вскарабкаться на верхушку общества, при этом никто не желает развиваться, а хочет только карабкаться, только карабкаться вверх.
На этом дело не заканчивается. Стоит провозгласить автономию каждой группы, как тут же начинаются столкновения внутри нее самой. Теперь друг другу противостоят отдельные личности с их дерзкими притязаниями на тот или иной пост, на почести, дивиденды, славу и на кажущуюся безнаказанность при удовлетворении всех своих личных прихотей.
Когда различные группы отделились друг от друга, их уже не волнует судьба Государства как целого; когда возникает конфликт внутри группы, она как таковая теряет свою ценность, и интересы ее членов сосредоточиваются на личном благополучии.
Если мы переносим эту все возрастающую вражду в область семейных, дружеских, братских отношений… тогда можно не сомневаться в том, что Государство погибло и что его бывшие члены затеяли свару прямо на его могиле, эгоистически пытаясь выжить и просуществовать до тех пор, пока новый закон не объединит их под властью какого-то нового Государства, нового целостного организма.
* * *
И во всем этом в который раз проявляется игра Майи. Люди объединяются согласно правилам игры, и согласно ее же правилам, они восстают друг на друга и разделяются, следуя ритму дыхания Жизни, элементы которой встречаются и расходятся, пытаясь каждый раз достигать все большего совершенства.
Люди объединяются, когда обнаруживают свою потребность в обоюдной поддержке, а в следующий момент расстаются по причине своей мнимой самодостаточности… Игра продолжается столько, сколько длится жизнь человека или жизнь Государства…
Но точно так же, как распад человеческого тела не означает исчезновения духа, так и распад Государства и крах его составляющих не означает уничтожения духа порядка. Те же циклы, которые Майя демонстрирует нам в смене дня и ночи, в чередовании времен года, по-разному живописующих Природу, те же циклы присущи всем жизненным формам. С полным основанием они применимы к человеку, к разным объединениям, которые он образует, к его мечтам и свершениям.
* * *
Сегодня Майя разыгрывает представление, участниками которого являются корпорации, церкви, крупные экономические центры, клубы, политические партии и вообще всякая группа, в рамках которой человек ищет удовлетворения своих потребностей – биологических, психологических, интеллектуальных, а порой и духовных и, самое главное, пытается избавиться от чувства одиночества.
Но исчезло ли одиночество? Напротив, пытаясь смягчить его, мы умножили пути к нему, мы раздробили одиночество на мельчайшие частицы, каждая из которых увеличивается в размерах и причиняет все больше страданий…
XXII
Семья
Одно лишь упоминание о семье уже вызывает в памяти множество определений, найденных для этой "ячейки общества" или, лучше сказать, ячейки Государства. Такой ячейкой семья должна была бы быть, ведь речь идет о маленьком ядре, созданном ради тех целей, которые выходят за рамки элементарной телесной жизни. Однако Майя оплела все своей сетью, и мы будем по-прежнему рассматривать семью только как социальную ячейку… если, конечно, игра не зайдет слишком далеко и человеческое безрассудство не приведет к тому, что семья перестанет быть и этой ячейкой…
Всегда считалось, что семья – лучший способ спастись от одиночества: это маленькая группа людей, которые ко взаимной пользе обмениваются лучшим, что имеют; при этом главенствующую роль в ней играют столь дорогие всем кровные узы.
Но неужели кровные узы – это настолько ценная связь, чтобы считать ее единственной и наилучшей? Разве общность крови гарантирует общность вкусов, взглядов, чувств, идеалов? Нам бы очень хотелось ответить, что да… но опыт показывает нам, за редкими исключениями, как раз противоположное.
Именно Майя внушила нам это сильное чувство кровного родства, потому что как иначе заставить людей жить вместе, иметь детей и должный срок заботиться о них? Именно Майя сделала так, что все дети кажутся родителям красивыми, умными и исключительными во всех отношениях. Именно Майя устроила так, чтобы мы прежде всего старались защитить все связанное с нашей семьей, а уж потом – весь остальной мир.
И Майя знает, зачем она играет с семьей: если бы эти маленькие ячейки достигли своего максимального развития, люди оказались бы гораздо лучше приспособлены ко всеобщему совместному существованию и создавали бы хорошие государства.
* * *
Но сейчас, пока мы только играем в образование семьи, мы продолжаем учиться жить и порой вынуждены сталкиваться с множеством парадоксов и недугов, которые одолевают эту нашу основополагающую ячейку общества.
А чтобы игра удалась, давайте посмотрим, какие же ошибки мы здесь допускаем и как мы можем лучше выполнять свои задачи, пусть даже в мире Майи.
* * *
Обманываясь иллюзиями по поводу того, что все продается и все покупается, что все имеет свою цену, мы приписываем это свойство и семье. Поэтому семья превратилась в один из многочисленных видов собственности: родители "владеют" детьми, муж "владеет" женой и наоборот, дети "имеют" родителей…
Речь не идет уже о естественном "праве собственности" на чьи-то чувства, все осложняется тем, что собственник пытается заставить свою собственность выполнять все его требования. Если мужья просят о чем-либо своих жен, всегда найдется жена, которая ответит, что она тоже вправе своего мужа о чем-то попросить. Если родители просят своих детей, чтобы те сделали то-то и то-то или научились тому-то и тому-то, дети отвечают, что это сами родители должны потакать их капризам, а не наоборот, ведь дети "не просили рожать их", это родители "принудили их родиться"…
И вот так все просят, все требуют, все пытаются командовать своей собственностью, но никто ничего не делает. Нет истинного товарищества, глубокого чувства родства. Все ищут только выгоды, никто не желает отдавать… И если мать отдает своему сыну все, на что только способно ее сердце, то только потому, что Майя набросила ей на глаза свои тончайшие вуали, чтобы жизнь могла продолжаться… Но пройдет время, и мы увидим, как потихоньку эти вуали начнут рваться и то, что было нерушимым союзом, станет из-за взаимных претензий давать трещины.
* * *
В то время как мы играем в создание семьи, все чаще и чаще встречаются родители, которые помимо кровного родства не имеют со своими детьми ничего общего. Образованным, добропорядочным и духовно богатым родителям ничто не мешает произвести на свет грубого и невежественного ребенка, с которого быстро слетает налет образованности и который насмехается над вкусами своих родителей. У людей, огрубевших в погоне за материальными благами, вдруг появляются дети, обладающие душевной тонкостью и врожденным чувством красоты и справедливости.
Традиционный сбор за обедом или ужином превращается в медленную пытку: никто не знает, о чем говорить, чтобы не ранить чувствительного соседа, – но это если собрались люди воспитанные. Если же нет, обед становится временем споров, напряженности, столкновений, необдуманных слов… и плохого пищеварения.
* * *
Мы уже говорили, что, играя в семейные игры, мы учимся жить; что мы еще не умеем создавать семьи, где царил бы такой же порядок, как в государстве; у нас преобладают семьи социальные, где во главе угла – зарабатывание средств к существованию.
Здесь-то и возникает самая большая опасность – утрата иерархического порядка в семье. Родители – уже не родители, и дети – не дети. Первые не обладают моральной силой, чтобы быть наставниками, а вторые не имеют перед собой хороших примеров, чтобы учиться на них.
Живительная влага познания уже не течет сверху вниз, и дети не принимают ее от родителей. Воспитание требует от старших немалого самопожертвования, заставляет их обуздывать собственную натуру, чтобы всегда оставаться образцом в глазах детей. Но какой же родитель способен жертвовать собой до такой степени? Учиться у родителей означает для детей в немалой степени восхищаться ими, а чем они могут восхищаться, если слышат постоянные споры, если видят, как взрослых обуревают страсти, как они пытаются увильнуть от своих обязанностей?
И отсюда совсем недалеко до следующего парадокса: старшие играют "под молодых", одеваясь по их моде, произнося не то, что им пристало, и заботясь о том, о чем должны заботиться разве что подростки. И наоборот, молодые играют в стариков, рвут свою одежду, чтобы она выглядела старой и заношенной, красят волосы и пичкают себя наркотиками, чтобы ускользнуть от "ужасного бремени ответственности, которым представляется им жизнь"… Ясно, что при этом ни те, ни другие не исполняют свой долг ни в семье, ни в обществе, в котором живут.
Эта полная дезорганизация, эта семейная анархия приводит к тому, что остается только одна вещь, которую разделяют в этом семейном ядре все: неуважение друг к другу.
* * *
Видя эту удручающую картину и зная Майю, которая никогда не ошибается в своих действиях, спросим себя: означает ли это, что семья потерпела крах, или просто мы имеем дело с подделкой под семью, не являющейся таковой на самом деле? Мы склоняемся ко второй версии.
Сегодня не всякая семья строится на внимании друг к другу и самоотдаче. Когда мы в детстве играли в папу и маму, мы подыскивали уютное местечко, подбирали кукол, домашнюю утварь и разные штучки для "семейного очага". Но, став взрослыми, мы почему-то всего этого не делаем. Мы потеряли способность к игре и даже не понимаем, с какой стати должны принимать в ней участие.
Семьи образуются в большинстве своем "по воле случая", потому что "пора жениться", а затем по тому же закону случайности появляются дети – просто потому, что мужчина и женщина наткнулись друг на друга, точно так же как человек может, свернув за угол, споткнуться о камень. Но ведь такая случайная встреча – недостаточный повод для создания семьи.
Понятно, что стать идеальной "ячейкой" очень непросто, что здесь нас поджидает множество трудностей, от экономических до духовных, начиная с нехватки средств на жилье и заканчивая страхом перед жизнью вместе. Но все эти сложности преодолимы, если мы очень хотим создать семью и полны решимости сделать это.
Даже самый простой ремесленник сначала представляет себе, что хочет создать, а уже затем начинает работу. Почему же мы не планируем столь важное творение, как семья?
* * *
Если Майя и вправду хочет обессмертить нас, множа тела, и потому покровительствует семье, она не препятствует тому, чтобы вместе с телами люди соединяли и души. Она не претендует на то, чтобы единство крови исключало объединение философское, когда члены семьи разделяют одни убеждения, уважают друг друга и каждый вносит свой соразмерный вклад в общее дело. А дело это – уже другого масштаба: создание маленького государства, из каких складывается Большое Государство, скромной клеточки, из каких создается Тело Человечества.
В такой форме семейного союза отец воспитывает ребенка, потому что этому предшествовала его работа над самим собой. Сын учится у отца с тем же восхищением, с каким он может созерцать звезды на небе. Отец по собственному опыту знает, как лучше объяснять, а сын имеет терпение, которое подсказывает ему, что в нужный момент он узнает все, что нужно. Братья любят друг друга, потому что разделяют нечто большее, чем общую комнату. И совместная жизнь заключается в том, что каждый отдает и получает с одинаковой радостью, каждый познаёт, что значит жить, что значит расти, что значит исполнять свои мечты.
Именно так и никак иначе создает Майя семьи всех тех людей, что попали в ее сети.