Буржуа . Боже мой! Что же нам делать?!
Студент . К воротам! Все к воротам! Не пропустим их!
Буржуа . Как же это мы можем не пропустить?! Жалкие, безоружные люди, не обученные военному делу, да разве мы сумеем оказать сопротивление лучшим войскам королевства!
Другой . Какое там! Они уже вошли! А здесь эта Бастилия въелась в нас, как язва, подтачивает наши силы и никак от нее не избавишься!
Рабочий . А! Проклятая! Кто нам поможет свалить ее?
Студент . Сегодня в Бастилию ввели еще одну роту швейцарцев.
Другой . Пушки оттуда направлены прямо на Сент-Антуанское предместье.
Рабочий . Ничего, ничего не удастся сделать, пока у нас в зубах эти удила. Надо прежде всего освободиться от них.
Буржуа . Но каким способом?
Рабочий . Способа я не знаю. Надо просто взять ее.
Все (сумрачно и недоверчиво) . Взять Бастилию?! (Отворачиваются друг от друга.)
Продавцы газет (издали) . Новости!.. Самые свежие новости... Смертельная схватка под Парижем!..
Мужчина (маниакального вида, истощенный, в поношенном платье) . Не солдат мы должны опасаться. Они не нападут на нас.
Все . Что?
Маньяк . Они не нападут на нас. Их план куда проще: держать нас в осаде, пока мы не умрем с голоду.
Рабочий . Сдается мне, что с их помощью дело идет к тому. Стоишь, стоишь у булочных с утра и до поздней ночи.
Женщина . Мука стала роскошью.
Маньяк . С завтрашнего дня подвоза вовсе не будет.
Буржуа . Куда же они девают зерно?
Маньяк . Уж я-то знаю. Они ссыпали его в каменоломни, в Санлис и Шантийи, - пусть, мол, сгниет, лишь бы не досталось нам.
Буржуа (недоверчиво) . Быть этого не может!
Маньяк . Это именно так.
Женщина . Он верно говорит. В Шампани кавалерия уничтожила хлеб на корню, чтобы уморить нас с голоду.
Маньяк . Мало того! Они кладут отраву в хлеб, который продают нам. Съешь - обжигает горло и внутренности. В моем квартале умерло двадцать человек. Таков приказ из Версаля. Уморить нас точно крыс.
Демулен . Нет такого короля, который пожелал бы истребить свой народ. Для этого нужно быть Нероном. Франция еще не дошла до такого безумия.
Маньяк (таинственно) . Я знаю, в чем секрет. Французов развелось слишком много. Вот они и решили поубавить народу во Франции.
Демулен . Ты болен, дружище, тебе надо полечиться.
Рабочий . В его словах есть доля истины. Королеве хочется, чтобы все мы подохли.
Демулен . Какой ей в этом прок?
Рабочий . Она же австриячка, черт подери! Австрияки всегда были врагами Франции. Если австриячка и вышла за нашего короля, так только для того, чтобы легче было напакостить нам. До тех пор, пока она у нас, нам не будет покоя.
Другие . Он прав. Вон из Франции австриячку!
Конта (из толпы) . А почему вон?
Толпа . То есть как "почему"?
Конта (выступая вперед) . Вот именно. Почему? Очумели вы, что ли? Кидаетесь на самую очаровательную из женщин!
Толпа . Этого еще не хватало! Кто смеет заступаться за австриячку?
- Каковая наглость! Это уж слишком! Нам плюют в лицо!
Демулен (к Конта) . Молчите, не надо отвечать им. Уходите отсюда скорее.
Конта . Я никуда не тороплюсь.
Демулен . Смотрите, нас окружают. Сбегаются со всех сторон.
Конта . Тем лучше!
Оборванец . Что ты там бормочешь, аристократка? А ну, повтори!
Конта (отстраняя его) . Не дыши мне в лицо. Я сказала: "Да здравствует королева!"
Толпа (вне себя) . А! Проклятая ведьма!
Приказчик . Этой красотке не худо бы задать хорошую порку.
Конта . А вот этой глупой роже недолго придется ждать оплеухи. (Бьет его по лицу.)
Приказчик . На помощь!
Одни смеются, другие кричат.
Толпа (сбегаясь) . Сюда, сюда!
- Что случилось?
- Аристократка избивает патриота!
- В воду ее!..
Демулен . Граждане! Это шутка...
Толпа (в ярости) . В воду ее!..
Гюлен (расталкивая толпу) . Эй! (Заслоняет собою Конта) . Вы знаете меня, друзья! Я - Гюлен. Вы видели меня в деле. Это я выломал ворота Аббатства, чтобы освободить наших товарищей, французских гвардейцев. И я проломлю голову первому, кто посмеет тронуть ее. Уважайте женщин, черт вас дери! Если хотите драться - врагов довольно. Сыскать их нетрудно!
Толпа . А ведь он прав!
- Браво!
- Вовсе нет! Она нас оскорбила. Пусть просит прощения!
- На колени, аристократка!
- Пусть кричит: "Долой королеву!"
Конта . И не подумаю. (Демулену.) Помогите мне. (Взбирается на стол.) Если ко мне будут приставать, я закричу: "Долой Неккера". (В толпе гул.) Вам меня не запугать. Вы думаете, я струшу оттого, что вас много и что вы рычите на меня сотней глоток? У меня глотка всего-навсего одна, но она стоит ваших. Я привыкла говорить с народом. Каждый вечер я встречаюсь с вами. Я - Конта.
Толпа . Конта из "Театр франсэ"!
- Из "Театр франсэ"!
- А! а!..
- Дай-ка посмотреть!
- Да замолчите вы!
Конта . Вы не любите королеву? Вы хотите избавиться от нее? Что ж, выгоняйте из Франции всех красивых женщин! Только скажите: мы быстро соберем пожитки. Посмотрим, как вы обойдетесь без нас. Какой дурак назвал меня аристократкой? Я - дочь торговки селедками, моя мать содержала лавчонку возле Шатлэ. Я так же работаю, как и вы. Я так же, как и вы, люблю Неккера. Я - за Национальное собрание! Но я не потерплю, чтобы мною командовали; и даю слово: если бы вы, черт подери, потребовали, чтобы я закричала: "Да здравствует Комедия!" - я бы крикнула: "Долой Мольера!" Думайте, что хотите. Дуракам закон не писан. Но такого закона нет, чтобы здравомыслящих людей заставлять делать глупости. Я люблю королеву и открыто заявляю об этом.
Студент . Еще бы! Они работают на паях. У них общий любовник - граф д'Артуа.
Двое рабочих . Ну и баба! Этой пальца в рот не клади.
- За словом в карман не полезет!
Демулен . Граждане, нельзя требовать от королевы, чтобы она высказывалась против королевской власти. Истинная королева - вот она, перед вами! Те, кого называют королевами, - призрачные властительницы, чучела в коронах! В лучшем случае они способны произвести на свет дофина. Как только он вылупится, их можно бросить на свалку. А ведь они живут на наш счет и обходятся нам недешево. Разумнее всего было бы отправить австрийскую наседку обратно в курятник, откуда ее заполучили за большие деньги. Будто француженки сами не способны рожать детей! Другое дело - королевы театра! Они созданы на радость народу. Каждый час их жизни посвящен служению нам. Каждый их взгляд дарит нам наслаждение. Они - наша плоть, наше достояние, наша национальная собственность. Именем пухленькой Венеры защитим ее и крикнем все вместе: да здравствует королева подлинная, вот эта, да здравствует Конта!
Аплодисменты и смех.
Толпа . Да здравствует королева Конта!
Конта . Спасибо. (Демулену.) Помогите же мне - вы, кажется, любезнее других. Ну что, насмотрелись на меня? Вот и хорошо, а теперь пропустите. Если пожелаете снова меня увидеть - дорога в театр всем известна. Как вас зовут?
Демулен . Камилл Демулен. До чего же вы неосторожны! Я ведь предупреждал вас! Натерпелись страху?
Конта . Да из-за чего?
Демулен . Вас чуть не убили.
Конта . Какие пустяки! Они всегда так - горланят, а зла никому не причиняют.
Демулен . О, слепота! Верно говорят, что презирает опасность лишь тот, кто не знает, что это такое.
Толпа . Эта бабенка не растеряется!
- Да, черт возьми, уж если она чего-нибудь захочет...
Рабочий . И все же, сударыня, нехорошо ополчаться на нас, бедняков, и становиться на сторону эксплуататоров.
Маньяк . Да что с ней говорить! Спекулянтка!
Конта . Что?! Я - спекулянтка?
Маньяк . Смотрите, какой у нее парик.
Конта . Ну и что же?
Маньяк . Сколько на нем пудры! Мукой, которой эти бездельницы посыпают себе башку, можно было бы накормить всех бедняков Парижа.
Рабочий (к Конта) . Не обращайте на него внимания. Это слабоумный. Но если у вас доброе сердце, сударыня, - а я вижу по вашим глазам, что вы добрая, - как же вы можете защищать негодяев, жаждущих нашей смерти?
Конта . Твоей смерти, дружочек? С чего ты это взял?
Студент . Так вам, значит, ничего не известно? Вот смотрите: последнее письмо приспешника австриячки, маршала иезуитов, старого палача, осла, увешанного амулетами, ладанками и медалями, этого самого де Брольи. Знаете, что он пишет?
Толпа . Читайте! Читайте!
Студент . Они вступили в заговор. Хотят уничтожить наши Генеральные Штаты, похитить наших депутатов, бросить их в тюрьму, изгнать нашего Неккера, продать Лотарингию императору, чтоб было чем заплатить за наемное войско, бомбардировать Париж, усмирить народ. Заговорщики выступят ночью.
Гоншон . Слыхали? Довольно с вас, или вас и этим не проймешь? Благодарю покорно! Неужели мы позволим, чтобы нас закололи, как свиней? А! Тысяча чертей! К оружию! По счастью, у нас есть защитник, который неустанно печется о нашем благе. Да здравствует герцог Орлеанский!
Люди Гоншона . Да здравствует герцог Орлеанский!
Толпа . К оружию! Бей их!
Марат (вскакивает на стул; маленького роста, нервный; когда волнуется, повышает голос и встает на носки) . Остановитесь, несчастные! Куда вы? Разве вы не понимаете, что эти душегубы только и ждут, чтобы вы взбунтовались? Тогда, воспользовавшись смутой, они обрушат на вас свою злобу. Не слушайте коварных подстрекателей. Эти негодяи хотят погубить вас. Вот ты, да, да, именно ты - ты разжигаешь страсти в народе, изображаешь из себя патриота, а кто поручится, что ты не агент деспотов, что не тебе именно велено мутить народ, предавать добрых граждан версальским разбойникам? Кто ты такой? Откуда ты взялся? Кто может нам поручиться за тебя? Я тебя не знаю.
Гоншон . Но ведь и я не знаю тебя.
Марат . Если ты не знаешь меня, так это потому, что ты негодяй. Я известен всюду, где нищета и добродетель. Ночами я ухаживаю за больными; дни мои посвящены заботам о благе народа. Меня зовут Марат.
Гоншон . Ну, а я не знаю тебя.
Марат . Если ты не знал меня до сих пор, так скоро узнаешь, предатель! О народ, легковерный и безрассудный, открой наконец глаза! Да знаешь ли ты хотя бы, что это за место? Подумал ли ты об этом? Вот, значит, куда стекается парижский люд и где собирается добывать свободу... Оглянись, оглянись же вокруг! Ведь это логово эксплуататоров, бездельников, мошенников-банкометов, жуликов, проституток, переодетых полицейских - прихвостней аристократии!
В толпе раздаются протестующие вопли: "Долой!", поднимаются кулаки.
Демулен . Браво, Марат! Здорово сказано!
Конта . Кто этот маленький неряха с такими прекрасными глазами?
Демулен . Он врач и журналист.
Другая часть толпы . Продолжайте!
Аплодисменты.
Марат . Меня не смутят вопли этих предателей, этих пособников голода и рабства! Они отбирают у вас последние деньги ухищрениями шулеров; последнюю энергию - ухищрениями девок; последние остатки здравого смысла - оглушая вас водкой! Дураки! Вы добровольно предаетесь им. Доверяете им свои тайны, свою жизнь! Здесь, в каждой кофейной, за любой из этих колонн, всюду - рядом с вами, из-за угла, за вашим столом - вас подслушивает шпион, подсматривает, записывает ваши слова, готовя вам гибель. Вы стремитесь к свободе - так бегите же из этого вертепа! Прежде чем вступить в решительную схватку, подсчитайте свои силы. Где ваше оружие? Его у вас нет. Куйте пики, изготовляйте ружья... Где ваши друзья? Их у вас нет. Ваш сосед готов обмануть вас. Тот, кто протягивает вам руку, возможно, уже решил предать вас. А вы сами - так ли уж вы уверены в себе? Вы воюете с развратом, а сами развращены. (Улюлюканье в толпе.) Вам не нравятся мои слова? Ну что ж... А если бы аристократы не пожалели золота и втянули вас в свои оргии, - можете ли вы поручиться, что устояли бы? Вы не заставите меня молчать. Я выскажу вам всю правду. Вы слишком привыкли к льстецам, которые угождают вам и предают вас. Вы суетны, тщеславны и легкомысленны, у вас нет ни настоящей силы, ни выдержки, ни доблести. Весь ваш порыв растрачивается на болтовню. Вы мягкотелы, нерешительны, безвольны, вы трепещете при одном виде ружейного дула...
Толпа . Довольно! Довольно!
Марат . Вы кричите: довольно! Я кричу с вами вместе, и вам не заглушить меня. Да, довольно! Довольно распутства, перестаньте слушать глупцов. Довольно подлостей! Соберитесь с силами, образумьтесь, очиститесь, закалите ваши сердца, препояшьте ваши чресла! О сограждане мои, я говорю вам правду в глаза, может быть, чересчур резко говорю, но ведь это потому, что я люблю вас.
Конта . Смотрите! Он плачет.
Марат . Вас одурманивают опиумом. А я буду бередить ваши раны до тех пор, пока вы не сознаете ваши права и ваши обязанности, до тех пор, пока вы не станете свободными, до тех пор, пока вы не станете счастливыми. Да, наперекор вашему безрассудству вы будете счастливы, будете счастливы, или я умру! (Обливается слезами и заканчивает свою речь прерывающимся от рыданий голосом.)
Конта . Он весь в слезах! До чего же он смешной!
Народ (одни смеются, другие громко одобряют) . Вот истинный друг народа! Да здравствует Марат!
Народ окружает Марата, его поднимают и проносят на плечах несколько шагов, не обращая внимания на его протесты.
Гюлен (заметив девочку, которая смотрит на Марата глазами, полными слез) . Малютка, что с тобой? Ты-то о чем плачешь?
Девочка не сводит глаз с Марата, которого уже опустили на землю. Она бежит к нему.
Маленькая Жюли (Марату, умоляюще сложив руки) . Не плачьте! Не плачьте!
Марат (глядя на ребенка) . Что с тобой, малютка?
Жюли . Умоляю вас - не огорчайтесь!.. Мы исправимся, да, я вам обещаю, мы не будем больше подлыми, мы не будем лгать, мы будем добродетельными, клянусь вам!..
Толпа смеется. Гюлен знаком призывает окружающих замолчать и не смущать девочку. Марат садится и слушает Жюли. Выражение его лица меняется, светлеет. Он смотрит на ребенка с большой нежностью, берет ее руки в свои.
Марат . О чем же ты плачешь?
Жюли . Я плачу, потому что вы плачете.
Марат . Разве ты меня знаешь?
Жюли . Когда я была больна, вы лечили меня.
Марат (ласково привлекает ее к себе, отбрасывает ей волосы со лба, смотрит в глаза) . Да, действительно. Тебя зовут Жюли. Твоя мать прачка. Зимой ты болела корью. Ты испугалась тогда. Ты кричала, что не хочешь умирать.
Она отворачивается, он улыбается, прижимает ее к груди.
Не смущайся. Значит, ты понимаешь меня? Ты за меня? А знаешь ли ты, чего я хочу?
Жюли . Да, я тоже хочу... (Невнятно бормочет.)
Марат . Чего же ты хочешь?
Жюли (поднимает голову и говорит с убежденностью в голосе, вызывающей улыбки взрослых) . Свободы.
Марат . Для чего?
Жюли . Чтобы освободить.
Марат . Кого?
Жюли . Несчастных, которые заперты...
Марат . Где же они заперты?
Жюли . Там, в громадной тюрьме. Они совсем одни, всегда одни - все забыли о них.
В настроении толпы наступает перелом. Внезапно люди становятся серьезными; некоторые насупили брови и, не глядя друг на друга, уставились в землю, что-то бормочут, точно говорят сами с собой.
Марат . Откуда ты знаешь об этом, малютка?
Жюли . Я знаю... Мне говорили... Я часто думаю об этом ночью.
Марат (гладя ее по головке) . По ночам надо спать.
Жюли (помолчав немного, с живостью хватает руку Марата) . Мы ведь освободим их, правда?
Марат . Как же это?
Жюли . Надо только пойти всем вместе.
Толпа (хохочет) . Вот именно. Нет ничего легче!
Девочка поднимает голову и видит плотное кольцо людей, которые с любопытством смотрят на нее. Она облокачивается на стол Гюлена и от смущения прячет личико в сгиб руки.
Конта . Как она мила!
Марат (смотрит на Жюли) . О, святость детства, чистая звезда доброты, как услаждает душу твое сиянье! Какой беспросветный мрак окутал бы землю, если бы не существовало детских глаз! (Направляется к ребенку и подносит к губам ее повисшую вдоль тела ручку.)
Женщина из народа (вбегая) . Жюли!.. Как ты сюда попала?! Что тут происходит? Почему ее окружили все эти люди?
Демулен . Она держала речь к народу.
Хохот.
Мать . Боже мой! Она такая робкая! Что на нее нашло?!
Мать устремляется к Жюли, но не успевает прикоснуться к ней, как Жюли с ребячьим дикарством вскакивает и убегает, не произнеся ни слова.
Толпа (хохоча и хлопая в ладоши) . Спасайся, чертенок!
В глубине сада слышны громкие крики.
- Бежим туда! Скорее!
- Что там случилось?
- Графиню купают!